Гл. 18 С Новым счастьем...

XVIII. С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ…

      В шестнадцать часов 31 декабря 1990 года Б-177 вернулась с моря. Успешно выполнив практически всю программу государственных испытаний, лодку направили сразу же в док.
Остались позади две недели бессонных ночей, кутерьма учений и тревог. Причём всё это в условиях, когда и заводчане, и подводники ежечасно находились и работали в одном прочном корпусе, как в таких случаях говорят, «попка к попке». Экипаж валился с ног, но впереди предстояло ещё всплытие из дока и только тогда, возможно, отдых. О встрече Нового года большинство и не думало, мечта одна на всех –  выспаться. 
Судостроители тоже изо всех сил старались выполнить «всё по максимуму», именно поэтому  лодку сходу поставили в завод для устранения замечаний. Как только док осушили, и Б-177 стала на кильблоки, заводчане как муравьи ринулись на корабль, чтобы  приступить к работе. Параллельно началась выгрузка учебно-действующих ракет и погрузка практического ракетного боезапаса.
После погрузки и проверки ракет Бискетов отпустил Дербенёва к жене.  Время стоянки корабля в сухом доке ограничивалось временем устранения замечаний, а значит через три часа, отведённые командованием для этих целей, Дербенёв должен был вернуться и сменить командира, к которому тоже прилетела жена, но только из Питера.
Придя в гостиницу, Александр  застал супругу в неважном настроении. Пытаясь сгладить обстановку, Дербенёв предложил выпить шампанского, если бы он знал как это было опрометчиво с его стороны.
Ста граммов вина хватило до смерти уставшему подводнику, чтобы уснуть на руках жены мертвецким сном и проснуться только через те самые, отведённые ему три часа. Проснувшись, Дербенёв узнал, что Татьяна приехала к нему не просто так, а за разводом.
— Что ж, развод – так развод! — согласился Дербенёв. — Надо же когда-то точки над «i» ставить. Вот тебе лист бумаги, дорогая, пиши заявление, а я подпишу своё согласие, когда вернусь. Пока же разговоры разговаривать некогда, пора командира менять, к нему ведь тоже супруга приехала. Надеюсь, что не за разводом! Успею, приду к Новому году, не успею, отпразднуешь без меня. Кстати, командирская жена в соседнем номере проживает, Ириной зовут… 
Оставив  «задушевные» разговоры на потом, Дербенёв убыл на лодку.
Выстояв на мостике всё время всплытия  и  вывода корабля из дока, Александр попытался перейти с командирского крыла мостика  на место рулевого сигнальщика, чтобы проконтролировать швартовку лодки левым бортом, но его ноги как онемели, точнее он их просто не чувствовал. Сделав шаг, Дербенёв как подкошенный упал на рыбины в ограждении рубки и встать больше не смог. Первичный осмотр корабельным врачом показал, что у старпома обморожение коленных чашечек, требующее обязательной госпитализации, а до Нового года всего двадцать минут.
Прибывший на лодку командир тоже осмотрел «больного» и решил, что старпому следует отправиться к жене, но тот категорически отказался. Тогда командир принял решение отвезти больного в гостиницу каретой «скорой помощи», так сказать, под контролем медицины.
— Александр, ты знаешь, зачем к тебе жена приехала? — спросил Бискетов, садясь в «неотложку».
 — Знаю, Степан Васильевич! — с чувством собственной вины ответил Дербенёв.
— Так, значит, надо спасать ситуацию, а ты что?
— Боюсь, товарищ командир, поздновато спохватились, потому что спасать уже нечего. Только пустота… Детей жалко, я, откровенно говоря, без них не могу долго в разлуке находиться.
— Значит, хотя бы ради детей и надо спасать то, что осталось, потом время покажет, кто был прав. — настаивал на своём командир.
— Не знаю, может быть, действительно стоит послушать вашего совета? Попытаюсь, во всяком случае, сохранить «хорошую мину при плохой игре», Новый год как-никак…
Карета скорой помощи прибыла к подъезду гостиницы «Арктика» за минуту до боя курантов.
— Идти сможешь? — уточнил командир, помогая Дербенёву выбраться из машины.
— Кажется, смогу, вы только Татьяне, супруге моей, ничего не рассказывайте, да и своей жене тоже, ладно?
— Хорошо! — согласился Бискетов.