На перестроечном пространстве

ГЛУХОВО-КРИЧАЛОВО-УБИВАЛОВО

Глухово — название деревни у самой Москвы.
В  советское время здесь находилось правление колхоза « Заветы Ильича». Нет колхоза и заветы ушли. Жизнь диктует свои законы. Поселение растет. Растут и частные дома богатых людей. Что помнят о прошлом сторожилы?  Почему к названию Глухово добавилось еще  два?
…Когда-то стук топоров в лесу возвестил о приходе социализма. Рубили лес, возводили скромные сельские дома. Зажигали лампочку Ильича и радовались, что, наконец, заживут счастливо. Но шли годы, заветы вождя подзабыли, как и великие заповеди. Жизнь диктовала свои законы, которые глуховцам были куда приемлее и понятней. Рядом, за высокими заборами, росли благоустроенные госдачи чиновников высокого ранга: министры, их, замы, крупные партработники облюбовали хвойные глуховские леса, огородили часть реки для индивидуального купания и прочно вписались в сельский пейзаж. В «Заветах Ильича» высокопоставленных соседей уважали и побаивались. С надеждой смотрели на газопроводную линию, снабжавшую голубым топливом добротные кирпичные дома. Думали, что, быть может, когда-то и до изб дойдет дармовое тепло. Но пока до них тянулась одна труба, и то канализационная. Вонючие стоки от госдач стекали вниз к лужайке, где гоняла мяч глуховская детвора, а старики, затыкая носы, помалкивали. Самым угодливым молчунам время от времени удавалось устроиться на работу в качестве обслуги к совпартначальникам, а это — не то что в колхозе горбатиться. Хорошая зарплата, госпайки и другие привилегии...Так вскармливалась глуховская прослойка крестьян (ибо жить они продолжали в своих старых избах), полугорожан (Москва-то была под боком). Не лучшие это были люди: с одной стороны — обласканные барством, с другой — подтачиваемые завистью к своим хозяевам. Но так соседствовали до тех пор, пока не началась великая перестройка.
Коснулась она и  Глухово. Колхоз распался, но остались земли, принадлежащие ему. Чаще стали наведываться в деревеньку гости из столицы. По выходным устраивались пикники у реки. Живописное место не осталось незамеченным для горожан, да и бывшие колхозники мечтали расширить свои владения за счёт общественных земель. В приёмной председателя колхоза было тесно от многочисленных посетителей. Просьбы опережали возможности земельных угодий, законы, как всегда, не поспевали за происходящим. Многое председателю колхоза приходилось решать самому, а с его решением не всегда соглашались бывшие колхозники, которые начинали действовать всяк на свое усмотрение, а чаще всего противодействовать.
Первым серьёзным протестом был поджог кирпичной фазенды   сотрудника испанского посольства. И хотя документы на строительство дома у него были в полном порядке, сельчанам не нравилось присутствие рядом богатого соседа. Дом сжигали дважды или трижды, пока хозяин погорелец не съехал.  А колхозные земли потихоньку уходили в разные руки, пока глуховцы не взбунтовались. Глухово все больше превращалось в  Кричалово. А среди бывших колхозников стоял общий ор,. Споры на время утихли ,  когда стали раздавать  участки  под  огороды. Земли в собственность выдавать не разрешалось.
Близко к участкам колхозников многие селиться не решались, памятник всенародной мести - полуобгоревший дом испанца - грозно предупреждал об опасности.  Наш выбор пал на свободную лужайку, зеленевшую на самом краю Глухово, именно в том месте, где кончалась канализационная труба, прикрытая тяжелой чугунной крышкой.
Госдачи временно пустовали, и мы взялись осваивать приобретённую землю. Стоил каждый участок в пять соток всего 8 рублей 50 копеек, меньше 50-ти центов! Дешевле посадочного материала. Мы долго копали какую-то ржавую глинистую землю перед посадкой,  а осенью получили сомнительный урожай горьковатой в оспинах картошки. На этом наше огородничество закончилось. С осторожностью подошла к освоению сомнительной собственности, но на всякий случай приобрела за 500 рублей старый строительный вагончик и поставила его на своем "огороде".Домик на колесах понемногу  оснащался всем необходимым. Но в один прекрасный день замок моего ветхого жилья был взломан. Вещи пропали. А стену вагончика "украсила" грозная надпись: "Смерть оккупантам!"
Обращаться по этому поводу в милицию было бесполезно. Автор этой акции мною был точно определен: соседский лоботряс, имевший уже условную судимость. Его родители, копавшие огороды около моего вагончика, все ближе и ближе придвигали свой забор к моей территории, грозясь спихнуть и вагончик. Под натиском улик сосед вернул линолеум, но вагончик пришлось продать, чтобы не вызвать недобрые чувства  у аборигенов.
Со временем я охладела к этой земле, доставшейся по дешевке. Стала все реже бывать в  деревне, даже тогда, когда землю законно закрепили за мной. Глухово обживали богатеи. Возводили дома, похожие на прежние дома культуры: с колоннами, мезонинами, возвышавшимися над сельскими избами, как бы вызывая их на спор: кто в доме хозяин?
Сельчане притихли, поняв, что хозяин - Его величество доллар! И победить его нельзя: капитализм врастал в земляные поры, покоряя все преграды на своём пути. Но объявить ему партизанскую войну аборигены решили твердо и непоколебимо! Первой жертвой пал новый русский председатель сельсовета, что построил не один коттедж в Глухово для себя и своих родственников. Окружил постройки высоченными заборами. но они не оградили его от внезапного нападения. Кто-то проник в дом  и убил хозяина, отомстив тем самым за разбазаривание земель, за награбленное богатство. Так Глухово стало «Убиваловым»…
Знакомое и злобное Глухово я теперь объезжаю стороной. Узнаю все новости о ставшей теперь популярной Глуховки  из "желтой" прессы. Кого-то убили, других обворовали, ранили.. Последняя заметка  была интригующей: "Разбойники обанкротили банкира, навестив его на дому, в деревне Глухово". Живет деревенька и славится своими делами ее разбойнички. Но их жертв как-то не очень жаль, ибо по делам своим они близки. И грабители, и их жертвы - одного поля ягодки. Они не сажают картошку, как мы, дураки,  в начале перестройки... Их кредо - вовсе не садово - огородническое. Как сообщала газета, злоумышленники, проникнув в хорошо охраняемый коттедж банкира, похитили 27 миллионов рублей, 20 тысяч долларов, драгоценности супруги потерпевшего ещё на миллион рублей, извлекли из сейфа хозяина дачи 5 тысяч фунтов стерлингов и 7 тысяч евро! Связанный банкир дотянулся до тревожной кнопки, когда налётчиков и след простыл. Может быть, в эти горькие минуты личного банкротства он вспоминал, как совершалось преднамеренное банкротство его банка .
Да, глуховская земля давно не плодоносит. Но ее обитателям стоит напомнить простую истину: нам, по сути, принадлежит только то, что остается после съеденного.

Эмма ГУСЕВА.