Bмешательство в людские дела

Пукурс,  пожилой  латыш,  был  мастер  старой  выучки,  что  предполагало
преданность  ремеслу, сознание  собственной  значимости  в  этом  мире  и
форменную  фуражку,  сохранившуюся  с  прежних  лучших  времен.
Жил  он  недалеко,  и  когда  мне  понадобилось  приподнять  гриф  гитары, 
для  чего  нужен  специальный  ключ,  папа  повел  меня  к  нему.
Не  было  его  и  у  Пукурса.               
Oн  сел  на  низкий  табурет  и  стал  пробовать  различные  приспособления 
вместо  ключа.
Не  найдя  поблизости,  он  попросил  меня  взять  из  ящика  и  передать  ему 
какой-то  инструмент.               
Не  разбираясь  в  наименованиях,  я  подал  ему  первый  попавшийся 
и , конечно,  не  тот.
Обычно  добродушный  мастер  закипел  такой  злостью,  что  будь  я  при  нем 
мальчиком – подмастерьем,  он  треснул  бы  меня  этим  злосчастным  ключом  по  голове 
и  не  пожалел  бы.
Вспомнился  мне  тогда  чеховский  Ванька  Жуков:  «...а  хозяин  бьет  чем  попадя».
Tакой  же  злостью  на  недостаточно,  по  его  понятию,  искусных  вспыхивал  Жорж  Хаас, 
первый  гобой  симфонического  оркестра.               
Oн  даже  носил  картуз,  похожий  на  форменную  фуражку  Пукурса.
Ho  как  меня  спасали  от  расправы  независимость  от  мастера,  да  и  присутствие  отца, 
так  современные  правила  общежития  не  позволяли  Жоржу  развернуться.               
Поэтому  он  обзавелся  электронным  камертоном , который включал   на  полную  мощность, 
когда  оркестранты  репетировали  какой-нибудь  отрывок.               
Mол,  подстраивайтесь  под  камертон,  если  не  умеете  чисто  играть.
И  каждый  раз  все  невольно  вздрагивали.
Ибо  резкий , противный  живому  электронный  звук  вторгался  в  утонченное  звучание  музыки 
подобно  хамской  брани,  раздавшейся  в  ответ  на  ласковое  обращение.               
Да  это  и  была  брань  находчивого  Жоржа.               
И оглушенные  грубостью  гобоиста  ни  дирижер,  ни  оркестранты  не  решались  одернуть  его.
Но  однажды  дирижер  пришёл на репетицию  в  дурном  настроении.               
И когда  в  конец  изумительнейшей  музыкальной  фразы  встрял,  как  обычно,  электронный  «ля», 
раздраженно  потребовал  прекратить.               
 Hо  тут  же  малодушно  добавил:  «Не  сейчас».
Следующая  фраза  еще  тише,  еще  трепетней  первой  была  настигнута  все  тем  же  зудящим  «ля».               
Kоторый  вдобавок  прозвучал  издевательским  диссонансом  к  последнему  звуку  мелодии.
И  грянул  долгожданный  гром!
Дирижер  раскричался  и,  в  сердцах  бросив  палочку,  убежал  со сцены.
Все  довольны.  Наконец-то!
Но  Жорж  пожимал  плечами и  показывал  на не включенный  камертон.
Значит,  кто-то  не  только  остроумно  пошутил,  но  и  свершил  поистине  Соломонов  суд.
Зная,  что  слабые  духом  способны  к  решительности  лишь  в  состоянии  сильного  раздражения,
он  довел  дирижера  до  этого  состояния.               
Oдновременно , в  наказание  за  прежнее  малодушие,  поставив  его  в  смешное  положение 
воителя  с  призраками.
Гобоист  был  пощажен.               
Hо,  напуганный  возможными  неприятностями,  прекратил  с  того  дня  свои  нечестивые  проделки.
Какая  замечательная  и  гуманная  шутка!
Устранив  зло,  она  никому  не  причинила  ни  малейшего  вреда.               
Дa еще  рассмешила  всех,  включая  виноватых.
После  нескольких  минут  недоумения  и  безуспешных  предположений  шутник  выдал  себя  сам, 
снова  подав  голос.
Это  был  внутренний  телефон,  проведенный  накануне.
Вместо  обычной  трели  он  издавал  звук,  в  точности  имитирующий  «ля»  электронного  камертона.

          P.S.
Некий  человек  был  бы  рад  поверить  в  ... ,  если  время  от  времени  он  ощущал  вмешательство  ... 
в  людские  дела  восстановлением  справедливости.
И  тогда  другой  человек  сказал:  «А  как  ты  предлагаешь  совершить  вмешательство? 
Послать  на  землю  ангелов,  размахивающих  мечами?         
 Ведь  это  внесет  беспорядок  в  течение  земной  жизни.
А  покажешь  тебе  что-либо,  пользуясь  земными  средствами,  так  ты  же  не  увидишь, 
не  услышишь,  не  поймешь.               
В  лучшем  случае  начнешь  объяснять  происходящее  действием  пара  и  электричества».