На дежурство по факультету

История ВВМУРЭ

21.02.1964 год —  заступил на дежурство по факультету:

 —   Предупреждаю, что ваша обязанность не стол дежурного караулить, а ходить по роте и наводить порядок, —  инструктирует на разводе Паценко, — не ждать пока дежурной ваш прикажет, а сами наводите чистоту. Ваша обязанность, а я буду проверять.

  На вечернюю прогулку наш факультет не пошел. У них баня, потому и замечаний нет. А на остальных факультетах младшие курсы более-менее, а на выпускных по 10 человек  идут в развалочку.

Они шли без ремней, без галстуков перевязанные полотенцами и без строя.

Видно в баню. Я их записал, тем более 1 курс, но Шапарь и здесь встал в защиту, что без ремней разрешено ходить, а кто разрешил не мог толком объяснить, потом свалил на себя.

Решил ночью не проверять,  что будет? Всё равно во время подъема, те кто не вставал обвинили бы дежурную службу в том, что не дают спать, ходят туда-сюда,скрипят паркетом, а то что сами ходят в гальюн это в счёт не берут.

Есть такие Куразины, Широбоковы, Медичи и им подобные анархисты, которые помнят только о своих правах , а обязанности, они считают, касаются других.

Широбоков как-то всю свою жизнь в училище провел вне дисциплины и порядка.

Но младшем курсе он как горлохват добился командовать, но на своей наглости погорел , пробился в писаря и там долго не усидел.

На третьем курсе все куда-то ходил на пианино играть и, до того дошёл на пятом курсе что всё готов был охаивать.

Он усвоил одно правило и почему-то считает, что только он знает правду и, что все должно сводиться к тому как бы обойти начальство и приказы.

Куразин тот считает, что во всех беспорядках и виновато начальство, которое ограничивает самодеятельность курсантов. Ограничивает сознательную дисциплину о которой Ленин и он печется.

Минич, не чувствовший раньше удержу ни от кого дошёл до того, что сегодня за то, что дежурный по роте прошёл включить трансляцию и свет, за один месяц обругал его и запустил в лицо ботинком.

 — Будет здесь ещё какой-то курсант 4 курса командовать ими!
А то,что он "дополз" до пятого курса он считает это только своей заслугой.

Правда в этом ему и преподаватели помогали, которых он в счёт не берёт и почему-то, тоже ругает на чём свет стоит.

Карташов за какой-то проступок дал слово посадить его, а когда командир роты сказал, что даст 2 недели не увольнение, то он согласился:

 — Пожалуй верно, а то ведь его не посадят и как ему будет нехорошо.

Во время утренней приборке 5 курс захватил весь приборочный материал, а четвёртый ждет когда они им его освободят, а сами не успевают пораньше.

 — Тяжело мне с ними, - говорит старшина роты Гук

- Поначалу я вообще не знал что и делать с ними. Сейчас вроде бы лучше стало,стали признавать. А я им спуску не давал ни в чём.

Мне кажется и он сам уже привык к нарушениям. И они уж ему не кажутся такими дикими.

Человек постепенно ко всему привыкает и уже начинает притуплять свой нюх.

 — Командир, он что придёт спросит как дела. И даже толком не разберется  и иногда меня обвинит в чём-то.

А командир, Осолодкин, на Гука говорит, что он больше плачится.