Она прожила чужую жизнь - 2. глава 61

Глава № 61

Уехав из Донецка, пришлось перейти на заочную форму обучения в университете.
Хорошо, что по вечерам не нужно ездить на занятия, но зато по каждому предмету необходимо написать контрольную работу. Теперь во всём приходилось разбираться самостоятельно.
Да ещё и с учебниками проблема! В небольшом городке библиотек мало, и технической литературы в них почти нет.
Чтобы не оставлять на последний момент, старалась делать контрольные сразу после сессии.
Казалось, не теряла времени даром, но всё равно приходилось торопиться. Не успеешь оглянуться, как уже следующая сессия «на носу».
 
Вот так пришлось испытать на себе все формы обучения: стационар, вечернюю и заочную. Испытав, пришла к выводу, что самой эффективной есть вечерняя, если работаешь и учишься по одной специальности. Но она же была и самой трудной.

Володя работал посменно, поэтому на период сессий ребёнка  отвозила к своим родителям.

К экзаменам готовилась тщательно. Сокурсники знали об этом и часто подходили с просьбами объяснить непонятный материал. С удовольствием рассказывала всё, что знала, стараясь говорить доходчиво.

Вскоре вокруг неё сгруппировалась довольно большая компания сокурсников, чтобы вместе готовиться к экзаменам.
Находили пустую аудиторию, Лариса выходила к доске на место преподавателя и они совместно «проходили» все экзаменационные вопросы. Если чего-то не помнила, или не знала, читала из учебников, или из своих конспектов, в которых почти дословно старалась записать все лекции преподавателей.
Такая  подготовка  вывела  группу  на  первое  место   по успеваемости на курсе, а Лариса сдавала экзамены на «отлично».



В группе особенно сблизилась с однокурсницей Любашей, женщиной остроумной, находчивой, но на редкость ленивой к учёбе.
 
Невысокого роста, стройная и внешне неприметная Любаша, в любой компании оказывалась в центре внимания.
Весёлая, жизнерадостная, всегда улыбающаяся, она собирала вокруг себя толпы. Людей притягивало к ней, как магнитом, с ней всегда было интересно.

В университете она находила способы списывать контрольные и сдавала их уже в критические сроки, а к экзаменам готовилась исключительно во время «прохождения вопросов». Природная находчивость  и острый язычок помогали ей завоёвывать симпатии преподавателей. Даже не зная толком ответа на вопрос, выкручивалась, и ей удавалось сдавать экзамены, иногда даже больше, чем на «троечку».

О себе Любаша рассказывала удивительные истории.
Лариса слушала, и не знала, верить или нет. Боялась, что она сейчас рассмеётся, лёгким движением головы отбросит со лба копну вьющихся рыжеватых волос, стрельнёт игриво взглядом озорных серых глаз, и насмешливо скажет:
- Что же ты такая доверчивая! Вот как легко я тебя разыграла!

Но Любашины рассказы были очень убедительны и правдоподобны.

- Представляете, в какую историю я вчера влипла, -  громко говорила она, стоя в кругу студентов. - Я  работаю  в  научном  институте, начальник у нас, доктор технических наук, Пётр Яковлевич. Дядька уже в возрасте, и такой зануда! Противный и злопамятный, никто с ним связываться не хочет, все боятся.
А сам он до жути боится своей жены. Недавно женился на молодой «стервочке», и ходит перед ней на задних лапках. Нам настрого приказал, если она звонит, надо его обязательно найти, где бы ни был, и позвать к телефону. Не то, он получит взбучку дома, и тогда уже на работе никому пощады не даст.
- Так вот, - продолжала Любаша, - позвонила как-то его жена, говорит, мол, срочно к телефону позовите! А он на заседании учёного совета. Жена и слушать не хочет ни о каких учёных советах. Позовите, и всё! Ну, сотрудники меня посылают, иди, мол, Любаша, вызывай с учёного совета. К тебе он лучше, чем ко всем, относится, тебе всё с рук сходит.
Я и пошла. Открываю дверь в зал, где они заседают, вижу, все члены учёного совета сидят за большим овальным столом. В центре стола кафедра, за ней стоит директор, доклад читает, и все его внимательно слушают. Петр Яковлевич даже голову опустил, рукой подпирает - весь внимание.
Мне не по себе стало, хотела уже дверь закрыть и уйти, а потом думаю: а что его жене скажу?
Осторожно, под стеночкой, прокралась к нему, тихонечко по руке постучала, шепотом говорю: - «Выйдите на минутку, вам жена звонит".
И тут вдруг Пётр Яковлевич вскакивает на ноги, прокашливается, и громко говорит:
- Коллеги! Внимательно прослушав доклад уважаемого Семёна Ильича, я должен сказать следующее...
Директор замолчал на полуслове, все смотрят на Петра Яковлевича удивлённо, и я тут рядом стою «на полусогнутых». А потом как грохнут смехом! Я с перепугу выскочила из зала, как ошпаренная. Думаю: ну всё! Теперь и я попала в немилость! Потом он, и правда, хотел меня выругать, что поставила в неловкое положение. Но мне ведь палец в рот не клади! Говорю:    
           - Сами виноваты! Не надо спать на учёном совете!

Все хохотали над рассказом, а она стояла с видом победителя, снисходительно улыбаясь.
Любаша была из категории людей, способных спокойно выдать желаемое за действительное, где прихвастнуть, где приврать, присвоить себе чужие заслуги, воспользоваться чужим авторитетом.
Все её истории были невероятными, фантастическими, но клялась, что всё было на самом деле.

Однажды, по великому секрету, рассказала Ларисе, как оказалась наследницей большого состояния.

- Я выросла в особом месте, - начала доверительно, когда они вдвоём отдыхали на лавочке возле университета, - в городском районе, примыкающем к железнодорожному вокзалу.
В давние времена этот посёлок основали люди, жившие за счёт воровства. Грабили всё, что можно было взять на железной дороге: сбрасывали с платформ и открытых вагонов на ходу поезда то, что им нравилось, взламывали контейнеры и крытые вагоны, воровали чемоданы и узлы у пассажиров. Действовали группами, одни сбрасывали, другие подбирали.
Поколения за поколениями были ворами, - рассказывала дальше Любаша. - Все мои друзья детства были детьми и внуками воров, а потом и сами становились ворами.
И как-то само собой получилось, что я тоже стала членом воровской шайки.

- Ты!? - недоверчиво переспросила Лариса.

- Да. У меня даже «кликуха» есть - «Рыжая». Но я не воровала. И мои родственники ворами не были. Просто, в своё время купили там дом.
В этой шайке роль моя была такая: выручать парней. Начнёт встречаться девушкой, наврёт ей с три короба, соблазнит, а  жениться не хочет.
А если она беременная и начинает требовать, чтобы женился, он и бежит ко мне:
- Рыжая, выручай! - одевает мне на палец правой руки обручальное кольцо, берёт под ручку и ведёт к той девчонке.
А я на себя такое хамство напускаю, что аж самой тошно становится, и говорю:
- Да, это мой муж! Разводиться с ним я не собираюсь, хоть и кобель, но детей сиротить не хочу.  А ты, дурёха, сама виновата. Зачем в постель к нему прыгала. Что? Жениться обещал? Так вот и надо было подождать свадьбы. Теперь сама выкручивайся. Да впредь умнее будь!
И ты знаешь, срабатывало! Девка поплачет, поплачет, да и отстанет.
А вообще-то, среди этих ребят всякие бывали, - задумчиво продолжила Любаша. - Все они в молодости прошли воровскую школу, а потом кто как в жизни определился.
Среди моих бывших дружков есть такие, кто «выбился в люди». И в милиции большие чины имеют, и в министерствах, и в партийных органах в начальстве ходят, даже в КГБ есть. Это, как паутина. Все они друг друга помнят, и там царит неписаный закон: если кто из наших попал в беду, остальные его выручают. - она быстрым настороженным взглядом окинула Ларису:
- Вообще-то, это секрет. Я тебе по дружбе рассказываю. Смотри, никому не проговорись!
Хотя, в любом случае, тебе никто не поверит, - помолчала, ожидая вопросов, но Лариса ни о чём не спрашивала. Не верила в правдивость услышанного. Даже опасалась, что Любаша сейчас рассмеётся и скажет:
- Ну и простофиля ты!  Я вру, а ты веришь!

Но её лицо было сосредоточенным и серьёзным.
-  Потом я вышла замуж, сменила фамилию и перешла жить к мужу. Работает он наладчиком электронной аппаратуры, часто бывает в командировках.
И вот однажды, когда осталась дома одна, прихожу с работы и обнаруживаю, что замок в двери моей квартиры сломан, дверь просто прикрыта, не заперта.
Бросилась к шкафу - нету денег, золотых вещей и из одежды самое лучшее унесли.
Я расстроилась, а потом рассердилась. Думаю, вот так и мои дружки у людей чемоданы воровали, и люди расстраивались. Но когда у кого-то неприятности, это воспринимается не так, чем если это касается тебя лично.
В общем, на другой день я поехала к родителям, и по пути зашла к одному из своих друзей детства, говорю, мол, так и так, обворовали меня.
А он спрашивает: - Что у тебя украли?
Я ему всё перечислила.
Проходит несколько дней, и вдруг вечером звонок в дверь. Открываю, стоит незнакомая женщина, в руках у неё свёрток, и говорит:
- Я ваша соседка из второго подъезда. Пришла с работы, а у меня под дверью этот свёрток лежит, и вот, сверху написан номер вашей квартиры. Посмотрите, наверное, это вам, кто-то подъездом ошибся.
Развернула свёрток: точно, лежат мои вещи, в них завёрнуты деньги, в коробочке наши кольца обручальные, цепочка и кулончик.
Поняла, что мои друзья нашли воров и заставили вернуть мне украденное. Я ведь им не чужая, всё детство вместе дружили.

- А почему же они под чужую дверь положили? - не поняла Лариса.

- Я сама об этом думала. Наверное, специально. Боялись, вдруг милиция следит. А на следующий день по телефону позвонил какой-то мужчина, спрашивает:
- Вам вернули вещи?
Говорю: - Да, вернули.
Он  молча  положил  трубку. До  сих  пор не знаю, кто звонил, голос незнакомый.

Лариса смотрела во все глаза, удивляясь и сомневаясь. А Любаша с серьёзным видом продолжала:

- Один из наших даже к космонавтам попал. Он был очень умный, в школе учился хорошо. Потом институт закончил, что-то связанное с ядерной физикой.
А в меня был влюблён с детства. Мне же совсем не нравился. Я и вела себя с ним вызывающе.
А он, когда приезжал в посёлок, всегда находил возможность со мной встретиться. По душам разговаривали, он всё спрашивал:
- Ну что, Рыжая, будешь моей женой? - а я ему:
- Никогда! И ни за что!

После того, как умерли его родители, очень редко приезжал сюда. Жил и работал в каком-то закрытом научном городке. А после того, как я получила новую квартиру, совсем потеряла его из виду.

И вдруг приходит ко мне, уже на новую квартиру (и как он адрес узнал?!), один из моих старых дружков и говорит:
- Рыжая, у Коляна плохи дела. Какие-то там опыты проводил и повредил здоровье. Сейчас лежит в клинике, у нас в городе, и очень просит, чтобы ты пришла его проведала.

Я начала отнекиваться, а он говорит:
- Любка, Рыжая, будь другом, пойди! Понимаешь, надо!

Я пошла. Колян лежит в отдельной палате, очень хорошей. Уже в то время он имел какие-то заслуги перед страной, хотя был ещё довольно молодым. Увидел меня, и так обрадовался!
Мало-помалу завязался разговор, вспоминали детство, в общем, долго общались. Наконец, я стала прощаться, а он взял мою руку, сжал в своих ладонях, смотрит прямо в глаза. И такой это был взгляд! Я его и сейчас помню.

И говорит:
-Любаша, скажи мне, только честно. Ты любила меня, хоть капельку, хоть самую малость?

И такие у него глаза! А я говорю:
- Нет! Никогда не любила. Никогда.

Отпустил мою руку, вздохнул глубоко, и говорит:
- Спасибо, что сказала правду.

На следующий день ко мне снова пришёл тот дружок детства, и сказал, что ночью Колян умер.

Люба помолчала и продолжила:
- Ты не представляешь, что со мной творилось! Я места себе не находила! Ругала себя последними словами за то, что не соврала.
Ведь он перед смертью спрашивал. Ведь могла соврать, сказать, что немножечко, чуть-чуть, но любила. Пусть бы ушёл из жизни с радостью на душе.
А я резко, как последняя дура, не сказала, а рубанула:
  - Нет! Никогда не любила!

Люба вздохнула и задумалась.
- Но самое интересное было потом. Оказалось, что у Коляна не было близких родственников, и всё, что  было, он завещал мне. А было немало: хороший родительский дом, машина «Волга» новенькая, приличная сумма денег на сберкнижке.

 Мне этот дружок завещание отдал, а сам спрашивает:
- Что делать будешь со всем этим?

А мне ничего не надо. Меня совесть замучила. Всё время взгляд Коляна вспоминается. Сама себя корю: как же не поняла, что он доживает последние часы? Да он, наверное  сам этого не знал. Выглядел неплохо, только похудевший сильно и бледный.
Ругаю себя: дура самовлюблённая! Могла бы доставить хоть немного радости в его короткой жизни. Ведь только тридцать лет на свете прожил!

В общем, всё, что Колян мне завещал, я переписала на того дружка.

- Не жалеешь? - спросила Лариса.

- Нет.
Тот дружок был каким-то авторитетом в банде.
Не знаю, что с домом и с деньгами, а вот машина  счастья не принесла.
Через несколько месяцев они, пьяные, переезжали железнодорожный переезд на красный светофор, и попали под поезд.
 
Все погибли.

И машина всмятку. Восстановлению не подлежит.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)