Пятьдесят оттенков розового - 9

                Пятьдесят оттенков розового - 9

     Павлинка, моя любимая добрая фея, махнула со своего станка рукой (она стояла в соседнем кое), и указала стайку молодежи, облепившей ее товар, мол, подойти не могу, я сама к ней бросилась с двумя бутербродами, двумя малосольными огурчиками, и рюмкой "грушовицы", сказала, что все по-походному, не до празднований, просто за мое здоровье, а она ответила, что позже сама подойдет, а угощение принимает, потому что оно от сердца. Она действительно позже подошла, уже было около двух, время обеденное, и принесла огромный букет желтых хризантем, в центре которого, на палочке, сидел пушистый цыпленок с яичной скорлупой на голове. Только тут я вспомнила, что 1-го апреля у чехов нынче Пасха (Великоноцы), и, действительно, желтые цыплята - сувениры, игрушки, сладости - попадаются на каждом шагу. Только тут я поняла, что наступающая пятница - Великий Патек - это уже праздничный день, а четверг - Чистый, последний рабочий день за шестьсот крон. С пятницы таг будет стоить семьсот. Я пошла к Роману - справцу, и сказала, что буду работать и в четверг, хотя и мечтала остаться дома, тем более, у меня в 13.15 маммография, это ж сорок минут тащиться на Моджаны, и столько же обратно, да еще сколько в очереди просидишь,  Роман опять устал следить за моей мыслью и махнул рукой, запишу.
     Я, собственно, много не пила, я помнила, что мне еще на торжественный ужин в семью, на восемь вечера, но мои Люся с Сашкой, да еще время от времени Фира, понужали, и говорили все громче, и хохотали все веселее, так что пришлось сбегать к Зорану и купить пять горячих котлет (хлеб оставался),  Серебрянный выудил из самой маленькой баночки пресловутый нашинкованный зеленый лук, и спросил "что это?!", пятая котлета досталась Маришке, она пришла с тремя розовыми розами на длинных ножках, хлопнула рюмочку (не помню, откуда появились вторые виски), но к четырем часам я всех выгнала. Серебрянный забрал остатки виски и остатки нашинкованного зеленого лука (оказывается, это можно есть, никогда бы не подумал), и предупредил, что если их эвакуация не поможет мне заработать четыре тысячи, которых мне не хватает, чтоб заплатить за наем квартиры до 30-го, то он вообще меня не поймет и даже во мне разочаруется.
     Я заработала четыреста крон.

     Я взяла с собой бутылку французского шампанского, которое подарила мне Люся и Маришкины три розовые розы, чтоб отнести их Наташе, но перед этим (у меня был целый час до восьми вечера, когда я дотащилась с цветами и подарками домой), я открыла свою страницу на ФБ, и увидела, что там пятьдесят одно поздравление! ( в прошлом году было два и еще двадцать семь), пока я отвечала на последние, время пошло на девятый час, но я не могла бросить последних, тем более, что среди них была Лейла Джафарова, изумительной духовности женщина, в общем, я опоздала к семье на полчаса:
     - Ничего страшного, тем более, что вода на вареники только что закипела, Дада нам тут жару давал, орал, как резаный, раньше не получилось, - сказала дочь.
     - А сейчас что Дада делает?
     - Там с ним Франтик.
     - А что делает Франтик?
     - Гугукает над Дадой.
     - Так, - сказала я, - я сейчас помою руки, и - можно? - сама погугукаю?
     - Можно, - сказала дочь, - пока вареники варятся.

     Я вошла в зал, Франтик сразу же пост сдал, взяла Даду на руки, подцепила одеяльце, укрыла ему спинку,  завернула край на ручку, которую он пару раз попытался освободить, но на третий раз смирился, и начала укачивать, или покачивать, не знаю, это движение приходит из глубины и соединяет тела, я, собственно, много не пила, но горячие слезы полились из моих глаз, это существо смотрело на меня во все глаза, покачивалось со мной в такт, перестало возмущаться, пригрелось, и буквально через пару минут начало закатывать глазки. Только я переставала покачиваться, оно опять распахивало глаза, и так мы игрались минут двадцать, за которые все старшие братья - Филипп, Владик и Франтик - съели всю первую варку вареников. Когда еще через пять минут Давид заглянул в зал, он увидел, что сын сладко спит:
     - Я приму эстафету, - гордо сказал он, - а то там вареники поспевают.