Невыдуманная история

Линия фронта сдвинулась к проливу. Керчь опять оказалась в  немецкой оккупации. После страшных, кровопролитных  боев из местного населения выжили единицы. Выбираясь из своих ненадежных укрытий,  женщины и дети возвращались в  полуразрушенные дома, отыскивали уцелевшую утварь, выкапывали из тайников спрятанные продукты.
На крылечке единственного уцелевшего во всей округе  домишки,  взъерошенными воробьями, сидели подростки. Понятно, что темой разговора, была борьба с фашистами и помощь партизанам. Недалеко от домика располагалась городская водонасосная станция, которая тщательно охранялась немцами. Местным жителям разрешалось брать воду из источника. Дети эту тропинку к роднику могли найти закрытыми глазами. Их основным заданием было носить воду домой. Воды требовалось много, кто-то ухитрялся спасти остатки огорода, у кого-то в глубокой яме сидели курочки. Люди пытались выжить, а главное, прокормить детей в тяжкое военное лихолетье.
Как по волшебству у детей появились книги. Перед отступлением наших войск, вместе со свеклой и картошкой прятали, зарывали  в землю завернутые в тряпки книжки, надеясь, что скоро вернется Красная армия и наступит мирная жизнь. Но мирная жизнь не наступала, а литература  покидала свои тайники. Держа в руках, зачитанные до дыр «Алые паруса» Александра Грина, девчонки и мальчишки мечтали о счастье. Их капитан Грей был в солдатской шинели,  с орденами и медалями на груди.
Вдруг от здания водонасосной станции отделился немецкий солдат и направился к притихшим подросткам. Они посовещались и решили дать фашисту отпор. Однако, немец проявил дружелюбие и на чистом русском языке поинтересовался:
- Что читаете?
- Ты, что же предатель? – спросил самый старший шестнадцатилетний горбатый Гриша. Гришка с детства был «сколиозником», но его никто не дразнил, уважали за сильный характер.
- Нет, ответил немец, - у меня мама русская  из бежавших в революцию дворян, она живет в Южной Баварии.
Простой ответ удивил подростков.
- Так ты, еще и буржуй? – гневно спросила четырнадцатилетняя Саша, державшая в руках «Алые паруса».
- Дай почитать книгу – попросил немец. В его голосе было столько искренней любви к художественному слову, столько тоски по нормальной человеческой жизни, что Саша удивленно подняла на него глаза.
Перед ней стоял щуплый мальчишка с бритой головой.
- Тебе сколько лет? – невольно вырвалось у девочки.
- Скоро будет восемнадцать, меня взяли в армию в шестнадцать лет, отчим постарался – нервно усмехнувшись, ответил немецкий солдат, и продолжил,
- В Южной Баварии у нас небольшой дом и хозяйство, мама называла меня Ваней, а вот отчим… - мальчишка осекся.
Дети настороженно молчали. Первым нарушил тишину Гришка:
- Так иди в партизаны, если ты русский!
- Кто мне поверит, -  махнул рукой «немец» Ваня и повернулся назад.
Медленно и тоскливо шли оккупационные дни, с «немцем» приходилось общаться, он охранял водонасосную станцию и следил за водораспределением. Ганс, а по-русски Ваня перечитал от скуки всю литературу, которой делились с ним подростки. Иногда они все вместе играли в лото. Во время игры детвора забывала, что среди них – оккупант. Ваня вспоминал о маме, о тихой сельской жизни, делился впечатлениями о прочитанных книгах. Больше всего его потрясла романтическая история капитана Грея и Ассоль.
Украдкой Ваня заглядывался на голубоглазую красавицу Сашу, а однажды, со всей непосредственностью и искренностью признался ей в любви. Александра потеряла дар речи от такой наглости, собравшись, она отвесила оплеуху «немцу».
- Мы тебя играть с нами приняли, книгами своими делились, а ты – «немчура», фашист мог такое сказать! Когда мы вас выгоним,  вернуться с фронта наши ребята, среди них обязательно будет один, похожий на капитана Грея! Вот его любви я не буду стыдиться! А ты чтобы ни смел даже думать! – возмущенно произнесла девочка.
Два дня «немец» Ваня не появлялся, залечивал любовные раны, на третий день подошел к Саше, поздоровался.
- Прости  Саша, может быть я в чем-то виноват,  я еще не понимаю в чем, но все-таки давай останемся друзьями. Я отправил маме письмо, в котором написал, что встретил тебя, мама у меня очень добрая, - тихо добавил Ваня.
Саша не могла сочувствовать «немцу», слишком свежи были воспоминания о Багеровском концлагере, куда их семью загнали фашисты. Мать вымазал Сашу черной сажей, запретила расчесываться и вырядила девочку в рваные лохмотья. Она прятала как могла свою единственную дочь. Во время «облавы»  Саше приходилось сидеть в яме, с головой засыпанной мусором.
В концлагере немецкие солдаты методично расстреливали евреев. С циничной педантичностью, немцы начинали расстрел людей в 16-00 и заканчивали в 18-00. Так погибла Сашина подружка, еврейская девочка, Софочка с  братишкой Изей. У Саши и её мамы были русские лица, в которых явно проглядывали скандинавские черточки, выдавая в них западных славян. Это спасло их от расстрела.
Подростки миролюбиво общались, когда к дому подъехала машина.
- Эсесовцы! – у Саши похолодело внутри.
Девочка в страхе метнулась к забору. Офицер «СС» подошел к Ване и грубо толкнул его в машину.
- Прочитали письмо, отправленное маме в далекую Баварию, - мелькнула мысль у Саши.
Больше Ваню она никогда не видела. Вот так трагично сложилась судьба мальчишки с русской душой одетого волею случая в немецкую форму.