Драбли

Всего в полшага не успел. Всего в полшага. Электричка,  звякнув железными своими суставами,  вздохнув,  тронулась. Она ещё была тут, на персоне - вот она - я мог коснуться её рукой, но запрыгнуть, как на подножку трамвая, не мог. И трамваи давно не те, и поезда.

Время ушло, вместе с электричкой,  оставляя меня ждать следующую, и материть судьбу,  себя, расписание вокзалов, несостыкованных между собой и правительство.

Конечно,  правительство. А кто не материт у нас правительство и воров-министров? На какой кухне, курилке, в купе дальнего следования их не поносят на чём свет стоит? Мы материм,  они богатеют.  Прямая пропорциональность. Но если мы перестанем их материть, они богатеть не перестанут. Лишь пропорциональность изменится. Так уж лучше материть. Материть - душу отводить.


Вот и матерят все. А я чем хуже? У меня что, отводить нечего? Или тем хуже, что один? Так я себе лучшая компания, очень даже во многом с собой согласный. Бывает, где и нет, конечно, чего под луной не бывает. Бывает, где и категорично нет.  А бывает, где согласный, но с некоторыми оговорочками. Но по поводу правительства я солидарен с народом и между собой.  Без вопросов. Однозначно!

Следующая электричка только через пятнадцать минут. А значит я не успеваю на нужный автобус. Тот, который следом за ним придёт - на работу опоздает.  Немного,  но опоздает.  А опозданий у нас не любят. Как и везде. Где штрафуют вплоть до увольнения, где не обращают внимания, где, как у нас, вполглаза на это смотрят, но не любят везде. Это я как бывший начальник знаю. Да, были и в моей жизни лучшие дни, не всю мою жизнь я за другими говно убирал, но водочка,  мать её, водочка...

Если одна электричка приходит вовремя, как задумывалось,  то у меня всё складывается, и я успеваю перейти на другой вокзал, на другую электричку.

А если нет, на пару всего минуток нет, то и стою как дурак какой, как сейчас, и смотрю на хвост поезда, который ждать меня не  захотел. Вчера, вот, на минут пять позже ушёл, а сегодня решил быть примерным. Нет бы наоборот.

 У нас плюс-минус пару минут кто считает? Мы немцы какие, что ли? Жалко что ли? Души и у нас широкие, необъятные, радушные.  А поэтому и не жалко. Особливо,  когда не своё.

Начальство говорит: выходи раньше. Ага. А они за меня поспят подольше. Поспят подольше, помягче; пожрут побольше, повкуснее; отдохнут получше, подальше - а ты встань пораньше, поработай побольше, получи поменьше и не гунди.  А потому что сам виноват во всём. А кто? У сильного всегда ты виноват. На то ты и народ.

В будни между этими двумя электричками есть ещё одна. В будни ни на этой, что ушла, так я на другой всё равно успеваю. А нынче суббота - выходной. Но не у меня. У другого народа.

Они спят, а ты на работу едешь, потому что у тебя график такой  - два через два.  Кто бы ещё доплачивал за работу в выходные, так меньше бы, думаю,  обиднее было. Раньше, в другой стране, старики говорят,  так и было. Врут,  наверное.

У стариков всегда раньше лучше было. У меня самого это "раньше" появилось уже.  И там тоже лучше было. А потому что раньше молодость была. А молодость мелочей не замечает,  потому и лучше. У молодости за другое душа болит.

Потому молча выслушал начальство, кивнул, - она умнее, ему виднее, - да пошёл своими делами заниматься.

Дождавшись электропоезда я сел в вагон. Под Бамса с Шубертом, да прочими скрябиными с прокофьевыми, рахманиновыми, бетховенами,  моцартами, безе и бахами на радио "Шансон", тьфу ты, "Орфей" в ушах, я смотрел как за окном время отсчитывает полустанки.

Рижская, Останкино, Петровско -Разумовская, НАТИ... Зашёл парень с гитарой,  спел. Я послушал, оторвавшись от арии. Всё равно я эти арии не очень. Хорошо спел. В кармане была какая-то мелочь, дал. Получил на сдачу "спасибо" и засунул наушники обратно.

Ещё платформа,  ещё, ещё одна. Прошли по вагону "сами мы не местные". На этих разорияться не стал. Не Станиславский я, но - не верю. Хотя игра актёров была на высоте, но видно, что только игра. Да и репертуар...

Прибыли. Перекурив, я поехал дальше. В автобусе народу было немного, выходной, однако. Впрочем и в другие дни полным он в это время не набирался.  Мне к десяти.

Наискосок сидела полная тётка с наглым размалеваным лицом торгашки из вино-водочного, повидал я их,  с кучей золота на пальцах и жирным крестом на толстой цепочке, теряющейся в складках шеи.

Она, не обращая ни на кого внимания, делала нас невольными участниками своей беседы с невидимой товаркой. Громко так делала, что и водитель соучаствовал.

Ничего не стесняясь,  обильно сдабривая винегрет калдобин своей личной жизни крупным матом, она спрашивала совета и не дожидаясь, пока ей его дадут, перебивая собеседницу,  давала себе его сама. И ещё  парочку. Как варианты.

-Ты согласна?.. во-во, пи*де*. Бля, подожди, - она отвела трубку в сторону, троекратно размашисто перекрестилась и троекратно положила свой третий подбородок на мощные, крупнокалиберные орудия груди.

Я глянул в окно, на куда она поклоны свои била. Недалеко от дороги стояла церковь. Или часовня. Вонаночё. Я не воцерковленный и не знаток церковной архитектуры, поэтому,  что точно это было за здание сказать не могу. Но крест сверху был. Крест православный.  И на тётке такой.

- Так, - продолжила она, - о чём я, сука...

- Как вы верно про себя, - вдруг сказала молоденькая девушка, сидевшая напротив неё. У меня аж челюсть выпала. Никогда бы не подумал про неё, что на такое способна. Тихая с виду, не конфликтная. - Я атеистка, - продолжила она, - но, что-то глядя на вас так за Него обидно стало, даже если его и нет. А если есть - и подавно. С такими последователями и прокуратора не надо. Сами обгадят,  размажут, по новой разопнут, мумифицируют и будут показывать за деньги.  А крест распилят на сувениры. Мне ваши гнустости слушать и так тошно было. Но молчала.  Так вам мало, креститься давай матом.

Я заапладировал. Мне понравилась эта мезансцена. Тетка надулась. Вот-вот, и этот гнойник рванёт,  разбрызгивая своё зловонное содержимое вокруг. И это милое личико будет первым в очереди на раздачу. И она это знала,  но продолжала сидеть, с ладошками на коленках, и ждать наказания. Поступок и правда был не христианским. Нутк она и не говорила, что христианка.

У меня крест есть. Но дома.  В комоде почему-то лежит.  И  в Бога я верю, как большинство, когда прижмёт. Побольше бы таких атеистов и мир стал бы лучше, к патриарху не ходи.

Рука у тётка задвигалась, готовая дать ответку не одними словами, но тут к ним встала и подошла другая тётка, что сидела передо мной. Тоже крупная, лицо бульдожье, глазки маленькие:

- Только попробуй! - сказала она.

- А чё ты мне сделаешь? Убьёшь? А ну, давай, рискни зубами! - и наша христианка, как ужаленная, резво подскочила, разом забыв про на двое лишние килограммы, больные ноги и девушку, встретив более опасного противника.

Драться они не стали, но помоев друг дружке на душу вылили по несколько вёдер.

Я проехал несколько лишних бы островок,  чтобы досмотреть этот спектакль до конца. Но мы все ехали до конечной. Так что не пришлось. Там вышли все.

На остановке бабы  разошлись в разные стороны, не забывая стрелять, через плечо, в спину друг другу зарядами ненависти, злобы, мата, но - довольные. Удивительно, кому-то, чтобы расслабиться нужна женщина, кому-то салон красоты, кому-то банька, кому-то стопочка, кому-то ещё что-то, а этим нужно посраться. Да так, чтобы пух и перья в разные стороны. И причина тут не важна, главное, чтобы повод был. Причины вообще может и не быть, как таковой. За него выступит само желание разрядиться. И первая попавшаяся закавыка становится гонгом.

А меня оштрафовали. За опоздание. За две минуты. Никогда не штрафовали, только грозились, а тут взяли да выполнили угрозу.

Потому что попал прямиком на начальника, когда вошел. А наш начальник человек недалёкий и заносчивый, лживый и злопамятный . Такому над другим позлорадствовать, поиздеваться - хлебом не корми. Раньше он был ещё более большим начальником, повыше от земли, подальше от народа, и не у нас, но его департамент обнулили и он попал сюда. Переводом, когда других уволили.

Помог родственник, по протекции которого он и поднимался по служебной лестнице, не имея к этому ни ума, ни способностей, обходя на поворотах более достойных его людей. Но он-то считал своё восхождение заслуженным, а перевод - падением. Посчитал его за катастрофу, что его незаслуженно оскорбили, унизили, втоптав в грязь. То есть в нас.

А мы ещё смеем попадаться ему на пути, опаздывая на целых две минуты, тогда как он уже тут, работает один за всех. А ещё с утра ему за что-то вставили торпеду. Да ещё те, кто раньше, при встрече с ним, только хвостиком могли приветливо махать, а рот открывать исключительно для выражения почтения - ку! В общем, оказался я не в том месте, не в то время.

Может в суд подать на пригородную железнодорожную компанию? Они же виноваты в том, что меня оштрафовали. Это они не привезли меня в нужное место, в оговоренное время. Хм, обязательно бы так и сделал, но где-нибудь в Чикаго. Американца хлебом не корми, дай посудиться. И почему я не американец?

Всё, не пойду завтра на работу. Надоело. Устал. Буду два дня отдыхать. А вот потом - опять два дня работать. Два через два - график у меня такой.
11:33/31.03.2018