Последняя песня

     Шли последние школьные дни. Майское солнце ласково пригревало. Ни в школе, ни дома за учебниками не сиделось.

     Адель Ивановна распределяла обязанности на предстоящий турслёт.

     - Кто возьмёт эмалированное ведро?

     Все молчали, опустив глаза - никто не хотел возиться с ним, а потом отдраивать от копоти.

     - Марина?
     - Оно у нас прохудилось совсем после прошлого раза...
     - Лена?
     - А у нас оно под семенной картошкой занято...
     - Наташа?
     - А у неё, наверное, батя пропил... - съязвил Саня Дзюг.
     - Иди в жопу! - огрызнулась Наташа.
     - Я возьму, - сказал Ларин.
     - А я могу - таз, для салата, - густо покраснев, предложила молчаливая Лена.
     - Хорошо. Итак, каждому нужно взять... - Адель Ивановна медленно перечислила всё необходимое для последнего их с нею турслета.

     - Как у вас дела с песней? Что-то выбрали?
     - "Детство". К пятнице всё будет.
     - Можете напеть?
     - "Детство, детство, ты куда бежишь? Детство, детство, ты куда спешишь?.." - смутясь, запел Ларин, следом зашуршали бумажки и зазвучал нестройный хор голосов.
Саша понимал, что песня хоть и на слуху, но повозиться им придётся.
     - А к турслёту она какое отношение имеет?
     - Ну Адель Иванна?! Мы очень хотим! Нам всем она нравится. И последний класс, - взмолилась красивая Лена.
     - Ну, если так, - уступила она. - Только ведь баллы срежут за песню не по теме.
     - Пусть только попробуют! - Дзюг хрустнул пальцами рук.
     - Не посмеют! Мы же выпускной! - гневно поднялась тихая Марина.
     - В прошлом году одиннадцатый класс тоже не по теме спел и ничего! - привёл весомый аргумент невозмутимый Саня Козёл.
     - Но ведь они, кстати, так и не заняли первое место, - охладил всех рассудительный Жека.
     - Ребята! Да это не важно - первое, не первое! Мы же в последний раз вместе! - возмутилась Алёна. - И песня эта наша - последняя!
     - А я о чём говорил?! - поддержал её весёлый Петя. - Главное - хорошо отметить! - он поднял над головой кулак, оттопырив мизинец и большой палец.

     Все довольно заёрзали на стульях.

     - Никакого спиртного! - строго оборвала смешки Адель Ивановна.
     - А кто сказал про спиртное?! - Дзюг сделал большие глаза. - Мы же непьющие!    
     - Ой! Мели-мели, Емеля... - Адель Ивановна, понимая, что ей уже с ними не справиться, мягко по-матерински попросила. - Пожалуйста, только не напивайтесь!
     - Это я Вам гарантирую! - заверил её весёлый Петя. - Никто ничего не заметит!
     - Едем далее. Что с плакатом?
     - Пока ещё ничего не выбрали, - Ларин отдувался за худсовет.
     - Не страшно. Леночка, передай, пожалуйста, Саше... - Адель Ивановна протянула полненькой Лене юмористический рисунок на туристическую тему, вырезанный из старого советского журнала. - Это - пример. Успеете к субботе?

     Ларин, сдвинув брови, долго изучал рисунок и неуверенно кивнул.

     - И последний на сегодня вопрос - кто с кем поедет. Подумайте и договоритесь друг с другом.

     Прозвенел звонок и все скучились около Ларина.

     - Поехали сегодня съездим на турслет, посмотрим, что там и как, - предложил Андрюха.
     - Правда, ребят, давайте скатаемся. С прошлого года ведь не были, - села на стол к Ларину красивая Лена.
     - Можно я с вами. А с плакатом и песней ещё успеем - почти неделя впереди! - Алёна протянула Саше чистый лист ватмана. - Возьмёшь меня с собой?
     - Ладно, - он замер, испугавшись такого поворота. - Когда за тобой заехать?
     - Через час. Нормально? - она как-то странно смотрела на него.
     - Андрюш, можно я с тобой? - по "старой" дружбе красивая Лена оглянулась на Андрюху.
     - А "твой" Андрюша не приревнует? - ехидно заметил Петя.
     - А мы ему ничего не скажем! - защитила её Алёна.

     Ровно через час отполированный до блеска "Восход" подкатил к калитке Алёниного дома. Рядом вопросительно сел радостный и запыхавшийся чёрный пёс.
 
     - Твой? Не укусит? - одетая в брюки и лёгкую спортивную куртку, Алёна подошла к Ларину.
     - Не... Он любит девчонок, - пёс стал внимательно её обнюхивать. - Барсик, фу!
     - Барсик? Так ведь котов зовут?! - сунув ему в пасть сушку, засмеялась она и, ловко запрыгнув на сиденье, затихла.

     Пёс, сладко похрустывая в стороне, любовно глядел на Алёну.

     - Ну что, едем?

     Она кивнула и ещё ближе прижалась к нему, ещё крепче обняла, обжигая кожу сквозь джинсовый пиджак. Саша спиной чувствовал её дрожь. Дрожь не из страха за жизнь, - она была не из трусливых, да и вёз он её как редчайшую драгоценность, занесённую в Красную Книгу Бытия. В этой дрожи угадывалось что-то другое, незнакомое.

     Школьный турслёт проходил недалеко от посёлка, почти сразу на выезде, в лесу через поле. Они въехали по протоптанной тропинке в лес и спустились на поляну с небольшой горки. За ними следом бежал забрызганный слюнной пеной пёс. Ребята уже топтались на своём законном месте.

     - Барсик, Барсик, Барсик! - крикнула красивая Лена радостно припустившему к ней псу.
     - Ну чё, кто со мной, тот герой, - Димон отвязал от мотоцикла топор.
     - Да тут надо всем идти. Сушняка-то нигде нет, - вынес приговор Жека.
     - Лысый наверно опять всё на пионерский костёр стащил, - Дзюг недовольно сплюнул.
     - Там кто-то привёз себе колотые дрова. Может, сопрём немного? - Андрюха кивнул в сторону.
     - Не, засекут! - подключился Саня Козёл. - Не стоит.
     - Давайте разделимся, - предложил Ларин. - И прочешем лес. Если что, на выезде есть сухие доски от старого коровника.

     По одному, по двое все разошлись в разные стороны. Лена осталась сторожить мотоциклы, дурачась с Барсиком. Саша спустился по обвалившимся ступенькам на дно глубокого оврага, перепрыгнул ручей и взобрался на другую сторону. Алёна стояла на другом берегу оврага и со страхом наблюдала, как длиннющие сухостои, недовольно скрипя, с треском падали на землю.
     По лесу разнёсся раздирающий душу крик.

     - Совсем, что ли, дурак?

     Саша, перетрухнув, что задавил кого-то, выскочил из леса и увидел, как на другом берегу Алёна пыталась достать уворачивающегося от её ударов весёлого Петю. Барсик, напрыгивая на него, визжал от восторга.

     Около кострища, покуривая, толпились ребята, поглядывая на скромную кучку собранного урожая.

     - Ну если нет нигде! Нам что, родить их, что ли?! - оправдывался перед красивой Леной Андрюха.
     - Вы что, хотите, чтобы я искала дрова? Я ведь пойду!
     - Ой-ё-ёй! Напугала ёжика голой жопкой!
     - Нет, нет, не надо! Пожалуйста! - кинувшись в ноги, Петя повалил её на траву. - Не уходи, не бросай нас!
     - На том берегу, через овраг, сушняка завались, - вытаскивая из оврага огромное дерево, запыхавшись, произнёс Ларин. - Мне одному всё не перетаскать.

     Обгоняя друг друга, ребята ломанулись через овраг. Дзюг, запнувшись за Барсика, полетел головой прямо в ручей.

     - Отвали! Сгинь, блохастый! - барахтаясь на мелководье и отплёвываясь от грязи, он отбивался от перевозбудившегося кобеля.

     Через полчаса около костра выросла огромная гора сушняка. Вокруг всё кипело: Дзюг в одних семейных трусах сушил на огне одежду; Димон срубал с деревьев ветки; Андрюха пилил стволы; Петро колол тюльки; Жека аккуратно раскладывал всё по кучам; Ларин из брёвен и досок мастерил через ручей мостик; Козёл обновлял осыпавшиеся на крутом склоне оврага ступеньки к ручью; Лена играла с Барсиком; Алёна бродила по поляне, а Петя, подходя и давая советы то одному, то другому, удовлетворённо дымил папироской.

     На мостик вскочил Барсик и оглянулся на спускающуюся Лену.

     - Я смотрю - у вас любовь!
     - Саш, ты не знаешь случайно, от... минета можно забеременеть? - немного смущаясь деликатной темы, спросила она, теребя собаку за ухом.
     - Да ты чё, Лен?! Нет, конечно! - удивился её откровенной некомпетентности Ларин.

     Она улыбнулась и столкнула Барсика в ручей.

     - Догоняй! - крикнула она и побежала по ступенькам вверх.

     Пёс, отряхиваясь на бегу, понёсся за ней следом.

     - Вашу мать! Лена! Барсик! - матерился Козёл, исправляя неукреплённые земляные ступеньки.
     - Это тебе, - Алёна, незаметно подойдя к Ларину, протянула ему букет незабудок.
     - Красивые, - покрутив цветы, он уткнулся в них носом. - Немного мёдом пахнут! - и аккуратно вставил букет в верхний карман пиджака.
 
     Когда стемнело, все подтянулись к костру и, рассевшись по мотоциклам, полетели домой наперегонки.
     Вновь вернулось это чувство единства, эта полнота бытия, как только Алёна села к Ларину и крепко его обняла. Букет незабудок, её объятия и тёплый майский ветер предвещали ему  исполнение больших надежд.

     На следующий день, едва дождавшись конца уроков, Саша сидел на мотоцикле возле Алёниного дома. Скрипнула дверь и она появилась в джинсовом сарафане.

     - Куда сегодня поедем? - обнимая его за грудь, спросила она.
     - Не знаю. А куда хочешь?
     - Я тоже не знаю. Поехали куда-нибудь. Куда ты хочешь.

     "Восход" дёрнулся и покатил, увозя их подальше от любопытных глаз. Дороги ещё не были разбиты и они мягко, как по ковру, летели через бесконечные поля. От скорости сарафан задрало ветром, оголяя белые бёдра. Спина горела от горячих её прикосновений.

     Наконец они свернули с дороги и поехали по лесной тропинке. За деревьями замелькала вода.

     - Мы что, купаться едем?..
     - Не совсем. Сейчас всё увидишь.

     Мирная гладь чистого пруда отражала бездонное небо. На берегу, закреплённая к дереву цепью, утопая в море незабудок, покоилась старая лодка.

     - Господи! Сколько же их здесь?! Ты знал?

     Он улыбнулся и достал из сумки, привязанной к багажнику, огромную связку ключей.

     - Твоя?
     - Нет.
     - Ты что, хочешь её украсть?
     - Скорее - скоммуниздить! Мы покатаемся и вернём на место. Никто не узнает, - он быстро подобрал нужный к замку ключ.
     - Ларин, ты чё, кино насмотрелся?! Откуда ты их взял?
     - Да так... Увлечения молодости... - улыбнулся Саша. - Прошу!

     Алёна недоверчиво ступила в старую лодку и едва не упала, когда Ларин стал сдвигать её в воду. Лодка ещё раз качнулась, когда он, оттолкнувшись от берега, запрыгнул в неё и плавно поплыла по зеркальной глади.

     Солнце стояло высоко. На небе - ни единого облачка. Ни слепней, ни комаров, ни мошек. Словно всё замерло вокруг, пристально наблюдая за лодкой. Они плыли в волшебной тишине заброшенного пруда, окружённого со всех сторон незабудками.

     - Как тихо здесь. И красиво, - Алёна смотрела в глубь пруда, опустив ладонь в воду. - Я никогда раньше не плавала на лодке.

     Где-то далеко на пыльном экране его памяти мелькали кадры его одиночества, эхом вдали звучал её отказ: "Ты найдёшь себе лучше", кожу обжигали воспоминания чужих к ней прикосновений, но всё это вдруг стало не важным. Свет её взгляда поглотил всю прошлую тень мучений. Свет её открывшейся в это мгновение души. Её глаза шептали: "Я вся твоя! Полностью! И навсегда!"

     С незабудковых берегов по воде поплыла лёгкая дымка тумана.

     Всю неделю погода стояла ясная.
     Их обоих захватило это новое чувство, вскружило головы ощущение полёта и обжигающая близость счастья.
 
     В пятницу после уроков Адель Ивановна собрала свой класс, чтобы проверить готовность к завтрашнему турслёту.

     - Как у вас продвинулась песня? Можете показать?
     - Ну, да, - неуверенно произнёс Ларин. - Дайте нам ещё полчасика.
     - Даю вам час. Надеюсь, хватит. А плакат готов?

     У Саши вытянулось лицо - он совсем забыл об этом. Алёна испуганно оглянулась.

     - Завтра к восьми утра всё будет готово! - заверил он учительницу. - Даю Вам слово!
     - Всё, оставляю вас. Через час приду.
     - Так, ребята, давайте ближе. Я начну с небольшого проигрыша. Послушайте, - Ларин сыграл на гитаре вступление. - Дальше подхватывает...

     Работа закипела. То, что в обычных условиях репетируется за несколько дней, а то и недель, они смогли вылепить за один час. Разношёрстный по интересам класс в одно мгновение стал дисциплинированным, дружным и необычайно чутким.

     - Ну что? Молодцы! - похвалила Адель Ивановна. - Если завтра так же споёте, то успех вам гарантирован. Теперь - идите домой, отдыхайте, готовьтесь, всё проверьте с вечера. В восемь утра встречаемся около школы. Саша, я надеюсь на Вас!
     - Я успею! Не переживайте!

     Он быстро попрощался со всеми и побежал домой. Нужно было не только нарисовать плакат, но полностью собрать рюкзак на завтра.

     Последний штрих он сделал в шесть утра. Голова кружилась, глаза горели, спина отваливалась.

     - Ты чего, не ложился ещё что ли? - встающий по обыкновению рано, отец заглянул к нему в комнату.
     - Нет ещё. Разбуди меня через час, ладно?! Мне в восемь надо уже быть у школы.

     Саша лёг на диван, не раздеваясь и сразу же провалился в чёрную пустоту.

     - Рота, подъём! - услышал он крик отца, словно тот и не выходил из комнаты.

     Будильник показывал без четверти восемь. На ходу проглотив кусок чёрного хлеба с солью и аккуратно свернув ещё не высохший плакат, он полетел к школе, около которой уже толпилось несколько групп.

     - Вот! - Ларин развернул плакат перед Адель Ивановной, возвращая ей маленькую картинку.
     - Замечательная работа, - она удивлённо вглядывалась то в плакат, то в Сашу.

     Вскоре все подтянулись и стали распределять между собой, кто кого повезёт.

     - Я - с Лариным! - твёрдо заявила Алёна и подошла к его мотоциклу.

     Саня Босс с молчаливой Леной молча подтвердили прежнюю договоренность.

     - Я беру Димона и Дзюга, - опередил красивую Лену Андрюха. - Мы поедем вперёд, мало ли что, - и, не дожидаясь дискуссий, они быстро исчезли.

     Красивая Лена покрылась некрасивыми красными пятнами.

     - Садись к нам, мы подвинемся, - успокоил её Ларин.
     - Я, в принципе, тоже могу троих, - поддержал идею Козёл.
     - И я, - подхватил Жека.

     Ребята дружно двинулись на просевших от тяжести мотоциклах. Петро, обвешанный как погорелец ведром, рюкзаками, сумками и пакетами, упрямо пёр за ними следом на старом велосипеде. Остальные отправились пешком. Адель Ивановна, гордо подпрыгивая на кочках, летела в коляске "Урала". За спиной весёлого Пети, вымолившего у своего отца этот танк, сидела полная географичка Альбина Сергеевна.


     Среди высоких елей, квадратом замыкая возвышающийся по центру шест с трёхцветным флагом молодого государства, стояли стройными рядами школьники всех возрастов.
     Звучали приветствия директора школы, учителей, каждого класса в отдельности. По традиции географичка Альбина Сергеевна, организатор всех походов и турслётов, озвучила план сегодняшних состязаний и технику безопасности. Затем все разошлись, ожидая сигнала к началу.
     Протрубила труба и затаившаяся поляна в одно мгновение пришла в движение. Одни собирали палатки на скорость. Другие преодолевали полосу препятствий. Третьи определяли местоположение спрятанного предмета с помощью компаса и топографических знаков. Четвёртые хозяйничали у костров. Независимая комиссия, состоящая из учителей, родителей и старшеклассников ходила от бивуака к бивуаку, на вкус оценивая приготовленные обеды и порядок вокруг каждого костра.
     Наконец, когда завершились все испытания, судьи, после продолжительного совещания и горячих споров, вынесли приговор: присудить первое место по всем статьям одиннадцатому классу.
     Шли бесконечные поздравления, награждения, грамоты.


     - Да? - Саша снял трубку телефона. - Алло?
     - Это я, - услышал он знакомый голос. - Чем занимаешься?
     - Отсыпаюсь после вчерашнего.
     - Разбудила?
     - Да нет, ничего. А что?
     - Приезжай ко мне.

     Он вошёл в комнату. В её комнату. Туда, где ему и не снилось оказаться. Он рисовал её какой-то более девчачьей, с куклами и фантиками конфет. Но реальная жизнь всегда сложнее. Вместо уютной кованной кровати с многочисленными подушками стоял простой советский диван-книжка. Вместо высоких книжных шкафов с любовными романами - полка с потрёпанными учебниками и аудиокассетами. Вместо натюрмортов и пейзажей на стенах - плакат с Димой Маликовым и его, Сашин, рисунок с турслёта с приколотым к нему высохшим букетом незабудок.

     - На память взяла. Ты не против? - она что-то быстро схватила и спрятала среди книг. - Будешь сушки? Угощайся.

     Она взяла с полки кассету и вставила её в магнитофон. Зазвучала незнакомая мелодия, обхватывая его горло. В носу защипало, в глаза набежали слёзы.

     - Что это? - глухо спросил он.
     - Морикконе, "Одинокий пастух". Не слышал?

     Он не ответил. Льющиеся из динамиков звуки схватили его и вышвырнули из этого мира. По щекам побежали ручейки неподконтрольных ему слёз.
     Алёна села к нему на колени, обхватила ладонями затылок и стала целовать набитый сушками рот.
     Не так, далеко не так он видел первый с нею поцелуй.
     Закрыв глаза, она целовала не останавливаясь, не давая ни вздохнуть, ни прожевать проклятые сушки. Она словно на что-то решилась и не отпускала ни на секунду, всё больше погружаясь в него, всё плотнее прижимаясь. Саша почувствовал, как внизу всё налилось кровью и окаменело.

     - Алён, ты у себя?

     Открылась дверь и в комнату заглянула её мать. Алёна рассеянно оглянулась по сторонам и встала.

     - Ждраштвуйте, - с трудом проглатывая вставшие поперёк горла сушки, поднялся Саша.
     - Здравствуй! - она удивлённо смотрела на свою дочь. - Вот тебе на!
     - Мам! - остановила её Алёна.
     - А что - мам?! Иди-ка, сделай лучше гостю чаю. Чего в сухомятку-то жуёте?! Хозяйка, называется, - когда Алёна вышла, она присела на диван и тихо продолжила. - Садитесь, что стоите-то?! Вы мне очень нравитесь, Саша. Серьёзно! Я ведь как только Вас увидела, ещё тогда, в девяносто первом, сразу всё поняла. А этого её, мордатого, - она сделала смешную гримасу, показав руками шар размером с баскетбольный мяч. - ...я терпеть не могу! Сколько раз ей говорила, а ей что о стенку горох! - она закатила глаза и вдруг совершенно другим тоном продолжила. - А ты знаешь, Саша,  - она положила ладонь на его руку. - Можно на ты, да? Что я чуть было не вышла за твоего отца. Мы с ним с детства дружили. Вместе лазили по огородам яблоки воровать. Нас женихом и невестой дразнили. А потом я всё испортила! Эх, вернуться бы назад!
     - Что ты ему тут наговариваешь? - Алёна вошла в комнату, вопросительно уставившись на их руки.
     - Рассказываю - какой я дурой была! - отрывая от него свою ладонь, она поднялась с дивана.
     - Ты чего?
     - Ничего. Я всё сказала. Ты у меня девочка взрослая... - она потрепала дочь по голове. - Всё сама знаешь... - и уже в дверях тихо сказала. - Только потом не реви!
     - О чём вы говорили? - Алёна села на диван рядом с ним, подобрав под себя ноги.
     - Да так, ни о чём. Это она из-за меня, наверное?
     - Да ты-то здесь при чём?! Это старый разговор.

     Раздался телефонный звонок.

     - Алён, тебя! - крикнула её мать.
     - Я на минутку. Не скучай! - она быстро вышла, прикрыв за собой дверь.

     Прошло минут пять. Саша встал с дивана и прошёлся по комнате. Жуткое любопытство, что же Алёна торопливо спрятала среди учебников, обжигало его. Прислушиваясь к шагам в коридоре, он тихонько стал перебирать книги, как вдруг увидел среди них фотографию. С неё глядели на него, обнимаясь, счастливые Алёна и Коля.
     Заслышав за дверью шаги, он положил фотографию на место и отошёл к окну. Какой-то здоровый лохматый пёс, задрав лапу, мочился на переднее колесо его мотоцикла.

     Алёна подошла к нему сзади и осторожно тронула за плечо. Минуту они простояли в тишине.

     - Поеду я, ладно? - накрыв её кисть своею, он повернул к ней голову.
     - А как же чай? - в её голосе прозвучали нотки растерянности и раздражения.
     - Что-то не хочется.

     Саша, отравленный плодами своего любопытства, чувствовал себя неуютно и гадко, словно вляпался в кошачье дерьмо. Чувства к Алёне яростно бились об утёсы захватившей его ревности.

     - Ну, я поехал?! - не глядя на неё, спросил он.
     - Как хочешь, - проронила она, оторвав ладонь от плеча.

     Сев на "Восход" и оглянувшись на её дом, он заметил, как в окне комнаты сквозь белый тюль темнел силуэт любимой, но такой далёкой девушки-мечты.