Перемывая косточки

Баба Тося и Антонина Григорьевна проводили взглядом вошедшую в подъезд лохматую девочку в черной одежде.
- Опять какая-то наркоманка здесь шляется! - возмутилась Антонина Григорьевна. - Небось, как и все - в восьмую. Вечно у них там черт знает, что. Топают мне по потолку, как кони! А тебя, Тось, тоже поди, донимают?
- Не говори-ка, Тонь, - устало отмахнулась баба Тося. - Все время гогочут, как гуси, и музыка эта их дрянная орет. Но я им не грозилась еще милицией - чай, молодежь все-таки, вспомни себя-то, молодой разве поплясать не хотелось?
- Добрая ты шибко. Доброта до добра не доводит. О! А ведь Васька-то с четвертого проститутку свою простил да обратно принял.
- Да ты чтооо! - с жаром включилась в тему баба Тося. - А ведь она, говорят, брюхатая, да и не от него!
Старухи на скамейке удрученно покачали головами. Алиса из восьмой квартиры даже не помнила, сколько лет назад начались эти их посиделки у подъезда. Казалось, так было всегда. Каждый день, кроме сильных морозов, бабки выбирались на улицу и проводили время, перемывая косточки соседям.
Алиса щелкнула “собачкой” замка, впуская подругу Наташку. Родители уехали на выходные, и девочкам была предоставлена вся квартира и полная свобода.

...Время близилось к полуночи. Из колонок грохотали кредлы, оглашая за одно и двор через открытую балконную дверь.
- А давай Пиковую даму вызовем? - предложила Наташка, затягиваясь сигаретой.
- А давай! - хихикнула Алиса.
Все было быстро подготовлено к ритуалу.
- Пора музыку выключать, а то Пиковая дама нас не услышит! - гоготнула Наташка. - Да и по батареям уже соседи стучали.
- Да ты на батареи забей, это Антонина Григорьевна, старая карга снизу. Все время по батареям стучит и милицию грозится вызвать, но ничего так и не делает. Ууу, грымза она - еще та.

- ...Пиковая дама, приди! - хором произнесли девчонки, на несколько секунд затаили дыхание и на выдохе заржали в голос. В эту секунду раздался звонок в дверь.
Алиса подскочила и побежала открывать, Наташка поплелась за ней. Щелкнула “собачка” замка.
- Извините, Антони… - начала было оправдываться Алиса за шум. Но стоящая за дверью старуха-соседка перебила ее извинения.
- Вызывали? - и нехорошо улыбнулась.

Баба Тося разговаривала с участковым через цепочку на двери. Как и многие пенсионеры вида “божий одуванчик”, она была подозрительна и недоверчива. Милиционер расспрашивал о ее соседке, Алисе Васильченко и о том, не видела ли баба Тося чего-то подозрительного в субботу. Вечером воскресенья родители Алисы вернулись домой и не нашли там дочери. На звонки девочка не отвечала, а вскоре с ними связались и обеспокоенные родители Наташи Соловьевой, Алисиной подруги - их дочь не вернулась домой после ночевки.
Баба Тося, она же - Орлова Антонина Ивановна, захлопнула дверь, вернулась на кухню и склонилась над эмалированным тазиком для варенья, и принялась скоблить, чистить, промывать в воде свежие белые кости. Теперь-то в соседней квартире будет тишина, теперь-то никакой шум не отвлечет ее от исполнения ритуалов, в которых, кстати, молодые человеческие косточки ооох как пригодятся...