Рыжая. Детективная история в сельпо

Одноактная деревенская комедия.

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Деревня, сплетня, магазин.

Действующие лица:

Санёк (Александр Петров), молодой мужчина
Николай (Николай Павлович), мужчина около 50
Ниночка (Нина Васильевна), продавщица средних лет
Маша, молодая женщина
Бабка (Марья Семёновна), старуха.

Сцена 1.
По улице (на авансцене при закрытом занавесе) идёт Николай. Идёт неспеша, что-то бормоча себе под нос. Его догоняет Санёк.

Санёк. Привет, Николай!
Николай. Привет-привет!
Санёк. Ты мою собаку не видел?
Николай. А у тебя собака есть?
Санёк. Есть. То есть сейчас нету, ну, то есть есть, конечно же, но сегодня сбежала. Ты не видел?
Николай. Так как же я её увидел бы, если мы с ей не знакомы? Вона сколько собак по деревне бегает! Ты говори особые приметы, может, скажу.
Санёк. Особые? Да никаких особых. Рыжая такая, сучка, лохматая, дворняга, но на колли похожа.
Николай. Колли, говоришь? А енто кто?
Санёк. Колли – это Лесси. Мать её так называет, какое-то кино было в вашем каменном веке, кажись при Брежневе.
Николай. А, Лесси, так бы сразу и говорил, а то колли какая-то! Нет, Лессей не видел. Да я и вообще мало на собак смотрю – что я, кобель, что ли?
Санёк. А чего тогда голову морочишь? Ты вообще куда собрался?
Николай. Я-то? Да в сельпо.
Санёк. Уже тридцать лет нет никаких сельпов, говорю же, ты, Никола, ископаемое, тебя в музей пора сдавать.
Николай. Я, может, и ископаемое, зато полезное, а ты вот какое?
Санёк. Обиделся, что ли? Ты это брось. Я же любя. Даже могу проводить до магазина, а то вдруг не дойдёшь, заблудишься, начнёшь какое-нибудь сельпо или путь коммунизма искать.
Николай. Брехло ты, Саня. Болтаешь почём зря, вот от тебя даже собака сбежала, удивительно, что жена тоже не сбёгла.
Санёк. Сбёгла. Уже второй месяц как ушла.
Николай. Итить-колотить! Так я прям в яблочко? Ну, ты Санёк, даёшь! Я даже познакомиться с ей не успел, слышал только, что городская.
Санёк. Ага, городская. Была. Да сплыла.
Николай. Это ж какая она у тебя по счёту? Вторая иль третья?
Санёк. Типун тебе, вторая. Но от первой я сам ушёл, да ты знаешь.
Николай. Как не знать, чай сродственница. Да, Машка-племяшка... Но от ентой стервы кто хошь бы сбежал, зря ты поплыл в ентот омут. Да... А со второй чего не случилось хеппиенда?
Санёк. Да деревня ей наша не понравилась.
Николай . А чем деревня-то не угодила? Вон какая природа, мать её! Лес, речка, грибы-ягоды....
Санёк. Она так и сказала: я, мол, не медведь, чтобы в лесу жить, грибы-ягоды жрать, а на зиму в спячку впадать. Скучно ей тут, цивилизации, говорит, не хватает.
Николай. Смога городского, что ли? Или толкотни? То ли дело у нас - воздух, птички щебетают...
Санёк. Ты, Николай, странный - на что ей птички-рыбки? Она ж не ты, чтобы на рыбалке сутками сидеть или рябчиков пугать. А воздуха свежего ей ровно на неделю хватило. Наелась, говорит. Тишина, говорит, давит. Мухи, говорит, заели. От комаров опухла, а в лесу одни пауты да клещи. Летом, говорит, по колено грязи, а зимой снега по задницу.
Николай. По задницу, говоришь?
Санёк. Это она так говорит, не я.
Николай. А ты хорошо всё вызубрил, от зубов отскакивает! Часто, поди, слышал?
Санёк. Без пауз. И без рекламы.
Николай. Бедолага! И что теперь?
Санёк. А что теперь? Теперь вон уже пришли. Ты заходи в магазин, а я пока тут покурю, ты из меня разговорами всю душу вынул! Иди уже!

Сцена 2.
Занавес открывается, на сцене – сельский магазинчик, прилавок буквой "Г", слева и вдоль задника, за прилавком Ниночка, перед ней Бабка, входит Николай.

Николай. Здрасьте!
Бабка. Здрасьте!
Ниночка. Здрасьте!
Бабка. Вот смотрю я, Ниночка, и не знаю - чё-то хочется, а чё хочется? Ты не знаешь?
Ниночка. Может, сладкого? Вот возьми конфет, коровка есть, мягкая.
Бабка. Нет, не конфет. Мне бы чё-нибудь вкусненького!
Ниночка. Печенье развесное, сахарное, во рту тает! (Показывает на коробку, стоящую на прилавке). По двести рублей.
Бабка. Нет, дорого больно!
Ниночка. Ну вот булочку возьми, с маком есть!
Бабка. Нет, с маком не надо!
Ниночка отворачивается к полкам, достаёт булочку. Бабка тем временем спокойно берёт пригоршню развесного печенья из коробки на прилавке, кладёт в карман.
Ниночка. Вот с повидлой есть. Хочешь с повидлой?
Николай. Бери, бабка с повидлой или рожай уже быстрее, за тобой тоже люди имеются. Али посиди вон пока, подумай крепко чё те надо!
Бабка. Я...
Николай. Не спорь, бабка, садись давай! Тута тепло и мухи не кусают! Слышь, Нинка, есть чего?
Ниночка. Тебе сколько?
Николай. Да парочку давай! Или нет, давай три, нет, четыре - тут у Санька беда, надо б успокоить! Горе у его.
Ниночка. Какого Санька?
Николай. Да, Петрова, какого ещё? Жена от него сбежала!
Бабка. Машка, што ле? Это о прошлом годе было, тоже новость!
Николай, глядя с жалостью и сочувствием, качает головой.
Ниночка. Ты не про Машку ведь?
Николай. Да ясен пень, не про Машку, и она не сбегала, Санёк сам от ей ушёл. Он снова подженился, городскую привёз, вот она и ушла.
Бабка. И правильно, что ушла!
Ниночка. Ты чего такое говоришь, Марья Семённа?
Бабка. А нечего тут, понимаешь, городским шастать! Што ли местных девок мало?
Николай. Ну, ежели тебя к девкам добавить, то немало, а так... Девки опосля школы, кто не успел обрюхатиться, все в город рвут. Где у нас девки-та?
Ниночка. А чего эта сбежала? Санька, вроде, парень нормальный, не пьёт почти?
Николай. А скушно ей тут у нас, грязи по жопу и снега по колено. Ну, или наоборот, Саньку спроси - он тута, у магазина дожидает, скурился уже весь, поди. Ты, Нинок, мне запиши до пенсии, а я побегу, некогда.
Бабка. Трубы горять?
Николай. Ты, бабка, покупай свой пирожок с повидлой и жуй пока есть чем, а я пошёл от греха подальше.
Николай направляется к выходу, Бабка снова ворует печенье, Николай встречает Санька, который входит в магазин.
Николай (вполголоса Саньку). Ты прости, я тут поделился твоим горем, может, помогут – Нинка, она всё обычно знает: кто, где и когда, ей только в клуб знатоков осталось на телевизоре попасть, а то тут ей денег за правильные ответы не платят. (Уходит).
Санёк. Здрасьте!
Ниночка и Бабка (хором). Здрасьте!
Санёк. Нина Васильна, газировочка есть? Пить охота - полдеревни уже обежал, горло пересохло.
Ниночка. Что ж ты бегаешь-то?
Санёк. Да как не бегать, ищу. Сбежала моя Рыжая. С-собака женского роду! Вы ничего не слыхали?
Ниночка. Да откуда? Вот от Николая только и узнали. Эх, жаль тебя, Санька. Тебе большую иль маленькую?
Санёк. Маленькую. (Отдаёт мелочь, берёт бутылку газировки, пьёт).
Ниночка. Прям невезуха у тебя какая-то! Что ж они все от тебя сбегают-то?
Бабка. Сглаз, не иначе. Иль порча какая. Ты Машку попытай, поди её рук дело!
Ниночка. Я в такие вещи не очень-то верю (косится на Бабку), но чем чёрт не шутит – в наших краях всякое бывает. А Машку пытать бесполезно – надо тебе бабку хорошую найти, она скажет.
Санёк. Да мне сейчас не до того. Есть кого искать, бабки подождут!
Ниночка. Даже не знаю чем тебе помочь. А давно она пропала-то?
Санёк. Да утром. Как покормил завтраком, отошёл по делам, вернулся, а её нет. На улице мороз нынче, а у неё шкурка летняя.
Бабка. Это ты зря, их одевать нужно по погоде и желательно подороже. А так – конечно, сбегуть! Чё ж ты её ищешь-то? Поди в деревне-то её и нет давно!
Санёк. Типун вам на язык, Марья Семённа, в деревне она, только не знаю где!
Ниночка. А откуда знаешь, что в деревне? Или уже снюхалась тут с кобелями местными?
Санёк. Да не иначе. Не сама же она в город уехала, разве что увёз кто.
Ниночка. А что, сама не в состоянии была?
Санёк. А как сама? Разве что в автобус заскочила. Но вряд ли, её б высадили.
Бабка. Это почему?
Санёк (Бабке, с издёвкой). Да потому что без денег и без билета, вот почему!
Бабка. А-а-а!
Санёк. Может, объявление в магазине повесить? Мол, пропала, так и так, нашедшего прошу вернуть…
Бабка. Срам-то какой!
Ниночка. Она ж не вещь. Да и ежели подобрал кто – разве ж вернёт? Как хоть она выглядит-то, мы ж её не видели, ты ж её из дома-то не выпускал!
Санёк. Да как? Рыжая ссука. Вы много по деревне рыжих видели?
Бабка. Только Ираида Иннокентьевна, да и то крашеная! Потому как седая.
Ниночка. Ты, Сань, не ругайся! Этим делу не поможешь!
Санёк. Да как не ругаться, зла не хватает! Найду – придушу собаку!
Ниночка. Это ты брось! Я поспрашиваю, может, может, и правда видел кто. Ты отдохнул бы. Может, тебе чего покрепче?
Санёк. Не надо, у меня есть. Я ещё заскочу попозже, а пока пойду. Дальше искать. (Уходит).
;
Сцена 3.
Там же. Ниночка за прилавком, Бабка выглядывает в окно.

Ниночка. Что ж это делается-то! Парень совсем голову потерял!
Бабка. Сам виноват – за своей бабой не уследил!
Ниночка. А как уследишь-то? Привязывать её, что ли? Завтраком её даже накормил, видать, сам для неё и сготовил, видать любит!
Бабка. Ага, а шубу пожалел, в летнем, говорит, ходит! И денег на кармане даже на билет нет, это как?
Ниночка. Это да. Но кто ж её знает? Может, это он специально, чтобы не сбежала? Может, она наркоманка какая или просто пьяница? Мы ж не знаем!
Бабка. Грязь ей наша не ндравится!
Ниночка. Фифа городская!
Бабка. А ведь вона у нас природа какая! Глянь!
Ниночка. Ага.
Бабка. Нет, Нинуль, ты глянь-ка кто идёт!
Ниночка (выглядывает в окно). К ночи помянешь, она и явится!
Бабка. Нинуль, чтой-то мне кажется, что ей про Санька говорить не стоит!
Ниночка. Это точно!
Бабка. Оне хоть и в разводе, а всё ж одна сатана!
Ниночка. А коли ты про порчу говорила, так и подавно!
Бабка. Не говорим!
Ниночка. Молчим!
Бабка. Как партизаны!
Входит Маша. Направляется к прилавку интригующей походкой.
Маша. Здравствуйте, девочки!
Бабка. Здорово, коли не шутишь!
Ниночка. Здрасьте!
Маша. Ниночка, что я тебе щас покажу! Упадёшь!
Ниночка. Что ж такого ты можешь мне показать?
Маша. Я в город ездила… и вот… Барабанная дробь…
Маша эффектно снимает платок, под ним – рыжая шевелюра.
Ниночка и Бабка (хором). Нет!
Маша. Да!
Ниночка. Рыжая!
Бабка. Боже милостивый! Спаси и сохрани! (Крестится).
Маша. Мы не поняли – это такой восторг или как?
 Ниночка и Бабка молча переглядываются.
Маша. Так мне хорошо?
Ниночка (глядя на Бабку). Нет!
Бабка (глядя на Ниночку). Нет!
Маша. Что вы заладили – нет, нет?
Ниночка (глядя на Бабку). Молчим!
Бабка (глядя на Ниночку). Молчим!
Маша. И о чём это вы молчите?
Ниночка (глядя на Бабку). Нет!
Бабка (глядя на Ниночку). Нет!
Ниночка. Просто ты на кого-то стала походить…
Бабка. На Ираиду Иннокентьевну!
Ниночка. Ага.
Бабка. Только у ей ещё и лысина, а потому сверху ещё и шеньон!
Ниночка. Парик.
Бабка. Шеньон!
Маша. Сучки вы крашеные!
Ниночка. Собаки женского рода.
Бабка. Кто бы говорила!
Маша. Ладно, всё с вами ясно. Побегу я – от вас, кажись, Санёк выходил, надо его догнать, он до сих пор от меня выписаться не может! (Направляется к выходу).
Ниночка и Бабка (хором). Нет!
Маша. Вы сговорились сегодня, что ли? Чего вы всё «нет» да «нет» орёте?
Ниночка (глядя на Бабку). Да?
Бабка (глядя на Ниночку). Да!
Ниночка. Поди сюда!
Бабка. Ага, айда обратным ходом!
Маша. Что случилось-то?
Ниночка. Не ходи за Саньком!
Маша. Это почему это?
Ниночка. Сегодня не стоит!
Маша. Почему?
Ниночка. У него сегодня проблемы и он не в себе!
Бабка. Ага, с катушек съехал!
Ниночка. Под горячую руку попадёшь, лучше не надо.
Бабка. Шибко ругался!
Маша. Да в чём дело?
Ниночка. Просто поверь нам.
Бабка. Ага. Убьёт.
Маша. Вы, похоже, сами не в себе. Пойду я отседа!
Бабка (на одном дыхании). Ладно. У него новая жена, которая городская, сегодня от него сбежала, он её ищет и найти не может, она с кем-то в деревне спуталась и в город не поехала, а ушла без пальто и похоже пьяная.
Маша. Ядрить-колотить! Ну, ладно, а я-то при чём?
Ниночка. Он думает, что это сглаз или порча.
Бабка. На тебя думает.
Ниночка. И грозится придушить.
Маша. Меня?
Ниночка. Пока что её. Но вот что важно – он, похоже, зациклился и говорит, что она одна на всю деревню такая...
Маша. Какая?
Бабка. Рыжая!
Маша. А тут я…?
Ниночка. Вот-вот.
Маша. А он меня нынче ой как не любит, после того, как я на алименты подала и выписать хочу.
Ниночка. Вот-вот.
Бабка. У вас же дитёв нет.
Маша. Тёмный лес! Это по нашим временам не обязательно.
Ниночка. И за что ж он тебя не любит?
Маша. Ума не приложу. Так что там говорите, с егойной сожительницей?
Бабка незаметно ворует печенье.
Ниночка. Они разве не женаты?
Маша. Да с какого перепугу? Мы ещё развод недооформили. Санёк мне как был, так и есть законный что ни есть супруг! Так что за алкашку он себе нашёл?
Ниночка. Ну почему ж сразу алкашка-то? Может, просто психическая…
Бабка. Или наркоманка.
Ниночка. Он её никому не показывал, взаперти держал…
Бабка. Зимнюю одежду прятал и деньги…
Ниночка. Кормил её чуть не с ложечки…
Бабка. Или насильно…
Ниночка. Но она всё равно от него сбежала…
Бабка. Раздетая. Говорит, к кому-то из местных…
Маша. То есть ещё и шалава?
Ниночка. Мы не знаем, но выходит, что так…
Бабка. Санёк по деревне носится, орёт, что придушит…
Ниночка. Дядька твой, Николай Палыч его спиртом отпаивает…
Маша. Так он ещё и забухал?
Ниночка. Ну, не так, чтобы совсем, но газировку хлещет…!
Бабка. Сушняк. Точно запой.
Маша. Ой, бабоньки…
Ниночка. Что такое?
Маша. В последний раз, когда Санька в запой уходил, я выяснила, что у него до меня тоже рыжая была!
Ниночка. Жена?
Маша. Да какая жена! Любовь вроде. Но когда он упал, а потом приполз, то всё меня «рыжей» называл, «рыженькой» и «рыжухой»,  и по голове гладил, а потом голову к груди прижимал, мол, любит сильно. Сколько я потом у него не допытывалась, он так и не сознался, что у него рыжая была, но, видимо, запал он на неё сильно…
Бабка. Или ты на него. В рыжий цвет покрасилась!
Маша. Дура ты, Марья Семённа! Я только сейчас и вспомнила! До этого и думать забыла!
Ниночка. Это подсознание, Машенька. Подсознание. Психологи так говорят.
Маша. Да идут они лесом, эти психологи! Что они о жизни-то знают! (Плачет). Что они обо мне знают? Ни хрена они не знаю-ю-у-у-т! (Воет). А-а-а-а! У-у-у!
Ниночка выбегает из-за прилавка, успокаивает Машу, приобнимая её. Бабка складывает ещё пару печений в карман.

Сцена 4.
Там же. Те же. Появляется Николай, слегка выпивший.

Николай. Ох, ядрён-батон! Что за вой на всю деревню? А Машка-то рыжая!
Маша (воет). У-у-у!
Ниночка. Ну как без тебя-то? Ты уже фуфырики свои приговорил? Не хватило? Чего тебе?
Бабка. Им на двоих не хватило. Санёк-то, поди, всё и вылакал!
Маша. Он с тобой?
Николай. Нет никого со мной.
Маша (воет). У-у-у!
Бабка. Только дух святой, аж с порога шибает!
Николай. Ты, бабка, тут прописалась, что ли? Булочку с маком ещё не выбрала? Али пирожок с героином дожидаешь?
Ниночка. Говори - чего надо? Не до тебя тут!
Николай. Да мне чего надо? Ничего мне персонально от вас не надо. В магАзин зашёл. В «сельпо» по-старому. Вот Санёк говорит…
Маша (воет). У-у-у!
Николай. Он говорит, что я ископаемое, потому что помню как раньше тут всё называлось. А как не помнить, когда мы молодые были, тут вся жизнь прошла, а я, помнится, в сельпо по десять раз на дню бегал к одной продавщице… хорошая была… а как звали и не припомню… Нинкой, кажется. Она на меня не кричала, из сельпо не выгоняла, только улыбалась, вот… А я молодой был… молодой был дурак… как Санёк нынче…
Маша (воет). У-у-у!
Ниночка. А теперь тоже дурак, но старый! Нашёл время, понимаешь ты! И почему мужики все такие ослы? И всё-то у них не ко времени, и ничего-то они не поймут – ни когда чего сказать, ни когда промолчать или вообще заткнуться! Вот чего пришёл? Вой бабский услыхал? Так он тебя не касается! Прошлое решил вспомнить? Нашёл, видишь ли, время! Чего ж ты раньше-то не вспоминал? Или теперь приспичило? Тридцать лет не вспоминал, а тут – на тебе! У тебя баба есть? Есть! Вот иди к ей и там вспоминай – что у тебя с ей в сельпо было, а чего, может, и не было! Может, она и пожалеет? Только навряд ли! А здесь тебе чего надо? Здесь тебя никто не пожалеет. Твоё сельпо давно не сельпо, да и молодых дураков тут тоже давно нет, только старые. Старые и пьяные, которые от своих баб на чужой бабский вой бегают, словно кобели на случку! Чего тебе? Ещё фуфыриков? Сколько? И, кстати, фуфырики все кончились, больше нету! Можешь отчаливать!
Бабка. Ух ты! Вот оно, значится, как! (Достаёт из кармана печенье, начинает жевать).
Николай. Ну, я пошёл. (Направляется к выходу).
Пауза.
Маша. Дядь Коль! Не уходи!
Николай останавливается.
Маша. Где Санька?
Николай. А тебе он зачем?
Маша. Затем.
Николай. Кровь из него пить?
Маша. Дурак!
Николай. Ежели дурак, то чего спрашиваешь дурака-то?
Маша. Где Санька?
Николай. А я почём знаю? Я его давно не видел.
Бабка. Полчаса?
Николай. А хоть бы и так. (Маше). Ты его не трожь.
Маша. Он муж мой.
Николай. Это по пашпорту, али как? У него уже давно другая. Вон Нинку спроси.
Маша. Нету никакой другой. Была, почалилась и сплыла.
Николай. Слышь, Машка, я в ваши дела не полезу и никому не посоветую. Парень хороший, а тебя я знаю. Но всё равно это не моё дело, сами разбирайтесь.
Маша. Мы разберёмся, но сейчас Саньку спасать надо. Если его не остановить, он может дров наломать.
Николай. Санёк? Дров наломать? Придумаешь тоже!
Ниночка. Ну, или придушить кого, как он тут вот обещался.
Маша. Не знаю, что за психическую он подцепил, но крыша у Саньки съехала, это факт.
Николай. Я чего-то пропустил?
Ниночка. А мужики всегда всё пропускают. Потому как дальше своего… ничего не видят. Ты Санька сюда привёл, а он тут такого выдал!
Бабка. Его жена-наркоманка от него по деревне голая бегает!
Маша. Сожительница.
Николай. Наркоманка?
Ниночка. Не в себе.
Бабка. И голая!
Ниночка. А он сказал: поймаю – придушу!
Николай (садится, выдыхает). Фуфырик, Нинель! (Щёлкает пальцами).
Ниночка достаёт фуфырик, подаёт Николаю. Тот выпивает залпом. Занюхивает рукавом. Оглядывается.
Николай. А Машка покрасилась.
Ниночка. Мужики!
Николай. Рыжая. Как Лесси.
Бабка. Как кто?
Николай. Неважно.
Ниночка. Совсем бухой?
Николай. А кто спрашивает? Жена? Нет. А кто? Не знаю.
Бабка. Он готов!
Маша. Чего делать-то будем?
Ниночка. С Николаем?
Маша. Да что с этим-то сделается? С Санькой!
Бабка. Вязать и под арест!
Ниночка. Это как ты себе это представляешь? Бежим это мы по деревне, ловим мужика и связываем?


Сцена 5.
Там же. Те же. Появляется Санёк, «слегка» выпивший, на четвереньках.
Санёк. Гав-гав! Рыжая-а-а! (Оглядывает присутствующих, замечает Машу). О! Рыжая? (Отмахивается словно от призрака).
Николай. Санёк! (Тянется к нему, падает со стула, тоже оказывается на четвереньках).
Санёк. Коля! (Ползёт навстречу). Послушай, старый, чего у меня есть! (Достаёт телефон, долго включает запись).
Звучит музыка Е. Доги. Вальс из к\ф «Мой ласковый и нежный зверь».
Санёк. Коля, ты же у нас ископаемое, ты должен помнить фильм «Мой ласковый и нежный зверь»? Прикинь… (смеётся) … композитор - Дога! А дог – это собака по-английски, врубаешься?
Николай. Ну и…?
Санёк. Нет, ты не врубаешься! Вальс Дога из фильма «Мой ласковый и нежный зверь»! Вальс Дога, понимаешь? Это тебе не собачий вальс (напевает) – нет! Это – вальс Дога! Слушай! Это про собак! Собаки – они лучше людей! Им можно сказать, что любишь и они ничего не потребуют взамен! Они не предадут! И моя Лесси тоже не предаст. Она просто потерялась. А вот эти (показывает в сторону собравшихся вместе у прилавка женщин) – эти… ух ты, Машка рыжая!  – запросто!
Николай. Послушай….
Санёк. Нет, ничего не хочу слушать! Какая музыка! Давай станцуем договый вальс! (Начинает танцевать на четвереньках, в такт музыке то и дело задирая одну ногу).
Вальс продолжает звучать, Николай подражает Саньку и теперь они оба, на четвереньках, нос к носу, исполняют танец, вращаясь как две стрелки часов, то и дело синхронно задирая противоположные ноги). Мужчины в восторге. Дамы в ужасе.
Николай. Послушай, Санёк, тут такое дело…
Санёк. Какие могут быть дела? Расслабься! Наслаждайся!
Николай. Тут твоя бывшая и все остальные… они тебя хотят повязать!
Санёк. Меня? За что?
Николай. Они нас не любят. То есть совсем. И они что-то задумали.
Бабка. Он нас сдал!
Ниночка. И что теперь?
Маша. Вязать! Обоих! Есть верёвка?
Ниночка. Ага, шпагат.
Маша. Пойдёт! Давай!
Вальс продолжает звучать, мужчины продолжают танец, потом, уставшие, садятся спиной друг к дружке на полу, женщины, словно в рапиде, тоже танцуют с верёвкой, которой опутывают мужчин, те засыпают на полу. Музыка заканчивается. Пауза. Женщины молча стоят над спящими мужчинами.
Ниночка. А теперь?
Маша. Пускай проспятся. Завтра утром мы их отпустим. Трезвые ничего не натворят. Запрём их здесь. Пошли по домам!
Бабка. Давно пора.
Ниночка. Марья Семёновна, печенье, которое ты складывала в карман, стоит по двести рублей кило. Я посчитаю сколько не хватает и запишу. На тебя. Завтра. А сейчас по домам. Пошли!
Бабка. А я чего? Я ж не для себя. Я сегодня собачку такую милую нашла. Она замёрзла. На ней шерсти мало было. Я её отогрела. А кормить-то нечем. Вот я и… (Достаёт печенье, смотрит на них). А собачка красивая… вся такая рыжая-рыжая!

Занавес закрывается под вальс Е. Доги из к\ф «Мой ласковый и нежный зверь».

2017г.