У истоков Дальневосточной магнитки

Шестидесятые годы прошлого века. В то время я работал главным врачом Облученского района, ЕАО. По долгу службы присутствовал на всех заседаниях бюро райкома, райисполкома, а поэтому был в курсе всех событий, происходящих в районе.
В те годы в нашем районе работала экспедиция Дальневосточного геологического управления – искала железную руду. И поиски увенчались успехом. Вначале было обнаружено Кимканское месторождение железной руды, с запасами в 200 млн. тонн. Но для строительства металлургического завода этого было мало.
И тогда геологи обследовали бассейн небольшой речушки Костеньга, несущую свои воды в нашем районе. И снова геологам улыбнулась удача – здесь на небольшой глубине было обнаружено мощное рудное тело. А рядом, всего в двадцати километрах от него, геологи открыли новую огромную залежь железной руды, названную Сутарской. А чтобы провести более детальное обследование этих залежей, в нашем Облученском районе появилось два новых поселка геологов – Костеньга и Сотниковский.
… И вот мы с собкором Облученской районной газеты «Искра Хингана», Леонидом Федоровичем Журавель в конце декабря 1968 года едем в Костеньгу. Вот это тайга! Настоящая, дремучая, глухая и неведомая. И седая. Седая от снега, что лежит на могучих лапах столетних елей и на нежной хвое хороводов елочной детворы – подлеска.
Тишина. Тишина до звона в ушах. Не шелохнутся ветви. Сквозь густую хвойную шубу сомкнувшихся вплотную бородатых елей не проникнет в этот густой полумрак даже ветерок. И лишь изредка, в едва пробивающихся вверху тонких солнечных стрелах вспыхнет серебряный туман – это сорвалась с вершины, не выдержав собственной тяжести, снежная шапка и, разбившись в пыль, медленно оседает на пушистое, ослепительной чистоты, зимнее покрывало.
Сквозь эту звенящую тишину, сквозь волшебную царственную красоту, между двух стен прямоствольных кедров, лиственниц, елей, сомкнувшихся в вышине ветвями, – извивается, круто поднимается на седые перевалы, стремительно несется вниз, к марям, перелетает через наледи и снова взмывает крутыми петлями на подъемы – дорога. Дорога на Костеньгу…
Костеньга, Костеньга – за снегами,
За крутых перевалов горбами,
В трех шагах, где глухая тайга, –
Костеньга, Костеньга…
Навстречу нам идёт «ЗИЛ» с прицепом. Торчат толстенные комли выше кабины.
– Слушай, дружище! Эта дорога на Костеньгу?
– Эта. Только не прозевай: будет насыпь – свернете направо. Прямо – это дорога на лесоучасток: здоровый «гак» сделаете.
– Далеко ли до насыпи?
– Километров пять. Нет, четыре…. За насыпью перевалите через три сопки – тут вам и Костеньга. Счастливо!
Четыре километра…. Восемь…. Да тут все десять, – недовольно ворчит Володя – водитель. – Четыре!.. Прошёл бы пешком, знал бы счёт километрам…
Свернули, наконец. «Газик», задрав вверх нос, натужно воет.
– «Сопочки»! Чтоб тебе пусто было! – Володе даже сплюнуть некогда от досады: успевай, крути баранку, не то врежешься в очередной пень.
Перевал. Еще перевал. Остановка: впереди лесовоз загородил узкую дорогу. Слева избушка из свежих досок. Железная труба, и дым столбом. На фронтоне четкая надпись углем: «С новым годом, бичи!» Заходим. В чугунной времянке гудят метровые поленья. За столом из одной широченной доски лесорубы, человек пять. Чай пьют.
– Здравствуйте, бичи!
Недоуменно смотрят на пришельцев: почему «бичи»? А потом, видно вспомнив о необычном поздравлении, хохочут таежники во всю силу здоровых легких.
– В тайге без шутки замерзнешь… Вы в Костеньгу?
– Да. Только вот лесовоз…
– Это мы сейчас. Езжайте. Геологи всегда рады гостям.
Колея вьет узор с перевала.
Вот и улиц широких начало.
Вверх дымы, белье на веревках,
И колеса рвут встречные «бобки».
Тридцать шесть жилых домов – двух и четырёхквартирных, общежитие, магазин, столовая, медпункт, специальные производственные помещения, электростанция, мастерские и около трехсот жителей – вот что такое Костеньга. Посёлок на Железной горе, среди начиненных рудой сопок, поселок геологов, - младенец возрастом и богатырь делами.
Сюда вьюжным февралем прошлого года прошла горстка смелых парней – таежников. Не просто прошла, а оставила за собой знаки на древесных стволах, выбирая путь поудобней и покороче для будущей дороги. Да, люди смелые и сильные! Потому что на таежной тропе слабакам делать нечего…
Вспоминает механик Санин:
Хлипкий март. Два трактора, сани…
От зарубки к зарубке на елях
Мы в три дня дошли еле-еле…
Шли и шли первые проходчики. Евгений и Тамара Зеленские – не брат и сестра, а муж и жена; веселый и неутомимый парень Виктор Савченко; волевой, с основательным практическим опытом, геолог Евгений Егоров; коммунист Владимир Белоусов; видавший виды на таежных трассах шофер Дмитрий Кутько; и Светлана Лупарева – только что от учебников и лекций, от зачетов и конспектов – экономист. Пешком…. На тракторах…. Тянули технику, вязнущую в подтаявших болотах, застревающую в лесных трущобах. Шли сутками…. А километров-то всего сорок. Но это были «те километры!». На месте их тоже встречал «не мед»…
Костеньга, Костеньга – в ряд палатки,
Да на пнях лабаз бревенчатка,
Да к мозолям ладоней – топор,
Да к спине до рассвета – костёр.
На двери надпись. Белым по голубому: «Радиостанция. Вход воспрещен!». Но встречные сказали: здесь живут начальник костеньгинских геологов, его помощник и секретарь парторганизации. А с кем же первым знакомиться, как не с ними!
Да. Есть еще богатыри на земле русской. Что партийный секретарь Анатолий Иннокентьевич Лоншаков, что помощник начальника Валентин Михайлович Лурьев – косая сажень в плечах, рост до потолка. В пользу им, видать, хвойные фитонциды и круглогодичные воздушные ванны. Да и самого начальника Ивана Романовича Романюка природа не обидела ни ростом, ни здоровьем: 62 года никто ему не даст. Из них 35 идёт он геологическими тропами по дальневосточной тайге.
– Давно уже на пенсии числюсь, - говорит Иван Романович. – По времени-то и отдыхать бы пора. Но работа вцепилась зубами и когтями – не отдерешь…
Да, геологи крепкие парни,
Не патриции и не парии.
Это наши земные земляне
В Костеньге, на Джугджуре, Хингане.
……….
Не обуза, жаркое дело
К сердцу накрепко прикипело.
Годы – что! И ночи без сна:
Костеньга – это цель ясна…
А дело поистине богатырского размаха: 350 миллионов тонн – это не шуточки. Есть ли они в подземных кладовых? Каков характер месторождения? Сколько металла в руде? Вот какие тайны день за днём придётся теперь отгадывать здешним геологам.
Все упомянутые четверостишья Леонид Федорович успел написать во время нашей поездки. В отношении рифмы они, быть может, не совсем на высоте, зато суть схвачена мгновенно и очень точно.
Но а моя задача, как главного врача района, заключалась в том, чтобы проверить, как идут дела у местного фельдшера, молодой женщины Валентины Петровны. Она невысокого роста, худенькая, окончила два года назад Биробиджанское медицинское училище, вышла замуж за геолога, и теперь вместе с мужем трудится на Костеньге. А мне, как руководителю медицинской службой района, можно сказать – повезло: направить фельдшера работать в экспедиции – дело очень сложное, и мне бы сделать это было бы очень трудно. И, очевидно, и от райкома партии, и от райисполкома, и от облздравотдела я имел бы много неприятных разговоров. А тут - фельдшер сама приехала работать в поселок геологов. Просто здорово!
Медпункт располагался в центре поселка, рядом с радиостанцией, в доме, в котором живут и они с мужем. Обстановка в медпункте очень скромная: стол, кушетка, пара стульев, пожалуй и всё. Но медпункт-то – временный: через год-два экспедиция, закончив разведку, уйдет из Костеньги. Самые необходимые медикаменты в медпункте имеются. Претензий к работе фельдшера у руководства экспедиции нет. Связь с «большой землей» по рации. Узнал также, что все работники экспедиции, в том числе и Валентина Петровна, имеют прививки от энцефалита.
…Второй раз побывал я в Костеньге в январе 1971 года вместе с редактором районной газеты Виктором Гореловым. Едем по той же дороге, что и два года тому назад.
…Горный перевал перед Костеньгой такой, что на последних ста метрах «газик» идет на низшей передаче. Дорогу окружают вековые деревья. В тайге, даже в яркий полдень, сумрачно. «Медвежьи места», говорили о здешних урочищах охотники. Наверное так, если через каждые сто-двести метров дорогу пересекают следы коз и изюбрей. Зверь держится у самого поселка, сжившись с гулом моторов, беспокойным поведением человека.
На вершине перевала тайга неожиданно обрывается и сразу переходит в длинную улицу, протянувшуюся по более отлогому западному склону сопки. Дома добротные, рубленные из звонкой лиственницы. Почти в центре высится тренога буровой вышки, тянется вверх мачта – антенна радиостанции.
Нам повезло. В поселке мы встретили старых знакомых – секретаря парторганизации экспедиции Глеба Евстафьевича Колесникова и геолога Арнольда Давидовича Непомнящих.
– Сворачиваем дела, – говорят они. – Теперь вся работа в Сотниковском. А Костеньга, что ж, ей скоро придется выполнять роль заколоченного дома – весь народ переберется в Сотниковский.
Да, поселок, просуществовав четыре года, закрывается. На время, конечно. Исследуют геологи весь рудный район, составят подробные карты месторождения, передадут их добытчикам руды, а сами уедут куда-нибудь в глушь, обживать новые места. А поселки потом еще пригодятся. Как знать, может со временем Костеньга станет центром если не города, то уж рудника – наверняка.
– На этом участке экпедиция свою задачу выполнила. – Рассказывает Глеб Евстафьевич, – сдаём «кусочек» в 150 миллионов тонн. В смысле добычи месторождение легкое – руда лежит почти на поверхности, брать можно открытым способом. Содержание металла довольно высокое.
В успехах экспедиции большая заслуга службы главного геолога, которую возглавляет Евгений Владимирович Егоров. Знает назубок историю геологии Дальнего Востока, побывал на многих месторождениях. Среди специалистов экспедиции он пользуется большим авторитетом.
Творческую мысль геологов, геодезистов, гидрологов воплотили в конкретные дела буровые мастера, механизаторы, канавщики, взрывники. С первыми отрядами, тогда еще по бездорожью, пришли на Костеньгу Павел Редькин, Михаил Базиков, Александр Орлов, Константин Радчук, Павел Ершов, Анатолий Ефимов. Геологи строили дороги, рубили тайгу для жилья, ставили буровые вышки, просверливая скважинами рудное тело, пробивали в монолите шахты.
Из Костеньги едем в Сотниковский. Такую марь, как Сутарская, редко встретишь даже на Дальнем Востоке. Заключенная в ожерелье сопок, она тянется на десятки километров. Из снега торчит голубичник, пробивается порыжевшая осока, высятся неприхотливые лиственницы, разбросанные там и сям. Через марь из Костеньги на Сотниковский проходит зимник. Летняя дорога пробита по горам, в обход, и сейчас ею не пользуются.
Через двадцать километров редколесье кончается, и на пути всех ветров стоит Сотниковский. Центральная улица уже застроена домами, а крайняя пока состоит из вагончиков и нескольких больших палаток. Стучат плотницкие топоры, пахнет свежей смолистой стружкой – поселок строится, он весь в срубах.
Но уже, как во всяком населенном пункте, есть административный центр, магазин и столовая, библиотека и клуб, почтовое отделение. Школы пока нет – ученики живут в интернатах, но уже к сентябрю этого года для них будет построено учебное здание. Скоро сюда из Костеньги переберется и медпункт.
Сегодня в Сотниковском около двухсот жителей. Когда сюда переселятся костеньгинцы, число их удвоится. А вот опять встреча со старым знакомым – Михаилом Базиковым. Он старший мастер буровых работ, возглавляет коллективы двух вышек. Участок Базикова передовой, дела идут неплохо, и буровики считают, что квартальное задание по скважинам они выполнят дней на десять раньше срока.
На месторождении действует семь буровых. Все они неподалеку от поселка, а одна прямо среди домов. На той, что числится под номером три, несет вахту ветеран Сотниковского Михаил Хлопотников. В тепляке, хотя в крыше его прорублен люк для бурового снаряда, температура плюсовая, и Хлопотников работает в пиджаке. Буровая колонка вращается в узком отверстии скважины, а где-то на огромной глубине грызет монолит алмазный наконечник.
– Проходим рудное тело, – рассказывает Михаил, – с трудом дается каждый сантиметр скважины. Ну, да и понятно: под ногами не что-нибудь – железо.
Улыбается, показывает пробу. Колбаска руды, хотя и напоминает внешне гранит, увесиста, как хорошая гиря.
– Еще бы! – говорит Хлопотников. – Здесь процентов сорок чистого железа:
Потом в управлении нам рассказали, что на некоторых участках пробы наполовину состоят из металла. А в целом по Сутарскому месторождению содержание железа в руде достигает 35 процентов.
…С тех пор, когда геологи обнаружили впервые залежи железной руды на Дальнем Востоке, прошло пятьдесят лет. За это время многое изменилось в нашей стране. А я с 1982 года живу уже не в Облученском районе ЕАО, а в городе Зее Амурской области. И теперь уже отсюда наблюдаю за ходом развития металлургической отрасли в наших краях. И могу с удовлетворением отметить, что сделано за прошедшие годы в этом направлении очень много. А сегодня решением проблем металлургии Дальнего Востока занимается группа компаний «Петропавловск». Председатель совета директоров ГК «Петропавловск» Павел Масловский.
В неё входят ведущие золотодобывающие и металлургические предприятия, банки, строительные компании, научные институты. Это градообразующие компании для северных районов области: Зейского, Тындинского, Магдагачинского и Селемжинского, которые имеют миллионные налоговые поступления и тысячи рабочих мест.
В 1994 году было создано первое предприятие этой компании «Покровский рудник», который вот уже почти 20 лет дает ежегодно по 10 тонн золота в год. А в июле 2008 года начал добывать золото рудник «Пионер» - примерно тоже по 10 тонн в год. На руднике построены промышленные корпуса, современный вахтовый поселок. На «Пионере» применяется самая современная технология переработки руд.
В 2010 году начал давать золото Маломырский рудник в Селемджинском районе, который будет давать 10-12 тонн золота в год. Работы хватит на десятилетия. А на очереди – начало добычи золота на Албыне – тоже в Селемджинском районе.
В настоящее время важнейшим направлением компании, кроме золотодобычи, является металлургия. Уже сегодня создаются металлургические предприятия: Олёкминский рудник (Тындинский район), Кимнако-Сутарский горно-обогатительный комбинат (ЕАО), Гаринский горно-металлургический комбинат. Все эти комбинаты и войдут в единый металлургический комплекс, который будет включать в себя весь производственный цикл – от добычи руды до выпуска стали и проката. Причем предприятия будут работать по новейшим технологиям, которые никогда прежде в России не использовались.
– Сейчас мы можем сказать, что металлургический комплекс со всей необходимой инфраструктурой – энергетической, железнодорожной, портовой – станет крупнейшим на Дальнем Востоке, - не сомневается Павел Масловский.
Первоначально речь шла о строительстве Гаринского горно-металлургического комбината на территории Амурской области – вблизи Шимановска. Сегодня руководство компании, исходя из логистики производства, рассматривает в качестве оптимальной площадки для размещения предприятия станцию Известковую в Еврейской автономии. Скорее всего, именно здесь будет построен Дальневосточный металлургический комбинат.
На начальном этапе комбинат будет производить прямо восстановленное железо на базе наиболее современной в мире технологии. В дальнейшем планируется наладить выпуск стального проката и спецсталей. Павел Масловский не исключает, что основными потребителями стали будут Объединенная судостроительная корпорация, которая имеет заводы в Комсомольске-на-Амуре, а также строительные компании Дальнего Востока.
Строительство и дальнейшая работа комбината потребуют от «Петропавловска» реализации ряда уникальных инфраструктурных проектов. В частности, для транспортировки продукции ГК проведет реконструкцию 126 километров железной дороги Биробиджан – Ленинск, а также построит железнодорожный мост через Амур в районе Нижнеленинска Еврейской автономии. По нему планируется доставлять часть продукции металлургического комплекса в Китай.
Транспортировка продукции с металлургических комбинатов в Японию и Южную Корею будет осуществляться через морской терминал в Советской Гавани Хабаровского края. ГК «Петропавловск» уже создала соответствующее предприятие – ЗАО «Советско-гаваньский морской торговый порт», которое весной 2008 года выиграло конкурс на создание особой экономической зоны.
– Реализация этих проектов изменит лицо регионов и качество жизни тысяч людей, - уверен Павел Масловский. – Участие в государственных социальных программах, активная кадровая и образовательная работа, создание всех необходимых условий для жизни и работы на Дальнем Востоке – это основные приоритеты группы компаний «Петропавловск».

23.11.13.