Старая Одесса

Солёные волны
(эхо ушедших дней)


* * *
На Преображенской, где Гаевский снова
Провизорством приветствует гостей,
Стою, как обалдевшая корова,
И вспоминаю юность и друзей!

Как это было далеко-далече:
Гуляла Дерибасовская всласть,
И томный, южный и прекрасный вечер
Дарил Одессе-маме свою власть.

Полумилорд на площади Соборной,
В регалях весь совсем не возмутим,
И времени прошедшему покорный,
Одессой-мамой всё ещё любим.

А Дерибасовская стелется, гуляет,
До Ришельевской, левый поворот,
Где театр Одесский снова собирает
Весёлый темпераментный народ.

Что там сегодня? Есть у вас билеты?
Мадам, скорей откройте ридикюль,
Ах, перестаньте, тоже мне секреты,
Их вам продал фарцовщик, старый Сруль.

Я ваш сегодня! Правьте целый вечер,
Где мы сидим? О, ложа бенуар,
Вы не готовы к нашей странной встрече?!
Пардон, мадам! Мне не к чему базар.

Пале-Рояль минуя в лёгком шоке,
Спешу на площадь, там, где Дюк стоит,
И царствует морской бульвар широкий,
С него на порт великолепный вид.

Папирус свой Дюк всё ещё сжимает,
Потёмкинской ступени сосчитав,
Что там написано он только лишь и знает,
Но нем пока, и слова не сказав.

Далёкий рейд сияет весь огнями,
Бульвар Приморский утонул в цвету,
И Пушкин, как всегда, Одесса с нами,
Задумчив, видя нашу суету.

Глазам не верю, кто идёт навстречу?
Морячка Соня! Её наряд к лицу,
Привет, красавчик! Правда, чудный вечер?
Пройдемся к Воронцовскому дворцу.

Упала ночь, и звёзды светят ярко,
Свидание, эх, мама, не горюй!
В объятьях страстных весело и жарко,
И слаще мёда сонин поцелуй.

Бульвар пустой. Одесса затихает,
До Молдаванки путь далёк лежит,
Но это всё морячку не смущает,
А моё сердце радостно стучит.

Солёный бриз гуляет по Одессе,
Каштаны свечи белые зажгли,
Фонтан уснул, и спит уже Пересыпь…
Не спят в Одессе только фонари.

* * *
По Дерибасовской гуляю не спеша,
Вокруг бомонд и дамочки, что надо,
От радости поёт моя душа,
И львы всё спят у городского сада.

Зашёл в Пассаж, а там водоворот,
И публика блеснуть собою хочет,
Себя здесь показать – большой почёт,
А удивить – так это даже очень!

Глазам не верю – обалденный вид,
Не может быть! Да это ж Сонька, право,
Какой шарман, причёска и прикид,
О, боже мой, меня роди вновь, мама!

Проходит мимо, будто не знаком,
Лукавый взгляд восторженно сияет,
А ведь вчера в пролётке с ветерком
Мы мчались к ней. Зачем? Она ведь это знает.

Что ж там случилось? То мне невдомёк,
Я удивлён был этой сценой новой,
Когда красивый, модный паренёк
Обнял её на публике фартовой.

Мне Жора шепчет: Сёма, не дури,
Она не стоит твоего волненья,
Малец красив, что там ни говори,
У ней, как видно, помутилось зренье.

Не только зренье, но и голова,
Так подло повести себя со мною?
Она ответит мне за эти все дела,
Расплата будет горькою, не скрою.

Иду в миноре с Жорою в кабак,
Там грусть-тоску лихой скрипач развеет,
Твержу себе, какой же я дурак,
Ну, Сонька стерва, крупно пожалеет.

Гудим с братвой уже который час,
Гуляем щедро, не жалея бабок,
Коньяк глотаю, словно это квас,
Но он пьянит сегодня очень слабо.

Биндюжник Герец к нам за стол подсел:
Что пропиваешь, Сёма, так сердито?
Каких ты натворил сегодня дел,
И чья там карта явно будет бита?

Та карта, Герец, точно дама пик,
На Соньку с Молдаванки вся похожа,
Здесь фраерок у девочки возник,
Совсем пацан, лет на восемь моложе.

Ты прав, Семён! Я их до дому вёз,
Как голубки любовно ворковали,
Но, ты прости, большой ещё вопрос,
Скажу тебе – любовники едва ли.

Ты что там мелешь, старый дуралей?
Откуда знать тебе про мансы эти?
Остынь, Семён, поведал мне Моисей,
Что Сонька с Костей – это его дети.

Я отрезвел, хотя и не был пьян,
Так это значит сонькин братец Костя?
Ты, Герец, врач моих душевных ран –
На брудершафт! И все сомненья бросьте.

А ну-ка, сивых быстро запрягай
И захвати полдюжины шампани,
Эй, музыкант, « Семь Сорок» нам сыграй
И торопись, к Моисею едешь с нами.

На Молдаванке музыка и смех.
С кичмана сын Моисея возвратился,
Отец, конечно, счастлив больше всех,
И, видит бог, на радостях напился.

И я кайфую, весел вновь и пьян,
Смеюсь над тем, что ревновал напрасно,
Как мелкий фраер, как большой болван,
А жизнь меж тем, скажу я вам, прекрасна!

* * *
На одесском, на Привозе,
Средь торговок и дурил,
Мелкий фраер тёте Розе
За кефаль не заплатил.

Только сделал нагло ручкой,
Мол, я фраер, не дурак,
Помолчите, будет лучше,
Перебьётесь вы и так.

Только Роза не смолчала.
Обложила наглеца
И три пальца показала,
Вспомнив мать, сестру, отца.

Истеричный крик услышал
Сёма – местный хулиган,
Он на  хипиш тотчас вышел
И полез скорей в карман.

Что за шухер, тётя Роза?
Вынул ножичек большой.
Ах, Семён, ты видишь слёзы?
Что он делает со мной?

Сёма фраера окликнул,
Тот пустился наутёк,
Он догнал и в морду тыкнул,
Сдачи фраер дать не смог.

Сам биндюжник, старый Хаим,
Заглянул на жуткий крик
И в задумчивости вставил:
Он босяк, а не мужик.

Сёма, объясни спокойно,
Что попал он на Привоз,
Здесь всё чинно, всё достойно,
Не задрипанный колхоз.

Здесь приличные торгуют
И гордятся тем собой,
И нахально не воруют,
Надо ж думать головой.

Ковырни его, попробуй,
Только в мягкие места,
А вот, голову не трогай-
Там, видать, она пуста.

Фраер трясся оголтело,
Весь слюною изошёл,
А Семён спокойно делал
Ему ножичком укол.

Рыбу Роза подобрала,
Растолкала весь бедлам
И мерзавца отхлестала
По щекам и по ушам.

Весь базар свистел вдогонку,
Когда фраер убегал,
И смеялся смачно, звонко –
Получил урок нахал!

На Привозе, на одесском,
Не зевай, покуда тут,
Торговать умеют с блеском
И скучать вам не дадут!

* * *
На Дерибасовской, у шумного Пассажа,
Мне Сонька подарила рандеву,
Стою, как Дюк, и подбородок глажу,
К чему всё это дело не пойму?

А мимо дефилирует Одесса –
Вот Жора-модник в кепочке блатной,
Подмигивая в жутком интересе,
Он спрашивает: Сёма, что с тобой?

Ты потерял здесь что-то, милый Сёма?
Мне Роза с интересом говорит,
А Костик на неё глядит влюблено –
Вот-вот от страсти точно закипит.

А я стою, одёрнув клифт фартовый,
А на часах уже прошёл весь срок,
И весь бомонд до жуткости знакомый
Всё шепчется, о чём мне невдомёк.

Вокруг меня, мой бог, немая сцена,
Как вдруг с пролётки, кучер где Брунсон,
Слетает Сонька, точно королева,
Не скрою, я приятно удивлён.

Ша, граждане, спектакля вы не ждите,
Прости за опозданье, дорогой,
А вы гуляйте и пока идите,
А Сёма здесь останется со мной.

Ах! То же мне, любовная картина, -
Пропела Роза, Костю подозвав, -
Я тоже, как ты видишь, и любима,
Брунсон, гони скорее на вокзал.

Зашли в «Гамбринус», где скрипач резвился,
Вокруг друзья приветствуют, народ,
Вдруг к Соньке Рабинович обратился:
Мадам, я жду заказ ваш целый год.

Семён, спроси, что хочет этот фраер?
Какой заказ? Я слышу в первый раз?
О нет, мадам, ваш муж залог оставил,
И не простой, а целых десять бакс.

Забудь о муже, Рабинович милый,
Пошли ему накидку из саржи,
Он спрятался с Раисой в Израиле,
И лучше ты туда ему пиши.

Я эту новость услыхал впервые,
Причина рандеву теперь ясна,
Знать времена прошли сегодня злые,
И в сердце Соньки вновь цветёт весна!

Распив бутылку «Дома Периньона»,
Шепчу подруге: Всё вокруг фигня,
Забудь ты, Сонька, нищего барона,
Ты королевой будешь у меня.

Шумит Одесса новостью шикарной,
Я Соньку под венец веду любя,
И от Пересыпи до станции Товарной
Со мной гуляют все мои друзья.

* * *
Что за хипиш, Фима,
Что за суета?
Сёма, вот фемина –
Просто красота!

Вспыхнуло волненье,
У меня тотчас,
Только б помутненье
Не случилось враз.

Как она проходит!
Яхта так плывёт,
Бёдрами поводит, -
Сразу в плен берёт.

Ножек стройных прелесть,
Груш созревших грудь,
Отвисает челюсть,
И штормит чуть-чуть!

Эх! Не безразлична
Мне её краса, -
Фима, всё отлично,
Просто чудеса!

Это ж наша Роза –
Дочка Льва Хаит,
Помнишь, у Привоза
Его дом стоит.

Что ты мне рисуешь
Маслом ей портрет?
Сёма, ты рискуешь,
Тоже мне сюжет.

Если так, быстрее
Ей представь меня,
И поверь, чуднее,
Не было мне дня!

Фима, успокойся
И не хипишись,
Будет всё, не бойся,
За меня держись.

Сёма дело знает,
Это не впервой,
Он сейчас заглянет
Прямо к ней домой.

Ты ж нас жди в салоне
У мадам Судец,
Вот на этом фоне
Будешь красавец!

Только успокойся,
Будет всё путём,
С Розой разберемся
И к тебе придём.

То же мне задача, -
Попрошу отца,
Ты для них – удача,
Пригуби винца.

Мигом я слетаю
И решу вопрос,
Мамой заверяю,
Фима, выше нос!

На вопросы Сёмы
Хмурым стал Хаит:
У тебя все дома?
Сёме говорит.

Ша, довольно, хватит,
Слушал я тебя,
Пусть Ефим не тратит
Моё время зря.

Что он в жизни может?
Фраериться лишь,
О серьёзном – сложно –
Там и блажь, и тишь.

Роза, что конфетка,
Дорога цена,
Быть с удачной меткой
Жизнь у ней должна.

Фимины делишки, -
Только срам и стыд,
Мне известны слишком:
Фраер и бандит.

Не труси портянки,
Мы не тот народ,
Штучку с Молдаванки
Пусть себе берёт!

Ты не порть картину
И катися прочь,
Фраеру Ефиму
Не отдам я дочь.

Как побитый кОбель
Сёма прочь пошёл,
Опустил свой шнобель,
Стал и хмур, и зол.

Как явится к Фиме,
У мадам Судец?
Здесь не до фемины,
Мне теперь копец!

Фима взвыл от боли:
Ты же обещал!
На сердце мне соли
Ты принёс, нахал.

Что ты кривишь губы
И слезу пустил?
Фима вмазал грубо
Сёме, что есть сил.

Ты придурок, Сёма,
Фраер и трепач,
Я с тобою дома
Разберусь, хохмач.

Нас простите очень,
Вы, мадам Судец,
Слишком заморочен
У неё отец.

Не случилось счастья,
Ладно, боже мой,
Сёма, попрощайся,
Мы идём домой!

И шагая бодро
Шли они вдвоём –
Фима с кислой мордой,
Сёма – с «фонарём».