Ночь в Зурбагане. 4

               

       Тих и спокоен ночной Зурбаган и чем-то напоминает приятного,неназойливого собеседника,который всегда чуток и отзывчив.Ночная прохлада недалёкого моря лёгким ветерком обдаст твоё всё ещё разгорячённое от дневных хлопот лицо,мягко напоминая,что ты здесь - на юге,у моря,где всегда хорошо,тихо и спокойно,спокойно,спокойно...ш-ш-ш...Город спит праведным сном,видя во снах только радостное и приятное;и ожидая от дня завтрашнего тоже - радостное и приятное;поэтому сон этот подобен сну младенца - такая же полуулыбка на слегка приоткрытых губах и такое же сладостное причмокивание в ожидании дня завтрашнего.Какие заботы,какие тревоги?Есть только Ты,Море,Солнце и Ветер и всем вам вместе хорошо,радостно и покойно...ш-ш-ш...
       Чёрта с два!Ночной Зурбаган,да ещё в ночь Дня ВМФ - аду подобен!
       Не успел я с Настей на плечах преодолеть труднопреодолимую дверь гостиницы (швейцар,а точнее его тело,всё ещё валялось в одной из куч в моём номере),как меня таёжным гнусом облепили таксисты."Такси,такси,недорого такси" - скучающе-вежливым,как у валютчиков на рынке,голоском запели они слаженно и в одной тональности.Я обрадовался,но рано:когда я назвал им Настин адрес,лица у всех поскучнели и скислились,как после целого лимона.
       - Так это же на Северной Стороне! - простонал один.
       - А ведь мосты все развели! - басом пропел другой.
       - А ехать только лишь в обход! - вступил тенор.
       - Но как же быть,но как тут быть? - вопросил снова бас.
       - А если ехать через Лисс? - наконец-то дождался своего соло сопрано,до этого в нетерпении переминавшийся с ноги на ногу.
       - Не может быть,не может быть! - укоризненно грянул сводный хор таксистов.
       - А если прямо чрез Москву? - испуганно вопрошал сопрано.
       - Не может быть,не может быть! - снова слаженно грянул хор.
       - Но может хоть через Кубань?
       - Не может быть,не может быть!
       - Что,бедолаге,делать мне-е? - заломив руки и горестно подняв бледный и прекрасный лик к скорбной Луне,затянул сопрано. - О,как клиенту угоди-ить?И за бензин мне заплати-ить?И чтоб семью мне прокорми-ить?О,как мне жить,о,как мне жи-и-ить?
       Ария кончилась,но хлопки и крики "Бис!" не последовали - я одной рукой придерживал наспинную Настю,а другой лихорадочно рылся в карманах,пытаясь найти наличность.Наличность наличествовала,но какая-то несерьёзная,серьёзнуюя забыл в номере.
       -Сколько,Шаляпин? - устало спросил я.
       - Пятьдесят.И я,между прочим,не Шаляпин, - оскорбился сопрано, - а Собинов,Гаврила Ардалионович.Вот.
       Я обрадовался,но вспомнил,что коммунизм так и не наступил и подозрительно переспросил:
       - Пятьдесят чего?
       - Франклинов,конечно.Путиных пока не напечатали,вот ждём со дня на день.
       Франклинов у меня не было- таксисты поняли это по моему лицу и разбрелись:кто выпить сырое яйцо для голоса,кто почистить фрак для следующих клиентов.Я аккуратно положил Настю на скамейку близ гостиницы и призадумался.
----------------------------------------------------------

       За эти сутки я устал.Устал не физически,а духовно - этот город меня доконал,что люди,что его архитектура."Где, - грустно вопрошал я сам себя, - строгие мрачные и такие понятные стеклобетонные высотные коробки,от которых хочется съёжиться и залезть в спичечный коробок?Где люди,настолько мрачные и одичалые,что можно весь день простоять в наилюднейшем месте и не услышать ни слова,ни стона - одни только взгляды,как автоматные очереди,прошивают тебя насквозь?О,Москва,увижу ли я когда-нибудь снова всю  сволочность твоей архитектуры и всю перводикость твоих обитателей?!"И тут я заплакал скупыми мужскими слезами да так,что лужица,образовавшаяся у моих ног,промочила кожаные туфли...
       - Что-о день грядущий нам готовит?Хр-хр,гхе-гхе! - заставил меня встрепенуться чей-то голос.Я испуганно обернулся,но нет - это лишь какой-то таксист с партитурой в одной руке и пластиковым стаканчиком с кофе в другой прочищал голос.Я сплюнул с досады и уже собрался вновь предаться меланхолии,как чья-то тень легла меж мной и Луной:
       - Дядя,огонька не найдётся?
       Я непроизвольно прикрыл рукой Настино посапывающее тело и медленно глянул на источник тени.Глянул и обрадовался - это был типичный люмпен,изгой и хулиган в компании такого же "подрастающего поколения":на всех были рваные,старые джинсы,какие-то линялые футболки и в руках у многих не ярко,но внушительно поблёскивали кастеты и обрывки велосипедных цепей.
       - Ребятки,милые, - чуть не заплакал я,на этот раз от радости,что вот оно,знакомое и привычное,такое московское, - что,бить будете?Как мне вас не хватало...Вперёд! - И я,больно ударив сам себя кулаком по левой щеке,с готовностью подставил правую. - Вперёд,орлы,вперёд,соколики!
       Подрастающее поколение вздрогнуло и с опаской отступило от меня на шаг.
       - С вами всё в порядке,может вам Скорую вызвать? - медленно,с расстановкой,как глухому,произнёс главарь шайки. - Нам, - он ткнул пальцем в грудь, - нужна зажигалка или спички, - он показал,как чиркается спичка и зажигается зажигалка и снова с тревогой вгляделся в меня. - Мы есть курить,понимаешь,ферштее,андестенд,компрендо,компренэ?
       Я переводил взгляд с одного на другого и постепенно моя надежда на что-то устоявшееся и привычное растаяла и исчезла:при всей неказистости их одежды взгляды у них не тускнели тупостью,а мерцали мыслью.Я со вздохом дал зажигалку и уже чисто из упрямства спросил:
       - А это зачем? - И ткнул пальцем в кастеты и цепи.
       - Да у нас завтра выставка авангардного искусства,"Россия сегодня" называется,вот экспонаты и несём...Спасибочки! - глубоко и с наслаждением затянувшись,вернул мне зажигалку главарь - Да и ходить без них опасно - мы с ребятами любим Рахманинова,а в этом районе молодняк всё от Шостаковича торчит...Придурки,они бы ещё Вагнером догнались,тьфу! - С презрением сплюнул юный меломан на асфальт,достал из кармана белоснежный носовой платок и тут же вытер свой плевок.Я глянул им вслед и уже собрался снова заплакать,как чей-то голос прервал мою меланхолию:
       - Тебе что,куда-то ехать с подружкой надо?
       Я повернул голову и ничуть не удивился увиденному,уже привык.У кромки тротуара стоял верблюд,запряжённый в ржавый Запорожец без верха.На верблюде меж двух горбов сидел дед в шапке-ушанке и в телогрейке,держа в руке блюдце с чашкой дымящегося чая,и пристально вглядывался в меня (впрочем,вглядывались оба - и мужик,и верблюд).
       - Да.
       - Садись в Запор,поехали. - Честно говоря,я так и не понял,кто из них двоих это произнёс.Я осторожно перенёс грудь второго размера и всё остальное в Запорожец и сел на водительское кресло без руля.
       - А руль и на хрен не нужен,я здеся и за рулёвку,и за тормоза. - Заметив моё удивление,невозмутимо произнёс верблюд (теперь я это точно увидел). - Куда ехать?
       Я назвал адрес и верблюд,немного подумав,сплюнул с досадой могучим верблюжьим плевком:
       - Далековато...Ох-хо-хо,доля наша верблюжья горемычная...Григорий,просыпайся,клиент есть!-Он слегка повёл горбами и дедок в телогрейке вздрогнул и проснулся,испуганно захлопав глазами (он,оказывается,спал с открытыми глазами и с чашкой в руке):
       - А?Чё?Что такое?
       - Клиент,грю,есть! - С досадой повторил верблюд и снова сплюнул. - Возись тут с тобой...И за что судьба меня на чужбину закинула,ни одного верблюда,одни Григории и водка,мать её...Давай,затыкай мне уши!
       Дед быстренько заткнул ему уши двумя тряпицами,хлебанул из чашки и слегка поморщился:
       - Остывать уже стала,родимая...Водочка,говорю, - заметив мой недоумевающий взгляд,пояснил он, - остывать стала.Холодная уже не греет,так я её кипячу.Куда едем то?
       Я снова повторил адрес.Дедуган повеселел и снова сделал шумный глоток:
       - Далеко.Хорошо...Давай,Аристарх,давай,родимый! - И слегка поддал каблуком в верблюжий бок.Затем шумно высморкался,вытерев пальцы о верблюда (тот только презрительно сощурился) и начал:
       - Вот ты,милок,небось удивляешься,откуда в Зурбагане Запорожец взялся,самый что ни на есть настоящий и металлический?Так я тебе как на духу скажу - достал по блату,по великому блату.Верблюдами всякими здесь никого не удивишь,Зурбаган как-никак,а вот Запор...Туристов,сам знаешь,у нас пруд пруди,что летом,что зимой,так им моё такси,что девятое чудо света - фотографируют,с Аристарха шерсть на сувениры состригают...
       Я слегка расслабился и запоздало удивился:"Почему Собинов сопрано?Он ведь,кажется,тенором был.И при чём здесь разводные мосты...Таксисты...Сами как мосты - разведут кого хочешь..."
       - ...И был я молод и красив,как Аполлон и Адонис одновременно,и был я моряк торгового флота,что в те далёкие времена приравнивалось к дипломатической должности,и жил я в неге и в достатке!Но несть числа человеческим горестям,как несть во всём Зурбагане ушей,не слышавших доселе эту историю.Вот почему я и промышляю извозом,вот почему и ловлю одиноких и беззащитных путников и всё говорю и говорю,ибо дома меня давным-давно никто не слушает.Итак,приготовься,о,путник,ибо нет повести печальнее на свете,чем повесть о не сделанном минете.И было это...
       Я снял с себя пиджак и накрыл Настино тело на заднем сиденье.Запорожец поскрипывал рессорами,плавно покачивался полуспущенными шинами - а в небе Зурбагана пшикали и взрывались фейерверки и салюты,а из всех домов доносилась радостная музыка,а по улицам бегали жизнерадостные люди с добрыми лицами...Чужое,здесь всё было чужое - от Солнца,Ветра и Моря до людей и животных.
       - ...Ведь ежели вдуматься,то все бабы отчасти проститутки,а все мужики отчасти козлы.Правильно я говорю,милок?Правильно,во-от...И познакомился я как-то в кабаке,не помню в каком,с одной шалавой.Грю ей:"Доставь-ка мне,милая,удовольствие на червончик!"На десятку,значит.Она:"С превеликим удовольствием!"Зашли мы,значит,в кустики неподалёку и начал я рассупониваться,портки,значит,расстёгивать.А чтоб ты знал,милок,молний там всяких в те благодатно-советские времена не было - одни пуговицы на ширинке.Кинулся я расстёгивать - ни в какую!Возился,возился с пуговками,пока шалаве не надоело и она ушла,так и не предоставив мне удовольствие.Так вот и оставила меня советская лёгкая промышленность без минета,но с лёгким сомнением в голове:ежели,думаю,у нас в СССР всё по плану - пятилетки там всякие и прочее,то почему в моё удовольствие вмешалось министерство лёгкой промышленности,а не,скажем,министерство культуры или министерство  физкультуры и спорта (ведь если вдуматься,то это самое - самый что ни на есть спорт,потеешь и пыхтишь похлеще олимпийского чемпиона).И стал я с тех пор призадумываться и философствовать...Тпру,Аристарх,кому говорю - стой,скотина!
       Затем,сообразив,вытащил тряпки из ушей верблюда и с укоризной глянул на животину:
       - Опять меня без антидепрессанта оставить хочешь?Что вы за народ такой,верблюды,всё у вас,не как у людей!Ты представляешь, - обратился он ко мне, - уже полтора года эта скотина у меня,а ничего,кроме воды и чая,не пьёт.Это уму непостижимо!Вот скажи,Аристархушка,есть у тебя хоть что-то святое?Я,блин,тебя пою,кормлю,развлечения там всякие  в виде еженощных поездок по Зурбагану предоставляю,а ты со мной даже рюмку водки на брудершафт выпить не хочешь!Ты меня уважаешь?Что молчишь?И как таких Земля носит!
       - Пока что я тебя ношу, - пробубнил Аристарх и упрямо отвернул морду.
       - Нехристь - он и в Зурбагане нехристь,- жалостливо посмотрел на верблюда дедок и снова обратился ко мне. - Вот ведь так и норовит все злачные места десятой дорогой обойти,только чтобы,значит,мне плохо было,ни себе,значит,не людям,одно слово - верблюд!Тебя,кстати,как зовут? - чего-то спохватился дед.
       - Аркадий Филимонович Шпак.
       - Из Москвы,что-ли? - озадачился дед.
       - Из Москвы...Да русский я,русский! - не выдержав,выкрикнул я.
       - Ну да,ну да,из Москвы - и русский, - насмешливо прищурился Григорий. - Ладно,пусть будешь русским,чёрт с тобой...За что только маманя тебя с рождения невзлюбила,что Аркашкой нарекла?...Ладно,не моё это дело,я сейчас задобавочкой сгоняю,ты жди.Тебе что,как всегда - зелёный чай? - Обратился Григорий к Аристарху.
       - Да, - с гордо поднятой мордой гордо ответил верблюд.
       - Тьфу-ты,ну-ты,ну и цаца! - Сплюнул дед. - И когда я из тебя человека сделаю?Ладно,я быстро. - И засеменил в расположенную в десяти метрах круглосуточную "разливайку".
     - Вот ты скажи мне, - через пять минут молчания и громкой музыки из "разливайки" обратился ко мне верблюд, - вот я Аристарх,а ты Аркадий,родственные души почти.Вот и скажи мне,Аркадий,доколе мне терпеть обиды от вечно пьяна старика?Пропил последню каплю стыда,всяк миг дрожит его рука!Что за народ вы,руссозавры,ну прямо новая орда:сегодня пьяные литавры,наутро - вдребезги башка!Ужель в Сахару превратите свою цветущую страну?Была духовная обитель,а ныне - крики "У-лю-лю!",а ныне,кто не пьёт - при власти,а пьющий Родину продаст:глотнёт - и на хрен все напасти,пущай мозгует педераст!О,Африка,Сахара мила,отдам последний сена клок,чтоб Родину свою увидеть,чтоб там - последний в жизни вздох.Но нет - Сахара лишь пустыня,одни барханы и пески;мне озаренье было ныне,что тама русские прошли...
       Я уже не удивлялся верблюжьим стихам - меня потихоньку сморил сон:день был довольно напряжённый.Аристарх что-то там ещё бубнил,музыка из "разливайки" всё играла и играла,а старичок всё не появлялся и не появлялся...Последнее,что я запомнил - невесть откуда взявшееся гусиное перо в копыте у Аристарха,лист бумаги в другом копыте и печальная усмешка непризнанного гения на его вдохновенном челе...тьфу! - морде.
       Очнулся я от монотонного бубнения и лёгкого потрясывания - мы снова ехали.Бубнил на этот раз Григорий:
       -...Нет,конечно,всё честь по чести - Фроська моя девкой видной была:на неё даже из Лисса приезжали посмотреть,мол,у них там такие красавицы только на календарях заграничных,позорных.Женились мы,как положено,детишки откуда-то пошли...Вот ты объясни мне,дураку старому,почему до замужества девицы все аки агнцы невинные да розаны розовые,а опосля наподобие тигры лютой:смотришь - вроде трава травой,а из травы клыки блестят да пасть слюнявится,пищу,значит,предвкушает.Как так?За что мужики жизнь свою в эти пасти суют да ещё "спасибо" говорят?Дураки?Да вроде нет,не дураки мы...Впрочем,Аркаша,что-то я отвлёкся,дале слушай.Хожу я в море,хожу,возвращаюсь из рейсов,деньги все до копеечки в семью...Только стал замечать,что нет у меня семьи!То есть она вроде есть,только я там не какой-то глава ей,а так - кошелёк с деньгами,вынул деньги и забыл про него.Что Фроська моя,что дети,без разницы,только "Дай!" и "Дай!" кричат,ни разу "На!" не сказали...Тогда я и стал свою Фроську "Фру-Фру" называть - так кобылу в какой-то книжке называли;её ещё пристрелили потом,загнали и пристрелили.Фроська то моя красивая,но дура дурой,книжек не читала,ей и нравится.Лежим мы в постели,опосля этого дела,она и ластится:"Назови ещё меня Фру-Фру!".А я что,я не против,только пальцами подёргиваю,револьвер,значит,несуществующий нащупываю...Эх,жизнь...Всё,касатик,приехали!С тебя мне на бутылку,Аристарху на чай с шоколадкой!
       Мелочи в моих карманах как раз хватило на чай с водкой.Напоследок я попросил старика Григория:
       - Ты бы Аристарха не мордовал,он вот даже стихи пишет...
       - Ещё чего! - возмутился Григорий. - Какой с него,на хрен,поэт,если он одним чаем питается,поэты все пьяницы и дебоширы!Вот запьёт со мной водочку - тогда я ему и послабление сделаю и опубликоваться помогу:есть у меня в Союзе писателей знакомый один,тоже не то верблюд,не то макака,тама таких хватает...Слышал,Аристарх - запьёшь со мной,вмиг гением тебя заделаю!
       - Как знаешь, - пожал я плечами,а Аристарх только вздохнул.Я подхватил Настю снова на спину,зашёл в подъезд и поднялся на третий этаж.Загодя вытащенным ключом тихонечко,чтобы не разбудить соседей,открыл дверь и занёс всё ещё тело в тёмную прихожую.Осторожно положил на что-то мягкое и только,кряхтя,поднялся,как вспыхнул свет и чей-то безжалостный голос произнёс как ножом по стеклу:
       - Стоять!Лицом к стене,руки за голову,ноги на ширину плеч!