9. Порка за порнушное видео

В исправительной школе  существовали весьма строгие правила внутреннего распорядка и существовала система контроля за этими правилами, основанная на доносительстве и провокациях (как говорит Верка Саврасова – стук и подстава).
Просто есть ученицы, регулярно сообщающие администрации обо всем, что происходит, когда рядом нет Воспитателей. Такие на жаргоне школы называются суками. Очень часто некоторые «крысы», желая спастись от сурового телесного наказания, выслужится перед администрацией за режимные послабления, совершают провокации (подставы).  Так произошло со служебным видеоотчетом, который оказался в ноутбуках. Любке снова не повезло: в подставе она не приняла никакого  участия. Но после появления в Интернете служебного видео с Практикума по исполнению ТН, ноутбуки и флэшки учеников преподы проверили на присутствие в них запрещенного видео.
Конечно, запрещенные файлы нашли у всех, наказать за скачивание и хранение недозволенного видео тоже  решили всех, а крайней оказалась Люба Салкина, как крыса и предательница.
– Наша крыса подвела под порку всех, включая себя! – шептались девушки. – У педагогов теперь будет много работы! И хлысты из китового уса, подаренные школе господином Нимродом, в шкафу пылиться не будут!

– Хлысты различаются по материалу покрытия – кожа, пластик, синтетическая оплетка, гибкости, развесовки по утяжеленности ручки. – Директор демонстрировал воспитателям подарки господина Нимрода. – Чем тяжелее ручка, тем легче работать без напряжения, и хлыстом можно пользоваться, не делая размашистых движений рукой. Чем равномернее развесовка – тем строже удар хлыста! Так что бить надо без оттяжки! Ну, а теперь воспитанницы ждут!
– Вот и мой черед! – Люба Салкина оказалась первой в роковой очереди на порку. И самое страшное было то, что бывшие подруги подозревали   именно ее в последнем шмоне, и его последствиях! И все потому, что за девушкой плотно закрепилась кличка "Подлая крыса"
После «темной с розгами», устроенной ей девушками, и с печальными последствиями для них, девушки перестали с ней разговаривать, не давали списывать домашние задание, а за партой она сидела одна.
"Доучись этот год, а потом мы переведем тебя в другую школу! – Решила ее мама, вместе с очередным мужем. – Сама понимаешь, в школе, куда бы ты ни пошла сразу узнают причину перевода! И постарайся с ребятами помириться!"
Помириться, но как? Даже видео, что были найдены у нее в Ноуте, были не такими, что у остальных ребят. Их скачивала и смотрела она одна, просто, чтоб с тоски не подохнуть. А теперь тоску должны были развеять новые розги – подарок господина Нимрода.
– Воспитанница Салкина, раздевайтесь! Быстро!
Люба сильно покраснела и стала трясущимися от волнения руками снимать одежду, загипнотизированная глазами и словами Анны Ивановны, словно сомнамбула.
– Так, посмотрим, посмотрим! Да ты совсем мало каши ела! – увидев девичью худобу, рассмеялся Директор. – Худая, как из концлагеря! Анна Ивановна, как закончите воспитательную процедуру отведите ее в медпункт, и пусть диет сестра пропишет ей усиленное питание!
"Да мне из-за бойкота кусок в горло не идет!" – Люба, красная от смущения, совсем не могла ничего сказать, язык прочно прилип к пересохшей гортани. Несчастной было стыдно и страшно одновременно. Она словно оказалось в самом страшном и кошмарном из снов. И вот он сбылся...
– Ну что, опять донесла, услышала она за спиной чей-то голос.
– И поэтому меня порют первой?! – Огрызнулась Люба Салкина, и пошла к скамье, стыдливо прикрывая грудки и низ живота.
"Ну и пусть, на глаза девушки навернулись слезы в момент привязывания. Пусть все видят, что меня секут наравне со всеми!"
Наивная девушка считала, что порка ее вместе со всеми нормализует отношения с одногрупницами! Как она ошибалась!
"А ведь я эту воспитанницу фактически загубила, – Анна Ивановна взяла в руки хлыст. – Из-за моей оплошности ее презирают!"
Но эта мысль не сделала участь крысы лучше...
Играть в Сцеволу девушка не стала и закричала с первого же удара.
Подарок главного спонсора школы Господина Нимрода не просекал кожу, но ощущения были просто УЖАСНЫЕ!
Анна Ивановна не торопилась.
"И как только вчера Наталья за марихуану шестьдесят таких ударов выдержала? – Несчастная вздрогнула, получив очередной удар. – Тут к двадцатому бы остаться живой"
Тут удары прекратились, настала очередь воспитателя Олега, захотевшего всыпать второй десяток. Люба Салкина получила небольшую передышку.
– Неплохой инструмент! – делилась своим мнением с Олегом Анна Ивановна. – И бедра у девушки еще беленькие!
"А ведь Анна Ивановна считает меня косвенной причиной ее неприятностей! – Успела подумать Люба. – Из-за меня ее лишили лицензии! И потом заставили пойти на повторный Практикум по ТН. В роли наказываемой!"
Несмотря на бойкот, Люба кое-что слышала краем уха.
– Тане Чебриковой пять ударов за опоздание! – Голос директора школы доносился откуда-то издалека.
"Танька к началу порки опоздала! Не повезло!"
– Девятнадцать... двадцать!
Девушка не помнила, как она оказалась вновь у стены комнаты перед зеркалом.
"Неужели все кончилось?" – подумала она, еще не веря, что пережила это жуткое наказание.
Попа болела и чесалась...
Но главное – эта незабываемый (если бы кто-то мог это видеть) вид ее попки. Округлая, упругая... И украшенная темно-багровыми полосками от хлыста.
Любка крыса казалось   со стороны жалкой и беспомощной, но ее вид не вызывал о одноклассниц никакого сочувствия. Зато, ее измученное тело и отражение смотрится великолепно: все гладкое, выбритое, никаких волос; руки за головой ничего не закрывают. Соски выделялись темными кружками на груди... Живот   слегка напряжен. Слезы текут по ее щекам, капают на грудь... Девушка украдкой вытирает щеки о руки, мотает головой, чтобы убрать волосы с глаз...
Тело блестело от пота, придавая вид измотанности, измотанности строго поротой девушки.
Никакого сочувствия от бывших подруг Люба так и не дождалась. Даже выпоротые девушки, становясь у большого зеркала, старались не подходить к ней слишком близко.
"Нет у меня другого выхода" – Люба приняла окончательное решение.
– Вот оно, решение всех проблем!  – Люба убрала ремень в сумку. – Будет с полминуты мучений, зато потом – никаких проблем! Только тут крюка подходящего нет!