Точный адрес Родины

Теперь уже и в Казацком всё больше людей, которые на вопрос: «Кто такой Марк Васильевич Сычёв?» лишь пожимают плечами.
А еще двадцать лет назад его имя хорошо знали в культурных кругах Москвы, Белгорода, Бирюча, Алесеевки. В скромную хату Марка Васильевича шли письма из разных уголков Родины. Сюда проторили дорожку и часто навещали приветливого хозяина многие видные люди России. Здесь узнаваемыми гостями были поэты Игорь Чернухин,Станислав Куняев, Владимир Молчанов, Юрий Кузнецов, Виктор Белов, писатели Валентин Григорьевич Распутин, Валерий Николаевич Ганичев, искусствоведы Василий Михайлович Щуров и Нина Констант иновна Мешко,график Станислав Николаевич Касенков,кинорежиссер Николай Филиппович Ряполов, Заслуженный художник России Борис Михайлович Пупынин, скульпторы Вячеслав Михайлович Клыков и Анатолий Александрович Шишков.
О хозяине дома сняты фильмы, и сам он сыграл в киноленте по распутинскому рассказу «Василий и Василиса». Изготовлена памятная медаль с изображением Марка Васильевича.
Так кто же он – столь уважаемый видными людьми России житель неприметного Казацкого?
На вопрос ответить и легко, и трудно. Трудно потому, что сложно припомнить какую-то одну отличительную черту таланта сего самородка. Одарен он богом был щедро. Писал стихи. Да так хорошо, что их охотно печатали многие газеты. Был кладезем русского фольклора, знал наизусть бездну былин, сказов и духовных стихов.
Пел.
Пел так, что многие фольклорные коллективы почитали за честь выступать «с Марк Васильичем». В его руках хоть гармонь, хоть балалайка – равно звучали особым манером. Но главное – он в совершенстве владел жалейкой - народным инструментом, искусство игры на которой и умерло, пожалуй, вместе с ним.
И тут я скажу, почему говорить о Марке Васильевиче легко. При всех его талантах отличал его один, главный. Он был личностью, со своими взглядами, философией и убеждениями.
Марк Васильевич Сычёв – целый мир. Это Григорий Сковорода ХХ века. Что и влекло к нему интересных людей.
К нему приезжали поодиночке и компаниями. Манера встречи была всегда одна: Марк Васильевич у плетёной калитки встречал гостя, и прямо с крылечка, потянувшись рукой, вытаскивал из стрехи камышовой крыши пригодную тростинку.
И потом, по ходу угощения и разговоров, он колдовал над тросточкой. И через полчаса на глазах изумленного гостя возникала новенькая жалейка.
Марк Васильевич прилаживал к ней заранее вываренный раструб коровьего рога – и начиналось волшебство неповторимой игры.
Вячеслав Михайлович Клыков признавался мне с Александром Тихоновичем Харыбиным:
-Образ Святослава Храброго ко мне пришёл как раз под звуки этой жалейки. Есть в них что-то, всколыхнувшее внутри душИ славянские залежи. Тут и ветры веют, и вороны грают, и голову кружит от хмельной медовухи.
Поэт Игорь Андреевич Чернухин и теперь вспоминает с теплотой:
-У Марка Васильевича на Лимане жилось и писалось так легко, как почти нигде потом. Там написал, наверное, лучшие свои стихи :

«Над Тихой Сосной соловьи,
И сад с голубою порошей.
Здесь луг еще сочный не скошен,
И тучные травы ничьи»…

А фольклорные экспедиции! Никто лучше Марка Васильевича не знал местных наречий, и не мог воспроизвести народные говоры так, как они звучали столетиями до того. Манера разговора, легкий нажим отличали речь Марка Васильевича. И поныне старожилы села по фильмам, по магнитофонным записям узнают его с пары слов.
Личность была удивительная и по образу жизни. Человек, к которому стекалась «вся Россия», жил в маленькой хатушке-столбянке в два окна на улицу. Местные власти относились к нему с явным раздражением. Казалось бы – гордиться надо земляком, прославившим Казацкое на весь мир, дом ему поставить такой, чтобы перед знаменитыми гостями не стыдно было
…Ан нет. Какого бы ранга гость ни приезжал к нему, хозяин неизменно встречал его под соломенной крышей, выдергивая из неё тростинку.
Умер Марк Васильевич девяноста трех лет от роду. Спустя малое время ушла в мир иной и его старуха.
Осталась только хата. За годы она совсем покосилась, провалилась крыша. Место,прославившее село Казацкое, нынче становится его позором. Но как донести до чиновников, что из-за этой крыши, из-за бурьянов огорода незримо сияет клыковская Звонница Прохоровского поля!
Как им объяснить, что замыслы памятников великим воителям Святославу и Жукову родились у ваятеля здесь, под этой камышовой стрехой!
Я думаю, что нашим властям, по здравому разумению, над этой столбянкой надо бы стеклянный купол опустить. Ибо настроить дворцов и особняков можно сколько угодно, а вот такой хаты уже не сделает никто и никогда. Воистину – что имеем,не храним, потерявши – плачем.
Хотя, похоже, никто особо и не плачет. Уже нет многих из тех, кто мог бы заступиться за память Марка Васильевича. Ушли из жизни москвичи Клыков и Кузнецов, умер белгородец Косенков, не стало бирюченского чародея Харыбина.
Люди!
Да очнёмся уже. Без Марка Сычёва обеднел не только день вчерашний. Этого не изменить. Но почему мы сегодня такие чёрствые?
Смотрите. Вот избушка, ставшая явлением русской культуры. Неужели трудно подлатать её, повесить памятную доску? Сюда надо водить детей, привозить взрослых. Учить любить Родину. Потому что Родина – это здесь, адрес точный.