Непрошеный гость

        Этот давний случай сейчас вызывает улыбку, но тогда, моё возбуждённое воображение  рисовало всё совершенно иными красками.  Я мысленно представлял, как смертельная опасность уже коснулась ледяной рукой моего затылка, и мною овладело ощущение великой тайны человеческой жизни и глубокая печаль от сознания её трагической обречённости.
  Довелось мне пожить в двухэтажном шестнадцати  квартирном брусчатом доме, где такая звуковая проницательность, что иногда я слышал, как сосед пересчитывал бумажные купюры в своём воображении. Вечера настолько унылы, что только громкая музыка да стакан водки помогали растопить душевный лёд, вернуть жизни краски.   
        В подъезде почти у всех жильцов жили зверушки семейства кошачьих. Из–за годовалого ребёнка мы с супругой перенесли эту перспективу на будущее, хотя и были к этим созданиям неравнодушны. Ближе к осени в подъезде появился незнакомый кот, который по лестнице с широкими ступенями спускался с чердака и устраивал лежбище на мягких ковриках у порогов квартир. На вид нормального кошачьего телосложения, прозвище «кабы сдох» ему никак не импонировало. Средней серой пушистости и взглядом медовых глаз. Местные собратья его уважали, видимо среди них он имел авторитет. Вечером вся эта братия собиралась на чердаке, где, по всей вероятности, забивалась кошачья стрелка.
  Соседи кота не обижали и даже подкармливали, оставляя у дверей немного вкусностей. Создавалось впечатление, что люди были созданы для того, чтобы котам было с кем жить. Вёл он себя прилично: не доставал жильцов мяуканьем, не гадил, не драл коврики. Получив прозвище «подъездный кот» освоился, но был всегда настороже. Услышав в свой адрес недовольства, мигом исчезал в тёмном проёме чердачного люка. Так и жил  котейка своей незадачливой жизнью приветствуя соседей тихим мяуканьем.
  Как–то в первом часу ночи, я возвращался с рабочей смены. Супруга в связи с болезнью дочери лежала в больнице. На площадке второго этажа, где находился вход в наше однокомнатное жилище, не было лампочки освещения. Свет снизу создавал уютный полумрак, и было хорошо видно не только дверь, но и замочную скважину.
  Немного побаловав микрофлору своего желудка и ознакомившись с ежедневной прессой на сон грядущий, я отправился на боковую. Лёжа под одеялом и уже находясь в объятиях Морфея, как вдруг!.. я услышал то, что может вызвать беспокойство. Проснулся в одно мгновение, предугадав каким-то, скорее всего седьмым, а может десятым чувством изменения в окружающей обстановке. Под кроватью раздался тихий приглушённый шорох и слабый стук, который заставил вздрогнуть.    
  Шорох повторился в сопровождении тихого чавканья. Сбрасывая оковы сна, я почувствовал, как энергия сконцентрировалась в ягодицах подсказывая дальнейший исход событий. Ни что так не бодрит, как незамеченный в темноте дверной косяк!               
        Коридорный свет частично прогнал потёмки, я смотрел в темноту с чувством гнетущего страха. Мысли метались в поисках выхода, беспокойство всё дальше проникало в глубину души, и росло нервное напряжение. Самочувствие стабилизировалось на отметке «хуже некуда». Мобилизовавшийся организм вошёл в привычный для него режим функционального стресса и активировался. Минуты шли, а психическое возбуждение росло, как снежный ком, что–то поднималось изнутри заставляя мозг напрягаться и билось в поисках выхода – неосознанное, большое…  Не хватало  ещё чувства обострения геморроя – будто задницу разрывают до самой пуповины, при этом опрыскивая скипидаром. Невольно вспомнился случай из детства, когда я попал в подобную ситуацию – между страхом и отчаянием.
  Мать натопила свиного сала три больших чашки. Дело было зимой, и она поставила их на подоконник кухонного окна. На улице меня ждали друзья. Ну как же не выйти во двор без куска хлеба, намазанного сверху вареньем?! Незаметно прошмыгнув к холодильнику, я быстренько сделал, сею вкусняшку и впопыхах зацепил спиной среднюю чашку ещё неостывшего топлёного сала, которое быстро впиталось в ватник. Покинув место преступления я шустро выскочил на улицу, где с друзьями планировали построить снежную крепость. Довольно через малый промежуток времени меня окликнула младшая сестра: «Иди быстро домой, мама будет со спины сало сдирать!»
– Если ты выглядишь, как еда, тебя обязательно сожрут, – подумал я. – Судя по чавканью, которое уловил мой слух, у этого существа немаленький жевательный аппарат!
  Первое, о чём я подумал – крыса, но откуда ей взяться на втором этаже, где в доме полно кошек – абсурд! Второе – инопланетяне! И наконец, нечистая сила, которая затаилась перед нападением на свою жертву испить крови или удавить подушкой. Выглядел я довольно жалко на этом триллерном фоне. В зеркале отражалось каменное лицо, сжатые в тугую нить губы, вздёрнутый подбородок и стоящий в глазах страх. Когда сталкиваешься с невозможным, рассудок будет искать логику, и чёрт знает, какие смысловые конструкции она воздвигнет в моём сознании. Понятно одно, исход физического контакта заранее предрешён.
  Говорят, что если долго смотреть в бездну, бездна будет всматриваться в тебя, а продолжительное время внимать тишину, можно постичь смысл жизни.
– Тихо, как в морге, – отдалось, где–то в моих потаённых глубинах.
И я понял, что надо рассчитывать только на самого себя.
  Любимое русское занятие – бороться, всё равно за что… и я начал усиленно бороться! Испуг – лучший стимул для подвига. Страх позволил отчаянно лишить язык рассудка, а слова не имеют силы, если их не подкреплять действиями. Надо включить в комнате свет, но до выключателя ещё нужно добраться, а до него метра четыре. Смелость зачастую переоценивают, и рука невольно потянулась за молотком, лежавшим на верхней полке прихожки. У каждого инструмента своя партия, в симфонии они сольются в гармонию. И вдруг мой внутренний голос обрёл смысл, в голове прояснилось. Главное правило – оставляй путь к отступлению. Немеющими пальцами осторожно открыл дверной шпингалет. После некоторого колебания, пересилив страх, я громко сказал: «Ну, всё, кровь фонтаном мясо по стенам! Да я на арбузной корке Байкал переплыву!» Собрав всего себя в самом себе с занесённым в руке молотком и криком “Банзай!” рванулся в комнату. Включив свет, и в позе кающегося грешника не выпуская молоток, заглянул под кровать.
  От того, куда ты посмотришь, зависит то, что ты увидишь. Под ней мирно дремал подъездный кот и глядел на меня прищуренным взглядом.
  Утром, когда солнце воскресило то, что украла ночь, я накормил непрошеного гостя и не мог понять, как он незаметно ухитрился из подъезда проскочить мимо меня? А он умылся и, держа хвост трубой, отправился по своим котовым делам.