Фроська Полиолог 6

Глава 6
Платье дома Бризак



К счастью для Фроськи, подозреваемый был в тот же вечер задержан и ей, не пришлось больше наряжаться в корсет. На следующее утро после посещения театра, мадам Софи разрешила ей одеть под платье вместо него лифчик (из белого заграничного батиста, перед и зад с прошивкой валансьен и фестон).

- Корсеты, к сожалению, окончательно выходят из моды, так что можешь забыть о них душенька, - благодушно заявила Софья Никаноровна, разглядывая в солнечном луче, заглянувшем в гости через оконное стекло, приобретенный накануне гардероб Ефросиньи, - будем следовать новым веяниям.

- А зачем же мы вчера купили его? – недоуменно спросила девушка.

- Мне нужно было посмотреть на твое поведение в нестандартной ситуации, - просто ответила хозяйка, - это очень хорошо характеризует человека.

- Та-ак…, «хромающую» юбку надеть я тебе даже не предлагаю, это уже не очень модно, да и не нужно пока. Стиль «Неогрек», к сожалению, слегка устарел, да и модные дома Пуаре с Ламановой, выпускающие наряды с этими перьями с началом войны почили в бозе. Вионне… - тоже вряд ли. А вот эти три платья дома Бризак нынче достаточно модны и тебе, пожалуй, подойдут, - продолжала, как ни в чем, ни бывало, перебирать одежду Софи, не обращая внимания на слегка озадаченную напрасными тратами девушку.

- Хромающая юбка? – рассмеялась Фроська, услышав название, - она что, сшита специально для хромоножек?

- Нет, душенька. Как видишь, это очень узкая юбка, стянутая понизу манжетой, поэтому в ней приходится семенить. От того и «хромающая». Видишь ли, милая, в последние годы, пошив модных платьев был стилизован, в основном, под восточные кимоно и халаты, а естественно ходить в таких нарядах, может разве что только Анна, - пояснила хозяйка.

- Почему только она?

- Потому, что достаточное время провела в Японии и была там обучена носить местную одежду. И хватит бегать в одном нижнем белье, милая, надевай платье, - шутливо проворчала Софи, подавая ей одно из платьев дома Бризак, - а то, не ровен час, Засипатыч войдет или Василий и подумают, что ты совсем без стыда, как какая нибудь институтка.

- В Японии? Не люблю Японию, она с нами воевала, - надевая то, что дала ей Софья Никаноровна произнесла Фроська и, разглядывая себя в зеркало, продолжила, - а что этот Бризак такие невзрачные платья шьет? Мне больше понравилось мое вчерашнее, оно попышнее смотрится.

- Ну вот, не угодно ли, - строгим голосом сказала Софья Никаноровна, - стоило только появиться выбору в нарядах, как начались капризы. Во – первых, душенька, Бризак один из самых знаменитых модных домов в Петербурге, во-вторых, он шьет платья самой Александре Федоровне, императрице и ее детям, в-третьих, он лучше всех знает как сшить прекрасное платье, которое выглядело бы достаточно модно, но скромно. А сейчас идет война и в моде, для повседневной носки, простые наряды без лишнего украшательства, оборок и с прямой юбкой. И наконец, в-четвертых, постарайся не выносить поспешных суждений, особенно, если ты в чем-то полный профан.

- Как скажете мадам Софи, виновата-с, приношу свои извинения, - стыдливо потупив глаза спохватилась Ефросинья делая перед хозяйкой кникенс.

- Хорошо душенька, извинения приняты, - рассмеялась Софья Никаноровна, - да, и в-пятых, это платье у них не самое дешевое по цене и стоит сто шестьдесят два рубля.

- Сколько, сколько?! – не поверила своим ушам Фроська.

- Ну, а что ты хочешь, милая, война, военное время, - вздохнула хозяйка, - хороший материал из-за границы сейчас очень трудно поставлять. Да и швейные мастера этого дома берут не мало.

- А позволите ли Вас спросить мадам…, Софи, - смущенно спросила Ефросинья, - откуда у Вас столько денег на это все? Ну, на наряды, дом и все прочее?

- Ты, милая, видимо хотела задать мне не один, а три вопроса, – проницательно взглянув на девушку, произнесла хозяйка, погружаясь в кресло и откидываясь на его высокую удобную спинку, - во-первых, почему я трачу деньги, не считаясь с расходами. Во-вторых, откуда у меня такое сумасшедшее богатство. И, в-третьих, почему я не помогаю деньгами людям, которые в них нуждаются. Я права?

- Как Вы смогли об этом догадаться? – удивилась Фроська.

- Это было не сложно, душенька, - отозвалась задумчиво Софья Никаноровна из уютных глубин, - люди мыслят и действуют в основном шаблонно, то есть одинаково. И поэтому при одних и тех же обстоятельствах у них возникают очень похожие реакции, мысли и вопросы.

- Да как же это так? – еще больше растерялась девушка, - не уж то это Господь их так всех направляет? Как-то даже и не верится в это.

- Изволь, - донеслось из кресла, - возьми любого прохожего на улице, да хотя бы и мужчину и дай ему пощечину. Вначале у него будет рефлекторная реакция: он схватится за щеку и может быть, даже отпрыгнет в сторону. Но по истечении нескольких секунд лицо его покраснеет или побелеет и он начнет возмущаться, кинется в драку или бежать. Это означает одно – включился его ум.

- А позвольте осведомиться мадам, от чего же это зависит, побелеет оно или покраснеет? – заинтересовалась девушка.

- Это, душенька, зависит от характера. Один человек от неожиданности впадает в ярость, а другой в страх, - улыбнулась Софья Никаноровна, заметив попытку Ефросиньи говорить культурно, - так еще у казаков человека проверяют. Ты-то, как казачка, должна знать о том, что того кандидата в казаки, который при опасности бледнеет, они в свой круг не берут, потому как это говорит в нем страх и при реальной опасности он может пересилить человека и тот кинется спасаться сам, забыв о товарищах.

- Да я как-то, знаете ли, упустила это, - засмущалась Фроська.

- От того, именно в казаках, от роду, и заложено умение моментально вспыхивать и бросаться в бой. Потому, как на границе государства по-другому ни как нельзя. Коли промедлишь и не спохватишься вовремя, враг может убить тебя, твоих товарищей и твою семью, - пояснила хозяйка.

- А того, кто заведует нашими мыслями и направляет их у всех людей в одну сторону, я бы, наверное, назвала Дьяволом, - вернулась она к изначальному разговору, - но давай перейдем лучше к ответам на твои вопросы, а об этом поговорим как нибудь следующий раз.

- Извольте-с, - копируя господина Платонова, согласилась Фроська.

- Ну, вот-с, пожалуйте,  - весело сверкнув глазами, поддержала ее Софи, - денежные средства мне были выданы кое-кем специально для того, что бы я с их помощью могла войти в московское светское общество и стать там завсегдатаем. Мне необходимо было пообщаться с некими представителями высшего света и получить от них определенную информацию. А для этого, надо было создать видимость очень состоятельной особы, транжирящей свои богатства направо и налево. Это ответ на первый и второй вопрос сразу, не правда, ли?

- Абсолютно верно мадам, это Вам удалось на славу! – польстила Ефросинья, решив не уточнять, что же это за щедрый такой кое-кто.

- Судя по результатам, да, - согласилась хозяйка, - хотя полиция и ведет негласный надзор за мной и моим домом.

- Полиция? – испугалась девушка.

- Тебе не стоит так волноваться, душенька, - успокаивающе подняла руку Софья Никаноровна, улыбаясь своим мыслям, - вполне возможно, они думают, что я эдакая мадам Сапфо. Потому держу тебя здесь и одеваю в самое лучшее. И потом, очень скоро ты окажешься там, где полиция тебя не найдет, а чуть позже ей станет не до тебя, уверяю.

- И кто она такая, это Сапфо, позвольте поинтересоваться? – немного успокаиваясь, спросила Фроська.

- Некая поэтесса, известная, как положим Зинаида Гиппиус, только жившая очень давно. Прославилась тем, что воспевала лесбийскую любовь, то есть, телесные услады между двух женщин.

- Это как это? – оживилась девушка порозовев.

- Ну, почти то же самое, что было у вас с Катериной. Только с более тесными и близкими отношениями, - лукаво улыбнулась Софи.

- Но откуда Вы...? – запунцевела щеками Ефросинья.

- А ты что же, душенька, думаешь только ты ясновидящая? – засмеялась хозяйка.

- Но…

- Да полно тебе, будет. У всех по молодости из-за любопытства истории бывают, - успокаивающе произнесла Софья Никаноровна, - что же касается третьего вопроса, то тут можно сказать только одно - реально помочь кому либо деньгами, либо чем еще, невозможно.

- Как так? – изумилась Фроська.

- Ну вот, не угодно ли пример, ты даешь несколько ассигнаций кучеру, он на радостях упивается до смерти и вот результат – твоя помощь привела его к скоропостижной смерти. Или, допустим, даешь их какому либо мастеровому. Он покупает себе новый наряд, обмывает его в кабаке, а вечером, в переулке, ему делают стоп-сигнал с поножовщиной. Результат тот же. И так можно говорить до бесконечности.

- И что же, все обязательно умирают?

- Ой, я тебя умоляю милая! Нет, конечно, я немного драматизирую события, но согласись, результат твоей помощи ты предсказать не сможешь. Человек живет в своем потоке, своей жизнью, а ты меняешь этот поток, резко увеличивая его вливанием, допустим, денег, надеясь, что они сразу же изменят человеку жизнь к лучшему. Но так как мы не можем предсказать в какую сторону измениться его жизнь, то и помощь наша сомнительна.

- Так выходит в жизни ни кому помогать не надо? – недоуменно вопросила Ефросинья.

- Обязательно надо, душенька! Но при этом ты должна понимать, что больше  помогаешь не другим, а себе. Так сказать, накапливаешь добрые дела для изменения своей судьбы, своей жизни к лучшему, а так же, платишь дань обществу в котором живешь. А что будет, в конечном счете, с тем, кому ты помогла, никому неведомо. Потому не думай о себе как о неком  благодетеле, это глупо, - поучительно заметила мадам Софи, а потом добавила, оглядев девушку с ног до головы, - а в этом платье, между тем, ты смотришься прекрасно.

- Мерси! – опять присела в реверансе Ефросинья, - только может мне его снять, мадам? Оно такое дорогущее, что я его теперь и носить-то боюсь, вдруг испачкаю или порву, не дай Бог.

- Ну, нет, это исключительно что-то! - воскликнула Софи, вставая с кресла, - ничего в этой жизни не бойся душенька. Идем-ка, посмотрим, что за блюдо приготовила нам Анна на завтрак, пахнет замечательно, а я проголодалась.

- А где же она сама? - удивилась Фроська, вспомнив про других обитателей этого странного дома.

- Ее мы, видимо, сегодня не дождемся, она с раннего утра уже отправилась с Засипатычем по делам и, судя по всему, надолго, - ответила хозяйка, направляясь на кухню.

А между тем, солнце за окнами погасло, затянутое появившимися тучами и в комнатах слегка потемнело. Поднялся ветер и пошел снег хлопьями, заметая землю, деревья и заглядывая с любопытством в окна, на короткое время прикладываясь снежинками к окну.

В столовой пришлось зажечь лампу над столом под тканевым абажуром с веревочной метелкой по ободу и это придало ей уют и какое-то тепло  По домашнему зашумела синим пламенем газовая конфорка на кухне, подогревая чайник, а на умело и красиво сервированном столе появилась фарфоровая, в райских цветах и с золотым ободком по краю крышки, супница с ароматно пахнущим супом.




А ближе к обеду, то есть к четырем часам пополудни, к ним в гости, с визитом, заехал господин Платонов. Он был весь в снегу и Фроське, за неимением Анны, пришлось встретить его в передней и принять его пальто, неизменный котелок с меховыми наушниками и калоши.

Следователь прибыл с бутылкой шампанского, коробкой конфет и двумя большими цветочными букетами, один из которых был подарен Ефросинье, за помощь следствию, а другой, естественно, Софье Никаноровне.

Распространяя вокруг себя морозную свежесть улицы и аромат недорогих духов, Николай  Серафимович  выпил чашку чая, предложенную хозяйкою и промокнув усы салфеткою, начал разговор.

Поблагодарив обеих дам за участие в его деле, он подтвердил, что проверил документы и бывший адрес проживания Фроськи и не нашел каких либо нарушений.

- А сейчас, я вынужден с Вами на некоторое время попрощаться, несравненная Софья Никаноровна, - заявил слегка самовлюбленно господин Платонов, загадочно улыбаясь, - мое руководство, поручило мне расследовать некое, весьма деликатное дело. По этой причине, недели на три отправляюсь на юго-западный фронт, знаете ли.

- Не может быть! Это так ужасно! И как вы об этом так спокойно можете говорить, любезнейший Николай Серафимович?! - воскликнула хозяйка, - да ведь там же идет война!

- Непременно-с идет, голубушка Софья Никаноровна, в этом не сомневайтесь, - подмигивая и гордо подкручивая свой маленький усик, согласился следователь, - сейчас конечно совсем не то, что было летом, когда генерал Брусилов осуществлял свой знаменитый прорыв, но, тем не менее, бои продолжаются.

- Так ведь страшно-то как, Николай Серафимович! - прижав ладони к щекам и округлив глаза, полушепотом сказала мадам Софи, - да еще эти слухи, что наши солдатики уже братаются с немцами. Это просто кошмар какой-то!

- Прошу Вас! Софья Никаноровна, дорогая, не волнуйтесь Вы так! Я слышал и вовсе невероятное, будто кое-где происходит неподчинение солдат приказам и нападение на непосредственное начальство, офицерский состав. Но, думаю, во всем этом есть большая доля преувеличения-с, - снова подмигивая, уверенно заявил господин Платонов, - и наш главнокомандующий, Его императорское величество Николай второй, обязательно наведет порядок в войсках.

- Да ведь как тут не волноваться, уважаемый Николай Серафимович, Вас ведь могут убить там, - трагично произнесла хозяйка.

- Да-с, могут, - согласился следователь, вставая с кресла, - но надеюсь на лучшее, верю в царя и Отечество, и уповаю на Бога. А засим, разрешите откланяться, прекраснейшая Софья Никаноровна, мадемуазель, - обернулся он к Ефросинье, - извините, спешу на поезд.

- Нет, видали вы дурака: «Еду на фронт! Есть доля преувеличения…, наведет порядок…», - заметила иронично Софи, когда Платонов покинул их дом.

- Как Вы можете так говорить об этом?! Вы же не знаете войны и никогда не воевали! – возмутилась Фроська, - а там действительно опасно.

- Милочка моя, я могу все, что захочу! – резко ответила ей хозяйка, - а насчет войны не сомневайся, я не только воевала, но и не раз дралась на дуэлях, на саблях!

- На саблях?! – поразилась Ефросинья.

- Я, в общем-то, недурно фехтую душенька, - тут же, улыбаясь, мягким грудным голосом заявила Софи, - а Анна, если тебе конечно интересно, совсем недавно вернулась с фронта, где получила отравление газами при атаке немцев и сейчас восстанавливает здоровье. Она, кстати, полный Георгиевский кавалер. В общих списках награжденных ее, конечно, нет, но в секретной канцелярии об этом известно.

- Вот это да! Что же Вы мне сразу об этом не сказали?! – с загоревшимися глазами воскликнула Фроська, забыв о следователе.

- А зачем? Чтобы ты к нам приставала с вопросами? – рассмеялась хозяйка, - ты вон тоже, говорят, любишь бороться. Значит по духу ты боец, воин, за это ты нам и понравилась.

- Это Леонид Кузьмич Вам рассказал? – засмущалась девушка.

- Нет, душенька. Это твоя бывшая подружка, Катерина, она сейчас всем там заведует. Пока Кузьмич приходит в себя, она, так сказать, взяла все его хозяйство в свои цепкие руки, - снова рассмеялась Софья Никаноровна, - очень ревнивая особа, потому и подглядывала каждый раз, когда хозяин с другими девушками общался. Это-то и спасло его. После того, как он получил травму, она сразу же отправилась с ним на извозчике к фельдшеру.

- Так ведь Катерина может все рассказать кому нибудь, или заявить в полицию, ну, о том, что я тогда убежала от Кузьмича и живу здесь без прописки, - встревожилась Фроська.

- Не волнуйся милая, мы все сделали как надо. Мане и Степану мы дали немного денег, вернули их документы и отпустили домой. Одежду и все твое добро перевезли к Клавдии в ту комнату, где ты должна была жить и разложили так, будто ты только что вышла, а Кузьмича с Катериной оставили жить вдвоем. И уверяю тебя, никто из них даже и не вспомнит о том, что было до того, как мы пришли.

- Ну, хорошо, а как же я вам могла понравиться, коли вы меня еще не видели и не знали? -спросила Ефросинья, так и не поняв, почему ее прежние знакомые по лавке забудут все, что с ними происходило.

- Ну, кое-кто тебя все же видел, душенька, и он уже совсем скоро будет здесь, - загадочно произнесла хозяйка.

И не успела она закончить фразу, как в дверь вдруг постучали, хотя Василий на воротах ни о ком не докладывал и никакого шума от прихода кого либо, в передней не было.

- Но вполне вероятно,- успела подумать Фроська, - что густой снег, от которого еще больше потемнело на улице, заглушил шаги неизвестных гостей.

- Разрешите войти? – раздался за дверью ужасный хриплый мужской голос.

Электрический свет вдруг неожиданно погас, погрузив  дом в полумрак, а Ефросинья, вздрогнула от нехорошего предчувствия.

И не успела Софи полностью открыть дверь, как в комнату ворвался маленький, страшного вида человечек без головы, но в армяке, подвязанном красным кушаком, Вместо головы у него был кровоточащий обрубок шеи. Он был Фроське ниже пояса и тяжело, но быстро передвигался, расставив короткие ножки в полосатых широких штанах и щегольских туфлях.

На плечах у себя он держал за остатки ног пугающее существо с длинным желтым окровавленным клювом и огромными блестящими глазами. Его штанины, где были остатки ног до колен, были тоже окровавлены и завязаны узлом, а руки, которыми оно размахивало, имели перепонки между пальцами и были зеленоватого, трупного цвета.

- О-ох! – испуганно воскликнула где-то сбоку Софи.

При виде эдакой чертовщины, неожиданно появившейся в дверях, и у самой Фроськи все моментально куда-то ухнуло вниз, сердце на миг замерло, а потом заколотилось с такой силой, что ее просто подбросило. Она взвизгнула и запрыгнула с ногами в кресло, на всякий случай, согнув их так, что бы можно было отразить атаку неожиданного гостя.

Под тяжестью ноши, безголового коротышку повело и он, нелепо перебирая ногами, начал падать прямо на Ефросинью.  Клювастая голова сверкнула кровожадно глазами и рыча, вытянув вперед руки, стала неумолимо приближаться к ней.

Все внутри девушки сжалось от испуга, похолодело, и она, начала входить в какое-то странное состояние.

- Все, помираю! – подумала Фроська.