Приключения котауси Буслай и Монро Предисловие гл

                Предисловие

Снег. Глубочайший снег засыпал его охотничью тропу. Тропа, выверенная временем, ведет к огромной пышной Ели, утопающей в снегу. Ему туда непременно надо добраться. Зачем? Он не знает, знает только, что очень надо. Сердце надрывно бьется. Маленькое сердце, несоразмерное с большим телом, не выдерживает тяжелой нагрузки, когда он начинает пробираться по высоченным сугробам к своей конечной цели – заснеженной Ели.

Разумная мысль мельком посещает его бедовую голову. Не стоит зарываться так далеко, ещё назад потом пёхать. Но, он всё равно идет к Ели, раздвигая пушистую снежную массу мощным торсом. Лапы не очень-то слушаются, проваливаясь и увязая в толще снега. Лапы – ватные, он их почти не ощущает. В какой-то момент ему начинает казаться, что не он движется к Ели, а Ель сама приближается к нему. Какая разница, ему надо любым способом попасть к высокой колючей красавице с охапками снега на зеленых ветвях.

Солнце. Поразительно яркое, но холодное. Она предназначено, ослепить его. Агатовые глаза задернули ширмочки, спасая сетчатку от выжигания. Зрачки сузились до вертикальных щелочек. На блестящий снег, залитый солнцем невозможно смотреть. Он мчится к заветной Ели практически вслепую. Скорее в спасительную еловую тень. Он мчится, рассекая сугробы, вздыбливая снег, выполняя высокие затяжные прыжки. Отталкивается мощнейшими задними лапами, совершает выброс из снежного плена, вытягивает красивое упругое тело в воздухе, опускается на передние лапы и выполняет очередной прыжок. Замечательно!

Всё! Он у заветной Ели, укрывается в тени. Случайно задевает ветку и окатывает себя снежным душем. От крепкого мороза снег лёгкий, как пух. Огромная снежная масса срывается с затронутой ветки и обрушивается на него. Снег проникает в уши, глаза, ноздри, рот. Снега потрясающе много. Он чувствует тяжесть огромных ошмётков у себя на лбу между ушей и на загривке. Они давят голову вниз, морда зарывается в сугроб. Он начинает задыхаться и в исступлении трясти башкой, иначе погибнет в этом коварной пуховой перине из снега.

«Буслай, очнись!» - слышит он через вату сна тревожный знакомый голос. Буслай широко открывает глаза, тупо смотрит в желтый испуганный глаз напротив. Монро низко склонилась над ним, её глаза сошлись в один. «Буслай, милый, выбирайся из кошмара скорее, - умоляющим тоном просит Монро, - ты так страшно ныл и так сильно тряс головой! Мне казалось, ты задыхаешься! Что тебе приснилось, мой бедненький зверюжина?».

Буслай уже пришел в себя и ответил задумчиво: «Тайга…»
«Тайга? Это, что за зверь?» - удивилась Монро. «Тайга – это моя родина, - грустно произнес Буслай, - сейчас во сне я впервые её увидел. Она прекрасна, там много снега и Елей. Я люблю Тайгу. Очень».

«Хорошенькое дело! – ревниво заверещала Монро, - откуда ты знаешь, что любишь тайгу, если видел её один раз, да и то во сне?» «Знаю, и всё!» - резковато ответил Буслай, закругляя разговор ни о чём. Ему хотелось побыть одному со своей Тайгой из сна. «Ну, и знай!» - надула губки Монро и отодвинулась, приняв обиженную позу. Буслай не обратил на это никакого внимания. Он стал в подробностях прокручивать заново свой удивительный сон. Опять ощутил звенящий морозный воздух, бесконечный пушистый снег, белый до голубизны, ослепительное солнце, высокие Ели с огромными шапками снега на колючих темно-зеленых ветвях…

Стоп! Стоп! Стоп! Что это? Откуда он это знает? Из каких таких дальних глубин памяти была извлечена эта информация, воплотившаяся во сне так правдоподобно и так нереально реально?
Почему, так сладко и тоскливо защемило сердце?!
До слёз…
Что ж такое-то, а?


             Глава 1. Буслай и Монро готовы к переселению на другую планету.
                Встреча с геологами, первое знакомство.
                Решение принято – летим в «Таежные дали»!
                Захватывающий рассказ Сём Сёмыча в полёте.

В прошлой книге «Приключения липунов. Шуст и Млада» мы потеряли Буслая и Монро. По не подтвержденным данным, которые добыли Шуст и Монро от дежурных доброчелов на космодроме Семицветной, их друзья? или родственники? упылили с прелестной планеты в «Таежные дали» (это одна из планет второго круга от Землепланеты) якобы с партией геологов. Пока Шуст и Млада соображают, зачем такая канитель понадобилась Буслаю и Монро, попробуем сами восстановить события, предшествующие началу моего нового повествования.

А началось всё с того, что после Битвы на ромашковом поле (такое теперь историческое название), Буслай хоть и вышел победителем, жестоко наказавшим свиту подлой Росомахи (а, не будут посягать на святое!), но решил не задерживаться на Семицветной. Не помогли даже просьбы всего сообщества котауси, обосновавшихся в тайне от доброчелов на прелестной планете, которые уговаривали Буслая занять освободившееся место лидера. Они с Монро решили убраться с Семицветной по добру, по здорову. Вернее, решил, конечно, Буслай, а преданная Монро поддержала его.

Парочка детально обмозговала, как им пробраться на космодром, не привлекая особого внимания к персоне Буслая. В памяти доброчелов могли быть свежи события недавнего времени, связанные с побегом котяры-бандюка, его нападением на спецназовца и другими не менее дерзкими «шалостями» нашего героя. Надо было придумать камуфляж для Буслая. Решили обойтись простеньким – перевязать один глаз, наискосок, закрыв при этом почти половину морды. Сделали пробный вариант повязки. Нормуль! Морда изменилась, узнать в «раненом» котяре Буслая было тяжело. Буслай долго придумывал, что ответить дежурному, если тот вдруг начнет пытать его вопросами по поводу повязки. Перебрав разные варианты из знакомых книг и фильмов, Буслай остановился на расплывчатой фразе «Бандитская пуля…». Вроде и в шутку, а вроде и всерьёз.

Утром отправились к космодрому, устроились на лавочке под окном здания администрации. Тут Буслая застукал сон, наверное, сказалось напряжение и физическое, и моральное, последних дней. Сон можно было назвать вещим, скорее похожим на реальность, вплоть до мельчайших ощущений. Буслаю приснилась зимняя тайга. Он вспомнил в этом сне всё – как бегал по глубокому снегу, как ослепляло яркое солнце, как купался под снежным душем, когда случайно задевал ветку ели. Ещё ему четко приснилась Ель, его Ель, он был тесно связан с ней по жизни. Короче, Буслай пережил во сне кучу незнакомых ранее эмоций, начиная от чувства безграничной свободы, любви к дорогому сердцу таежному краю, и, кончая ностальгией по родине и щемящей тоской по чему-то безвозвратно потерянному.

Растолкала его Монро, заставив Буслая стряхнуть сон. Он, кажется, обидел её, грубо и бесцеремонно. Надо исправляться. Буслай ласково притянул Монро, лизнул лобик, извиняясь. Монро заурчала, простила. «Буслаюшка, что мы тут высиживаем?» - капризно спросила она. Он действительно высиживал, Монро была права. Буслай выжидал, сам не зная чего.

Во двор вышел дежурный, увидел Буслая и Монро, подошел ближе. Было видно, что он впечатлился видом красивых редких котауси. Улыбаясь, завел разговор, пытаясь законтачить. Поинтересовался, обращаясь к Буслаю, насчет перевязанного глаза и понес какую-то ересь по поводу битвы с дерзкими за честь дамы сердца. Буслай отметил, что спросил он не бдительности для, а так, лишь бы потрандеть, типа пошутить. Но Буслай почему-то разволновался больше, чем было надо. Фраза-то у него была заготовлена в темку, но вместо неё он почему-то ответил «Стреляли…». Дежурный рассмеялся, заценив шуточку, и произнес заготовку Буслая: «Ты ещё скажи, бандитская пуля». Засмеялись вместе. Контакт был найден, они стали типа друганы. Теперь он не сомневался, что через КПП, когда потребуется, он пройдет беспрепятственно.

Буслай решил подождать ещё полчасика и действовать, т.е. определяться с маршрутом и местом переселения. Всё ещё занятый своими думами, он услышал человеческий гомон. Монро тоже вытянула шейку в направлении доносившегося шума. Из только что приземлившегося космолета на поле вывалила группа возбудораженных доброчелов. Буслай пригляделся, на борту прибывшего космолета яркими красными буквами значилось «Да здравствует Советский Союз!», рядом развевался нарисованный красный флаг с золотой фигуркой в уголке, напоминающей перекрещенные буквы «Т» и «С».

От группы отделился один доброчел и, картавя, заговорил: «Товарищи! Мы с честью преодолели первый этап экспедиции! За ним неминуемо последует второй,он будет труден и суров, но приведет нас (вас) к заветной цели! Поздравляю, товарищи! В этот исторический момент хотелось бы…». «Кончай, Ильич! Хорош, лозунгами сыпать! Ты и здесь умудрился митинг устроить. Так вроде мужик ничего, но волю дай, как забуробит, как забуробит!» - недовольно прервали его те, кого Ильич называл «товарищи». Ильич заткнулся, обиделся, потупился в землю.

Группа стала весело и громко обсуждать предстоящий полет. Буслай напряг слух, настроив локаторы ушей. Он понял, что группа должна попасть на планету «Таежные дали». Сердце дрогнуло, все-таки сон был вещий! Буслай махом определился, ему с шумными «товарищами» по пути. Как же теперь к ним  прилепендиться?

Из тесной толпы вычленился бородатый доброчел, огляделся, как бы выискивая местечко. Увидел лавочку и направился к ней. Вслед ему донесся женский голос: «Сём Сёмыч, далеко не зарывайся, скоро вылет». «Да, не. Я тут на лавочке курну малость», - ответил Сём Сёмыч. Он приблизился к лавочке, скользнул взглядом по Буслаю и Монро, произнес неопределенное «Хм…», достал какую-то деревянную загогулину и засунул её в рот. Наверное, это и называлось «курну малость».

Буслай сообразил, что это – его шанс и начал действовать. Он придвинулся по лавочке к Сём Сёмычу и пристально посмотрел на него одним не перевязанным глазом. Сём Сёмыч неуютно поёрзал под напором пронзительного взгляда котауси, спросил просто: «Досталось?». Буслай тихо ответил, пренебрежительно махнув лапой: «Да, мелочи…до свадьбы заживет…». Опять, теперь уже вопросительно, уставился на Сём Сёмыча. «Помощь нужна?» - спросил тот по-деловому. Буслай оживился, придвинулся ещё ближе к доброчелу, заговорил тоном заговорщика: «Мне надо с моей дамой выбраться отсюда, по-за-рез». Бородатый кивнул, в глазах мелькнули лукавые огоньки. Буслай добавил: «А, если без лишних объяснений? Пойдёт?» «Угу», - утвердительно кивнул Сём Сёмыч, - ты в курсе, что за планета Таежные дали? Мы туда надолго, до зимы, как минимум. Я к тому, что дама твоя уж дюже нежная…». «Простите, я с Буслаем хоть на край Вселенной!» - встряла Монро. Бородач усмехнулся: «Декабристка, говоришь. Повезло тебе Буслай».

Группа зашевелилась, замахали руками, подзывая Сём Сёмыча. Он крикнул: «Клаудия, на минуточку!». К ним подбежала очень красивая кареглазая девушка. «Берём с собой», - коротко сказал Сём Сёмыч, как будто отдал приказ. «Ясно, сделаем, командир!» - тоже как будто отрапортовала девушка. Она молниеносно подхватила Монро и засунула её за пазуху лёгкой курточки необыкновенно красивого бирюзового цвета. «Пошли», - скомандовал Сём Сёмыч Буслаю. Засунуть за пазуху огромного котауся он при всём желании не смог бы.

Вся группа, а их было десять голов, как успел сосчитать Буслай, двинулись на КПП. Клаудия с Монро проскочила беспрепятственно. Прошла вся группа, Сём Сёмыч завершал. Дежурный вопросительно показал глазами на Буслая. «Это со мной, сделай без досмотра», - вяло произнес Сём Сёмыч. Дежурный вздохнул, шепотом сказал: «Продёргивай, Сёмыч». Они прошли через КПП. Бородатый обернулся: «Спасибо, выручил. Таежный презент за мной». «Хочешь сказать, первый булыжник мой?» - пошутил дежурный. Оба рассмеялись.

Вышли на поле, космолет уже ожидал пассажиров. Сбились в кучку, прощались с Ильичом, который находился в центре. Доброчелы как бы оправдывались за то, что не дали Ильичу завершить свою восторженную речь по прилете, заткнув ему рот в самом разгаре выступления. Они дружески хлопали его по плечу, жали руку, самые отчаянные приобнимались. Довольный Ильич обещал встретить по возвращении, закатить речугу. Народ заволновался, испугавшись, что Ильича опять прорвёт прямо сейчас и начал скоренько загружаться в космолет.

Посадка благополучно завершилась и, космолет взмыл в утреннее небо, расцвеченное бесчисленными радугами, взяв курс на «Таежные дали». Молчали, созерцая в восторге, семицветные дуги.

Монро приспособилась к Клаудии и уже сладко мурчала у неё на коленях, томно жмуря глазки. Клаудия нежно перебирала тонкими пальчиками белую шерстку котауси. Обе дамы уже обожали друг друга.

Буслай сидел рядом с Сём Сёмычем, степенно созерцал вокруг. Через некоторое время «товарищи» начали понемногу засыпать. Буслаю страсть как хотелось о многом расспросить Сём Сёмыча, любопытство просто разжигало, но он решил держать марку солидного интеллигентного котауся. Надеялся, что бородатый доброчел сам всё выдаст «на гора». «Ну, слушай», - произнес Сём Сёмыч, как будто прочитал тайные мысли Буслая.

Вот его история. Оказывается группа, так называемых, геологов проживает на планете «Советский Союз», для краткости её ещё называют «Советская», а некоторые лихачи «Совьетюнион» (простим им это, так как они утверждают, что так им легче произносить, не выламывая язык). Планета давняя, почему-то была безымянная. Сродни Землепланете, но была не заселена по причине того, что сильно проигрывала последней по природным и климатическим характеристикам.

Не заселена она была до поры до времени, пока планету не разнюхали вездесущие путешественники, обожающие новенькое, неизведанное, не такое приторно слащавенькое землепланетное, как они считали. Так вот, эти любители условий посуровее произвели «разведку боем», да и прижились на безымянной. По воле случая, в этой небольшой разведывательной группке сошлись и спелись приверженцы коммунистического толка. По большому счету, никто не знает откуда они повелись и где нахватались своих идей и теорий. Не исключено, что начитались истории и насмотрелись фильмов определенной тематики. Да и пущай их! Совершенно безвредные, исключительно добрые «товарищи». Пару раз в год, в мае и ноябре (почему-то?), собираются своей группкой и маршируют с кумачевыми (они так красный цвет называют) флагами и транспарантами. Повыступают там чего-то, речи пламенные потолкают и по «куреням». Они-то и были первыми переселенцами (Буслая передернуло от знакомого неприятного словца) на безымянную планету. Полетели туда вроде на «маёвку», и задержались лет, почитай, эдак на десять с гаком. Одним из этих пионеров был наш знакомый Ильич. Буслай узнал, что полное имя Ильича – Ульян Ильич Ленский. Добрейшей души человек, придумщик всяких реорганизаций и новаторских реформ, особливо по части теории оных. Написал массу всякого рода законодательных актов, декретов, манифестов (откуда столько слов мудреных наковырял?), которые так и остались в рукописном варианте в тоненьких школьных тетрадочках в клеточку. А уж статеек и руководящих писем было Ильичём писано-переписано не мерено, по большей части касаемо социалистического соревнования (вот тоже беда застряла в его соцмозгах!). Правда, ни одно издательство не согласилось на публикацию столь важных трудов. Пока и эти труды Ильича также томятся в стопочке тетрадочек, перевязанных красной ленточкой, в заветном сундучке, ожидая своего звездного часа.

Первые постоянные жители безымянной планеты дали ей немного странное, но до-вольно звучное название «Советский Союз». Ну, с Союзом ещё более-менее понятно, почему Советский не понимал никто и, скорее всего, сами пионеры тоже. Подозревали, что они сплагиатили это словосочетание из какой-нибудь старой исторической книжки, глубоко не вникая в смысл. Сём Сёмыч рассказал, что как-то решил-таки расколоть Ильича, добиться объяснения названию планеты. Тот долго вилял, путался, злился, но внятно объяснить так и не смог. Выбившись из сил, не находя ответа, раздраженно заявил «Ну, а, что лучше было бы назвать СССР?». Сёмыч не нашелся, что ответить. Понял, что скорее всего это аббревиатура, но как расшифровать – не известно. Пытать Ильича больше не стал, опасаясь за нервишки старика, да, наверняка, он бы ничего вразумительного не сказал.  Название приняли, как должное, многим оно даже очень нравится.

После того, как небольшая группка доброчелов с Землепланеты отважились жить в «Советском Союзе», они приступили к освоению планеты. Построили несколько поселков и объединили их в, так называемые, колхозы. Судя по названию, колхозы предполагали коллективное ведение хозяйства, но об этом никто не заикнулся. Переселившиеся жители не стали переколбасивать привычный уклад, заведенный на Землепланете. Так что от «коммунизма», так называли в пафосных речах своё светлое будущее товарищи, и к которому все должны были с энтузиазмом стремиться, оставалось только зычное название. В детали не углублялся никто, что уж такого необыкновенного должно было произойти при коммунизме, если бы его удалось достичь, никто не предполагал. Самым до-тошным не удалось выудить ответ на этот вопрос ни в одной тогдашней книге. Описания случившемуся коммунизму не было. Заподозрили, что он, скорее всего, так и не случился, по крайней мере, на Землепланете. А идея была хорошая! В общем, замяли, как говорится, для ясности!

За пионерами в «Советский Союз» потянулись всяко-разно любители перемен. Не-которые, осмотревшись, возвращались назад, другие находили новую планету достаточно привлекательной для себя. Пошло-поехало! Поселки территориально раздвигались, колхозы множились, пустыри осеменялись. В основном поселки формировались по интересам. Здесь были заядлые охотники и рыбаки, натуралисты, экологи, краеведы, геологи, искатели, копатели и прочие, прочие. Одним словом, планету населили любители нарезать километры по лесам, по горам, по полям просто так для удовольствия. Погоняться «за туманом», как говорится.  Это были романтики, которым было скучно в ухоженных  цветочных городках с тесными улочками и которые жаждали простора, светлых далей, непроходимых чащ, непокоренных вершин.

Когда Сём Семыч очутился в «Советском Союзе», там уже существовал колхоз «Заветы Ильича», председателем которого был сам себя назначивший Ульян Ильич. В поселке «Красный геолог» (обхохочешься!) он встретил единомышленников, ребят, которые также, как и он, любили «пошуршать камешками». На чудные, порой нелепые, названия Сём Сёмыч внимания не обращал, эта часть жизни была ему «по барабану». Главное – общие интересы с жителями поселка, разговоры до поздней ночи, а то и до первых петухов, захватывающие воспоминания, зачастую бардовские песни у костерка под гитару…Хорошо! Это было его, Сёмыч это всё обожал!

Постепенно сама собой  сколотилась группка молодых ребят, которые излишне не напрягали друг друга, не трандели по пустякам, быстро приходили на помощь, если надо, и, без которых становилось невыносимо скучно, если приходилось на время расставаться.

Потом стало тесновато и недостаточно интересно на исхоженной вдоль и поперек планете «Советский Союз». Решили попробовать забуриться подальше, взять, да и выйти на второй круг. Надыбали «Таежные дали». Были там всего один раз прошлой зимой. Оч-чен-но приглянулось! Это вторая экспедиция. Геологами считают себя чисто условно, никто не ставит задачи открывать месторождения полезных ископаемых в промышленных масштабах. Но пошариться по тайге, пожить в условиях дичайшей первозданной природы, а заодно и любимые камушки поперебирать – это я вам доложу, кайф! Тем более с такими ребятами!

Их девять – тесно сплоченный надежный коллектив, проверенный не одной экспедицией. Сём Сёмыч (он же СемЬён, он же Сёмыч, он же шеф, он же командир) – главный в группе. «Ну, так получилось, - скромно замялся Сём Сёмыч, - борода длиннее всех, наверное». Дальше он перечислил всех ребят по очереди, Буслай, конечно, не запомнил их имена. Решил по ходу дела само запомнится, а сейчас постарался запечатлеть внешний вид каждого. Дело дошло до единственной девушки в группе – красавицы Клаудии. Оказывается, она – «свой парень в доску». На самом деле её зовут Клава, в группе кличут уменьшительно ласкательно Клавочка или  Клавуся. Клаудию ей приклеил Сём Сёмыч при первом же знакомстве, уж очень она напомнила ему итальянскую актрису Клаудию Кардинале. Такая же фигуристая с идеальными формами и пропорциями. Обворожительно пластична от природы. И лицо! Лицо – красивое, не смазливое личико красотки в бестолковых кудряшках, а именно красивое! «А глаза, посмотри, какие глаза! – восхищался Сёмыч – Какой насыщенный темно-коричневый цвет, одновременно мягкий и пугающий своей глубиной! Ты старайся в них долго не смотреть, затянет, как в омут! Я вот, дурак, насмотрелся и…впрочем, не важно!». Сём Сёмыч почему-то загрустил, низко опустил голову. Буслаю показалось он заснул или плачет? Чтобы как-то разрядить обстановку Буслай спросил: «А, что Ильич?» «Ильич не шлынкает с нами, он исполняет роль провожающего и встречающего, толкает прощальные и встречальные речи, раздает регалии, почетные грамоты и другую лабуду. Он – отличный мужик, мы его уважаем, привыкли к его выкрутасам, без них уже как-то не так».
 
Буслай решил, что сейчас его выход. Надо всё рассказать бесконечно правдивому Сём Сёмычу, который помог ему выбраться с Семицветной только потому, что махом просёк, как это сейчас им с Монро было необходимо. Он набрал воздуха, собираясь начать, но Сёмыч посмотрел ему прямо в глаз и спокойно сказал: «Не парься, Буслай, как-нибудь потом. Времени у нас для душещипательных бесед будет предостаточно. Отдыхай».

Геологи потихоньку просыпались. Вот народец! Не привыкши дрыхнуть по долгу. Кто-то взял инструмент, брякнул по струнам. Сначала не очень стройно зазвучала песня в один голос, тут же подоспели другие голоса и вот,  салон заполнила красивая песня про влюбленных геологов, где она уехала в жаркие степи, а он ушел на разведку в тайгу… Буслаю очень понравились и запомнились слова про кедры в снегу. Скоро он тоже встретится с родной Тайгой! Сильно защемило на сердце!

«А путь и далёк, и долог, и нельзя повернуть назад, – пели ребята красивыми голосами, - крепись, геолог, держись, геолог! Ты ветру и солнцу – брат!»

Буслай ловил слова песни и думал, как всё верно – нельзя повернуть назад, надо крепиться, надо держаться, он бы добавил – чтобы сберечь мою ненаглядную Монро!