Отец Серафим Роуз о епископах-исповедниках

Отец Серафим Платинский. О епископах-исповедниках Аверкие (Таушеве), Савве (Сарашевиче), Нектарии (Концевиче), Леонтие (Филипповиче) и иных.

(Из писем, сохраненных отцом Германом Платинским.)
Русский текст, составление Вячеслава Марченко.

Сборник “Уже позже, чем вы думаете”

(Содержание сборника целиком:

Часть I. На узком пути ко спасению.
1. О христианской жизни и монашестве.
2. О преподобном Германе Аляскинском.
3. Об архиепископе Виталии (Максименко).
4. Об архиепископе Иоанне (Максимовиче).
5. О епископах-исповедниках Аверкие (Таушеве), Савве (Сарашевиче), Нектарии (Концевиче), Леонтие (Филипповиче) и иных.
6. О блаженном Августине.
7. Об исповедничестве.
8. Об отце Германе Платинском.
9. Об отце Димитрии Дудко.
10. О Туринской Плащанице.
11. Православный взгляд на эволюцию.

Часть II. По широкой дороге отступничества.
1. Об иге инородцев и иноверцев.
2. О ложном учении протоиерея Сергия Булгакова.
3. О либеральном духовенстве – о Шмемане, Мейендорфе, Шаховском, Флоровском и иных.
4. О митрополите Виталии (Устинове).
5. О сергианстве.
6. О католицизме.
7. Об экуменизме.
8. Об эволюционизме.)

Часть I. На узком пути ко спасению.
5. О епископах-исповедниках Аверкие (Таушеве), Савве (Сарашевиче), Нектарии (Концевиче), Леонтие (Филипповиче) и иных.

+

Владыка Савва многое сделал в защиту владыки Иоанна [Максимовича].
(Из письма Нине Секо 28.08/10.09.63 г.)

+

Мы получили доброе письмо от владыки Леонтия, который, возможно, будет очень полезен нам в будущем.
(Из письма Глебу Подмошенскому [будущему отцу Герману] 30.12/12.01.64 г.)

+

Владыка Нектарий только что побывал у нас по пути в Сан-Франциско, провел с нами около часа, это был для нас маленький пасхальный подарок.
(Из письма отцу Никите (Паласису) 26.04/9.05.70 г.)

+

Если случайно увидишь епископа Лавра, пожалуйста, передай от нас горячий привет; у нас с ним тесные связи.
(Из письма отцу Михаилу Эзкоулу 26.05/8.06.70 г.)

+

На следующей неделе мы ждем приезда епископа Лавра, который одно время был наставником Глеба в семинарии, и мы поспешно закончили маленькую келью, которую начали несколько месяцев назад, размером два с половиной на два с половиной метра, позади нашей жилой хижины. Он приехал в среду, но пробыл всего несколько часов и сразу уехал обратно.
(Из письма Даниилу Олсону 5/18.08.70 г.)

+

Молись о нас, а также за архиепископа Леонтия Чилийского и его паству – там вот-вот установится марксистское правительство, и их ждет неопределенное будущее. Архиепископ Леонтий уже сидел в тюрьме в С.С.С.Р., и ему хорошо известно, какое нынче время.
(Из письма Даниилу Олсону 4/17.09.70 г.)

+

Ваше Преосвященство, дорогой владыка Лавр!
Благословите нас, Владыка! Эвлогите!

Наше последнее испытание началось, когда на прошлой неделе мы получили Указ владыки Антония и были очень обеспокоены, но не прошло и суток, как приехали с Курской иконой владыка Нектарий и отец Борис, и беспокойство наше превратилось в радость и осознание того, что Господь с нами!

Просим Ваших святых молитв о нас и рады будем получить Ваши советы. Пожалуйста, будьте уверены, что мы не сделаем ничего опрометчивого и будем действовать только после того, как получим советы от тех из духовенства, кто хорошо нас знает.
(Из письма владыке Лавру 12/25.03.71 г.)

+

Наш следующий шаг будет зависеть от того, что нам посоветует делать владыка Лавр. Мы надеемся о многом поговорить с владыкой Нектарием, когда он приедет совершить у нас литургию где-то на следующей неделе, а также с нашим Старцем, архимандритом Спиридоном, который хочет послужить на Благовещение (или, мы надеемся, на саму Пасху), а потом мы будем действовать.
(Из письма отцу Пантелеимону 13/26.03.71 г.)

+

Наша жизнь в глуши продолжает одаривать нас испытаниями и искушениями, но гораздо больше – радостями. Однажды, когда у нас было плохое настроение, совершенно неожиданно приехал владыка Нектарий с Курской иконой, отслужил молебен, причастил нас Запасными Дарами (мы как раз совершали вечерню, когда он приехал, и еще не ели) и благословил нас обнести икону вокруг нашей горы. Неисчислимы милости Господни!
(Из письма Даниилу Олсону 25.03/7.04.71 г.)

+

Мы остаемся на своих боевых позициях, но следуем совету владык Лавра и Нектария не предпринимать резких шагов и ждать, пока нас не вынудит действовать. Тем временем мы вскоре пошлем еще одно письмо владыке Лавру и узнаем, нет ли у него каких-нибудь новых советов.
(Из письма отцу Пантелеимону 7/20.07.71 г.)

+

Мы испытываем трудности с местным "начальником", чьи суждения касательно нашего статуса и вдохновляющей нас идеи абсолютно противоречат нашим. Поэтому ты должен знать, что мы не считаем его главой нашего Братства и не подчиняемся его указу относительно нашего монастыря, о чем письменно сообщили секретарю Синода. Раньше или позже, несомненно, будет открытый бой с "начальником", и от тебя ожидается, что в этом бою ты будешь стоять с нами плечом к плечу, сражаясь за общую идею, которая вдохновляет нас (и без которой мы бы не были преданы владыке Иоанну), и следуя советам тех представителей Церкви, которые знают нас и труды наши. Вполне возможно, что нам придется переживать опалу. Но знай, что один епископ (Нектарий) открыто призвал нас к "непослушанию", если это потребуется, повелев нам "превыше всего ценить благословение владыки Иоанна", а другой (Лавр) сказал: "То, что вы страдаете, свидетельствует о том, что делаете работу, угодную Богу... Думаю, вам следует быть терпеливыми, не предпринимать никаких демонстративных шагов, но поведением своим и своей "линией" показывать, что это (поведение и указ владыки Антония) противоречит вашей душе и неприемлемо для вас". А пока что мы считаем, что наш монастырь еще не имеет никакого официального статуса и будет находиться в состоянии "гонимого" до того дня, когда мы сможем свободно осуществлять наше монашеское право представить Синоду наш собственный устав и избрать нашего игумена. До того времени мы будем существовать под наименованием "Братство", созданное по благословению владыки Иоанна.
(Из письма Лаврентию Кэмпбеллу 10/23.08.71 г.)

+

У нас вполне хорошия отношения с владыкой Нектарием, и, в действительности, хотя наш "старец" официально архимандрит Спиридон (а не отец Митрофан), мы не очень часто с ним видимся, а обязанности его на деле исполняет для нас владыка Нектарий, который очень нас утешил в наших испытаниях.
(Из письма Димитрию 13/26.08.71 г.)

+

Некоторые указы последнего Собора Епископов были обнадеживающими, но кое-какие "полутона" нас беспокоят, если тебе понятно, что я имею в виду! Однако, несомненно, мы еще услышим о них, и у нас будет больше материала для обсуждения в будущем. Самое первое, что я как православный христианин "впитал" от Синода — это то, что у нас есть два вида (или, возможно, "традиции") епископов: с одной стороны, владыки Иоанн, Аверкий, Леонтий, Нектарий, Савва; с другой — те, кто сейчас, очевидно, занимают главенствующее положение (митрополита Филарета можно считать "независимым" и, пока он является митрополитом, я словно вижу влияние владыки Иоанна). Нельзя сказать, что кто-то из них еретик или какой-то враг, но, тем не менее, кажется, действительно существуют две характерные позиции, которые довольно трудно обрисовать. Одна группа епископов уже почти полностью ушла в мир иной, и от них мы унаследовали нечто, что, как я опасаюсь, может в будущем сделать нас для Синода "вышедшими из моды", о чем нам уже намекали.
(Из письма отцу Никите (Паласису) 1/14.11.71 г.)

+

Мы укрепляемся в вере, что мы свободны и независимы и благословение владыки Иоанна до сих пор охраняет нас и ведет по определенному пути. Мы отчасти опечалены "прохладным" отношением владыки Антония [Медведева] к владыке Иоанну (в С.-Ф. он считается слишком "спорным"), но теплое чувство к нему владыки Нектария более чем окупает это. Несколько недель назад после Божественной литургии, которую он здесь служил, владыка Нектарий пропел с нами вместе "Славу" владыке Иоанну, а потом пропели ему стихиру, и он просил нас перевести их на славянский язык. Если мы правильно представляем тот трудный путь, который предстоит нам, синодальным "фанатикам", то вполне может наступить день, когда великую радость и утешение мы будем находить в воспоминаниях о том, что один из наших епископов "канонизировал" владыку Иоанна! (Число было 12/25 июля).
(Из письма отцу Пантелеимону 20.07/2.08.72 г.)

+

Отец Герман сожалел, что не повидался с тобой на обратном пути, но у него было время только на то, чтобы поговорить с владыкой Нектарием (с 11 вечера до 4 утра!) до отлета его самолета в среду утром. Отец Герман также смог посетить могилу владыки Саввы в обители и обстоятельно поговорить с матушкой Амвросией.
Владыка Нектарий предложил отцу Герману одну идею, которая сейчас не даст нам покоя, пока мы что-нибудь не сделаем с ней, – чтобы он как епископ Сиэттла возродил "Благовестник" владыки Иоанна, редактором которого был когда-то отец Герман, как свой собственный печатный орган, но полностью доверив его нам. (Несколько лет назад владыка Антоний намеренно прекратил его издание, основав свое собственное незначительное издание, и сказал нам, что мы не можем использовать это название по причинам, которые сейчас становятся все более и более очевидными!) Раньше "Благовестник" был почти полностью посвящен житиям и службам святым, отшельникам и новомученикам, но сейчас мы обязательно добавим современные передовицы, подробно рассказывая о Константинополе, о приверженцах старого календаря и так далее. Нам, конечно, не хватает рук и времени, но 16 страниц или около того каждые два месяца, думаю, мы смогли бы осилить.
Владыка Нектарий хочет принять на себя основной удар, и это придает нам смелости. Мы сами чувствуем, что давление на нас тоже усилится сейчас, когда видно стало, что доверие и благословение владыки Саввы возложены на нас, а не на кого-либо из его сотоварищей-иерархов (кроме, конечно, владык Аверкия и Нектария и, может быть, одного-двух других епископов старшего поколения). Мы не рассказывали тебе всю эту историю, но то, как другие иерархи обращались с владыкой Саввой на Соборе, это просто позор. Когда его позднее спросили, почему он терпел такое обращение, владыка Савва только показал пальцем на Небо, а под конец у него на душе было очень мирно. Он писал нам, что это его наказывали за то, что он помогал владыке Иоанну (возможно, столько же в духовном, сколько в буквальном смысле). Печально, но в одном из своих писем к нам он писал, что отказался от идеи напечатать житие владыки Иоанна на русском языке (он хотел напечатать кое-что на сербском) из страха, что Синод это запретит, хотя в своем последнем письме он отметил, что все-таки собирается напечатать кое-что на русском. Но в настоящее время мы, благодаря Господу, пользуемся свободой, которой у него не было, и мы не остановимся, пока нас действительно не раздавят или не станет очевидно, что наше дело не угодно Богу. Наша дерзость, наверно, родилась из нашего полностью безнадежного положения: поскольку мы не доверяли "князьям или сынам человеческим", мы должны были ввериться Богу и молитвам владыки Иоанна. Мы сильно подозреваем, что владыка Иоанн будет "камнем преткновения", о который, в конце концов, споткнуться некоторые, кто доверяет политике и мертвому формализму, и, надеемся, усвоят "урок".

В новом номере "Нашей Страны" из Буэнос-Айреса помещен некролог владыке Савве, написанный архиепископом Афанасием, который не побоялся отметить, что "он не боялся и не сомневался, когда нужно было уличить несправедливость или обман" и даже что "он был великим почитателем архиепископа Иоанна (Максимовича) Сан-Францисского". Мы только что узнали, что сам владыка Афанасий, а также владыка Савва Австралийский тоже поддерживали владыку Иоанна. Конечно, мы не хотим всех делить на стороны или партии из-за владыки Иоанна (!), и у нас к тому же нет озлобления против кого бы то ни было – просто в наши дни он кажется пробным камнем Православия, и те, кто идут против него, кажется, имеют вообще неправильный подход к критическим вопросам современности.
(Из письма отцу Никите (Паласису) 3/16.02.73 г.)

+

Мы были очень тронуты, когда узнали, что владыка Савва завещал нам свои книги и бумаги и даже оставил деньги для отца Германа, чтобы он как можно скорее приехал и забрал их. (В некоторые причины этого лучше, пожалуй, не углубляться!) Благодаря Богу, отец Герман так и сделал на прошлой неделе, передав некоторые из книг также Элизабет Мэндик и еще одной леди в Эдмонтоне в соответствии с последней волей владыки Саввы. Когда, Бог даст, мы построим в своем скиту библиотеку, то будет это в память о владыке Савве.

Конечно, среди бумаг Владыки были материалы для его книги об архиепископе Иоанне. Как мы уже поняли из нашей переписки с ним, в этих материалах не слишком много оставалось тех, что еще не были напечатаны в "Православной Руси". (Он жаловался нам, что люди в Сан-Франциско и других местах просто не посылали ему материалы, когда он об этом просил.) Мы, конечно, постарались достать больше из того, что напечатано по-русски, хотя для нас еще слишком рано думать специально о какой-нибудь книге. Владыка Савва сам стал сейчас частью истории архиепископа Иоанна: его забота о его памяти и смелое признание его святости укрепляют всех нас, остальных, кто иногда впадает в уныние из-за слепо негативного отношения к нему в некоторых местах. Мы планируем рассказать о владыке Савве в новом "Православном Слове" и начать переводить некоторые из его материалов о владыке Иоанне вместе с его собственными ценными замечаниями. Чувствуем себя духовными наследниками и должниками владыки Саввы, и мы, конечно, с Божией помощью, сделаем все, что в наших силах, чтобы собрать весь его материал об архиепископе Иоанне в одну книгу.

Как верно, что во владыке Савве мы потеряли духовного и праведного епископа и, страшно сказать, одного из последних из них. В последние две недели и отец Герман, и я были в Сиэттле и говорили с отцами Пантелеимоном и Никитой, и с владыкой Нектарием. Никто не смотрит в будущее с оптимизмом! В праведном и терпеливом перенесении владыкой Саввой той несправедливости, которая выпала ему на долю в последние месяцы его земной жизни, содержится, кажется, пример и образец для остальных нас, тех, которые хотят остаться честными и стойкими православными христианами. Давайте заключим между собой соглашение, что, где бы мы ни находились в Церкви Христовой, мы будем оставаться честными и стойкими, что бы ни говорили церковные политики и чем бы нам ни пришлось пожертвовать ради этого!

Надеюсь, ты понимаешь! С кончиной владыки Иоанна мы осиротели; но сейчас, с уходом владык Леонтия и Саввы, при том, что положение владык Аверкия и Нектария так шатко, кто останется, кому мы можем высказать, что у нас на сердце?

Молись, пожалуйста, о нас, особенно о владыке Нектарии.
(Из письма Игорю Капралу [будущему митрополиту Илариону] 7/20.02.73 г.)

+

В любом случае, мы еще должны снова обговорить весь проект с владыкой Нектарием, который по временам бывает очень нерешителен в таких делах. Возможно, лучше будет не торопиться с этим, только не забывать, что, что бы ни случилось, владыка Нектарий уже дал свое благословение на возрождение периодического издания владыки Иоанна.

Мы еще очень хотели напечатать что-нибудь к седьмой годовщине кончины владыки Иоанна. Нам бы также хотелось что-нибудь сделать в память о владыке Савве. Перечитывая его бумаги, а также его статью в "Православной Руси", мы видим, что у него было определенное послание к русскому народу, которое сейчас, возможно, будет забыто, если мы что-то для него не сделаем. Его статьи о владыке Иоанне намного сильнее, чем любой из нас, говорят о том, что это был святой, которого еще не оценили должным образом, и который имеет великое значение для православных людей. Его прямой завет нам – продолжать говорить истину, даже если умы "организации" не хотят ее слышать.

Читая бумаги епископа Саввы, мы находим адресованные ему обычные жалобы о владыке Иоанне (это худшее, что они могут о нем найти!) – что он раздражительный, грубый, не думает о других (например, потому что он поздно приходит на службы), нарушает принятый порядок, плохой администратор, что его невозможно понять, он бормочет и засыпает посреди важнейших (мирских) дискуссий, что священники в Сан-Франциско праздником считают, когда он не присутствует. Я сам имел возможность наблюдать большинство этих явлений и могу, например, удостоверить, что в нескольких случаях, когда он был "груб" со мной, я был ему бесконечно благодарен и видел от этого только духовную пользу. Во всем этом, думаю, скрыт важный для понимания Владыки факт, который еще не очень понят, – что он отказывался позволить Церкви стать привычкой и своей кажущейся грубостью пытался выбить людей из привычной духовной колеи, в которую так легко можно попасть. Как только Владыка ушел, все в соборе стало "гладко", и священники были довольны, потому что теперь они могли сделать и действительно делают Церковь привычкой, способной вдохновить кого-либо только с помощью накопленного в прошлом богатства, не до конца еще потраченного (но вскоре будет!).

Нам бы очень хотелось сейчас выйти с чем-нибудь, что было бы и для прославления владыки Иоанна, и в память о владыке Савве.

Конечно, все это "секрет", и мы не упоминали об этом даже владыке Нектарию. Возможно, для него будет лучше, если он вообще "не будет вовлечен"! Хотя наш правящий епископ, возможно, будет недоволен этим, мы не думаем, что он что-нибудь скажет, поскольку, в конце концов, это только "перепечатка". (Конечно, если бы он заранее был в курсе, он бы стал советовать, разубеждать и так далее и, в конце концов, погубил бы всю идею.)
(Из письма отцу Никите (Паласису) 1/14.03.73 г.)

+

Кончина владыки Саввы была потерей для всех нас, и, как это обычно бывает, мы только сейчас начинаем по-настоящему его ценить. В новом (ноябрь-декабрь) "П.С." мы помещаем статью о нем и будем регулярно печатать кое-какие его материалы о владыке Иоанне. К сожалению, не слишком много есть сверх того, что он уже печатал в "Православной Руси", но кое-что из этого очень ценного (например, письмо от младшего брата владыки Иоанна, описывающее его детство). Мы еще не начали разбирать тетради владыки Саввы, но на первый взгляд кажется, что в них нет ничего, кроме святых Отцов (написано от руки!).

Надо начинать строительство нашей "Мемориальной библиотеки владыки Саввы"!
(Из письма Нине Секо 4/17.03.73 г.)

+

Книга о владыке Савве не слишком легкая, потому что нам нужно будет самим добавить довольно много страниц, которых не было в "Православной Руси".
(Из письма отцу Никите (Паласису) 5/18.04.73 г.)

+

Ты знаешь "секрет", который мы делили с епископом Нектарием. Он совершал то не как епископ, потому что на эту территорию не распространяется его юрисдикция. Он совершал то исключительно из любви к Святому, с горечью понимая, что политическия и иные мирския соображения охладили сердца тех, включая и епископов, кому было бы достойно уже прославить сего Святого и совершая то.
Поступок владыки Нектария (или, скорее, поступки, ибо он совершал это несколько раз) был совершен с полным сознанием того, что его собственный правящий епископ, конечно же, не одобрит его, если узнает об этом, а, наоборот, если он прослышит об этом, то будут серьезные неприятности. Он действовал "сокрыто" именно потому, что те, кому следовало бы расточать хваления новоявленному Святому, молчат из политических соображений и холодности сердца, властвующих в нашем мире, и если бы не такие сердца, что бьются в унисон со Святым Православием, огонь истинного Православия уже совершенно погас бы среди нас. В будущем, благодаря Господу, преисполненные любви и рвения поступки таких людей (которые, конечно же, совсем нельзя назвать "неканоническими", потому что они не имеют ничего общего ни с какими канонами), будь они иерархами или священниками, или монахами, или просто мирянами, будут восхваляться и одобряться всей Церковью, потому что на протяжении всей церковной истории это именно то, что на деле составляет Православие.

Если ты хочешь знать "принцип", по которому действовал владыка Нектарий (а также другие люди, практикующие живое Православие) и который вдохновляет даже и нас, недостойных, просто продолжать свой труд в исключительно трудной и неблагоприятной духовной обстановке — то это "принцип" катакомбности, тайного окормления тех ростков истинного Православия, которые не поощряются в официальных православных кругах.
(Из письма Даниилу Олсону 25.10/7.11.73 г.)

+

В среду владыка Нектарий приехал к нам с Курской иконой, волнительное событие для всех нас, а потом я сопровождал икону в Этну, где ее по-доброму приняли и все пели по-английски. Кажется, мало-помалу эта бесплодная американская земля освящается.
(Из письма Нине Секо 24.06/7.07.74 г.)

+

Быть может, ты получил "полу-открытое" письмо к нам от отца Александра Лебедя. Мы планируем дать ему короткий ответ, в основном цитируя владыку Аверкия, кому (а не нам) принадлежит идея использовать термин "истинно православный". Какое облегчение, что нам не надо накапывать собственные аргументы, а можно это предоставить тем, кто старше и мудрее.
(Из письма Алексею Янгу 16/29.05.75 г.)

+

Мы почти год планировали поместить на обложку владыку Аверкия, но как раз сейчас нас окончательно подтолкнули к этому! Пусть они думают, что хотят, – это истинный православный пастырь и Богослов, ни в малейшей степени не мошенник и не политик, и он сам много пострадал от "политики" в Церкви. Наша обложка нас утешает – мы отдали свой долг этому праведнику!
(Из письма Алексею Янгу 2/15.10.75 г.)

+

Мы только что спрашивали отца Михаила Помазанского, кто сегодня является настоящим православным учителем Богословия, и он ответил, что это архиепископ Аверкий.

Владыка Аверкий, между прочим, ответил нам, благодаря нас за нашу "моральную поддержку" в очень трудное для него время.
(Из письма Алексею Янгу 22.10/4.11.75 г.)

+

Да, это был день тезоименитства владыки Нектария. Отец Герман говорил с ним по телефону, чему он, кажется, был рад, но казалось, что мир его тяготит.
(Из письма Нине Секо 3/16.12.75 г.)

+

Наша обложка с владыкой Аверкием, кажется, прочно поставила нас в определенную "категорию", что, возможно, к лучшему. Мы ощущаем сейчас на себе какую-то непонятную "тяжесть", словно на нас направлено острие "битвы", непонятно где идущей. Возможно, наша изоляция (в нескольких смыслах) помогает нам лучше переносить эту тяжесть, так что мы благодарим Бога. Да пошлет нам сил Господь. Владыка Иоанн благословил и дал название нашему "Православному Слову", и мы идем вперед, уповая на него. В основном, в душе у нас мир, и мы загружены работой.
(Из письма Алексею Янгу 3/16.12.75 г.)

+

Архиеп. Аверкий долгие годы позволял еп. Петросу служить в Джорданвилле, и ему не было известно (насколько мы знаем) ни о каких обвинениях против еп. Петроса, кроме того, что он отказывается отрицать благодатность таинств ново-стильников (что и другие наши епископы тоже отказываются отрицать). Если бы архиепископу Аверкию сообщили какие-то серьезные сведения об "экуменической" деятельности со стороны еп. Петроса, он бы, конечно, отнесся к этому со всей серьезностью и расследовал бы это.

История 20-го века уже показала нам, что мы не можем ожидать слишком многого от "церковной организации" – там, даже кроме ересей, слишком силен стал мирской дух. Архиепископ Аверкий, а также наш собственный епископ Нектарий предупреждали нас, что надо подготовиться к грядущим катакомбным временам, когда "церковная организация" может даже лишиться милости Божией, и останутся только изолированные группы верующих. Советская Россия уже дает нам пример того, что может ожидать нас – только еще худшее, ибо времена лучше не становятся.
(Из письма д-ру Каломиросу 21.01/3.02.76 г.)

+

Бог даст, последнее "П.С." за 1976 год [имеется в виду 1975] выйдет на следующей неделе, а первое за новый год должно последовать вскоре за ним, но, вероятно, только после Пасхи. Несколько номеров мы заполним православной Галлией, и, конечно, могут возникнуть некоторые вопросы, учитывая тот факт, что этих святых "нет в календаре", а также, что над некоторыми великими фигурами того времени нависает тень блаженного Августина. По первому пункту нас очень подбодрила реакция владыки Нектария, он задал только один вопрос: "Были ли они тогда признаны Римской Церковью?" Если так, то тогда, конечно, они православные, может быть только с очень немногими исключениями, которые следует изучить отдельно.
(Из письма Алексею Янгу 17/30.03.76 г.)

+

Насколько мы знаем, отец Герман добрался благополучно и сейчас в Джорданвилле, чтобы попрощаться со своим аввой [архиепископом Аверкием]. Это для всех нас очень большая потеря. Мы благодарим Господа за то, что смогли представить его как "связующее звено", пока он был еще жив, не дожидаясь (как это обыкновенно бывает), пока он уйдет, чтобы воздать ему должное.
(Из письма Нине Секо 3/16.04.76 г.)

+

С кончиной владыки Аверкия, я вздыхаю и думаю, стоит ли внушать истинное понимание Православия, когда так много есть сейчас тех, кто "знает лучше", а те, кто не знает, слабые, как макаронинки? Или, может быть, как однажды озарило нашего юного Томаса: "Если все остальные думают иначе, то, может быть, мы действительно ошибаемся?" Но потом я думаю о владыке Аверкие, об отце Михаиле Помазанском и всем том старшем поколении, которое сейчас почти ушло, и мне хочется плакать о молодых "всезнайках", которые не понимают главного. Но понимание приходит только через страдание, а сколькие на него способны?
(Из письма Алексею Янгу 3/16.04.76 г.)

+

Архиепископ Аверкий преставился во вторник перед Вербным воскресеньем и был похоронен в канун Лазаревой субботы. Праведник, его мало ценили. Сейчас мы должны представить его научения – молись, пожалуйста, чтобы мы смогли сделать это достойно. Наша ноша теперь становится гораздо тяжелее.
(Из письма Кристоферу Амерлингу 12/25.04.76 г.)

+

В Синоде тебе следует больше контактировать, прежде всего, с секретарем – епископом Лавром – позиция у него вполне умеренная и здравая, и он проделывает нечеловеческий труд во блого Церкви в труднейших обстоятельствах.

Нам нет нужды фанатично объявлять себя "единственными оставшимися православными", но давайте также осознавать, что процесс отступничества овладевает сейчас буквально всеми Православными Церквями, и мы тоже можем впасть в него, если не будем разумны и осторожны. Наш собственный епископ Нектарий Сиэттлийский предупреждает нас, что некоторые наши епископы слишком уж стараются ради того, чтобы быть "признанными мировым православием" – вот для нас образец умеренности. Возможно, лучшее описание статуса нашей Церкви в настоящее время – это что-то вроде "умеренная, здравая и – отстраненная". Но на практике следовать по такому пути трудно.
(Из письма Эндрью Бонду 18.04/1.05.76 г.)

+

Вопрос о "зилотстве" пришелся на время, когда мы тоже много думаем над такими вопросами, и фактически это сейчас становится основным вопросом, стоящим перед нашей Церковью. Особенно с уходом архимандрита Константина и архиепископа Аверкия останавливаешься и задумываешься: "Кто будет теперь направлять нас в предстоящие трудные дни и задаст верный тон и идеологию?" Епископ Лавр на похоронах архиепископа Аверкия умолял монахов, прикладывавшихся к нему в прощальном лобзании, обещать хранить верность его учению и все сохранять в Джорданвилле, как было при нем, но выполнить это обещание в предстоящих испытаниях может оказаться не так-то легко.

Такие гиганты как владыка Аверкий и владыка Иоанн до сих пор направляют нас, и их учение в предстоящие дни останется для нас маяком; особенно влад. Аверкий дал нам некоторые практическия указания, которые в будущем помогут нам преодолеть некоторые трудные препятствия.

Прежде чем двигаться вперед, мы должны остановиться и оценить свое положение. Мы хотим быть зилотами Истинного Православия, и руководители нашей Церкви ясно указали, что мы должны воздерживаться от участия в экуменической деятельности и осознавать, что экуменизм уничтожает сам православный характер большинства Православных Церквей, начиная с Константинополя, и сами должны ревностно держаться пути Истинного Православия не только в его внешних проявлениях, а особенно в духовной жизни, но не впадая в ложное рвение "не по разуму" – это особенно подчеркивал влад. Аверкий.

Что же нам тогда делать?
Прежде всего нужно слушать наших иерархов, которые лучше всех знакомы с духовной ситуацией в современной Церкви, и высказались по ней. Это в первую очередь митрополит Филарет, который говорит скорее о духовной сущности экуменизма, чем о его формально еретической природе, и предостерегает других иерархов и собственную паству против участия в экуменической деятельности и против её идей, а архиепископ Аверкий, который весь этот вопрос рассматривал тоже не как формальную ересь, а скорее как стихийное движение отступничества, противовесом которому является прежде всего возвращение к духовной жизни.

Владыка Аверкий был величайшим столпом нашей Церкви.

По вопросу о Сербской Церкви в среде наших епископов нет единогласия. Архиепископ Аверкий полагал, что нам следует их отнести к прочим патриархиям под коммунистическим управлением и не иметь с ними отношений, но большинство наших епископов думают иначе, и, например, епископ Савва так твердо настаивал на своем, что заявил, что уйдет на покой, если мы разорвем отношения с Сербской Патриархией. Наши епископы, очевидно, не пришли к решению по этому вопросу, и это означает, что Сербия более-менее относится к "каноническим" Церквям свободного мира (возможно, немного лучше их, поскольку они придерживаются старого календаря), с которыми у нас отношения были напряженными, прохладными, но все-таки не разорваны напрочь.

Мы ожидаем, что примерно на следующей неделе нас посетит владыка Нектарий, и мы спросим его мнение. Это, конечно, не "зилотская" позиция, но ни один из наших епископов не наказывал нам блюсти чистое "зилотство", в том числе архиепископ Аверкий, который всегда подчеркивал духовный аспект, не настаивая на букве закона, и главной заботой которого в нашей Церкви было не отсутствие "строгости", а скорее исчезновение духовной жизни и то, что допускалось преобладание мирских и политических соображений.
(Из письма Даниилу Олсону 29.05/11.06.76 г.)

+

"Правое крыло" православия в будущем, возможно, поделится на много мелких "юрисдикций", большинство из которых будут бороться друг с другом и предавать друг друга анафеме. Если бы только наша Русская Зарубежная Церковь могла остаться целой и на тропе здравомыслия, не отклоняясь, в качестве реакции на крыло "зилотов", "влево", этого было бы для нас достаточно. Мы должны сохранить живую связь с русскими священниками старшего поколения, даже если некоторые из них могут нам показаться слишком "либеральными", иначе мы заблудимся в джунглях "зилотства", которые вырастают вокруг нас! Конечно, прежде всего, нашими наставниками должны быть гиганты этого старшего поколения – владыка Иоанн, владыка Аверкий и подобные им. Из тех, кто остался в этом поколении, для нас всего дороже владыка Нектарий – да хранит его Господь еще долгие годы! Очень дорог нам также владыка Лавр, потому что, несмотря на, возможно, некоторые "теоретические" недостатки, он обладает несколькими бесценными качествами – простотой, честностью, "неполитизированностью" (несмотря на то, что находится в центре Синода!), и он немного "не от мира сего".
Мы, те, кто хочет хранить подлинные традиции Православия, должны будем в православии своем быть и ревностными, и твердыми, но без фанатизма и претензий на то, чтобы учить наших епископов, что им следует делать. Самое главное, мы должны стремиться сохранить саму суть Православия, будучи, по меньшей мере, немного "не от мира сего", не вникая в заботы и политику даже Церкви, напитываясь неотмирной пищей, которую в таком изобилии дает нам Церковь. Старец Макарий хорошо говорит в одном письме: "Фанатизм ограничивает способность человека мыслить, в то время как истинная вера дает человеку свободу. Эта свобода проявляется в твердости человека во всех возможных случаях, в счастье и в горе". Такая свобода – это признак нашего Православия, именно поэтому отделились "иосифляне" от Сергия в 1927 г. – не из-за "неправильной экклесиологии" или нарушения канонов, но потому, что он лишил Церковь самого для неё драгоценного – её внутренней свободы. Но чтобы понять это, нужно иметь вкус к Православию – давайте же не терять его!

Мы чувствуем, что нас и всю нашу Церковь ожидают очень тяжелые времена, и мы хотим горячо просить владыку Иоанна указать, что нам делать, как действовать дальше. Да пребудем мы молитвами его на праведном пути и тверды будем среди предстоящих испытаний!
(Из письма Алексею Янгу 2/15.06.76 г.)

+

Наша русская книга о владыке Иоанне (200 стр.), наконец-то, напечатана, и мы надеемся, что несколько экземпляров успеют сшить и переплести к празднику, до которого всего неделя. Мы чувствуем, что выполнили свой долг перед владыкой Иоанном и владыкой Саввой (он – автор книги), но опасаемся гонений за нее. Владыка Савва говорил нам, что его трудности в последние годы – это месть бесовская ему за прославление владыки Иоанна. Да дарует нам Бог сил вынести то, что выпадет на нашу долю, и не упасть духом. Мы чувствуем, что всех, кто хочет остаться верными духу Православия, ожидают трудные времена. Политическая атмосфера в Церкви сейчас такова, что мы фактически чувствуем себя какими-то преступниками только за то, что говорим очевидное, например, что владыка Иоанн исцелял больных и творил чудеса; так что мы весьма ободрились, когда один из нескольких епископов, к которым мы обращались – архиепископ Никон – вовремя, так что мы успели напечатать их в конце книги, прислал нам свои краткие воспоминания о владыке Иоанне, в которых говорит именно это – что владыка Иоанн за свою любовь и борения был удостоен Господом благодатного дара исцелять тех, кто приходит к нему с верой. Владыка Никон, вероятно, скоро умрет – уйдет еще один представитель старшего поколения, а кто из молодых продолжит и передаст традиции?
(Из письма Даниилу Олсону 12/25.06.76 г.)

+

Письмо нашего Митрополита о "Фиатирской конфессии" не указывает на то, что мы разорвали отношения с Константинополем; я бы сказал, его главный смысл в том, что это угрожает окончательным разрывом в отношениях, если остальные епископы Константинополя не осудят этот документ.

Мы сами в отношении конфессий стоим на позиции архиепископа Аверкия, который, однако, основывал свою позицию не столько на положениях и канонах, сколько на понимании духовной сущности отступничества "канонических юрисдикций"; разрыв нашей Церкви и катакомбной Церкви с Сергием в 1927 году тоже был, главным образом, не из-за догматов и канонов, а скорее из-за более тонкого вопроса, который катакомбные иерархи чаще всего выражают как потерю "свободы" (т.е. внутренней свободы).
(Из письма отцу Панагиотесу 30.06/13.07.76 г.)

+

Конечно, есть основание для Ваших "смешанных чувств" относительно вступления в сферу "латинского" Православия, так как латинский Запад действительно отклонился к духовному мировоззрению, совершенно чуждому Православию. Однако я не буду обвинять в этом язык: такие столпы Восточного Православия современности, как архиепископ Аверкий Джорданвилльский, находили, что латынь – очень богатый и выразительный язык для использования православными. Ограниченность латинского Запада, возможно, лучше всего описана русским философом Киреевским более века назад, он определил ее как узость мышления, которая, пока ее корректировала вся православная атмосфера, была не более чем тенденцией, а потом, когда из-за притязаний более поздних римских пап Православие было утрачено, стала доминирующей на современном Западе чертой – рационализмом.
(Из письма м-ру Грэйвсу 1/14.10.76 г.)

+

Владыка Нектарий в свой последний визит снова вспоминал о своем желании удалиться на покой и жить здесь с нами, но сказал, что сейчас это невозможно, потому что через два-три года нас отсюда произведут в епископы, и никто не знает, кто тогда будет "назначен в Платину", и понравится ли ему. Я сказал ему, что мы изберем путь Сергия Радонежского, а не Георгия Граббе (тот говорит, что, согласно митр. Антонию, нельзя отказываться становиться епископом), чем его немного утешил.
(Из письма отцу Герману (Подмошенскому) 30.04/13.05.79 г.)

+

Мы получили II том Слов владыки Аверкия и радуемся тому, что его слова получают более широкое распространение.
(Из письма отцу Деметриосу 23.05/5.06.80 г.)

+

Наша статья в самом последнем "Православном Слове" о "сверх-праведности", возможно, тоже тебе поможет, если ты не очерствел душой. Епископ Лавр из Джорданвилля (верный ученик архиепископа Аверкия) только что написал нам, чтобы поблагодарить за эту статью, которая, по его мнению, сегодня как раз то, что нужно. Не у тебя одного эта проблема!
(Из письма Джону Худанишу 17/30.01.81 г.)

+

Ваше Преосвященство, дорогой владыка Лавр, благословите!
Прежде всего, отец Герман и вся братия посылают Вам в день Вашего тезоименитства свои искренния поздравления. Спаси, Христе Боже! И большая Вам благодарность за недавний Ваш визит к нам, который высоко оценили наши паломники. Наше паломничество, кажется, прошло весьма успешно, возбудив большой интерес к приобретению более глубокого знания Православия.
(Из письма владыке Лавру 18/31.08.81 г.)

+

Мы недавно завершили очень удачную неделю лекций и курсов на нашем летнем Свято-Германовском паломничестве. В первый день присутствовало примерно 150 человек, а в течение недели иногда бывало по 200 (большинство из них – обращенные). Все жаждали учиться и очень уважительно относились к авторитету наших епископов, двое из которых (епископы Алипий и Лавр) некоторое время тоже присутствовали.
(Из письма владыке Григорию 21.08/3.09.81 г.)