Так всё начиналось...

Так начинался один из коротких, густо замешанных смыслом, вечеров начала июня... Запах весны ещё не успел выветриться с городских улиц и смениться зноем, а прохлада на закате солнца ровными потоками струилась в полуоткрытое окно. Оставив рабочие часы позади, мы сидели на кухне. Бодряще пахло апельсинами, коньяком и элитным шоколадом - он всегда встречал меня таким набором подобными вечерами.
Он всегда был гостеприимен для меня, но уверенно сохранял своё состояние нетронутой непоколебимости. Первое время я чувствовала себя несколько скованно и только изучала обстановку, атмосферу вечера, и, конечно, его самого. Мне нравилось, когда он угощал меня и предлагал коньяк. Сам он ограничивался чаем, а я никогда не была против посмотреть, как его мягкие, но сильные руки наполняют мою рюмку этим расширяющим сосуды элексиром уверенности в себе с древесным запахом.
Мы говорили. О разном. С самой первой минуты завязавшегося общения мы с ним говорили. Это не было похоже на болтовню или мимолётный флирт. И с самой первой минуты ощущалась полнота и глубина любой взятой нами темы.
Мы сидели за столом. Я наблюдала. За ним, за своими ощущениями.
А ещё я знала, что он слушает меня. Хотя он редко смотрел в глаза, а если и смотрел, его взгляд был настолько пристальным, что казалось, будто он смотрит сквозь. Меня это не смущало, не пугало, не трогало. Я улыбалась в ответ и мы продолжали говорить...
Помню, как я засмеялась и апельсиновый сок от сжатой в моей руке дольки цитруса потёк на моё лёгкое бордовое платье, которое я кстати одела в тот день специально для него - на днях он уронил случайный комплимент насчёт этого платья и потом сам же и подметил, что после этого я как бы невзначай появилась в нём снова. Соскочив со стула и положив истекающую соком дольку на тарелку, стала смеяться ещё больше. Он ловил мои эмоции, разные - неожиданные, непредсказуемые, меняющееся... Ловил и, как всегда не подавая виду, копил в своей коробочке где-то глубоко внутри себя. Он тоже изучал. Неявно. Медленно.
А потом он так смешно бегал по кухне, веселя меня до полуистерики, хотя сам при том был очень задумчив. Почему? Наблюдай за ситуацией... Я намекнула ему, что времяпрепровождение строго за столом друг напротив друга затянулось и у меня закончился коньяк в рюмке. Он предложил налить ещё, но я не то имела в виду. В его глазах возник вопрос, а потом осторожное его воспроизведение: "Чего ты хочешь?". "Ты мужчина и ты хозяин тут, тебе решать". Обязательно переварив ответ в течение пары десятков секунд, встал и подошёл ко мне. Играючи, оттолкнула его от себя с шуточной претензией: "вот так сразу всё и хочешь!". Он отошёл, закурил.
"И что, ты будешь теперь стоять там, а я ещё вот так посижу в компании с апельсиновой кожурой, да?". Пауза. Он начинает изучение собственных обоев в кухне (размышляет), а мне смешно. Снова подходит и снова получает отворот. И тут - о, как я была довольна собой! - он выпалил: "Я не понимаю! Намекаешь на то, чтобы я сделал шаг, я делаю - отталкиваешь. Отхожу - критикуешь, что отошёл".
Я вывела его на эмоции. Нет, это были хорошие эмоции, просто новые для него. Так он изучал мою игривость. А я вертела им, как хотела, и веселилась от того, что он не знает, что делать.
Время пролетало. Когда хорошо, часы подобны минутам. Он вышел провести меня до остановки. Было поздно, мы засиделись. Транспорт наверняка уже мирно спал где-то в парке.
"А пойдём пешком" - неожиданно даже для себя предложила я. Всего-то идти несколько остановок. И мы пошли.
Мы просто шли. Он держался в стороне, он был собой, обычно шёл, как ходит один, как привык. И тогда я сама осторожно вложила свою руку в его. Он сжал её, и я была этому рада.
Так, подобно этому, начинались наши вечера. На кухне, в последних лучах засыпающего солнца, льющихся сквозь стекло, апельсинами, коньяком (больше для антуража, нежели его пили) и постепенным узнаванием друг друга и поиском ответов в своих важных для обоих философских разговорах.
Обычный вечер? Может быть, для кого-то да. Только я до сих пор, вспоминая его, испытываю ту самую приятную дрожь, подчёркивая своё умение ощущать сказку там, где многие её бы не заметили.