Любонька

Стекло было пустым, капли красного медленно сползали ко дну.
- Тададам...музыку! Эта дама в длинном черном платье качала в такт, несуществующей пока музыке, ножкой. И из разреза то появлялся, то пропадал каблучок. Очертания спутников этого вечера терялись уже в памяти и на их место приходило Веселье.
- Ты красивая...нашептивало оно на ушко, аккуратно убирая волосы назад.
Грусть, одетая в индиго с блестками на коротком платье, ещё пыталась напомнить зачем они все собрасиль, но её голос никто не слышал. Обида поэтому и помалкивала, весь вечер ища в сумочке зеркальце. Живая музыка стала настаивать на продолжении.
- Ещё? Официант услужливо наклонился к седовласому мужчине, решив что тот за всё платит.
- Непременно! Завтра наступит через пару дней, а пока...его голос заглушили литавры и с другого конца стола, как цунами, посыпалась посуда. Те, кто не ушёл пожалели, потому что теперь это касалось всех. Курица под соусом не доедена, цезарь нещадно разтоптан и звонкое ладоши уже подталкивали в круг, случайно зашедшие в кафе, эмоции.
Её подхватили крепкие руки Удовольствия и ножки в лакированных туфельках сделали пробное па. И закружилась Люба под притихшим небом, набирая силу. Вспомнились 6 лет хореографии и нудный Разум, на зло которому она сейчас, смеясь, непринужденно полетела в поддержке Очарования. Все хотели танцевать с ней, она горела и искры летели в, уже не думающие глаза компании.