Граф. Рассказ восьмой. Тайские халаты

     Конец июня хорош уж тем, что день никак не кончается.  Это как бальзам для нормального человека, особенно в субботу. И мы с Графом любили после первого захода в баньку посидеть на веранде и поглазеть на закатную красоту, если, конечно, отвлекающих предметов не было. Вчера как раз такой вечер получился. Мы балдели с Серёжей в шезлонгах, отмечая подарок Игорька – два отличных тайских халата, которые он нам пожаловал по возвращению из отпуска.
     Заодно я рассказал другу забавную историю, которая приключилась с этими самыми халатами. Дело в том, что Игорь, в первый день как вышел на работу, решил навестить меня вечерком. Выйдя из проходной с бухгалтером Крыловым, которого почему-то все заводчане звали «хитрым Крылавой», он остановил такси и уже собирался погрузиться в него, как был оттеснён четырьмя южанами из-за чего и  возник прецедент тайского бокса с элементами кун-фу.
     Габариты  и характер нашего друга я уже описывал в рассказе «Городки», Крылава же в дебатах не участвовал, так как носил очки плюс шесть, кажется. Поэтому Игорь сунул ему в руки свой роскошный портфель, в котором лежал тот самый  халат  и много другог, что могло разбиться при неосторожном обращении. В рукопашном бою у него забавно оторвались подошвы  с обоих ботинок 47 размера, но южане оказались тоже не лыком шиты, и несмотря на небольшой рост, клевали его вполне достойно. На счастье, к игре подключился незнакомый дядя в тельняшке, который профессионально перевёл янычар в горизонтальное положение. Уже сидя в такси,  друзья заметили удивительную вещь: в их руках оказались два одинаковых портфеля! Оказывается, в пылу разборки, Игорь прихватил портфель противника: один в один - его собственный, который оставался в руках у Крылавы.  Крылава же вообще ничего не понял – так быстро менялись кадры, да и не бухгалтерское это дело махать руками и ногами одновременно.
     Ввалившись ко мне с двумя одинаковыми портфелями в руках, в забавных, как у клоуна, ботинках, весь возбуждённый Игорёк, тем не менее, первым делом проверил содержание трофейного портфеля. Вот тут и обнаружилось чудо: во-первых, в портфеле оказался зонтик. Точно такой же, какой Игорь прогнозированно сломал, согнув пополам, когда ударил им первого нападавшего, и во-вторых: шёлковый тайский халат, близнец того халата, что Игорь вез мне в подарок в своём портфеле! Но размер халата был для Игоря, разумеется, маловат, и я уговорил друга отдать его Графу.
     Серёжа одобрил выступление Игоря, так же как и халат, и мы в добром настроении, облачившись в драгоценные халаты, любовались необычной раскраской неба, менявшейся ежеминутно по заданному ритму, попивая пиво из богемского хрусталя и думая каждый о своём. И тут я, как мне показалось,  кстати, прочитал Графу недавние свои стихи  «Болеро заката»:

И тишина бывает музыкальна -
Так болеро Равеля вёл закат,
А в комнате развеивалась тайна   
И "Твиши" заповедный аромат.

Любовь и нежность пестует разлука,
А тут закат - бунтующий немой:
Палитра красок и палитра звуков
И тишина и рядом ангел мой.

Скажи, Равель, откуда эти краски?
Где ты подслушал это болеро!
Сплетаются в объятья без опаски
Тела и звуки древнею игрой…

Последний стон, последний луч по небу,
Гудки машин совсем не ко двору,
Пустые разговоры на потребу.   
Разбилась чашка, выпавши из рук…

И как в давно зачитанном романе
Любимая ушла,  махнув рукой.
Помятая подушка на диване
И запах сигареты дорогой.

     Граф затянулся сигаркой и лениво спросил:- Это ты про Генриетту что ли?
     - При чём тут Гера? – возмутился я, - это про закат и человеческие отношения.
     Серж задумался и ещё более раздумчиво и уверенно произнёс:- Тогда про Верочку.
     - Тьфу на тебя, толстокожий! – вспылил я в сердцах. А действительно, бывает же такое, вот сидит рядом твой друг, который обожает смотреть на закаты, понимает в этом толк, а стихи о закатах на дух не принимает. Хотя тут и моё упущение.
      Граф, сочувствуя мне, сморщил слегка свой древнеримский лик:
      - Стихотворение может и ничего, но уж больно длинное… А ты можешь написать стихи в три строчки, ну в пять хотя бы?
      - Да ты по японской поэзии  специализируешься что ли, - съязвил я, - Ну ладно, вот тебе стихотворение в одну строку:
      - «Браво, счастливые нищие!»
      - О! – восхищённо крякнул Граф, - вот это нормальные стихи! Про нас! А что дальше-то?
      - Так дальше и нет ничего! Ты же сам просил покороче. И потом, что-то ты, Серж, на нищего не очень похож, и чего ты радуешься? Хотя попал почти в точку…
      - Ну! Вот я вчера выходил из товарняка с пивом. Навстречу два урода, один трясётся, как на электрическом стуле, а у другого такая асфальтовая болезнь на роже, как у тебя, помнишь, когда ты с моего балкона рухнул!..  Ну, извини, извини! Я знаю, ты не любишь про это… Так вот, перебил ты меня… А… вот! Говорят мне: «дай!». Руки тянут, психологи помоечные, знают, что я им отказать не могу.  А у меня так тепло на душе, будто родных встретил. Ну, дал я им на полбутылки… И знаешь, они чуть на колени передо мной не рухнули, я себя даже человеком     почувствовал! Вот они, счастливые нищие! Всё как ты сказал. Браво им!... Ну и тебе немножко!
      Я, честно говоря, даже потерялся немного от такой философии. Моя-то идея этой фразы была в том, что для глубокого счастья не надо денег, богатства – «с милым рай в шалаше», истинно русская пословица. Настоящую любовь деньги могут запачкать. Мысль, правда,  совсем не современная… Или какой-нибудь отшельник,  бомжующий на свалке, например. Ведь он, если настроит себя как следует,  счастливее любого олигарха на Мальдивах будет!
      -  А вот я еще, что вспомнил! – своеобразно дополнил мои мысли Граф, - У некоторых без денег лучше с девицами получается! Петручио тут рассказывал, как он  по пьянке полтыщи баксов вперёд отдал проводнице, когда с Молдавии возвращался – и никак. А назад-то уже не возьмёшь: бригадир поезда точно ссадит на первой же остановке! Ха-ха!...
      - Да-а-а! – протянул Серёжа, оглядев мою недовольную физиономию и, видимо, решив меня порадовать,  неуверенно, но с удовольствием прошептал мне как бы на ухо, - А ко мне ангел прилетал… Уже второй раз!
      - Это сколько ж надо выпить! – задохнулся я, - не дави мне на психику! 
      - Да не скажи, - уже победным голосом продолжил Граф, - вот, выпей стаканчик ирландского,  успокойся, и я тебе всё объясню как родному.
      Знает, разбойник, чем меня успокоить, подумал я, успокоился и стал слушать, что мне Граф ворковал.
      - Первый раз, хорошо запомнил, дело было после твоего дня рождения. В тонком сне! Я не видел, я только почувствовал. Говорит: пить нельзя, это прекращай и то прекращай и иди в храм, ты ведь крещёный. Делов натворил много, пора объясниться.
      Я ему объясняю: - Пробовал! У меня храм через два дома, близко совсем. Батюшка там, еромонах, на лэнд крузере передвигается. Как-то мне новый мой Бумер зацепил, я и застраховаться ещё не успел. Ну, я простил его, понятно. По Зойкиным связям обе тачки отреставрировали. А он после этого со мной общаться перестал, как отрезал. Почему?...  Может, подумал, что это я его зацепил? Но я-то правила знаю, а ему откуда их знать, их же этому не учат!
      Ангел подумал и говорит: - Да, не учат… я  в этом тоже не разбираюсь. Помолись святому Николаю Угоднику, может быть, он тебе объяснит.
      Я отвечаю: - Молился! Ответа не получил.
      Ангел говорит: -  Ладно, ты услышал, что я тебе сказал? Не отвлекайся же на ерунду….  И больше я его не слышал. А сам думаю, хорошенькая ерунда,  килограмм капусты!
      - Ну, давай сразу про второго, потом уже думать будем, – решил я.
      Серёжа немного замялся.
      - Вообще-то, второй это не ангел, а наоборот!
      - Это как это: наоборот!?
      - Ну, вот смотри сам. Мы с тобой сколько не виделись, месяца полтора уже? Ты пропустил тут, кино у меня было. Это когда Петруша с бадьёй коньяка молдавского  завалился. Он там у родных ослаб совсем, ну и заснул в беседке-то, прямо с кружкой  богемской  в лапе. А коньяк-то был хорош, Ник! Я выпил пару кружек – но как стекло! Вот что значит – продукт! И вдруг, не представляешь, гляжу, а у Петруши из-за пазухи чертёнок выскочил, за ним другой, третий  и давай на нём, как на батуте прыгать!
      - Стоп, стоп, стоп, – закричал я, -  Ангел – это хорошо, а вот черти, извини, это уже из анекдота. Блефуешь, Граф!
      - Ну зачем мне тебе врать, Ник, анекдоты тоже из жизни сочиняют! Своими глазами видал, ну чем тебе поклясться?
      Серёга от обиды прослезился. Я задумался. Потом поделился с другом:
      - Понимаешь, Серж, я этот вопрос немного изучал. И вот в воспоминаниях о святом праведном о. Иоанне Кронштадтском, документально записано, что он видел чертей, которые плясали на гробе пьяницы. Это я сам читал.
      - Ну, вот, вот, я же говорил! – обрадовался Граф.
      - Ну да, только ты ведь не великий о. Иоанн, который тысячи зафиксированных исцелений сотворил, холеру молитвой останавливал. А ты кто, по сравнению с ним? Но вот я что ещё вспоминаю, отец мне говорил как-то, что не раз видел, как черти на твоём батьке плясали.
      - Ещё как плясали! – подхватил Граф, с достоинством откинув свою прекрасную римскую голову и горделиво распрямляя плечи, - видишь, видишь, как наши предки пить умели. Пили, как люди, не стыдно вспомнить!
      - Как люди! Это как же  по-твоему?
      Граф только на секунду задумался:
      - Как люди?... Как, как... До поросячьего визга!!

            *         *          *