Не могут никак. Без меня

И вот опять этот момент. Вечер. Я стою перед дверью концертного зала музыкальной школы.
Длинные окна в серых сумерках. За ними, с шорохом носятся машины.  А тусклый крадущийся свет из-под двери уже приглашает войти.
Я иду на оркестр. Волнуюсь? Конечно.
Я распахиваю двери и вхожу в зал.
Концертмейстер вторых скрипок. Да, это я. В оркестре - второй человек после дирижёра. Помощь с партиями, неточности в звучании. В общем, всегда под рукой. Правда, это про концертмейстера первых скрипок. А я - вторых. И какие мои задачи? С суровым видом оборачиваться на фальшивую ноту? Так я давно знаю, кто её сыграл!
Я должна сидеть за первым пультом с левой стороны. Тогда сразу понятно кто тут и чем заправляет. Что, в общем-то, не так уж и плохо.
Это так сказать – экспозиция. А теперь про мои переживания в связи с этим занозистым оркестром. Именно из-за него, у меня портится характер, потому что иногда меня треплет за плечо зависть.

-Лиза – шепчет она мне в ухо – почему же они сидят в первых, а ты с этими бездарями? Ты достойна лучшего.
Я мотаю головой и отвечаю ей:
-Послушай, дорогая, ни одной мне тут скучно, но ведь кто-то же должен играть эти 2 ноты, и эта «сложная» работа именно для меня. Так что замолчи!
-Но Лиза! Посмотри на них, чем ты хуже? За эти два года тебя должны были уже пересадить, иди попроси дирижёра, а еще лучше устрой скандал!
-ЗАХЛОПНИСЬ! – и я с особой силой закрыла футляр от скрипки, держа ее в руках.
Мы настроились, ноты открыли, и тут входит солист.
В том году это была Галя. И я, сидя за ней, жадно заглядывала в ее ноты, восхищаясь пассажами и взлётами вариаций. Это вам не мои «ми-фа-ми -фа». Тут мелодия!
А на этот раз солировать посчастливилось Соне. И почему-то она тоже поставила свой пульт перед моим. И хотя дирижер мне по-прежнему виден, всё же смутил вопрос: за что они так со мной? Ведь я так люблю ноты: когда видишь их впервые, с чтением с листа - так и хочется пуститься в пляс! От радости и стараешься изо всех, чтоб не пропустить ни одной и отыграть, как хотел автор.
Открываем Пьяцоло – «Зиму в Буэнос-Айресе»!
И такое «ого» пролетело по нашим неокрепшим умам - сам Астор! Как прощальный вздох!.. Надеюсь, с ним будет все хорошо после нашей репетиции. Дирижёр взмахнул рукой, и мы начали. 
Солистка играла очень бурно. А у нас длинная нота. Надо было ее сосчитать, там ведь точная математика. Попробуй другое сыграть, сразу за шкирку и в деревню Дедюкино. Шутка!
Так как я вроде бы «шарю», а мои простейшие -  нет, приходиться играть без ошибок - они копируют каждое моё действие.
И тут, глядя на них, как назло, я запуталась в счете. Здорово то, что мы играем тихо. Иногда на меня поглядывал дирижер, мол - что вообще творится - то? Играть умеете?
Мы с Ниной, моей соседкой по пульту, склоняемся все ниже и ниже, почти на карачки, и прячемся среди подставок для нот. Лучше бы в подпол!
Ах! Может и путаюсь оттого, что мысли мои в первых скрипках. Так хочется встать, и сказать громко и отчётливо: -Слушайте, господа оркестранты!!!  Чем мы хуже первых скрипок? Вот мы - с Нинкой?! Хотите - Паганини сыграю, да так, что какая-нибудь Ванесса Мэй ахнет и скажет: да забери ты всё – и деньги, и квартиру! И скрипку Страдивари, и вообще - закончи заочно консерваторию Менухина за мой счет!!! У тебя талант, деточка!!!
Но это, понятно, мечты, и я утыкаюсь в свои «ми-фа», и дальше пилю их с прежним же энтузиазмом и пылом, как каприсы Паганини. Буду просто помнить, что всё это ради музыки, что всему есть причина и логический конец: где-нибудь в детском саду, на утреннике, если меня туда возьмут!..
Ладно, включимся в процесс репетиции.
Сейчас очень красивое место, играет весь оркестр, и у вторых скрипок вдруг появляются пассажи. Прямо как апофеоз в фильме ужасов. Ты вдруг вскрикиваешь, вскакиваешь и весь в кинотеатр смотрит на тебя! Очень похоже. Дирижер чуть ли не в слезах, кричит. А первые скрипки ехидно смеются. Жалко, не смычек нужен для такого момента.
И это тоже музыка: игра в оркестре. Сплошная борьба - с собой, с другими, с нотами. Можно, конечно, бросить и не ходить. Но все равно - до тебя дозвонятся и скажут, что вторые скрипки не могут. Никак. Без меня.