Серпом на зайца

Дневники моего деда А.М.Лышкова

Помимо мельницы дедушка мой занимался посевом семячек, они тогда были более выгодным продуктом. Одно время закупал у ингушей на корню, то есть засеянными полями, в селении Яндырки много десятин. Не один, а в компаниях. Его компаньоном был Ядыкин Иван.

Ингушей, кто сеял семечки, звали одного Терспот, а другого Саид. Договор был такой: они сеяли (ингуши), а наши рабочие убирали. А весь доход делили на четыре части.
Мне было в ту жаркую пору -  14 лет, работали дружно и весело вместе с девчатами. Обработка семячек состояла из  срезки, и молотьбы. Трудился я, зачастую, так быстро и слаженно, что обгонял всех.
 Брали мы ряды по ровну и, давай резать один перед другим - кто вперед. А отстававшим всегда помогали. Иногда и я тоже отставал. А по причине вот какой интересной.

 Работаем мы работаем и вдруг кто-то вскрикнет: «Заяц!» А он вдруг,  как выскочит из под ног. А я тут же с серпом бегу его догонять. Но разве его догонишь, только уморишься за ним бегать.

Однако бывали и такие случаи, когда гон зайца заканчиваем и обходим его кольцом. Вот тут обязательно выскочат ещё 2 или 3 зайца; и мы сейчас же охотимся на них.
Девчата их боялись, как заяц выскочит они подымают такой визг, что заяц как угорелый во все стороны кидается.

Со мной дружили  сыновья  Ядыкина Ивана.  Один старше меня - Илишна, а другой помоложе -Андрей. Вот мы втроем и гоняли зайцев.
Бывали случаи, попадали в них серпом. А он, этот бедный зайчик, как завизжит, как баранчик. Но мы его забирали на табор.

А как заканчивали работу к вечеру, красный диск солнца заходил за синие горы в розовом, слегка дымчатом закате – красота неописуема.
Наши девчата тут же начинают заводить песни.  Соседняя с нами бригада тоже запевают. И начинаются тут  переклички:
- Ау - ау! Лови – Лови мою!
- А – я!  А – я  - твою!

А как только начинают быстро сгущаться сумерки мы, как по сигналу, прекращаем работу и идем все дружно на табор, смеясь и балуясь по дороге  А здесь уже и ужин для нас готов.

И мы садимся. Расстилаем палатку, или клеенку кто как умеет - кто на корточки, а кто просто на пол, и начинаем дружно, с аппетитом работать ложками. В обед мы кушаем суп пшенный, на второе кашу пшенную сливную заправленную коровьим маслом, или салом, а на третье арбузы. Ели всегда вволю, досыта - кто чего хочет. А вечером кашу сливную или галуши сливные на масле, а потом чай или арбузы. Хлеб ситный серый или белый.

А вот когда доходит очередь до арбузов, девчата начинают нас «обстреливать» семечками, а мы них. И так весело время проводим за ужином. А еще, девчата намажут свои лица «жировкой», так что все лица белые, а только глаза да губы выделяются. Это для того они мажут, чтобы сохранить лицо от жары и от ветра.

А мы в них семечками, они так и прилипают на их щеках. Они тогда обижаются и давай в нас ломтями арбузными швырять. Тут приходит к нам тетя и давай нас гонять.
-- Вот что значит молодежь-то! Ведь целый день работали, и нет чтоб отдохнуть, а они взялись играть…
-- Довольно!!! Время уже пора спать!
 А нам хоть бы что  и, какой там спать… А девчата уже в другом месте начинают песни запевать, а то надумают давай в «гарелки» играть.

Вот так весело каждый вечер и проводим. А когда срезка закончивается, тут уж молотьба пошла на току, около балагана.

Семечки подвозили в мешках уже сухими. Тут же мы их «в атаку» брали - молотили палками, или цепями. А потом подсушивали, веяли веялкой и ссыпали в мешки. Но вот Что случалось потом - при молотьбе. Навезут семечек большой – большой ворох, а за ночь уже в этом ворохе много мышей. Когда подходит к концу этот ворох, начинаем разгребать остатки недомолоченных семечек.

Я же знаю, что в этой кучке мышей полно и, подбираю момент, чтобы они меня не заметили, потихоньку-потихоньку подсовываю палку под эту кучу и подкидываю их. А мыши, как ошалелые прыгают куда попало. Девчата такой визг подымают, бежат врассыпную. Смотришь а у какой-нибудь под рубашкой мышь сидит… она верещит, а вытащить её боится, потому что может укусить. Мыши и меня тоже кусали за палец , но я их не боялся. И поэтому девчонки бегали ко мне за подмогой. И я им вытаскивал мышь из-под рубашки. А потом же они любовно били меня, за то что я на них мышей натравил.