Рецидивист. 16 глава

     Утром пришлось опять просить тётю Валю, присмотреть за нашей дочкой.
     - Вы уж простите, тётя Валя, но нам в больницу надо ехать, тело Любови Матвеевны забрать, - сказал я женщине.
     - Да что же ты прощения просишь, Василий? Я всё понимаю, езжайте и не волнуйтесь за Танечку. Иди ко мне, солнышко, - сказала тётя Валя, протягивая руки и забирая у меня дочку.
     К удивлению, Танечка не плакала и пошла к женщине. Мы с Ольгой поехали в больницу. Проблем не возникло, нам предоставили труповоз и выдали тело Любови Матвеевны и свидетельство о смерти. На Ольгу было больно смотреть, она была бледная и всё время плакала. Я старался её успокоить и поддерживал под руку, боясь, что она опять потеряет сознание. Завернув тело в покрывало, которое привезли с собой, мы положили тело на кушетку в машине и сами сели рядом, чтобы поддерживать его.
     Возле дома Любови Матвеевны, уже собрались соседи, видимо, тётя Валя уже успела всем сообщить. Тело мы внесли в дом и положили пока на диван, я той же машиной вернулся в город, чтобы заказать гроб и венки. Дело неприятное, но необходимое. Кладбище находилось недалеко от нашего дома, там я заказал место для погребения и вернулся домой. Деньги, которые много лет откладывала Любовь Матвеевна, медленно таяли. В общем, через два дня мы похоронили бедную женщину, похоронили, как она и хотела, рядом с её внуком, Андрюшей. Справили поминки, всё проходило мрачно и тихо. Не люблю я такие мероприятия, но что делать, так полагалось.
     Надо было думать, как жить дальше. Мы с Ольгой решили переехать в город и устроить Танечку в детский садик. Через год ей идти в школу, но это через год, а нам надо было работать. В столовой, где работала Ольга, вошли в её положение, ей посочувствовали и дали недельный отпуск, за это время она успела устроить дочку в садик, а я устроился на работу в судоходство. По рекомендательному письму участкового, меня наконец, взяли на торговое судно. Правда, мне пришлось сразу уехать на целый месяц, но иначе, я остался бы без работы.
     В общем, жизнь вроде налаживалась, я неплохо зарабатывал, Ольга приносила с работы продукты и готовую еду, Танюшка привыкла к новой обстановке в садике. Только через два месяца, у Ольги случился выкидыш, она даже не успела встать на учёт в поликлинике. Видимо, сказались переживания последних месяцев. Выкидыш Ольга перенесла стойко, три дня пролежала в больнице и опять вышла на работу.
     Проходили дни, месяцы, я постоянно выходил в рейс и подолгу отсутствовал, не имея возможности оставаться с семьёй. Ольга не роптала, она продолжала работать, её назначили шеф-поваром и повысили оклад. Деньги у нас были, но личной жизни почти не было. Наверное, это банально, всё шло к такой развязке. Только однажды Ольга мне заявила, что встретила мужчину, который её полюбил. Он баловал её дорогими подарками, водил в кино и рестораны, делал всё то, что я не мог ей дать. Нет, я жену не виню, любая женщина хочет внимания, любви, заботы.
     Мужчина, который так красиво ухаживал за моей женой, оказался вдовцом и был много старше Ольги. Он имел большую квартиру, работал директором базы и влюбившись в Ольгу, сделал ей предложение.
     Со дня смерти тёщи, прошло три года, Танюшка училась во втором классе, я конечно, замечал, что Ольга изменилась и не только внутренне, но и внешне. Она похорошела, стала ухаживать за собой, у неё появились новые наряды, была весела...
     Было воскресное утро, мне надо было идти в рейс и поцеловав дочку, попрощавшись с женой, я ушел на работу. Но мой рейс отменили из-за неполадки на судне, пришлось чинить эти поломки, я провозился весь воскресный  день и почти всю ночь. Закончил работу только днём, в понедельник. Отпросившись, сказав, что мне надо искупаться и переодеться, я вернулся домой. С утра надо было идти в рейс. Работа моя мне нравилась, капитан был моей работой доволен, он конечно, меня отпустил.
     Ольга не знала ни о поломке на судне, ни о том, что я ещё не ушёл в рейс. Открыв входную дверь ключом, я вошёл в квартиру. Танюшка была ещё в школе, она до пяти вечера оставалась на продлёнке. Думая, что Ольга ещё на работе, я хотел сразу пройти в ванную комнату, но из спальни услышал голоса. Чёрт, как в плохом анекдоте, муж неожиданно вернулся домой, а там...
     - Брось ты своего мужа-неудачника. Я сделаю тебя счастливой, Оленька. И дочь твою удочерю, я же люблю тебя, - говорил низкий мужской голос.
     - Дай мне время, Вадим. Не могу я так, сразу, порвать с мужем. Он неплохой, правда. Но любовь и правда, куда-то ушла, - отвечала Ольга.
     Стоны и вздохи заставили меня побледнеть и насторожиться. Что делать? Я не знал. Просто открыл дверь спальни и увидел их. Они лежали на нашей с Ольгой кровати, не прикрытые, полуобнажённые. Мне стало не по себе. Ольга вскочила с кровати и побелев, стояла передо мной, стыдливо прикрываясь простыней.
     - Вася? Ты? Я... я сейчас тебе всё объясню... Я... Васенька? - задрожав, прерывистым голосом говорила Ольга.
     А тот, что так бесцеремонно обнимал и целовал мою жену, спокойно встал и стал натягивать на себя брюки. Он был невозмутим, будто это я с его женой, а не он с моей, только что кувыркался. Наверное, я тогда не соображал, что делаю, но развернувшись, я с силой ударил Вадима в челюсть. Говорить я ничего не стал, я просто бил его кулаками, а он, свернувшись на полу, защищал от ударов голову. Ольга истошно кричала, молила меня не бить его. Резко остановившись, я открыл шкаф и побросав свои вещи в большую сумку, которая лежала на дне шкафа, осмотрелся и быстро вышел из квартиры. Ольга побежала за мной, обернувшись простыней. Смотреть на неё не хотелось, противно было, что ли. Так и не искупавшись, я пришёл на рабочее место. Капитан удивился, что я так быстро вернулся.
     - А что так быстро вернулся? Сказал, рано утром придёшь, - спросил капитан.
     - Так получилось, - мрачно ответил я.
     Утром мы ушли в рейс на целый месяц. Думал, что по прибытии, за мной придёт милиция, но никто не пришёл. Уверен, Вадим должен был заявить на меня, но видимо Ольга его уговорила не делать этого. Я попросил капитана позволить мне остаться в своей каюте, идти мне было некуда.
     - Да что с тобой, Василий? То как угорелый бежал после рейса домой, что-то ты весь месяц сам не свой. Случилось что? - спросил капитан.
     - Не спрашивай меня ни о чём, Петрович. Просто позволь остаться, - ответил я, уклоняясь от прямого ответа.
     - Да ладно, оставайся. До следующего рейса неделя есть, - разрешил мне Борис Петрович, капитан судна.
      Хороший он был мужик, не разделял команду на ранги. Со всеми был дружелюбен и свой, что ли. Сам то он ушёл домой, да и остальные ребята быстро покинули судно и я остался один. Провожая ребят, я вышел на палубу и увидел вдалеке Ольгу с дочкой. Очень скучал по Танюшке. Часто думал о сыне. Когда ребята разошлись, я вышел к Ольге.
     - Папочка! - ещё издалека крикнула Танюша, когда она подбежала, я поднял её на руки и прижал к себе.
     Ольга стояла в стороне, теребя в руках ручку сумки и опустив глаза.
     - Танюша скучала по тебе... - виновато сказала Ольга.
     Я не обращал на неё внимания.
     - Ну как учёба, дочка? - опуская дочь на землю, спросил я, не отвечая жене.
     - Хорошо. У меня даже четвёрок нет, одни пятёрки. Пойдём домой, папочка, - попросила Танюшка.
     - Не могу, солнышко, работы у меня много. Вот увидел тебя, можно и в рейс идти, - ответил я.
     - Василий, нам нужно поговорить, - наконец взглянув на меня, проговорила Ольга.
     - А не о чем нам с тобой говорить. Подавай на развод, я подпишу. Что же твой любовник на меня заяву не написал? Вроде, разукрасил я его хорошо, - спросил я.
     - Ну да... приложился ты усердно. Он в больницу попал и заявление написал. Но я сказала, что если назад заявление не заберёт... - сказала Ольга, но я перебил её.
     - Можешь не продолжать. Зря отговорила его. Мне к тюрьме не привыкать. Что там жить, что на судне, всё равно. Ты иди и не приходи сюда больше. С дочерью в школе встречаться буду. Она уже взрослая, всё поймёт, - сказал я, опять обнимая дочь.
     - Знаю, простить меня не сможешь... но и ты пойми меня... Тебя месяцами не бывает дома. А я жить хочу. Понимаешь, жить! Годы идут... а что я с тобой видела? Шесть лет в тюрьму к тебе ездила, ни платья нового тебе, ни в кино сходить, ни в театр. Устала я, Василий, очень устала, - вдруг прорвало Ольгу.
     - Ну теперь-то у тебя всё это есть. Так живи, мешать не буду. А что ездила ко мне в тюрьму, спасибо, конечно, хотя я не просил об этом. Квартира твоя, вещей у меня нет, так что беспокоить тебя я не буду. Прощай. Никогда не хочу тебя больше видеть, - резко сказал я и ушёл, не оглядываясь.
     Через полгода, нас с Ольгой развели. На суде я взял всю вину на себя, сказал, что изменял жене, деньги в дом не приносил и вообще, не люблю жену. Ольга была удивлена и когда мы вышли с ней на улицу, она спросила, зачем я это сделал.
     - А что я должен был сказать? Что ты мне рога наставила? И я застал тебя с любовником в нашей с тобой постели? - грубо спросил я.
     Тихо поблагодарив меня, Ольга быстро зашагала прочь.
     Так прошло ещё два года, когда скучал по дочери, ходил к ней в школу. Об Ольге я не спрашивал, но Танюша сама сказала, что они переехали жить в большую квартиру дяди Вадима. Как-то Ольга опять пришла ко мне на работу, увидев её, я очень удивился. Она лишь сказала, что я могу жить в её квартире.
     - Она всё равно пустует, а тебе ведь жить негде, - сказала Ольга.
     - Я не на улице остался, спасибо. А жить там, где ты... со своим любовником... уволь, - ответил я.
     Я смотрел вслед уходящей Ольги, зла я на неё не держал, думал, что сам во всём виноват. Наверное, не уделял жене должного внимания. Хотя часто говорил ей, что люблю её, привозил из других городов подарки ей и дочери. По- другому жить не мог. Видимо, для женщины этого мало.
     Отпуск на работе я не брал, да и что с ним делать? Только чаще стал подумывать о поездке к сыну. Не скажу, что скучал по нему, больше по дочери скучал, только должен был съездить, хотя бы убедиться, что у него и Клавы всё хорошо. Ведь она даже алименты с меня не требовала. И взяв, наконец, отпуск, я поехал к ним.
     Пять лет прошло, как я не видел сына и Клаву, думаю, они меня и не ждали. Но и ехать больше было не к кому. Жил, как волк одиночка, будто по течению плыл. Доехав до Обнинска, я сел в такси и поехал к дому Клавы. Сказать, что тут ничего не изменилось со дня моего последнего приезда, я не мог. Были построены новая школа, больница и даже милицейский участок. Вдоль дороги стояли новые дома, но дом Клавы почти не изменился. Только новая калитка, покрашенная в зелёный цвет и забор того же цвета. Приехал я вечером, Клава была дома, когда я вошёл в открытую калитку и постучался в дверь дома. Открыв дверь, Клава застыла на пороге.
     - Господи! Василий... ты, что ли? - немного придя в себя, пробормотала она.
     - Я, Клавдия. Не прогонишь? - спросил я.
     - Ты, как снег на голову, неожиданно появляешься. Ну заходи, коли приехал. Не выгонять же тебя, - ответила Клавдия, широко улыбнувшись.
     Я зашёл и сел на диван. Оглядевшись, увидел, что в доме тоже ничего не изменилось. Та же старая мебель, занавески и печь, от которой шло тепло. Правда, дровами её уже не топили, а провели газовые трубы. Чистота и порядок. Клавдия села напротив меня и с удивлением ждала, что я ей скажу, с чем я приехал.
     А я и не знал, с чего начать разговор.
     - Как Вася? Сама как? - спросил я, чувствуя неловкость.
     - Вася в Москве, в медицинском институте учится, только на выходные приезжает. Завтра вот суббота, вечером и приедет. А я... сам видишь. Живу помаленьку, - ответила она, так и не поняв, зачем я приехал.
     - Ты прости, что я вот так... взял и приехал. Хотел сына повидать, - сказал я.
     - Ну... я тебе ещё тогда говорила, что можешь приезжать в любое время, с сыном повидаться. Только ты ведь пять лет не приезжал. А теперь, что же... Васенька мой вырос, вот на доктора учится. Говорит, закончит учёбу, в Москву меня заберёт. Что, говорит, тебе тут одной делать. Он добрый очень. Жалеет меня, - говорила Клавдия.
     А я смотрел на неё и думал, что вот она никогда бы мне не изменила. Такие женщины, домашние, работы не боятся, живут не ради себя, а ради семьи. Только чего уж теперь? Жизнь прожита, прожитого не вернуть. И встречи с сыном я боялся.
     - Хорошего сына ты вырастила, Клавдия, спасибо тебе. А я и не помогал тебе, прости... - лишь сказал я.
     - Не помогал, потому что не хотел. Как жена твоя, дочка? Здоровы? - спросила Клавдия.
     - Наверное здоровы. Разошёлся я с женой. Характерами не сошлись, - ответил я.
     - Ааа... вот значит, зачем ты приехал. Понятно. Есть хочешь? Я разогрею картошку с мясом. Для себя почти не готовлю, так, в неделю раза два. Завтра Васенька приедет, тесто на пироги поставлю, борщ сварю. Он любит, - сказала Клавдия.
     - Ты не думай, я не из-за этого приехал. Сына повидать хотел, - виновато сказал я.
     - Да ты сына и видел лишь раз в жизни. Ладно, Бог тебе судья. Я на тебя не в обиде, Василий. Что уж теперь? Жизнь почти прошла, мы с тобой постарели. Вся моя радость в сыне, для него и жила, - ответила Клавдия, собирая на стол.
     На ночь, я лёг на диване, а Клавдия легла в комнате сына. На следующее утро я встал пораньше и вышел во двор. Думал уехать, не простившись, но что-то меня останавливало.