Самое необычное поздравление с 8 марта

               
    Эта история приключилась со мной в далеком 1982 году, как раз в момент проведения 5 зимней Спартакиады народов СССР. Ажиотаж вокруг этого события стоял огромный, билеты на  соревнования доставались по великому блату. А так как у меня его не оказалось, я и мечтать не могла хоть краем глаза посмотреть на именитых спортсменов, приехавших к нам за медалями со всех сторон огромной страны.

    В то время мы с Пашкой, моим первым сыном, жили в самой большой комнате пятикомнатной коммуналки в Черемушках – промышленном районе, до которого добраться, равно, как и выбраться, можно было с превеликим трудом. Сыну шел уже третий годик, и мы вместе с ним частенько сбегали из своего жилища, предпочитая находится в центре города у моей мамы, на Предмостной площади. Там жили мои подруги, было много знакомых, меня постоянно тянуло туда.

   Время проведения праздника спорта совпало с началом весны. На эти дни приходилось и празднование 8 марта, Международного женского дня. Мои соседи по коммуналке собирались бурно отметить этот день. Обсуждения ими всех тонкостей сценария проведения празднества происходили ежевечерне в общей кухне. И хотя я и не пользовалась ею, но водичку набирать мне приходилось там. Поэтому хорошо представляла всю картину торжества, слыша детали предстоящего события. Особое внимание уделялось количеству спиртного для всех его участников.

   Собрала я сынулю, побросала в сумку его одежду на сменку, на всякий случай прихватила свое парадно-выходное платье и новые осенние югославские ботиночки на шпильке, доставшиеся мне по великому знакомству. Кто помнит то время, тот оценит мою покупку.

   Мама встретила внука с распростертыми объятиями, мне же сразу стала выговаривать за подруг, которые будут где-то в компаниях отмечать праздник, получать поздравления и подарки, а я сижу одна, потому что всем помогаю, а меня не ценят и не зовут с собой отдохнуть. К слову сказать, ее всегда раздражали мои подружки, кроме пары девчонок, к которым она относилась с уважением, считала их порядочными девушками. Остальные, по ее мнению, только вредили мне: это именно из-за них на данный момент я оказалась без мужа и с ребенком на руках. Ну и все остальное в том же духе.

   Утром 8 марта мама суетилась на кухне, папа толкался с нею рядом - это обозначало его желание поздравить ее, меня и сестру каким-нибудь праздничным блюдом. Но мама, посмотрев, что он хочет сотворить из продуктов, чтобы нас порадовать, взяла бразды правления в свои руки. Гремя посудой, она периодически выглядывала из кухни и ехидно спрашивала меня о местонахождении моих подруг. Еще ее очень сильно интересовал вопрос, почему я такая молодая сижу одна дома на диване. Следом за этим она обязательно добавляла, что с Пашкой сидеть в женский праздничный день она не будет. Я лениво что-то отвечала ей, в душе соглашаясь с тем, что сидеть одной дома тошно, а пойти действительно некуда, не к кому и не с кем.

    В дверь позвонили, папа пошел ее открыть. Я никого не ждала и поэтому удивилась, когда он, улыбаясь, провел в комнату Иру, девчонку с нашего двора. Конечно, она уже давно стала девушкой, училась на последнем курсе института и даже сдала на права, что было в те времена крайне редким явлением среди женщин. За все это, плюс за ее «порядочных» родителей, которые работали какими-то служащими или инженерами, а не простыми рабочими, мама имела благосклонное отношение к Ирине. А та, весело и радостно поздоровавшись, поздравив маму и вручив букетик цветов, попросила отпустить меня к ней. Она объяснила, что родители заказали нам с ней столик в ресторане на вечер. Мама, услышав, что такие уважаемые люди подумали обо мне, сразу же согласилась остаться с внуком, отпустив меня с подругой повеселиться.

   Я не буду останавливаться на том, как мы с Иркой собрались, как мы попали в ресторан, как она, встретив там своих знакомых, стала звать меня ехать в их компанию. Мы все были навеселе, но не настолько, чтобы я согласилась. Я прекрасно знала, чем эта поездка может для меня закончится. Тогда бы я точно никогда не смогла бы в нужное время оставить сына маме. Она в этом отношении имела твердость.

  Поняв, что Ирина не собирается домой, я, обидевшись на нее, стала ловить такси. Все машины были полными, Спартакиада, проходившая в городе, вечером превращала город в один сплошной ресторан. Это сейчас есть различные увеселительные заведения. А в мою молодость для проведения досуга существовали только кафе и рестораны. На личных авто тогда мало кто ездил, поэтому такси были нарасхват. Подвыпившие компании усаживались в машину по 5-6 человек вместо положенных четырех, платили хорошие деньги водителю и откатывали от ресторана во все стороны. Я уже отчаялась доехать до дома на такси, когда одна притормозила рядом. В ней сидели три пассажира, и водитель предложил доехать с ними до Предмостной площади. Дальше их маршрут лежал совсем в другую сторону.

  Дело в том, что дом мой стоял в самой глубине улицы, идущей, как луч, от Предмостной площади. С одной ее стороны стояли заселенные пятиэтажки, а с другой, тянувшейся вдоль берега Енисея, возводились будущие многоэтажки. Идти приходилось мимо огромных строений, казавшихся в темноте развалинами, довольно долгое расстояние. За все время строительства периодически появлялись слухи, что именно там находили избитых, ограбленных и даже убитых граждан. Об изнасилованиях тоже говорили.

  Безуспешно попытавшись уговорить водителя сделать небольшой крюк в сторону моего дома, я поняла, что могу остаться совсем без вариантов и согласилась доехать до Предмостной площади.
  Как и было сказано, водитель высадил меня прямо перед началом моей родной улицы. Весь хмель праздника вылетел из моей головы, когда я увидела темный тоннель, кое-где освещаемый со стороны пятиэтажек редкими светящимися окнами. На противоположную сторону я вообще старалась не смотреть. Но двигаться-то надо было!

  Днем было тепло, снежок местами подтаял. Когда мы собирались с Иркой в ресторан, я решила, что ничего страшного не будет, если я свои драгоценные югославские обновки надену сразу дома. Да и меньше возни с переобуванием. Сейчас же, стоя на обледенелой корке снега, я понимала, что совершила несусветную глупость. Ноги мои разъезжались на шпильках в разные стороны. Было ясно, что надо сделать старт и на инерции бежать, скользить не останавливаясь, как на коньках. Глубоко вздохнув, я ринулась вперед по самому центру дороги, как по наиболее освещенной части пути.

  Я успела пролететь до конца первой пятиэтажки, когда услышала позади себя хруст льда под колесами автомобиля, а потом и звуковой сигнал, явно обращенный ко мне. Страх придал мне силы, я как зубцами фигурок оттолкнулась шпилькой от дорожного льда. Одновременно услышала: «Девушка, девушка, да стойте же»! Даже если бы я и захотела остановиться, то не смогла бы это сделать, так меня разогнало и несло.
 
  Конечно же, в итоге я упала. Села пятой точкой на лед, шапка съехала мне на глаза, и я только слышала топот приближающихся ног и мужской голос, приговаривающий с укором: « Ну, я же просил остановиться»! Испуганное воображение рисовало в моем мозгу самые чудовищные картины, я видела свое истерзанное тело, валяющееся в руинах стройки.

  Чьи-то руки подхватили меня сзади, приподняли, поправили шапку, открыв глаза. Передо мной стоял довольно симпатичный молодой мужчина, одетый по моде не нашей, красноярской, а по той, которую мы здесь называли столичной. Он приветливо улыбался. Рядом с нами остановился военный уазик, за рулем которого сидел солдат и тоже улыбался. Наше советское воспитание предполагало воспринимать человека в форменной одежде, прежде всего защитником. На сердце стало чуть-чуть спокойнее. Мужчина обратился к кому-то, сидящему в автомобиле, и оттуда высунулась рука с большим букетом, который тут же был вручен мне. Спаситель назвал свое имя, но оно тут же вылетело из моей головы. Уже поняв, что в любом случае целиком и полностью нахожусь в зависимости от автомобильных преследователей, я села в машину и назвала адрес, показав рукой, куда надо ехать.

   До последнего момента я не верила в счастливый исход приключения. Мужчина рассказывал мне о том, что он и его спутник, рука которого выдала цветы, чемпионы по лыжному спорту, приехавшие сюда в качестве тренеров.  Жаловался на то, что в такой хороший праздник им некого поздравить, так как их чемпионки уже давно отдыхают перед завтрашними соревнованиями. И что они с товарищем решили поздравить первую попавшуюся девушку, которая попадется им на пути. Я и попалась.

   Довезли меня до самого подъезда. Мама моя выглядывала в форточку пятого этажа. Повисла так на раме и внимательно рассматривала сверху происходящее внизу. А мне к букету вручили огромную коробку шоколадных конфет и бутылку шампанского.
   Ничего не объясняя маме, я рухнула спать.

Следующий день был рабочим. Всем отделом мы делились впечатлениями от праздника. Я рассказала свою историю, достав из сумки для доказательства коробку конфет. Но некоторое недоверие в глазах слушателей было видно. Уже ближе к вечеру, собираясь домой, полезла в сумку и вытащила какую-то фирменную наклейку спортивной тематики. На ней ручкой был написан номер телефона и фамилия с инициалами. Когда я прочитала это вслух, в кабинете повисла тишина. Потом девчонки загалдели разом и стали трясти меня, как грушу, с требованиями позвонить этому известнейшему спортсмену немедленно, хотя бы для того, чтобы получить пропуск на соревнования. Но я так и не решилась это сделать.

   Зато в моей жизни есть воспоминания о необычном поздравлении.