- Я просил, чтобы мне не ставили в напарники новичков, Мартин, - Билл даже не удосужился выйти из машины. Он иногда поглядывал на своего босса сверху вниз из окна грузовика, внимательно изучая впиханную ему стопку бумаг.
- Он не новичок, триста шестой. Взгляни на его дело. Полугодовой стаж, проходил обучение в одном из лучших отделений округа. Парень пронырлив и шустёр, я лично разговаривал с ним сегодня утром, - возразил, облокотившись на открытое окно, Холланд
- «Макс Леван, девятнадцать лет, сектор восемь». Этому молокососу что, характеристику написали? Серьезно? Вот это реклама. Мой милый Мартин, мне кажется, что ты как всегда повелся на какую-то чушь...
- Не «Леван», а «Лейван».
- …на полную и беспросветную хрень. То, что у него есть пара справок и лестные комментарии от взводных в его адрес, не делает его более метким или сообразительным. Он опаздывает в первый же день. На вызов, Мартин, - Билл протянул Холланду все документы обратно, не желая больше наблюдать их в поле своего зрения. Он начал перебирать вещи, лежавшие на соседнем кресле, а потом громко откашлялся, прикрывая рот краем плотного шарфа.
- Ты просто боишься быть хотя бы наравне с кем-то. Ты не сможешь вечно быть самым лучшим. Возраст возьмет свое. Рано или поздно.
- Что ты несешь? При чем тут это? И с чего это ты меня в стариков записал? Мне всего лишь сорок три, я могу и обидеться.
- Для обреченного это не так уж и мало. Тебе стоит начать хотя бы немного думать о себе. У тебя даже кашель какой-то старческий, если хочешь знать.
- Я планирую, между прочим, пережить тебя и твоих внуков, - Партем лишь усмехнулся и покачал головой, рукавом куртки небрежно протерев влажный рот, - Так что, Мартин, пошел ты к чертям.
- Да, пойду, пожалуй. И именно к ним, - скривил лицо Холланд, - Меня ждут в Центральном.
- О, вот как? И для чего же собирают на этот раз совет всевышних?
- Ежегодное перераспределение секторов. Возможно, наши владения чуть расширятся сегодня. Я обо всем договорюсь, как следует, - Холланд в предвкушении потер свои потные ладони.
- Новые люди и новая местность, только наши «старые друзья» будут наступать нам на пятки и откусывать головы прохожим. На несколько голов и пяток в неделю больше! Это… «ура», да?
- Да, Билл. Это «ура».
- Ура! – обреченный оскалил зубы и наигранно запищал, подняв вверх обе руки.
Погода стояла солнечная, было до удушья жарко, и с асфальта невообразимо быстро испарялись лужи. От вчерашнего ливня не оставалось и следа. Не спасал от избытка градусов Цельсия даже кондиционер в служебном грузовике. Не спасал, потому что не работал. Биллу казалось, что он вот-вот сойдет с ума. Его стесняла темная униформа с тяжелыми железными вставками и теплый и колючий шарф, который грел и царапал лицо до самого носа. К тому же, вчера вечером у него поднялась температура и не спадала до сих пор. Он провел несколько часов под проливным дождем, высматривая пожирателя на окраине сектора. Казалось, что даже его внутренние органы промокли до нитки. И, как следствие, он подхватил простуду. Болел он редко. Практически никогда, но если неприятность все же случалась, он переносил ее очень тяжело.
Дверь со скрипом распахнулась, грузовик на миг наклонился на бок, а затем снова выпрямился. На пассажирском сидении вырос кто-то в точно такой же тяжелой и неповоротливой униформе. Билл сначала не обратил на него никакого внимания и так же сидел, уткнувшись пылающим лбом в руль.
- Здравствуйте! – весело крикнул пассажир, пристегивая ремень безопасности.
Обреченный неохотно поднял голову, чтобы понять, откуда исходит звук, и встретился ящеричным взглядом с гостем.
- Я, наверное, ошибся, - пассажир поспешил освободить себя от ремня и уже открыл дверь, чтобы выпрыгнуть из нее. - Прошу прощения.
- Леван? – прохрипел Партем.
- Что, простите?
- Ты Макс Леван, переведен к нам сегодня утром.
- Я Лейван.
- Да. Лейван. Могу только посочувствовать, потому что ты все-таки не ошибся. Садись.
Парень снова медленно опустился на место, потупив взгляд, в горле его застрял какой-то навязчивый вопрос. Через несколько секунд машина грозно зарычала, Лейван несколько раз неуклюже хлопнул дверью, чтобы плотно закрыть ее, а затем грузовик устремился в сторону Западного сектора по самой разбитой дороге в округе. Ни Билл, ни Макс не проронили ни слова в первые десять минут поездки, неловкое молчание изредка нарушал только громкий и лающий кашель.
- Извините, что я так отреагировал, - начал Макс, - я просто ожидал увидеть…
- Человека, – прервал Билл, не отрываясь от дороги.
Лейван покрылся красными пятнами от стыда и обиды на то, что его поняли не так. Он несколько секунд ерзал на кресле, а потом, будто проверяя, будут разговаривать с ним после такого или нет, спросил:
- Почему мы не включаем сирену и едем не быстро?
- В каком смысле? – сквозь шарф Билл говорил невнятно и глухо, но Лейван стеснялся переспрашивать, поэтому недолго додумывал то, что у него спрашивали.
- Ну, в городе замечены пожиратели, это же вызов? Мы должны вне светофоров мчаться по городу, а мы едем по каким-то развалинам и теряем время, разве нет?
- Почему ты не подумал об этом прежде, чем опоздать?
- Я просто…
- Можешь не оправдываться, - перебил Партем, - люди уже эвакуированы, сектор оцеплен, все в безопасности. Нам остается только разобраться с пожирателями, даже не придется носиться за ними полдня. Они уже приготовлены для нас и поданы на серебряных тарелках. И, да, мне проще будет подъехать к месту по окружной трассе, чем через город. Сирена на этой рухляди не работает, никто и не подумает уступить дорогу, поэтому времени такой путь займет больше.
- Вам не жарко… с этим? – Макс провел по своему лицу и шее, изображая то ли шарф, то ли веревку. Билл готов был поклясться, что это все-таки была веревка.
- Не жарко.
- Вы обреченный, верно? Вы скрываете мутацию?
- Какой смысл мне что-то скрывать? Я просто болею и не хочу никого заразить.
- Зачем Вы врете? – от такой наглости у Билла чуть не отпала нижняя челюсть, но он решил не подавать вида и не отвлекаться от дороги. Он просто молчал, а Лейван не желал униматься. – Я же вижу, что Вам неудобно. Вы можете убрать его, если хотите. Я видел много обреченных, меня сложно смутить.
- И поэтому ты чуть не выскочил из машины на ходу, да?
- Я просто первый раз вижу зараженных чистильщиков, я подумал, что ошибся автомобилем. Извините.
- Не извиняйся так часто. Это злит.
Макс громко задержал дыхание, будто хотел спросить что-то еще, а затем резко передумал. Он зашуршал неприятной и жесткой тканью брюк, несколько минут заинтересованно щелкал застежками на амуниции, но потом все же решился продолжить беседу:
- Как Вас зовут?
- Ты должен был видеть это утром в документах, - сухо ответил Билл.
- Я видел только номер.
- А что тебе еще нужно?
- Ваше имя.
- Я обреченный, меня не положено называть по имени в рабочее время.
- Но я же не могу называть Вас набором цифр, Вы не какая-нибудь вещь.
- Ты ведешь себя так, будто вчера родился, Лейван. И я в очередной раз убеждаюсь, что все это ерунда про «профессионализм и подчинение» в твоих характеристиках. Прижми зад к сидению и замолчи, нам еще ехать минуть десять, - Билл с трудом повысил севший голос, и Макс покорно замолк. Партем не мог больше его слушать. Заложило уши, голова неистово гудела, горло внутри, казалось, раздулось, как от укуса пчелы. Он попытался откашляться вновь, но ничего не вышло, слышен был только жалкий скрежет легких. В этот момент он подумал, что лишился голоса. Навсегда лишился и больше никогда не сможет произнести ни слова. Биллу стало не по себе, чтобы убедиться, что он все еще может говорить, он очень громко и быстро спросил:
- Что ты забыл в Чистилище?
- Мой отец был чистильщиком, - отозвался осторожно Лейван, убедившись, что обратились к нему. - Я хотел быть похожим на него, поэтому сразу после школы пошел в Армию. Старался учиться. Получалось не очень, если честно, ни физической подготовки, никаких навыков вообще. Я старался, занимался втрое больше, чем остальные. При Армии я несколько раз был на вызовах. И на одном из них меня заметили, отличили и до окончания обучения взяли в Чистилище. Вскоре я понял, что хочу жить в более крупном городе, переехал, снял квартиру. И сразу же узнал все о местных подразделениях. Выбрал это, сам не знаю, почему.
- Мне жаль.
- Жаль меня? Я доволен своим выбором, если честно. Все-таки работать в Чистилище это… интересно. Да, это круто. Мне нравится.
- Я не разделяю твоего мнения, - Билл снова громко закашлял, не договорив до конца, он одной рукой держал у рта шарф, чтобы тот не слетел.
- Уберите его, он только мешает. Вы вдыхаете обратно всю дрянь, которую выкашливаете. Я настаиваю.
Билл и сам уже не мог вынести духоты, сковывающей горло и нос. Он задумался на полминуты, но затем все-таки стянул с шеи плотную ткань, обнажив то, что за ней так тщательно скрывал. Разумеется, он соврал о том, что носит шарф только потому, что болеет. Это было то время, когда Партем предпочитал не снимать его даже в собственной квартире. И сейчас он просто не смог больше терпеть. Щели на его щеках, будто почувствовав свежий воздух, раскрылись. Он глубоко вдохнул и нездорово захрипел. Лейван не отрывал от обреченного заинтересованный взгляд.
- Да, я живу с таким лицом, - поспешил ответить на еще не заданный вопрос Билл.
- В этом нет ничего странного. Вы не один такой. Покажите мне человека, которого можно удивить.
- Этим можно не только удивить, но и неплохо напугать, - Билл сказал это тихо, но затем резко развернулся к Максу лицом и зарычал. Его рот за счет дыр превратился в широчайшую бездонную пасть, глаза бешено засверкали. Как оборотень, как монстр из детских сказок. Безобразное чудовище. Скорее всего, безобидное, но невероятно отталкивающее своим видом. И ему хватило ровно трех секунд, чтобы снова принять нормальный облик и истерически захохотать. Лейван сидел, вдавившись в кресло и широко раскрыв глаза, - Здорово, правда?
Макс не отвечал, он внимательно разглядывал Билла, и все еще не мог поверить, что ему не показалось. В этот момент Партем тоже впервые обратил внимание на своего собеседника. Перед ним сидел подросток, совсем еще молодой и хиленький паренек, который не мог даже разжать пальцы, чтобы отцепиться от сидения.
- Ты не выглядишь на свой возраст, - заметил обреченный.
Лейван потряс головой, будто бы очнувшись, и начал искать ответ на поставленный вопрос.
- Мне все так говорят. Мне будет двадцать через три месяца.
- Кого только не берут в Чистильщики сейчас, - он засмеялся, в ответ на это Макс просто обиженно отвернулся. – Меня зовут Билл.
Автомобиль остановился около участка, огороженного красной лентой. Лента эта образовала окружность с радиусом в пять сотен метров, отделяя небольшой квартал, состоящий примерно из десяти широких зданий, от остального сектора. Рядом протирала тротуар огромная толпа людей, обеспокоенных происходящим. Они начали перешептываться и что-то кричать, махать руками, когда увидели, как приблизился черный и известный каждому грузовик.
- Как будто первый раз видят. Как дикари, - Макс осторожно осмотрелся сквозь тонированное окно.
- Они напуганы, только и всего. Ты бы тоже вряд ли прыгал от радости, если бы у тебя на глазах разорвали кого-то. Надевай намордник и пойдем.
- Намордник?
Билл нацепил на себя холодную железную маску, полностью закрывающую шею и лицо примерно до уровня глаз, и закрепил ее двумя ремнями на затылке.
- Чего ты ждешь?
Лейван осмотрелся вокруг и заметил между сидениями такую же штуку. Он несколько секунд вертел ее в руках, а потом неуклюже попытался надеть. Одной рукой он держал ее у лица, а второй тщетно пытался соединить концы ремня за головой.
- Полгода стажа, говоришь? – тяжело выдохнул Билл, взглянув на беспомощного и жалкого парня.
- Она просто не такая, как те, что мы использовали в восьмом секторе. Неудобная. Я сейчас подойду, можете не ждать меня здесь.
Билл вышел из машины, и дверь захлопнулась чуть быстрее, чем Лейван успел дослушать, чего именно кусок подсунули Партему в очередной раз и откуда у парня растут руки.
Толпа оживилась еще больше, когда люди заметили, что навстречу им вышел потенциальный спаситель. Два вооруженных сотрудника охраны, чтобы подавить проявление чрезмерного любопытства со стороны несчастных, подбежали к Партему и встали рядом, направляя винтовки на людей.
- Опустить оружие, сейчас же, - приказал Билл, дула покорно устремились в землю. - С кем я могу поговорить?
Двое одновременно указали на полную женщину в ярком фиолетовом костюме, стоявшую за алой изгородью и беседующую с молодым пареньком, который что-то быстро за ней записывал. Билл пробрался сквозь толпу, гудящую ему под ухо, которое уже практически ничего не слышало. Он не обратил внимания ни на вопросы, ни на просьбы людей. Не потому что был равнодушной сволочью, а потому что так было положено. Он всегда знал, что нужно сказать, знал, как успокоить, он мог бы убедить весь мир, что все наладится, но просто не мог этого делать. Чистильщикам запрещено открывать рот. И он покорно, сквозь гнев и жалость, держал его закрытым.
Партем вплотную подошел к женщине, перешагнув через ленту, и тут же вырвал у журналиста блокнот, над которым тот по инерции продолжал дергать ручкой. Пробежав глазами по написанному, Билл вырвал листок, случайно захватив с ним еще штук десять чистых, и остатки вручил недоумевающему парню обратно.
- Не положено. Любая информация подобного рода не должна светиться в средствах массовой информации, - выдал Партем, как по заготовке. Журналист не стал спорить, он быстро нырнул под ленту и скрылся среди однородной массы прохожих. Лейван подбежал, наконец, пробравшись сквозь стену из людей. Он поправлял и придерживал маску на лице, чтобы убедиться, что она все-таки держится крепко. – Это Вам не статья в журнале мод. Я Б-306, отдел Чистилища двадцать второй, мой напарник – Макс Леван.
- Наконец-то. Почему так долго? – она возмущенно дергала носом. - Это все-таки твоя работа - приезжать быстро.
- Вы, я так понимаю, отвечаете за этот квартал?
- Миссис Альварес, - важно кивнула дама, прижав верхнюю губу к деснам. Билл часто видел в новостях ее грубый для женщины профиль и всегда думал про себя: «зачем каждый раз так неаккуратно поджимать губы, зачем, черт возьми, так себя уродовать». И только сейчас он разглядел, что они просто были ужасно узкими. Иногда казалось, что их у нее не было совсем. Жуть.
- Я знаю, как Вас зовут. Сколько жертв?
- С чего это ты взял, что есть жертвы?
- Если бы пожиратель был голоден, Вы бы вряд ли так спокойно стояли за оградой. Вероятно, он успел кому-то оттяпать голову и вызвать тем самым панику, Вы вызвали наряд чистильщиков, эвакуировали людей с помощью нескольких ребят из военной части неподалеку, да, я заметил ее, когда выходил из машины; и также оцепили территорию как можно шире. Потому что не знаете, где конкретно монстр может прятаться.
- Но…
- Вы подвергли опасности не только гражданских людей, но и половину взвода молодых и неопытных солдат. Эвакуацию могут проводить только сотрудники Чистилища, я не говорю уже о распространении заведомо ложной информации, попытке скрыть жертв нападения и еще паре интересных пунктов. Давайте поиграем: кто больше нарушений насчитает, тот и победил? Я насчитал целых шесть, миссис Альварес.
Женщина оцепенела, явно не подготовившись к такому напору в свой адрес. Она растерянно забегала глазами по асфальту, а Лейван, раскрыв рот, наблюдал за происходящим.
- Я повторю вопрос: сколько жертв? Прошу Вас, не тратьте мое время зря, - сказал Билл.
- Двое. Двое мертвых. Их тела уже увезли.
- Где видели пожирателей в последний раз?
- В районе перекрестка за вот этой многоэтажкой, - она указала точно на здание, не отрывая от земли взгляд.
- Кто-то остался в зоне эвакуации?
- Не знаю.
- Сколько примерно человек вывели?
- Не знаю.
- Зато как чесать языком Вы отлично знаете! – крикнул хрипло Билл. - Нам нужен час. Уведите людей дальше от ограждения. Надеюсь, хотя бы это Вы сумеете сделать. Макс, скажи, что ты додумался взять винтовки из машины.
Парень молча дернул плечом, на котором тут же негромким треском отозвалось оружие. Билл перевесил одну винтовку на себя и уверенным и быстрым шагом проследовал к перекрестку, на который ему было указано. Макс поспешил за ним, при каждом неуклюжем шаге приклад больно стучал по его ногам.
Свежими лужами на тротуаре у перекрестка разлилась еще не остывшая кровь. Клочки разорванной одежды и конечностей были разбросаны на несколько метров друг от друга, Лейван, как бы невзначай, отвернул голову от неприятного зрелища и сделал вид, что заглядывает в окна высоток.
- Он был не один, - вдруг прошептал Билл, остановившись на пару секунд у очередной красной кляксы.
- Ну да, она же сказала, что погибли двое.
- Нет-нет, пожиратель. Их тоже было двое. Посмотри на асфальт, видишь, что следы находятся примерно в одной области?
- И что?
- Пожиратель никогда не бросает одну жертву, чтобы погнаться за другой. Он не смог бы схватить сразу двоих.
- И... что?
- Если бы на твоих глазах кого-то начали рвать, ты бы тоже стоял и покорно ждал своей очереди? Ты бы попытался убежать. На них напали одновременно.
- А может быть, один человек бросился защищать другого, но не вышло? - предположил Лейван.
Билл усмехнулся и еще раз оглянулся по сторонам.
- А ты бы бросился? - спросил он.
- Думаю, что да.
- И вот рискнул бы шкурой даже ради совершенно незнакомого человека?
- Почему нет?! – рассердился Макс.
- Веди себя тише. Ладно, даже если среди разумных существ остались достойные представители, в чем я очень сомневаюсь, то это все равно не тот случай. Эти твари никогда не, - Билл вдруг замолчал, а Лейван, почуяв неладное, вцепился в винтовку и завертел головой, но тут же обреченный продолжил. - Так, подожди, зачем я тебе это рассказываю? Этология пожирателей проходится в первые же дни службы, Леван.
- Я Лейван.
- Будешь Леваном до тех пор, пока не заслужишь быть Лейваном.
- Я все помню, просто… интересно Ваше мнение, как более опытного.
- А мне твое, как более бестолкового. Почему, по-твоему, я так уверен, что их было двое? - Макс молчал и делал вид, будто что-то усердно вспоминает. Билл тихо откашлялся, чтобы не нарушить тишину, а затем двинулся в сторону открытой двери подъезда, - понятно. Надеюсь, ты хотя бы быстро бегаешь.
- На что надеетесь? - с плеча Лейвана вдруг сполз ремень винтовки, она загремела и уж точно бы стукнулась об землю, если бы парень вовремя не застыл в нелепой и неустойчивой позе.
- Видимо,уже ни на что.
В подъезде горел тусклый свет, Билл на цыпочках пробрался к лестнице и сквозь тоннель из перил осторожно посмотрел наверх. Лейван в этот время топтался у небольшой двери, скрывающей за собой темный подвал, но, к его счастью, на ней болтался увесистый замок. Макс убедился, что дверь открыть невозможно и устремился на улицу.
- Они не могут быть здесь, никаких следов, - заметил он.
- Похоже, что серебряной тарелки сегодня не будет. Пробежимся по всем закоулкам, захлопнем все двери. Застанем малышей врасплох. Думаю, стоит разделиться, чтобы быстрее закончить, - скомандовал Билл вслед мальчишке.
- Как это - разделиться? – остановился Лейван. - А вдруг их все-таки двое?
- Это что-то поменяет?
- Два чистильщика на одного пожирателя, а не наоборот. Техника безопасности.
- Так ты был внимателен только на тех лекциях, где дело казалось спасения твоей шкуры? – раздраженно спросил Партем и ушел вперед прежде, чем Лейван успел что-нибудь крякнуть в свое оправдание.
Люди собирались в спешке покидали свои дома, большинство подъездов оказались распахнутыми. Чистильщики безрезультатно закрывали одни ворота за другими, подъездов оказалось около шестидесяти и большинство из них явно не могли скрывать в себе чудищ. Насытившись, они должны были укрыться в каком-нибудь темном месте, в одном из незапертых помещений, где относительно прохладно и тихо.
- Почему она вообще уверена, что пожиратели остались в этом квартале? Они могли давно скрыться где-то за его пределами, сцапать кого-нибудь еще пару раз, - бурчал себе под нос парень.
- Мы бы давно услышали визг толпы, если бы твари покинули ограждение. И прошло слишком мало времени. Если пожиратель находит себе укромное место, он остается там на несколько часов и отсыпается. Нам повезет, если мы застанем их именно такими: сонными и недоумевающими. Почему я тебе снова все объясняю?
Оставалось обойти еще пару зданий. Шансы наткнуться на монстра увеличивались, внутри Лейвана сжался и завибрировал колючий ком. Чтобы отвлечься от навязчивого страха, он продолжал говорить то с самим собой, то с Биллом, но тот почти ничего не отвечал, полностью сконцентрировавшись на деле и жуткой боли в горле.
- Мы точно все посмотрели?
- Я думаю, что да. Все подвалы и подъезды. Вы же сами видите, что все двери мы закрыли.
- Вижу. Мне это все начинает не нравиться. Который час?
- Тридцать шесть минут двенадцатого, - Лейван взглянул на часы и по привычке прибавил ко времени, которое они показывали, еще две минуты.
Билл отстегнул со своего лица защиту и закашлялся, в груди все начинало жечь. Он сдерживался и кашлял в пол силы, чтобы не было слишком громко, но от этого становилось только хуже. Закончив, он сплюнул на землю и краем ботинка размазал слюну по асфальту.
- Все нормально? – поинтересовался Макс.
- Да, вполне. Жарковато сегодня.
- Смертельно.
- Сейчас еще раз обойдем все. Люди, наверное, с ума там сходят, Боже мой, - Билл сжал голову в руках и потер виски.
Приближался полдень, становилось все жарче. Тень от окружающих предметов была узкой, и скрыться за ней было практически невозможно. На парковку у закрытых пару минут назад подъездов испепеляющий все живое свет не падал, Билл подошел к одной из небрежно припаркованных машин и тяжело облокотился на немного холодный металл.
- Можно еще кое-что спросить? – Лейван так же укрылся в тени, но не снял щит с лица, побоявшись, что вовремя его не наденет. Партем, не задумавшись, помотал головой. Не было точно понятно, значит ли это «да» или «нет», но испуганного происходящим Лейвана это мало заботило. - Почему Вы не используете более… современное оружие? Ну, там, «буллесы»* . Они гораздо эффективнее. Я еще не видел никого, кто бы до сих пор использовал такие старые винтовки.
- У ваших «буллесов» и других современных примочек совсем нет ощутимой отдачи, - после неловкой паузы произнес обреченный.
- Отдачи?
- Упрекающий толчок. Он всегда вовремя напоминает мне, что мы должны быть… милосердными. Даже к этим тварям. А у вас-то что? Нажал на спусковой крючок и даже не заметил, как безжизненный кусок мяса приземлился на асфальт, никакой лирики, никакой романтики, никаких угрызений совести. А это… мое наказание. Становится не так просто нажать на курок. Мне, по крайней мере, это дается очень тяжело. Я считаю это правильным, - тут его мысль резко оборвалась. Билл, не желая откровенничать, замолчал, а Макс снова не понял, что до него пытались донести. Вернее, зачем-то блестяще сделал вид, что не понял.
С юга подул долгожданный ветер, но он не оказался дружелюбным и приятным, и вместо того, чтобы хотя бы немного облегчать дыхание, он своей теплотой сводил с ума и пылью забивал нос.
- Слышите? – вдруг спросил Лейван.
- Слышу что?
- Скрип. Скрип? - Макс, развернувшись одним ухом к источнику звука, поспешил ему навстречу, словно забыв о том, где он находится и для чего. Партем невольно направился за напарником.
Сквозь лабиринты дворов Лейван примчался к подъезду, свежеокрашенная дверь которого издавала истошный старческий визг.
- Мы же здесь уже были, - заметил Партем, оглянувшись.
- Но эту дверь мы пропустили. Она открыта.
Лейван заглянул внутрь. Сквозняк ударил в нос, в подъезде было абсолютно темно.
- Они там?
- Может быть, - Билл снова быстро спрятал лицо под слой металла и проверил рукой наличие в кармане фонаря. – Идем, проверим.
- Туда? – тревожно сглотнув, спросил Макс.
- Не бойся. Самому страшно.
***
«Ну, привет, старый засранец. Очень рад видеть твою мерзкую рожу с утречка», - подумал Билл Партем, как только переступил порог большого (проклятого) кабинета с мрачными обоями цвета ниагара и огромнейшим окном. Подумал и улыбнулся своим же язвительным высказываниям, как подросток, и от этого вслух у него вышло что-то более дружелюбное, чем он планировал сказать:
- Добрый день, мистер Роббинс, - затараторил он, - Мне сообщили, что я могу уточнить у Вас о деле Роя Вуда. Вернее, моем с ним деле. Я уже подписал нужные документы и обновил досье, как меня и просили. Рой ждет меня внизу, он тоже занимается какими-то бумагами. Мне нужны инструкции. Мои полномочия.
- Нет так быстро, Б-306, - пожилой мужчина с седой и аккуратной бородкой оторвал взгляд от окна и приветливо расставил руки, будто приглашая Партема в свои объятья. Грэга Роббинса, отвечающего за процесс чистки в городе Тэмор и всех его секторах, знал каждый. Ни один выпуск новостей не обходился без его сообщений о том, что «сектор номер десять стремится к полной свободе от пожирателей. Вскоре люди смогут, не беспокоясь за свои жизни, ходить по улицам». Бла-бла-бла! Наизусть Билл знал каждую его лживую и созвучную со скрежетом пенопласта речь. - Мы можем поговорить обо всем подробно. Присаживайся. Я так рад, что ты все-таки откликнулся на мое приглашение поучаствовать в новой программе, ты бы знал, как я рад.
«Только тронь меня, и я сломаю тебе руки».
- Мне нужен ликбез, только и всего. Оставьте при себе эмоции, я еще не приступал к работе. И, насколько я помню, выбора у меня тоже не было.
- Разве Холланд не рассказал тебе, что от тебя требуется? – Грэг сел на свое широкое кресло и недовольно скрестил ладони у рта, заговорив более серьезно и официально, улыбка моментально соскользнула с его лица. Несколько секунд он топал каблуком кожаных туфель об пол и всячески старался избегать с обреченным зрительного контакта. Он потянулся к стакану напротив себя и судорожно сделал несколько глотков, максимально запрокинув голову назад. Кисло-горький запах разбежался по всей комнате, и Роббинс приподнял полупустой стакан над головой, взглянув, наконец, на Партема и вопросительно промычав.
- Нет, спасибо. Еще нет и полудня. К тому же, у меня в машине ребенок. Да, Мартин просто пересказал мне главную суть, я же прошу у Вас подробности. Мне известно, что ему запрещено покидать пределы сектора, что я должен отчитываться периодически перед его отцом. Но что мне позволено делать, а что нет? Что я могу сказать, о чем мне следует промолчать? Почему именно сын Чарли Вуда, почему именно ко мне? Когда я могу дать мальчишке в руки оружие, могу ли я ударить его, в случае чего? И как сильно? – Билл сделал недолгую паузу и сжал зубы. - Я же «придурок неуравновешенный», помните?
- Неужели ты все еще в обиде на меня, Билли? – Грэг в очередной раз расплылся в подозрительной улыбке, было сложно понять, то ли он смеется, то ли его хватил сердечный приступ. Но на этот раз, кажется, пронесло, да, он определенно просто улыбается. Билл молча стоял, будто мраморная статуя, посреди кабинета и прятал за спиной руки, в голове отсчитывая от ста до одного. Лейван однажды сказал ему, что это помогает отвлечься от злости. Или обиды? Страха? Не важно, универсальное средство. – Видимо, да. Ну, ничего. Через полгода ты сможешь забыть обо мне, как о страшном сне. Значит, инструкции?
«Восемьдесят шесть, восемьдесят пять».
- Делай все, что посчитаешь нужным. Бери его на каждый вызов, следи, чтобы он выполнял все, что ты требуешь, беспрекословно. Не жалей его, ругай, если что-то не получается. Воспитай из него чистильщика, Б-306.
- Вы хотя бы понимаете, насколько это опасно для него? Для нас обоих? – спросил Билл с насмешкой.
- Я понимаю. А вот его отец, видимо, нет. Он попросил относиться к нему со всей строгостью, даже жестокостью, поэтому я порекомендовал тебя. Что именно произошло, и почему Рой оказался здесь, я не знаю, они предпочти скрыть это. Но Чарли, когда узнал о том, что у нас работает обреченный, настоял на том, чтобы именно он был с его сыном рядом.
«Семьдесят один, семьдесят»
- Отчитываться будешь Холланду, он знает, куда и кому нужно будет передавать информацию, - Грэг снова сделал большой глоток из стакана и, наконец, опустошил его, - Чарли Вуд желает, чтобы ты самостоятельно рассказал Рою все, что знаешь о пожирателях. Ну, передал, так сказать, свой опыт, прежде чем уйти на покой. Раскрыл все карты. Я знаю, что ты вел тетрадь одно время, куда записывал свои наблюдения. Что же, пришло время сдуть с нее пыль.
«Шестьдесят, пятьдесят девять».
- Было решено проверить, не будет ли эффективнее, если каждый чистильщик станет проходить обучение индивидуально. И с ранних лет непутевые детишки, бродяги, малолетние нарушители законов будут принудительно отправлены в Чистилище, если все пойдет по плану. Вуд старший охотно поддержал наше предложение.
«Тридцать восемь, тридцать семь».
- Избавляемся от преступности среди малолеток и растим поколение сильнейших чистильщиков. Звучит многообещающе, не так ли? Ты должен справиться не на сто, а на двести процентов, не работай спустя рукава. Только в этом случае договор вступит в силу, ты будешь освобожден. Иначе тебе придется отбывать срок до конца дней за срыв городской программы, Б-306.
«Десять, десять, десять».
- И, да. Чарли все-таки не монстр. Ему присущи отцовские чувства, где-то в самых недрах его души, поэтому, как бы строг ты ни был с Роем, береги его. Защищай и следи за ним, как за собственным сыном. Хотя, не уверен, если честно, что с этим ты справишься.
«Один. Что?».
- О, боже мой, Билл, я… не об этом, - Роббинс испуганно вскочил с места и торопливо, иногда заикаясь, сказал, - я имел в виду, что Рой очень специфичный парень, тебе будет тяжело. Ты неправильно меня понял.
- Неправильно понял, - повторил Билл на автомате, закрыв глаза и крепко сжав за спиной руки.
- Извини, Б-306, если я полез, куда не следует. Ты можешь идти, если тебе все понятно. Да, кстати, секретари выдадут тебе жучок сегодня, Рою придется подключить его, чтобы ты всегда знал, где он находится. Это требование Чарли Вуда.
- Требование. Да, - голос Партема снова перешел в хриплый шепот. - Мне все понятно. Спасибо, я. Я пойду.
- Буду ждать новостей, - Грэг протянул Партему руку в прощальном жесте, но тот не ответил. Почти бегом он удалился из кабинета, по телу его от гнева и бессилия бегали мурашки. Он снова запустил обратный отсчет.
***
- Ты ошибаешься в одном и том же месте в четвертый раз, Рой. В четвертый раз! Как можно ошибиться четыре раза на одной и той же строке? – невысокая худощавая девушка сидела напротив мальчишки и краем ногтя стучала о лист бумаги. В какой-то момент она не выдержала, и документ превратился в снежный шар и полетел к мусорной корзине, как и несколько предыдущих экземпляров.
Рой молчал. Он закатывал глаза и устало вздыхал, потому что не мог запомнить, в каком порядке нужно записывать бесконечные цифровые комбинации на серых листах, а впереди его ждало еще несколько десятков бланков. Чистилище оставалось одним из немногих мест, где большинство документов заполнялось вручную, прежде чем попасть в электронную базу данных. «Наверное, потому что по почерку проще будет найти крайнего в случае чего», - подумал Рой Вуд.
- Неужели ты еще не закончил? – в отдел Центрального чистилища, где в несколько рядов стояли совершенно одинаковые кабинки с совершенно одинаковыми девушками, вошел Билл, он подошел к письменному столу, за которым сидел Вуд и заглянул через плечо мальчика на его труды. Посмеявшись, Партем отобрал у него ручку и что-то быстро подправил. Он в буквальном смысле мог исправить любую цифру или букву на другую так, чтобы ни один человек не догадался о содеянном. Это был еще один его талант, блеснуть которым он не упустил возможности, – Теперь все отлично. Надеюсь, это был последний. И чего ты только кричала на весь этаж?
- Я хотела просто уйти на обед, - отозвалась девушка, - взять перерыв. Стоило мне замяться на пару минут и не уйти вовремя, как ты подсунул мне этого криворукого, я сижу с ним больше часа, это просто невыносимо! И нет, это не последний. Далеко не последний, Б-306!
- Он за час исписал больше, чем за все годы в школе. Пожалей парня, у него наверняка все плывет в глазах. Если хочешь, я на днях могу компенсировать твой потерянный обед хорошим ужином, - еле слышно сказал Партем.
- Ничего мне не нужно. Я хочу, чтобы он ушел скорее, да и только, Билл, - казалось, что Сэм почти рыдала. «Надо же быть такой истеричкой», - подумал обреченный и улыбнулся.
- Я тут себе, может быть, смертный приговор выношу, а эта ненормальная еще и орет на меня, - проскулил Рой, аккуратно вписывая цифры в плохо пропечатанные ячейки, которые действительно начинали расплываться на светлом фоне.
- Скорее, ты выносишь его мне. Подожди, не ставь подпись. Ты все цифры вписал? – спросил Билл.
- Да, все.
- Как в документах?
- Да. Да!
- Сэм, отксерокопируй это. А он просто поставит везде подпись и фамилию вручную. Все равно каждая цифра пишется по образцу, никто ничего не заметит. Не будет же он писать одно и то же тысячу раз.
- Мне из-за вас обоих голову оторвут, если это вскроется. Пусть пишет от руки, как положено. Все равно я уже никуда не успею, - упрямилась девушка, надув губы и скрепя пустым желудком.
- Я клянусь, что никто ничего не узнает. Я так каждый раз делаю с «черными списками». Да я бы умер, если бы писал их самостоятельно.
Секретарша сердито посмотрела по сторонам, издала задумчивый гуд и с ненавистью зашипела, словно старая ведьма:
- Если только под твою ответственность, Партем.
- В случае чего, можешь все свалить на меня. Честное слово. Мне не хочется в субботу торчать здесь до вечера, впрочем, как и тебе.
- Ладно, - девушка опустила скрещенные на груди руки и задумалась на несколько секунд, - давай сюда.
Сэм вышла из кабинки, захватив с собой заполненный бланк и укрыв его так, будто в нем находились государственные тайны. Рой, проводив ее взглядом до выхода, уперся в стол лбом и застонал.
- Я так больше не могу!
- Самое худшее еще впереди, а ты уже не можешь? Ну ты и размазня, - Билл сменил свой дружелюбный и тихий тон на привычный.
- Я еще даже не фотографировался. Прошу, скажи, что это тоже можно сделать здесь!
- То есть она не преувеличила, и ты серьезно сидел здесь целый час и успел написать только про прием?
- Ты видел эти цифры? Кто вообще придумал такой шрифт? Кто придумал заполнять все ручкой, почему это нельзя просто напечатать?! ПОЧЕМУ?
- Я искренне надеюсь, что это будет твоим самым большим разочарованием в ближайшее время.
- Не подделывайся, ты все равно раздражаешь меня больше всего.
- Кошмар! - Билл заорал так, что все находившиеся вокруг люди обернулись, чтобы посмотреть, что происходит в кабинке Сэм. – Ты разбиваешь мне сердце.
Девушка вернулась через несколько (десятков тысяч, по меркам Роя) минут, ее на самом деле перевешивала огромная пачка заполненных бланков.
- Я сделала побольше копий. Откуда мне знать, может быть, он и в имени своем ошибется! – сказала она. Билл захихикал, а Рой снова раздраженно выдохнул.
Спустя пару минут вся работа была выполнена. Сэм с замиранием сердца наблюдала, как старательно Рой выводит каждую букву.
- Теперь тебе остается только фотография, твою лицензию и удостоверение мы получим утром в понедельник, - сказал Билл, - На время можешь расслабиться.
- Отпечатки пальцев уже сняли, верно? – поинтересовалась Сэм, Рой продемонстрировал еще темные от чернил пальцы и выругался. – Брось, мы все прошли через это. Ты теперь солдат, можешь собой гордиться. Кстати, Билл, это маячок для Роя. Мне отдали его пару минут назад, он должен быть установлен и подключен сегодня же.
Партем взял из ее рук небольшую и очень легкую белую коробку и погремел ею, проверяя, есть ли что-то в ней. Это что-то отозвалось внутри небольшим лязганьем.
- Это еще что? В смысле «должен подключить»? – взвелся Вуд.
- Чтобы ты не сбежал от меня, шкет. Твой папаша сам мне его передал, так что все претензии к нему, ясно? Я не виноват, что ты такой неусидчивый.
- Да пошли вы с ним! – Рой уже дернулся, чтобы встать с кресла и выбежать из отдела, но тяжелая рука Билла, приземлившаяся на его плечо, вовремя помешала.
- Придержи коней, Айтрон Сенна. Веди себя приличнее, - шепнул ему на ухо обреченный.
- Какой еще Сенна?! – мальчишка отчаянно пытался вырываться, пока не понял, что это бесполезно: Партем был дьявольски силен.
- Да был один… в общем-то, неважно. Идем, уже финишная прямая, не время опускать руки. Спасибо, Сэм. Помни, кто во всем виноват, если наш маленький секрет раскроется, - Билл расслабил руку, и Вуд, как заведенная машинка, сразу вскочил с кресла и затем, показательно топая, скрылся за бетонным холодным углом.
Обреченный, еще раз осмотрев белую коробку в руках, покачал головой и усмехнулся. Он попрощался с девушкой и уже поспешил за Вудом, но в последний момент сотрудница его окрикнула:
- Билл?
- Да?
- А твое предложение, ну. С ужином. Оно еще в силе?
Обреченный лишь кивнул. Меньше чем через мгновение он исчез за высокой аркой, отделяющий бухгалтерию от остальных отделов Чистилища.
Билл догнал мальчишку почти сразу, потому что тот, заблудившись в бесконечных дверях и выходах, не смог определиться, куда ему идти, чтобы выйти на улицу. Рой стоял на распутье и читал указатели, стрелки которых не могли четко объяснить дорогу.
- Нам направо. Фотография, забыл? – спросил Билл.
- Нет, не забыл, - Рой ответил обиженно и холодно, как тогда, в машине. Он неуверенно повернул направо, иногда поглядывая, идет ли за ним Партем.
- Ты из-за этой пищалки так взвелся?
- Ничего я не взвелся. Отвали от меня.
«Он только переехал, избалованный мальчишка, попал в Чистилище, ему тяжело. Господи! Сто, девяносто девять, девяносто восемь».
Рой облокотился на окно машины и царапал коробку с прибором для отслеживания «какой-то острой штуковиной», которую нашел на заднем сидении. Было около 4 часов вечера, у невероятно огромного здания Центрального Чистилища, казавшегося ужасно хрупким из-за обилия стеклянных окон, рычал и портил выхлопными газами воздух «фольксваген». Билл стоял на улице и курил, наблюдая за начинающимся закатом. Дождь так и не пошел. Ветер сердито раздул все тучи. Дни заметно укорачивались, небо постепенно становилось ярко-оранжевым уже после трех часов дня. Это значило только одно: скоро придет зима. Дышать будет намного тяжелее.
Партем сел в машину, потирая обледеневшие до третьей фаланги руки, и внимательно посмотрел на Роя. Глаза мальчишки начинали нездорово блестеть, и он изредка тихо шмыгал носом.
- Нет, Рой. Давай обойдемся без соплей, - сказал Билл и заглушил мотор. Рой ничего не ответил, лишь протер нос рукавом и продолжил ковырять коробку, - что случилось?
- Подумай, что случилось.
- Да брось, мы же договорились, что помогаем друг другу и быстро мирно расходимся.
- Не хочу я тебе помогать! Ни тебе, ни отцу. И плевать я хотел на то, что с тобой будет. Я не собираюсь тут торчать, как собака на привязи. Тупые собаки, ненавижу собак.
- Они-то что плохого тебе сделали?
- Я не собираюсь это носить, - Рой ткнул в коробку и сделал в картоне небольшую дырку, понадеявшись, что зацепил что-то важное в механизме маячка. Но, к счастью, промахнулся.
- Да не носи. Это все-таки тебе нужно, а не мне, - Билл начал переключать каналы радиоприемника в поисках какой-нибудь приятной мелодии.
- Это нужно моему отцу.
- Чарли приказал подключить жучок, чтобы я всегда знал, где ты находишься. Ты сможешь с этой штуки подать сигнал, если что-то произойдет, сможешь связаться со мной или с кем-то из сотрудников…
- Отправить меня охотиться на самых опасных существ на планете и нацепить светящуюся хрень, чтобы я был в безопасности, когда гуляю по городу? – заорал Рой, глаза его заметно покраснели, поэтому он отвернулся к окну. Билл поджал губы и замолчал, не найдя подходящего ответа. – Как благоразумно. Да я даже стрелять не умею толком, но эта штука спасет меня даже от нечистой силы.
- Я всегда приду тебе на помощь, - перебил тихо Партем, - я обещаю, бояться тебе нечего. Но если ты не будешь от моей помощи отказываться.
- Мне не нужна помощь обреченных, мне не нужна помощь таких, как ты. Посмотри на себя! Да ты даже самому себе помочь не можешь, - дрожь из голоса мальчишки исчезла, на смену ей пришли злоба и какое-то отчаяние. Билл завел машину и снова закурил, не желая выходить из кабины на холод. В этот момент он мог только посочувствовать. То ли Рою, то ли самому себе. Ясно одно: это будут очень тяжелые шесть месяцев.
Партем выдохнул весь дым из легких и, освободив от окурка руку, оттянул горло своего свитера. На шее его с левой стороны, прямо около выпирающего сухожилия, металлическим блеском отозвался маленький черный квадрат, нажатие на который сопровождалось ярким синим миганием. Рой вопросительно хмыкнул.
- Я не всегда могу помочь себе сам. В этой реальности глупо рассчитывать только на собственные силы. Одному мне не справиться. А тебе - тем более, - он снова спрятал шею в темный ворот. - Я не буду заставлять тебя делать что-либо против твоей воли. Да и вообще, ты можешь делать все, что хочешь. Но вот только я страдать из-за тебя не собираюсь. Я буду рядом, хочешь ты этого или нет. Понятно?
Рой настырно молчал.
- Тебе все ясно?
- Да.
Это было самое лживое и неуверенное «да», которое Партем только мог слышать за сорок с хвостом лет своей жизни. Но он был доволен даже этим, согласие, даже такое неестественное, означало незначительную победу.
- У меня дома нет ничего съедобного. Не подготовился. Если хочешь, можем заехать куда-нибудь. Ты голоден?
- Да, - Рой не отрывал взгляда от окна.
- И мне перед этим нужно заехать в одно место.
- Поехали уже.
Каждый сектор города был похож на другой, Рою казалось, что если он все-таки решит сбежать, он с легкостью найдет вокзал, с легкостью найдет укромное место, чтобы спрятаться, даже код от подъезда он запросто сможет угадать. Но одинаковым, к его сожалению, было не все. Многие вещи были отталкивающе-чужими, чужими были люди, лица которых иногда сливались в однородную серую массу за окном, когда Билл сильнее давил на газ. Когда начинало тошнить, Рой отворачивался и смотрел перед собой или на своего нового нелицеприятного знакомого. Партем для мальчишки был ужаснее самого свирепого дракона. Конечно, Вуд не принцесса, да и жизнь его на сказку никогда похожа не была. Но сейчас он каким-то образом оказался запертым в башне, и охраняла его от окружающего мира огромная огнедышащая ящерица. «К тому же невероятно уродливая», - думал он.
Машина резко затормозила недалеко от выезда из сектора около небольшой заправочной станции под названием «На удачу». Люди всю жизнь ищут эту самую удачу, ловят ее за хвост, и только представьте их разочарование, когда они находят ее здесь, у трассы, находят вместе со светящимися неоновыми буквами «круглосуточно» или «супермаркет», находят такой мрачной и старой.
У соседних колонок стояли только несколько дальнобойщиков. Они все громко разговаривали между собой, смеялись хриплым демоническим басом. Каждый их приступ смеха сопровождался громкими хлопками рукой по кабине грузовика, и они по несколько раз повторяли обрывок фразы, который их рассмешил, а после этого смеялись еще больше. Рой вспомнил фильм, в котором примерно такая же куча огромных и выглядящих страшно сильными водителей у заправки набрасывается на юного парня и высмеивает длину его волос. «Как у бабы», - повторяли они и дергали поочередно за туго забранный хвост. И приступ ненависти и злобы, посетивший этого хилого, на первый взгляд, дьявола, придал ему невероятную силу, он сам не заметил, как избил до полусмерти двух скалоподобных мужиков и заставил остальных сбежать прочь, сверкая пятками. В воображении Роя вспыхнул момент, когда, словно бешеный хорек, этот худощавый парень сидит сверху жертвы, в три раза здоровее себя, и беспощадно колотит ее по лицу, превратившемуся уже в однородную кровавую массу.
Рою стало не по себе, он не хотел верить, что желудок свело из-за страха, поэтому свалил все на то, что его попросту укачало на переднем сидении. Он больше не хотел сидеть в машине, поэтому отправился к кассам, находившимся внутри магазина, вслед за Партемом.
- Я вроде бы попросил тебя посидеть в машине.
- Помнишь фильм? Он, кажется, вышел год или два назад. «По дороге в «Хартвилль».
- Что-то такое было. Почему ты вдруг спросил?
- Посмотри на улицу.
Билл посмотрел в окно и заострил внимание на дальнобойщиках, внимательно вглядываясь в их силуэты. Что-то в этой уличной обстановке и этих людях показалось ему действительно знакомым.
- Ты что, их испугался?
- Сможешь их так же отделать? – спросил Рой.
- Нет, я не умею драться. В этом нет ничего хорошего.
- Так только слабаки говорят.
- Я хорошо стреляю. Это гораздо эффективнее, чем размахивать кулаками. Можешь мне поверить.
Сюда заезжали настолько редко, что в кассовом аппарате не оказалось сдачи даже с некрупных купюр. Полупустые полки с продуктами были покрыты толстым слоем пыли, а ароматизаторы для автомобилей, продававшиеся здесь, совершенно потеряли свой запах. Такая посещаемость была связана, скорее всего, с тем, что здешний бензин нагло разбавляли какой-то ерундой, портящей двигатель. Мало кто не знал об этом, но если и решался заехать, то больше не возвращался. Хотелось скорее уйти отсюда. Убежать, уехать, телепортироваться. Билл не мог стоять спокойно, он нервно поглядывал на часы и стучал пальцами о деревянную стойку. Он явно кого-то ждал. И этот кто-то вряд ли был кассиром, ушедшим, чтобы найти, чем отдать сдачу за бутылку с водой.
Рой шнырял между полок и рассматривал игрушки для панелей. Те самые собаки с головами на пружинах, которые, казалось, качали головами в такт музыке из радиоприемника, сейчас смирно стояли небольшим рядом. Вуд ткнул пальцем в одну из них, но вместо того, чтобы раскачаться, голова пса просто отвалилась и упала на пол с предательским грохотом. Над мальчишкой тут же повисла тяжело дышащая тень. И она любезно поинтересовалась: «какого хрена?»
Патрик был хозяином этой заправки уже много лет и чертовски любил свой скромный уголок. Многие утверждали, что если от «удачи» останется только ржавая дверь, он последним будет закрывать ее на ключ. Партем ждал именно этого дурно пахнущего соляркой человека с серой кожей.
- Рики, давно не виделись. Прошло столько лет, а люди сюда до сих пор боятся заезжать? – спросил Билл, подойдя к Рою и подобрав с пола отвалившуюся деталь.
- Если ты пришел, чтобы поиздеваться, то у меня слишком много работы сегодня, Б-306. Ты сказал, что у тебя ко мне есть разговор. Что случилось? Но если это снова про долг, то мы уже говорили об этом. У меня еще месяц.
- Я прекрасно об этом помню. Никуда не торопись, поговорим спокойно. И не ври мне ни про какую работу, у тебя здесь разве что перекати-поля не хватает для полноты пейзажа.
- Кто это с тобой?
- Я Рой, меня сюда…
- Это сын моего давнего знакомого, - вдруг перебил Партем, - он приехал в наш сектор по работе, а сопляка оставил со мной. Вот мы с ним и развлекаемся, навещая добрых друзей. Да, Рой?
- Да, - заметив на себе строгий взгляд, Вуд не стал возражать.
- Он нам не помешает, не беспокойся. Просто постоит рядом и помолчит.
Билл неторопливо взял с полки бархатное туловище и соединил его с головой, покрутив в руке уже целую игрушку. Он долго молчал, наблюдая за монотонными покачиваниями собачки, а потом, наконец, заговорил.
- Помнишь Лейвана?
- Лейвана? Макса?
- Да. Так вот, у паренька проблемы. Его нужно устроить куда-нибудь на время.
- В каком это смысле? Он разве,.. ну, не с тобой в Чистилище?
- Если бы он был со мной, Рики, то я бы здесь ни за что не появился. До следующего месяца точно, - раздраженно произнес обреченный, - неужели это не ясно?
- Ясно, просто уточнил.
- В таком случае, я продолжу. Лейван сейчас пинает щебенку где-то в центре города, наивно полагает, что ему что-нибудь подвернется, кто-нибудь над ним сжалится или что-то в этом роде. Но я-то взрослый, понимаю, что чудес не бывает. И ты понимаешь. Каким бы он умным не был, всем все равно, всем виден только штамп в досье, клеймо и след от маячка на всю шею. Потому что чистильщики нигде не нужны. Бросаетесь от нас, как от прокаженных, пока мы спасаем ваши задницы, - Билл снова перекинул взгляд на игрушку и потряс ее в руках для того, чтобы ее голова снова начала тихо шататься, - я отвлекся. О чем это я? Верно. С провинностью и стажем никто его не возьмет. Мне нужно, чтобы ты взял его к себе.
- Но у меня нет мест.
- Так уволь кого-нибудь! – воскликнул Билл, - Боже мой, всему тебя нужно учить.
- Он чистильщик, Б-306. И к тому же с судимостью. Что будут думать посетители, когда увидят его метки?
- Да плевать я хотел, что они будут думать. Они же молчат, когда видят твой «недобензин» или крыс, которых в углу доедают пауки.
- Б-306, нет. Я не хочу этого делать. Мне важна репутация.
- Репутация? – Билл развел руками и покрутился на месте, оглядываясь по сторонам. - Да ты смеешься надо мной, Рики.
- Люди приходят не так часто, как хотелось бы, но приходят. И я не собираюсь рисковать и этим. Ты же знаешь, что эта заправка – все, что у меня есть. У меня жена, у меня дочь. Я не собираюсь всю жизнь платить за ошибки молодости.
- Как же красиво сказано. Подсмотрел в какой-нибудь умной книжке, из которой в туалете вырываешь листы? Ладно, это не мое дело. Но ты, быть может, захочешь, если я скажу, что про половину от того, что ты мне должен, можешь забыть?
- Про половину? – оживился Патрик.
- Не более чем. А остальную часть будешь отдавать Лейвану. Из моих рук он помощь принимать отказывается.
Патрик закусил руку и на лбу его выступили капельки пота. Он серьезно занервничал и несколько секунд просто невнятно мычал себе под нос, что «не может так себя подставить».
- Брось, что ты так распереживался? Ему разве обязательно шастать по залу, заправлять машины или стоять у кассы? Он хорош в математике, вот и пусть будет у тебя секретарем или вроде того, никто его не заметит. Это чистой воды формальность. Он был готов идти и мыть полы сегодня утром, Рик.
- Я не могу.
- Не зли меня. Ты же знаешь, что у меня с тобой теплые отношения. Неужели ты хочешь и их испортить?
- Я лучше отдам тебе деньги полностью.
- Нет, не лучше! – Билл не выдержал и крикнул так, что Рой вздрогнул, а Патрик втянул голову в шею, словно старая черепаха. – Можешь считать, что это мои новые условия!
- Ладно, хорошо. Ладно, я знаю, куда его направить, я найду место. Я освобожу, - звуки из горла Патрика выходили нечеткие и свистящие, он жутко скорчился, будто каждое произнесенное слово причиняло ему режущую изнутри боль.
- Чудесно! - Билл хлопнул в ладони и заулыбался, будто это не он ругался пару секунд назад. Он аккуратно поставил собачку к остальным и продолжил. - В таком случае у тебя есть пара дней. Макс поиграет в самостоятельность, поймет, что проиграл, я искренне удивлюсь этому, а уже потом окажется так, что наш общий знакомый бескорыстно готов помочь несчастному мальчишке. Я позвоню тебе, как только будет твой выход.
- Да, я понял.
- И только попробуй не принять вызов, как ты это обычно делаешь. Это немного выводит из себя. Мне передали, что ты на днях купил новую машину. Так получилось, что я знаю ее номер, и даже место, в котором она чаще припаркована. И она точно будет не против познакомиться с канистрой девяносто пятого и тлеющим окурком. У меня есть на примете люди, которые могут ей в этом помочь.
Нетрудно представить себе взгляд ребенка, у которого отбирают новую игрушку. Как и взгляд Патрика, у которого грозятся отнять самое дорогое – чертову новую машину. И когда шок и детская обида отступили, Рой и Партем были уже почти у самого выхода. Хозяин заправки, заикнувшись, крикнул:
- У меня есть свидетели нашего разговора! И того, что ты мне угрожал!
- Я всегда держу свое слово, в отличие от тебя. И если ты рассчитываешь на этого шкета, то он все равно на моей стороне. Всего доброго, - Билл щелкнул зажигалкой, которую достал ранее из бардачка, и показательно облизнул самый кончик пламени, а затем скрылся в дверном проеме вместе с подростком.
До самой машины с лица Партема не слезала улыбка, Рой лишь смотрел на него с острым недоумением. Около «фольксвагена» ходил паренек с пистолетом для бензина в руках и вопросительно пожимал плечами.
- Нет, даже не приближайся к моей машине с этой дрянью.
Рой уже и не понимал, сколько миль преодолел за сегодня. Столько же, сколько понадобилось бы, чтобы добраться до дома. По крайней мере, это точно была половина пути.
Билл одной рукой пытался открутить крышку на купленной недавно бутылке с водой, и Рой все это время внимательно наблюдал за ним. Вуд жаждал увидеть, каким образом эта живая нелепость, важно сидящая рядом с ним, вообще может пить. Парень ждал, что вода неаккуратными струйками начнет вытекать из каждой щели и зальет все вокруг: одежду обреченного, кресла; как она начнет выливаться на пол. Однако этого не произошло. Каждый раз, когда Билл делал глоток, его нижняя челюсть выступала вперед и дыры его, будто рефлекторно, сужались и практически затягивались полностью, оставляя на его лице только несколько темных впалых следов, напоминающих шрамы. В это момент он даже был похож на обычного человека, только с отвратительным прикусом.
- Закрой рот, пока язык не проглотил, - сказал Билл, заметив, как бессовестно на него пялятся. - Ты пить хочешь?
- Нет, не хочу.
- Привыкай. Знаю, выглядит жутко.
- Тебе с этим жить удобно?
- Я привык к своему лицу так же, как ты к своему. Разумеется, мне удобно.
- А вы… ну, такие. Вы людей едите? Типа как пожиратели. Вы же ближайшие родственники, – спросил Рой с наигранной серьезностью.
- В каком смысле?
- Вдруг мне стоит начать бояться тебя.
- Я вегетарианец. У других обреченных можешь спросить самостоятельно.
- Серьезно? Я бы не сказал, что ты выглядишь, как травоядное.
- Рой, еще одно слово об этом, и я клянусь, что сегодня меня поздравят с гастрономическим дебютом.
- С чего бы я вдруг превратился в сына какого-то знакомого?
- Потому что у Патрика слишком длинный язык. Чем меньше человек знают о том, кто мы друг другу, тем для тебя… безопаснее.
- А что за долг такой? Настолько большой, что он готов пойти для тебя на что угодно?
- Да. Приличный.
- И за что он должен?
- Бессмертный человеческий азарт играет с нами злую шутку, Рой.
- В каком смысле?
- Считай, что он проиграл мне в карты.
- И ты что, серьезно хотел сжечь его машину из-за этого? В каком веке мы живем, по-твоему?
- Я не варвар. И мне не нужны очередные проблемы с законом.
- Тогда почему он так легко поверил в то, что ты это сделаешь?
- Человек с охотой поверит любым слухам, особенно, если они грязные. Я считаю, что этим грех не пользоваться.
- Так ты все-таки уже сжигал чьи-то машины?
- Да. И дома, и больницы, и в ночи детей доставал прямо из колыбельки. И глотал их целиком. Историй много, можешь верить каким угодно.
- А почему «очередные»?
- Что «очередные»?
- Ты сказал «очередные проблемы с законом».
- Ты замолчишь или нет сегодня?
***
Макс ехал в автобусе, устало уткнувшись лбом в холодный поручень. Он в очередной раз объехал полгорода ради двадцати пяти секунд. Ровно столько требовалось времени, чтобы глаза читающих натыкались на злополучную строку «разжалован без права на восстановление, Чистилище, отдел номер двадцать два». Лейван бы хотел услышать что-то вроде «мы не можем принять Вас, потому что у Вас нет образования» или «у Вас нет опыта работы, у Вас татуировки и нос неправильной формы». Хотел услышать, но чуда не происходило. Вместо него была жестокая реальность и глупый страх – «чистильщиков не нанимаем». Шесть звонков, пять выездов, все бесполезно. Ты можешь на спор проектировать лазерные автоматы, можешь не на трезвую голову их конструировать. Можешь быть в сотни раз умнее окружающих, можешь быть молодым, начитанным, активным и тебя обязательно заметят и распахнут перед тобой двери. Но только если ты не брал оружие в руки.
Он пришел к тому, с чего когда-то начинал.
Билл был прав, Макс был готов взяться за что угодно, даже за мытье полов в каком-нибудь грязном туалете в баре на Роутстрит. Останавливаться было нельзя. Может быть (точно) Лейван и был обыкновенным человеком, которому лишний раз хотелось послать все к черту и пуститься во все тяжкие, понадеявшись на счастливый случай. Но не сегодня, не сейчас.
Скоро придет зима. Лу. Лу снова начнет страшно хворать. Врачи, лекарства. Без этого не обходится ни один зимний сезон. К тому же скоро в общежитии подключат отопление. Плата за комнату повысится, хотя и не намного, но это будет вполне ощутимо. С прибытием весны нужно будет задуматься о школе. Лу исполнится семь, этой осенью она точно сядет за парту, она ждет этого с нетерпением.
Теперь долги. «Да, я занимал несколько тысяч. Нет, не несколько, я занял охренеть как много». И в этот же вечер с деньгами он попрощался. Из общежития пообещали выселить за порчу имущества: из-за потопа в их ванной комнате залило комнату соседей снизу, пришлось заплатить за ремонт. Водопроводный кран был старым, как само здание. Неудивительно, что он решил прорваться и покинуть этот мир, но сделав это крайне подло и совершенно не вовремя.
«Осталось вспомнить, у кого я занимал на этот раз. У кого-то неприметного, чтобы Билл ничего не узнал. Кажется, это был Генри. Да, определенно, это был он, - шепнул себе под нос Макс. - И он точно потребует все вернуть в ближайшее время, потому что его безоговорочно скоро уволят тоже. Генри ужасный чистильщик. Нужно предупредить, чтобы держал язык за зубами. Хотя, нет, лучше отдать все сейчас. Вчера я получил много, нужно раздать долги и быть чистым. Долги точно ни к чему. Сколько останется? Дома в шкафу лежат тысяч десять, из них восемь нужно будет отдать за комнату. До декабря протянем, а дальше будет видно. Лишь бы не выселили, лишь бы не выселили. Но, в конце концов, Джо Хупер говорил, что все плохое рано или поздно кончается, верно? А есть ли смысл ему не доверять?».
Лейван тут же связался Генри, решив, что не стоит откладывать этот разговор в долгий ящик. Максу повезло: даже не придется менять маршрут и пересаживаться на другой автобус, они договорились пересечься в центральном парке, именно туда и направлялся автобус. Честно говоря, сначала он даже не знал, куда ехал. Совершенно расстроенный и разбитый, Лейван сел в первый прибывший на остановку автобус и помчался в неизвестном направлении. Он вставил наушники в уши и просто старался не думать о том, что дела действительно идут не очень хорошо, старался отвлечься на что угодно.
Впереди него сидела девушка лет восемнадцати, усердно ищущая что-то в недрах своей небольшой сумки. Сегодня она была новой. Его новой девушкой на короткий срок. И Макс видел, что она была прекрасной даже с небрежно забранными в хвост волосами, с веснушками, с порванными шнурками на кедах и с облупившимся черным лаком на ногтях. Скрежет ее юбки был слышен даже сквозь шум мотора и музыки, установленной на громкости в восемьдесят шесть процентов.
Макс мог позволить себе только любоваться ей. Запоминать ее внешность и поведение, а дома представлять, что бы их ожидало, если бы он все-таки заговорил с ней. Как бы она улыбалась только для него, как бы они созванивались вечерами или гуляли где-нибудь в центре города с невероятно глупыми и влюбленными лицами, пока остальные люди возвращались домой откуда-то, совершенно измученные и печальные. Как он бы лежал у нее на коленях и рассказывал, что устал тоже, что хочет уехать куда-нибудь и обо всем забыть, как они бы громко ругались на улице из-за ерунды, а потом так же легко мирились.
Пятиминутные влюбленности в общественном транспорте вполне могли заменить ему отношения, на которые ему не хватало времени. Слишком много ответственности он возлагал на свои плечи. И вот так, безрассудно разделять свои тайны и головную боль с кем-то? Уметь срываться, откуда угодно, уметь сдерживать эмоции и обещания, уметь быть откровенным и начать любить кого-то? Не так, как он любит сестру или посиделки с соседом до глубокой ночи на общей кухне, а полюбить по-другому, как любят... кого? «Обязательно. Это будет обязательно. Но чуть позже».
Макс не заметил, как, задумавшись, он остановил стеклянный взгляд на миловидной пассажирке. Казалось, он разглядывал ее несколько минут. Лейван пришел в себя, когда увидел, что незнакомка машет ему рукой и, краснея, хихикает. Зачем-то парень криво улыбнулся в ответ, недружелюбно обнажив зубы. Он поздно услышал, как объявляют его остановку, быстро показал кондуктору проездной и выбежал из автобуса, почти споткнувшись о частые ступени. «К черту. Чуть позже».
***
Тьма не просто наступала на город, она поглощала его, занимала все больше часов в сутках. Она мерзко визжала, когда фонари на улицах поочередно зажигались, рассекая ее худощавое тело, она пряталась и ждала, когда время, в котором она господствовала без препятствий, приходило, когда наступала глубокая ночь.
На улицах все быстрее исчезали люди. Они стремились попасть домой до того, как солнечный свет начнет скрываться за горизонтом, до того, как на улице станет небезопасно. До того, как до предела рос риск встретить пару-другую блестящих и бешеных глаз, смотрящих на тебя, как на кусок мяса, как на легкую добычу. Приближалась зима, а зимой выживать было тяжелее, зимой было страшнее существовать. Дороги были длиннее, время тянулось. Вместе с холодом в город приходила нескончаемая скорбь.
- Болит? - спросил Билл, указывая на шею Роя. На ней черным пятном расплылся установленный только что маячок. Тонкие иглы расползались под кожей, словно паучьи лапки, вокруг раненого места кожа страшно покраснела. Вуд прижимал ладонь к горящему участку шеи и легко чесал его. - Не трогай, пусть приживется.
- Не может быть настолько больно. Ты что-то неправильно установил, ящер - простонал Рой.
- Я делаю это чаще, чем ты говоришь «спасибо» или «пожалуйста».
- Мне не за что это говорить.
Рой был жутко раздражен. Он сидел на табурете посреди кухни и шуршал ногами об пол, иногда шипя и вновь придавливая шею ладонью. В квартире Партема ему не понравилось сразу. «Зачем тебе такая огромная халабуда, если у тебя даже мебели толком нет?» - спросил он, прежде чем решился пройти из коридора в гостиную. Он бегал по дому и смотрел, что и где лежит, без спроса трогал вещи хозяина квартиры и раскидывал по углам, заливаясь ядовитым смехом. Билл держался, молчал и считал про себя, так и не позволив себе возразить новому соседу. Партем действительно перестарался, когда пытался установить маячок на Роя, он со злостью, в ответ на очередной нелепый вопрос, вдавил его в шею мальчишки, и тот подпрыгнул на табурете и завопил, казалось, на весь четвертый этаж. Биллу было чертовски стыдно за то, что он не смог в очередной раз сдержать свои порывы гнева, но в то же время он не хотел, чтобы в собственной крепости его смешивали с грязью.
«Один из худших дней в жизни», - думал он, сидя около кухонного стола и поджав под себя босые ноги.
- Это родители тебе должны объяснять, - устало сказал обреченный, - идем, я покажу, где ты будешь спать. И хватит ныть так, словно я ампутировал тебе ноги.
Билл прошел в свою спальню сквозь темный зал и начал вытаскивать из нее вещи: подушку, часы, одеяло, взял одну из пустых фоторамок. Он небрежно свалил все это в одну кучу на диван и снова отправился в спальню, пока Вуд стоял посреди гостиной и сопровождал взглядом все перемещения Партема.
- Я буду спать в зале? - спросил Рой.
- Нет. На диване буду спать я, ты займешь мою комнату. Через гостиную проходят все двери в квартире, а я почти не сплю по ночам, буду только мешать, - через грохот ящиков послышалось из спальни эхо.
- Очередные акты неслыханной доброты.
Билл вышел из комнаты и, сложив на груди руки, облокотился на дверной проем. Он потер переносицу, что-то шепнув себе под нос, а потом спросил:
- Почему ты весь день думаешь, что я перед тобой специально прислуживаю?
- Так оно и выглядит, - ухмыльнулся парень в ответ, даже не подняв глаз.
- Да кем ты себя возомнил? Ты час назад на все кафе заявил, что не будешь сидеть со мной даже за одним столом, - взорвался Билл криком и подошел к Рою, нависнув над ним, - что тебе стыдно быть рядом, и знаешь что? Меня попросили выйти. Выйти, чтобы никого не смущать, да у меня такого несколько лет уже не было! Ты просто меня опозорил! Ты навел бардак в доме, где я живу, даже не спрашивал, можно ли тебе брать мои вещи. Зато ты весь день спрашиваешь у меня всякую ерунду, вроде «эй, как много людей ты перегрыз вчера?». Я искренне пытался с тобой наладить контакт, думал, тебе нужна поддержка или помощь. Но ты просто смеешься надо мной весь день! Ты считаешь, что я после этого буду пытаться угодить тебе, черт возьми?!
- Ты так забавно злишься. У тебя рот вот-вот порвется, - Рой засмеялся в полный голос, а затем наигранно протер глаза от слез. - Знаешь, я просто подумал… ты сам говорил, что слухами грех не пользоваться.
- При чем тут это?!
- Я слышал, что ты немного «не в себе». И что довести тебя до белого каления очень просто. Черт, да я уже довел тебя, - Рой закрыл лицо ладонью. - Ты пару раз так сорвешься на меня, может быть, покалечишь, а я пожалуюсь твоему толстому дружку, отец придет в себя и заберет меня домой. Да, ты посидишь здесь пару лишних лет, но не всю жизнь, не волнуйся. Я попрошу отца, он скосит тебе срок, даю слово.
«Это не безобидный ребенок, ему не трудно вовсе, - подумал Билл. - Ему просто скучно. Ему просто хочется развлечься. Это дьявол, маленький клещ, который играл в жертву, но превратился в зверя, когда почувствовал, что ему не грозит опасность». Но Партем не хотел вести себя с ним иначе. Не мог быть таким, каким ему приказали. Грэг сказал: «Чарли попросил относиться к нему со всей строгостью, даже жестокостью, поэтому я порекомендовал тебя». «Жестокость не может быть ко мне синонимом».
- Мне даже думать не хочется, почему ты сюда попал, - сказал тихо и разочарованно Билл после долгой паузы.
- Я уже говорил, что если бы не такие, как ты, я бы тут не оказался, - зашипел Рой в ответ.
Партему на миг показалось, что пожизненный срок - это не так уж и много. Что он проигрывал слишком много раз, что этот бой не решит ничего. Но он вовремя пришел в себя, додумался, что это тоже часть игры. Игры не по правилам, не в поддавки, а в «задавки». Кто кого выживет или кто кого сломает первым. Билл не хотел участвовать в этом спектакле. «Но задание есть задание», - подумал он.
С его лица вмиг исчезла и разочарованность, и обида. Партем просто ухмыльнулся в ответ Рою, будто у него в голове созрел коварный план, и опустил глаза, он развернулся и подошел к входной двери, резко и с треском сорвав с крючка в прихожей свою куртку.
- Куда это ты собрался?
- Весь дом в твоем распоряжении, - крикнул Билл из коридора, уже завязывая на ботинках шнурки.
- Действительно оставишь меня одного?
- А тебе что, пять лет? Эта квартира в одном из самых безопасных районов города, четвертый этаж. Что может случиться? Ты, наоборот, привыкнешь, переспишь на новом месте, освоишься и успокоишься. У тебя же чертов стресс, да? А я, так и быть, съезжу к другу, переночую у него.
- А если я сбегу? - поинтересовался Рой с не сползающей с лица улыбкой.
- Это не тюрьма, шкет. Да, кстати, обычно такси тут поймать сложно, не говоря уже об автобусах. А на улице страшный холод сегодня, - Билл начал загибать пальцы, перечисляя. - Идти тебе некуда, потому что ты не запомнил ни одной дороги. Ты не смотрел в окна, тебя, кажется, укачивает, верно? Ты не сможешь добраться до вокзала самостоятельно. И у тебя теперь маячок на шее. Я что-то упустил?
- Ты сказал, я могу отключать его, если захочу!
- Найдешь как - отключай.
- Ты издеваешься?
- Ей-богу, Рой. Конечно, нет.
- Я же попытаюсь свалить отсюда. И я могу рассказать твоему начальству, что ты не выполняешь свои обязанности. Ты все-таки должен смотреть за мной.
- Милый Вуд, да всем плевать на нас, в частности всем плевать, где ты, где я, с кем мы, чем занимаемся, - ответил совершенно спокойно Билл, в телефоне быстро набирая кому-то сообщение. - Но это лично мое мнение, если хочешь, попробуй пожаловаться кому-нибудь. Я разве против этого?
- Ты вернешься через час, - вновь засмеялся Рой, почти задыхаясь. – Ты же такой совестливый и добродушный, да, Партем?
- Не знаю точно. Я, пожалуй, спрошу себя об этом перед зеркалом, - Билл подмигнул мальчишке и вышел из квартиры, громко захлопнув дверь. Через несколько минут под окном зарычал «фольксваген», по звуку мотора было понятно, что автомобиль удаляется от дома со скоростью гораздо большей, чем семьдесят миль в час.
***
Огонь вспыхнул моментально, обнимая еще теплые туши двух убитых пожирателей. Дыма было много, едкие черные клубы быстро поднимались к небу и отравляли его голубизну. Лейван переборщил: слишком много бензина. Судя по запаху это, точно был бензин. Руки Макса тряслись, он пролил жидкости больше на землю, чем на трупы. Он старался на них не смотреть, лишь быстро облил их, отошел в сторону и кинул горящую спичку в радужную лужу. Сначала одна спичка потухла, прежде чем долететь, затем вторая, третья.
- Подойди ближе и положи эту чертову спичку аккуратно, - повторил Билл несколько раз.
- Я не могу.
- Что значит «не можешь»?
- Я не знаю, что со мной, - Лейван, он был белее снега, он часто заглатывал воздух и переступал с одной ноги на другую, пританцовывая.
Билл подошел к напарнику и с трудом вырвал из его закостеневших рук пустой коробок. Он выкинул коробку куда-то в сторону, встал вплотную к небрежно валявшимся на асфальте телам, присел и аккуратно поднес к ним пламя зажигалки. Бензин тут же пыхнул, огонь образовал небольшой кокон, в котором начинали чернеть и превращаться в кусочки угля пожиратели. Еще несколько минут назад один из них сидел верхом на Билле, не давая ему подняться с земли и агрессивно вгрызаясь в металлическую защиту на его шее, чтобы прокусить ее. Еще несколько минут назад Лейван не мог понять, что ему делать и как помочь, нужно ли помогать вообще или все находится под контролем. Еще несколько минут назад второе чудовище царапало лестницу в подъезде длинными когтями, оно быстро бежало вверх к площадке на седьмом этаже и неистово вопило, распространяя оглушающее эхо по всему опустевшему зданию. Лейван не мог отвлечься от звука приближающихся быстрых шагов, он застыл, одновременно наблюдая, как Партема вот-вот раздерут на части. Обреченный пытался скинуть с себя разъяренное огромное тело или дотянуться до винтовки, которая упала в нескольких метрах от него, когда на него набросились со спины. Он кричал, задыхаясь: «Стреляй! Помоги мне! Лейван!». Но Лейван не мог разобрать ни слова. Почти в последний момент он вспомнил, что при нем тоже есть оружие. Раздались несколько выстрелов. Билл услышал, как над его ухом засвистели пули. Еще бы пара сантиметров, и Макс попал бы не в того, по кому целился, но чистильщикам повезло. Билл моментально освободился из-под обмякшего тела, схватил свою винтовку и направил ее на лестничный проем. Какая-то треть секунды могла стоить жизни им обоим. Все кончилось несколько минут назад, когда они вытащили тяжелые тела на улицу, и Билл протянул Максу небольшую канистру. «Положено сжигать, помнишь?».
Люди почти никогда не благодарили за помощь. Они только гадали, в чьем доме на этот раз была стрельба или кто будет оплачивать ремонт в подъезде. И когда из глубин дворов показались чистильщики, все одним громким голосом спросили: «Ну?». Билл не мог ничего ответить, он просто кивнул головой. Там безопасно. Радостная толпа жителей квартала порвала ленточное ограждение и ринулась к своим домам.
Билл сидел на водительском кресле с открытой дверью и курил. Руки и сигарета были грязными и красными от крови, но кровь, кажется, была не его. Его были только синяки на шее и руках. Билл никогда не допустил бы того, чтобы на него напали сзади. Он просто почти ничего не слышал, даже собственных шагов. Только когда Лейван что-то невнятно крикнул, Партем попытался обернуться, но было уже поздно. Честно говоря, он легко отделался, ему, правда, крупно повезло. Было ли Биллу страшно, когда его сбили с ног и над ним нависла огромная черная тень? Или когда он почувствовал, как защита на его шее перестает выдерживать натиск острейших зубов пожирателя, начинает деформироваться? Вряд ли. Такое когда-то случалось. А когда он понял, что его напарник - чертов олух, от которого не стоит ждать помощи? Когда почувствовал тепло проносящейся мимо щеки пули? Когда Лейван просто застыл и ждал, пока на него накинутся тоже? Да. Тогда он точно изрядно испугался.
Макс облокотился на пассажирское сидение, так же развернувшись ногами к открытой двери. Он молчал, его взгляд был обращен в пустоту, руки все еще дрожали. Лейван заметил на них кровь и тут же попытался вытереть ее об одежду. В мыслях застыли образы длинных и когтистых пальцев, огромной пасти, ног с вывернутыми коленями, набухшего от еды живота. Внутри которого переваривался человек. Выстрел, промах, выстрел, промах. Попал! Наконец, в голову! Куски разорвавшегося черепа не попали разве что на лицо. Зато прямо в глаза и рот горячим хлыстом отстегнула кровь. Через несколько секунд второй выстрел, уже Билла, но тоже в голову. Зубы и пара красных глаз, вырвавшиеся из темноты лестничного проема. Партем подстрелил чудище на лету. Тело приземлилось прямо к ногам Макса, через дыру в кривом туловище вполне можно было наблюдать за звездами. А потом – огонь. Запах, мерзкий запах бензина и горящего тела. Почти человеческого. Почти.
Лейван резко выпрыгнул из заведенного грузовика, и в последнюю секунду удержался за его холодный корпус, чтобы не упасть. Ему стало адски плохо. И его стошнило. Затем он долго кашлял, задыхаясь, хватался за горло. Глаза начали слезиться, но он понимал, что это вовсе не из-за плохого самочувствия.
- Да что с тобой творится все утро? – спросил Билл.
Макс отдышался, несколько раз попытался выпрямиться и сесть обратно в машину.
- Все нормально, сейчас, - сказал он, проглатывая гласные буквы. Когда он нашел в себе силы завалиться обратно в кабину, он устроился на кресле полулежа, поджал колени ближе к животу и закрыл руками лицо, тихо заскулив.
Грузовик остановился намного раньше, чем Лейван ожидал. Он решил, что они, наконец, прибыли обратно к зданию Чистилища и был рад, что поездка по разбитой дороге, сопровождающаяся постоянными резкими толчками, которые были так некстати, закончилась. Макс посмотрел на улицу сквозь пальцы и задумался на несколько секунд. Он был не в себе, но точно помнил, что уезжали они не отсюда. Рядом определенно не было нескончаемой лесополосы. Макс услышал, как одновременным резким щелчком заблокировались все двери.
- Что происходит? – спросил он вяло, попытавшись открыть дверь.
- Закрой рот, – Билл достал из-под руля пистолет и показательно покрутил его в руках. Он протер ствол от пыли, страшно нахмурился и, выдохнув, направил дуло на Лейвана. – Скажи, ты считаешь меня идиотом?
- Простите?
- Я спрашиваю тебя. Ты считаешь меня идиотом?
- Нет. Нет, не считаю, что Вы де… что происходит?
- Люди лгут только тем, кого считают глупыми, Лейван.
- Я не понимаю, я ничего не сделал.
- Зато я все понимаю, и этого достаточно. Ты первый раз видел в глаза пожирателя. Тебе не девятнадцать лет. На отца он хотел быть похожим. Банальное вранье для скучных сериалов. И твои документы – самая дешевая липа, которую я только встречал в своей жизни. Я пытался убедить себя в том, что утром, когда Мартин показывал твое досье, мне показалось. Весь день пытался. Но нет. Липа! Да кто ты такой, черт возьми?
- Уберите оружие, пожалуйста. Прошу Вас. Все не так, как Вы себе представили. Боже мой, - залепетал Лейван, не в силах оторвать взгляд от направленного на него заряженного пистолета.
- Ты не был в Армии.
- Нет, я не был. Не был.
- Сколько тебе лет?
- Семнадцать.
- Ложь.
- Пятнадцать.
- И почему я не должен сейчас вызывать полицию?
- Я не думал, что все получится именно так. Я не думал, что все так получился, я клянусь. Простите.
- Я не спросил, о чем ты думал. Ты считаешь, что я шучу с тобой?
- Нет, не считаю.
- Ты понимаешь, что это преступление? Ты подделал документы, ты незаконно пробрался на место очистки, не проходя при этом службу. Ты еще мелкий, думаешь, тебе ничего не будет? Да я могу сделать так, что твоих родителей посадят к чертям собачьим. Из-за тебя, паршивец, они окажутся за решеткой. И я даже глазом при этом не моргну.
- У нас их нет, нет родителей.
- У кого это «нас»?
Лейван снова закатил глаза, к горлу поднимался ком. От страха свело живот, и его снова затошнило.
- Откройте дверь, мне плохо, - попросил он тихо.
- Издеваешься?
- Пожалуйста, я все расскажу, откройте дверь. Смысл мне бежать от человека с оружием?
Билл лишь усмехнулся. То ли от глупости и абсурдности этой ситуации: все-таки не каждый день он угрожает детям-преступникам расправой. То ли просто пытался казаться более суровым. Наверное, любой бы на месте Лейвана догадался, что никто не собирается ни в кого стрелять, что бы ни произошло. Это просто ребенок, напуганный до смерти. Партем и сам бы не в восторге от своей выходки, но решил, что так будет проще и быстрее узнать, что за ерунда происходила сегодня все утро. Лейван снова побледнел, он не мог больше терпеть и закричал:
- Господи, откройте Вы уже эту хренову дверь, если не хотите, чтобы меня вырвало прямо в машине!
Замки щелкнули, Лейван распахнул дверь и снова согнулся пополам. Партем выругался и кинул пистолет на пол. Магазин был пуст. Обреченный растерянно смотрел на несчастного мальчишку, Билл не знал, что им делать теперь. Макс снова закашлялся, ему стало легче, но он боялся подниматься, пошевелиться, боялся, что за любое лишнее слово ему снесут голову. «Этим можно неплохо напугать. Здорово, Правда?» Нет, не здорово. Психопат.
Несколько минут парень сидел, скорчившись, и тяжело дышал. Иногда приступы рвоты возвращались, но желудок давно был пуст. Сейчас ему казалось, что он съел утром несколько кусков битого стекла.
- Совсем плохо? – спросил Партем.
Макс кивнул.
- Он не был заряжен. Я только хотел, чтобы ты сказал мне правду, Лейван. Чистилище – это не место для детских игр. Ты понимаешь, что мы оба могли погибнуть?
- Мне не казалось, что это все так тяжело. Я не думал, что они такие.
- В каком смысле?
- Я считал, что справлюсь, но я испугался. Они… кровь. Потом еще когда Вы сожгли их. Фу, боже мой, я не... Все произошло так быстро. И мне очень жаль, что я не смог помочь Вам тогда, на лестничной площадке.
- Если бы ты не смог, мы бы здесь не сидели.
- Не говорите никому, ладно? Что мои документы фальшивые.
Билл засмеялся.
- Ты думаешь, что это только я замечу? Мартин безответственен и невнимателен. Он не учуял бы подвоха, даже если ты подсунул бы ему пустой лист бумаги.
Макс долго молчал. Он протер лицо краем рукава, а затем подпер ладонью голову. Он не знал, как рассказать все, но не наболтать лишнего. Часто запинаясь и задумываясь после каждого слова, он начал:
- У меня есть младшая сестра. Мы приехали сюда два месяца назад, нам пришлось это сделать. И в поезде, когда мы переезжали, нас обокрали: взяли почти все деньги, много ценных вещей, остались только документы и то, что Луиза копила несколько месяцев, ее заначка. Вы представляете, сколько это, если учитывать, что ей три года? – Лейван выпрямился и посмотрел на Партема, ожидая ответа. - Ничего. Нисколько. Десяток монет. Мы ночевали на вокзале, прятались от полиции, со мной никто не хотел разговаривать. Люди проходили мимо и морщились, глядя на наши грязные лица.
- Зачем вы прятались от полиции? Она для того и существует, чтобы оказывать людям помощь, что за глупости.
- Нам бы не оказала.
- Почему это?
- Луиза рыдала с каждым днем все больше. Я не мог объяснить ей, почему мы спим на лавках, почему только бегаем с одного края города на другой, почему я постоянно ругаюсь и злюсь, - будто игнорируя вопрос, продолжил Макс, - я и сам был готов зарыдать. Думал, буду просить милостыню или воровать. Потому что заначка тоже закончилась. Но я боялся, что меня поймают и отберут сестру. Отправят ее куда-нибудь в детский дом, а меня в колонию для малолетних. Я оставлю ее одну. И это меня удержало, я так и не рискнул полезть в чужой карман. Я встретил Дейва в тот день. Сразу понял, что ему не нужно доверять, может быть, он наркоман, преступник или того хуже. Он показался мне страшно подозрительным, знаешь, вот смотришь на человека и думаешь: «вот ему точно доверять не нужно». Но этот парень, единственный из многотысячной толпы, подошел ко мне и спросил, не нужна ли мне помощь. Я был в отчаянии, мне нужна была эта самая помощь, которую он предлагал. Я рассказал, что нас ограбили в поезде, что нам нужна крыша хотя бы на несколько дней, пока я не придумаю, что делать дальше. И что мне нужно держаться от полиции подальше. Думал, что если спросит «почему», ударю его со всей дури между ног, и мы с Луизой убежим, пока он будет корчиться. Но Дейв лишь ответил: «Понимаю». Понимает, что значит подальше держаться от полиции, черт возьми! – Лейван засмеялся. - Он согласился поселить нас в своей квартире. В тот же вечер мы были у него. Квартира, кстати, у него оказалась огромная, комнат восемь. И в одной из них мы жили.
Лейван отдышался, он говорил много и быстро, но через несколько секунд снова сбавил темп.
- Дейв оказался приветливым таким, дружелюбным. Накормил нас, разрешил принять душ, все такое. Я уложил Луизу спать, а он начал расспрашивать, кто мы, как тут оказались, почему я скрываюсь. Ну, я наворачивал ему всякую чепуху весь вечер, вроде бы он мне поверил. А потом Дейв сказал, что мы можем жить у него, но только деньги мне отдавать ему все равно придется, потому что комнату эту он обычно сдает посуточно. Я сказал, что мне только пятнадцать и что я не знаю, где можно заработать. Думал, он предложит мне раздавать листовки, мыть фары для машин. Или вроде того, да я не ленивый, если нужно, то я все сделаю. Но Дейв мне говорит: «должен будешь много, поэтому дуй в Чистилище». Я знал, что здесь все строго, мне до Армии еще три года ждать. Но согласился, это же интереснее, чем мыть фары, верно? Так вот. У Дейва был… друг. Я не знаю, он приходил к нему очень часто, я слышал это, когда сидел в комнате, как они пили, разговаривали о чем-то. Не суть, боже мой. В общем, этот друг умеет мастерски подделывать документы. Как я понял, они этим и зарабатывают. Делают справки, досье, удостоверения.
- Они это называет «мастерски подделывать»?
- Они сказали: «один в один!». Ну, я поверил. И правда, все получилось похожим на настоящее, на мой взгляд. Дейв заплатил, и этот человек сделал мне новое досье, исправил возраст. Прибавил четыре года, написал о службе, что я прошел обучение в Чистилище, всю эту ерунду. Я попросил, чтобы Дейв дал мне время подготовиться, выучить что-нибудь о чистильщиках, о пожирателях. Он разрешил, пистолет дал в придачу. Я тренировался, по вечерам стрелял во дворе по банкам, по кошкам до тех пор, пока не начинали ругать. Прочитал о Чистилище я много. Все казалось таким легким. И вот сегодня утром Дейв привел меня сюда. Сказал: «Проси, чтобы тебя поставили с кем-то опытным, и старайся не подохнуть в первый же день». Вот меня и поставили с тобой. А я все испортил. Он меня теперь по стенке размажет.
Билл проглатывал каждое слово Лейвана, ему хотелось сказать, что этот парень - полный идиот, и Макс, чувствуя это, добавил:
- Вот знаете, смотришь иногда кино, ужастик, например. И думаешь: «вот ты придурок, если бы ты не сделал того-то, не пошел туда-то, то остался бы счастлив, точно не произошло ничего плохого». И Вы тоже думаете, что у меня было очень много вариантов, что я точно мог не вляпаться ни в какое дерь...
- Лейван.
- Простите. Не попасть в неприятную ситуацию. Но с высоты из лабиринта видны все выходы. Я же застрял внутри и шел туда, куда мне говорили. Не стоит думать, что я так глуп.
- У меня нет никаких оснований тебе верить, Лейван. Может быть, ты и мне «наворачиваешь», кто знает?
- Да не наворачиваю я! – крикнул Макс.
- Тогда диктуй мне адрес.
- Что?
- Поедем, - Билл завел грузовик, - познакомимся с твоей сестрой.
***
В квартире Дейва на Роутстрит действительно было красиво и просторно. Белые обои, мебель из темного дерева, много комнат, самая современная техника. И квартира эта ничем не отличалась от остальных, расположенных в этом районе города. Улица буржуев, богатых и заевшихся отморозков, чиновников, некоторых чистильщиков. Жить здесь мечтал каждый. Каждый недалекий человек с ограниченными интересами и целями.
Макс не спеша прошел внутрь дома, в коридоре сняв тяжелую обувь, а Билл остался ждать у входной двери. На то время, пока происходила канитель с Лейваном, он забыл о своей простуде, заложенных ушах, о боли в горле. Но сейчас он снова натянул на лицо шарф, кашляя в него, в горле застряло что-то горячее и острое.
На всю квартиру раздался радостный детский вопль, Билл поднял взгляд. Он с интересом заглянул за угол и попытался рассмотреть, кто издает такие звонкие звуки.
Через несколько секунд вместе с тихими и неспешащими шагами Лейвана послышалось топанье босых ног по полу. В коридор выбежала девочка, лет трех, она увидела гостя и застеснялась, спрятавшись за ноги брата. Макс стоял и молчал, стыдливо опустив взгляд.
- Вы как две капли воды, - заметил Билл, всматриваясь в лица детей.
- Да, я знаю. Я не вру. Вы… убедились?
- По тебе заметно, когда ты врешь, Лейван. Ты выглядел, будто вот-вот отбросишь копыта. Я просто хотел убедиться, что ты доберешься до дома.
- Мистер Партем, я очень сожалею, что Вам пришлось пережить всё это сегодня. Я обещаю, что в следующий раз буду готов. Я буду делать все, что Вы скажете.
- Подожди, какой следующий раз? – перебил Билл.
- На следующем вызове я буду вести себя иначе.
- Ты нас обоих чуть не угробил, у тебя поддельные документы и ты просто чертова малолетка, которую тошнит от вида крови. Да и от пожирателей в целом. Ты всерьез считаешь, что я буду с тобой работать?
- Но я же рассказал все, как есть. Я думал, вы поймете.
- Это не меняет того, что я сказал пару секунд назад. Я могу обещать, что никому не расскажу, что твои бумажки липовые. Конечно, если еще половина отдела не догадалась об этом и уже сейчас наряд полиции не выезжает по твою душу. Если же тебе повезло, то завтра утром ты спокойно заберешь их, и мы забудем друг о друге. Мне не нужны проблемы, поверь, я много дерьма за свои годы проглотил, чужое мне ни к чему. В двадцать втором отделе Чистилища ты работать не будешь, у нас их всего три в Тэморе, если не ошибаюсь. Так и быть, можешь сказать, что уходишь из-за меня. Что я обреченный, что тебе неприятно, религия не позволяет. Уйдешь по собственной воле, а я подтвержу каждое твое слово. А теперь сдай мне униформу.
- Но Вы же сами сказали, что это самая худшая подделка на свете, куда я пойду? – Лейван был расстроен, он говорил тихо и пытался не кричать, чтобы не напугать сестру, безмятежно крутящуюся у него под ногами все это время.
- Я сказал, сдай мне униформу. Сейчас.
- Да. Разумеется, - Макс погладил Луизу по голове, края его губ посетила легкая усмешка. «Ты точно влип», - подумал он. Лейван ушел в комнату, на ходу расстегивая замки на униформе.
Сама же Луиза не понимала, что происходило. И хорошо, что не понимала. Она только улыбалась, носилась из стороны в сторону и иногда поглядывала на Билла, который стоял, спиной упершись в дверь. Партем был в замешательстве. С одной стороны, ему было жаль этого парня, который просто не понимал, насколько серьезные проблемы его могут ждать. Мальчишку просто сбили с толку. С другой стороны, Билл не хотел впутываться в эту историю. «Забудь о нем, пусть сам выпутывается». Нет смысла связываться с человеком, который, к тому же, почему-то скрывается от полиции.
Внутри Билла колебались чаши весов, одна из которых была наполнена желанием сбежать и выбросить из головы все, что произошло, а на второй – легкое сомнение в правильности содержимого первой.
Внутри него словно был маятник, который резко затормозил, ударившись обо что-то маленькое. Луиза стояла рядом с Биллом и трогала железные вставки на его штанах, пытаясь их отковырнуть. Когда она поняла, что ее заметили, она посмотрела на Партема и улыбнулась, засмущавшись.
Не заплакала, не убежала, не испугалась. Только улыбнулась и протянула свои руки вверх, желая, чтобы высокий неизвестный человек поднял ее к потолку. Билл замер, не догадавшись, что ему следует сделать. Он опустился и сел на колени, даже при этом он оказался выше Луизы больше, чем на метр. Ее волосы были угольно черными и кудрявыми, никаких резинок или заколок, непослушные жиденькие локоны закрывали ее лоб и пухлые щеки.
- Барашек Лу. Знаешь такой мультик? – обратился Билл к девочке, будто загипнотизированный. – Ты барашек Лу.
Луиза молчала. Партем не понял, было ли это странно для ее лет, или же она просто стеснялась. Обычно дети говорят в таком возрасте, хотя бы «да» или «нет» они точно должны говорить.
Девочка попыталась забраться на колени обреченного, несколько раз соскользнув. Билл поймал и удержал ее, когда же она поняла, что ее крепко держат, и она никуда не упадет, она внимательно посмотрела гостю в глаза. Она щурилась, будто искала в его глазах что-то. Какие-нибудь эмоции. Или хотя бы цвет. Потом же она протянула свои руки к его лицу. Она аккуратно провела пальцами по щекам, немного красным от растертой по ним крови, потрепала их и засмеялась. Безобразные щели не вызвали отвращения. Она не видела того, на что обычно обращают внимание другие.
Луиза вцепилась в шею Билла через несколько секунд, она крепко обняла его. Было ли это приветствием, знаком того, что она ободряет Партема, что он понравился ей таким, какой он был. Билл сидел, не в силах пошевелиться. В голове вспыхнуло что-то, загорелись ярким синим пламенем воспоминания. Он сказал:
- Я боюсь, что я заражу тебя.
Он попытался отцепить от себя девочку, но та лишь недовольно хмыкнула и вцепилась в шею еще сильнее. Партему ничего не осталось, как прижать Луизу к себе в ответ. Она словно просила о помощи, просила помочь ее глупому брату. «Ты же умнее, чем он, придумай что-нибудь». Билла будто ушибло током, он оторвал от себя ребенка, поставил его на ноги и вытянулся во весь свой рост, нервно выдохнув.
Макс вышел из спальни уже в нормальной одежде, в руках у него была сложенная униформа. Он подошел к Биллу и протянул ее:
- Вот, я…
- Оставь себе.
- Простите?
- Где твои настоящие документы?
- В шкафу, кажется.
- Принеси их мне.
Лейван вопросительно прищурил глаза, но Партем только поторопил его, ничего не объясняя. Макс через минуту вернулся с настоящим досье в руках, Билл быстро пролистал его от корки до корки.
- Завтра поедем в отдел, возьмем липовое и сожжем его к чертовой матери.
- Я Вас не понимаю.
- Я поговорю с Холландом. Посетим Центральное, выпросим, чтобы тебя назначили стажером. Будешь вроде оруженосца, заодно и научишься всему. Армию проходить будет легче. Я думаю, что тошноту ты со временем тоже переборешь.
- Стажером? В Чистилище? Так разве можно?
- Нет, нельзя. Но и подделывать документы тоже было нельзя, Лейван. Я обо всем постараюсь договориться.
- Глупость, - Макс снова протянул униформу в руки обреченному, - никто не станет работать со мной. Я не хочу никого угробить, да и никто из нормальных чистильщиков просто возьмет на себя такую ответственность.
- Я возьму. Быть может, я и не совсем «нормальный», но разве это имеет значение?
Лейван опустил протянутую руку, он впал в ступор на пару секунд.
- Но…
- Никаких «зачем», «почему», «для чего». Возможно, у меня температура под сорок. Возможно, я брежу. И я пожалею об этом утром. Тебе действительно все это нужно?
- Если Вы можете мне помочь, какой смысл отказываться? - Лейван перестал мямлить, он стал говорить уверенно.
- Сколько он просит за квартиру? – спросил Билл, пройдя внутрь дома и внимательно рассматривая обстановку.
- Я не знаю. Сказал, что буду отдавать половину от того, что буду получать.
- Половину от того, что получает чистильщик? Не многовато ли?
- Я понятия не имею, честное слово.
- Я не могу позвать вас к себе. Протяните еще пару дней, я подыщу для вас что-то лучше и удобнее.
- Спасибо, мист…
- Просто Билл. Меня вымораживает твое «мистер». Серьезно, Лейван, звучит отвратительно. Я буду ждать тебя в девять утра завтра там же, где мы встретились сегодня. Не опаздывай. И готовься, Мартин будет орать, как резаная свинья, но я все улажу. Я надеюсь, - замялся обреченный. - Слушай, может, все-таки фары?
- Нет. Я справлюсь. Спасибо, Билл.
Партем кивнул. Он еще раз посмотрел на Луизу и улыбнулся.
Внутри него, спустя очень много лет, что-то начало расцветать.
*Bull-ES «Буллес» (вымышл.) – нарезное бесшумное стрелковое оружие с наименьшим импульсом отдачи.
Внимание.
Персонажи вымышлены,
но любые сходства
с реальными людьми
не случайны.
Чистилище. Глава III. Лабиринты
© Copyright: Валерия Беляева, 2018
Свидетельство о публикации №218040501810
Свидетельство о публикации №218040501810
Рецензии