Бомжара

БОМЖАРА
Леха и Серый, рядовые росгвардейцы, тряслись в грязном изнутри и снаружи уазике с распахивающимися на ходу дверцами в отвратительном настроении. Спозаранку в патрулирование с пистоном от начальника:
- Мне нужны палки, долбоебы! - вопил боров с пунцово-красной рожей. – Нехуй ***м груши околачивать. Мне нужна статистика, ****ые вы в рот. Где статистика?
Гвардейцы тоскливо разглядывали потрескавшийся асфальт на плацу. Они твердо знали, что статистика там же, где и палки. В ****е у них статистика, вот она где.
Майор был не согласен с таким подходом в принципе:
- Короче. Вы оба, долбоебы, ****уете на маршрут и без двадцать-двадцать даже рыла не показываете. Берите пленного. Мне похуй, где вы его возьмете, но в зверинце чтобы сидела обезьяна! Это понято?
Леха крутил баранку, пот стекал по лицу, заливая глаза. Последствия вчерашней пьянки и ожирения. Серый, худой, как жердь, мрачно ковырялся в телефоне. Улицы были безнадежно пусты и унылы.
- А давай к Гаврилюку завалимся, - с надеждой в голосе предложил Леха. – К девяти он уже на рогах.
Серый помотал головой:
- Помер Гаврилюк. Упился. Сердце не выдержало.
- Земля пухом. А беспроигрышный вариант был. Жаль. Мы его бывало к судье возили, потом на пару суток в обезьянник, а он просыпался уже дома и нихера не помнил.
- Да, - согласился Серый. – Халява кончилась.
И тут взгляд Серого цепляет чудо. Вот, вот когда сбываются молитвы! Бог есть, решает он:
- Тормози!
Леха бьет по педали тормоза, иначе уазик не остановится, и с ушераздирающим скрежетом боевая гвардейская колесница останавливается через каких-то тридцать метров. Что в общем-то тоже чудо.
Где, что? – потеет Леха.
- Вон же, вон же, - тычет пальцем в ветровое треснутое стекло Серый. – Бомж! Наш он, наш.
Они с азартом выпрыгивают из пыльной колымаги и окружают пленного.
- Ваши документы, - хрипит Леха, ловя ртом воздух. – А, все ясно, оформляем!
Бомж, мужик средних лет, в затертом и замызганном пальто, почему-то подпоясанном веревкой, никак не реагирует. Просто стоит и задумчива смотрит на гвардейцев в бронежилетах, касках и с автоматами. Его лицо, как у всех бомжей во Вселенной, кирпично-красного цвета, продубленное ветром, морозом и солнцем. Редкая бороденка спуталась, волосы на голове стянуты в хвост. И только льдисто-голубые глаза смотрят пристально и спокойно.
Серый решает пропустить формальности:
- Что принимали, алкоголь, наркотики?
Бомж не отвечает.
- Так, сопротивление сотрудникам при исполнении, - констатирует Леха, продолжая потеть. – Короче, пакуем его по двадцать-двадцать.
Они берут бомжа под руки, хотя тот не упирается, и тащат к уазику. Отомкнув заднюю дверцу, запертую на висячий замок, гвардейцы заталкивают пленного в крохотный отсек, едва в полметра, где можно примоститься с двух сторон на узеньких сиденьях. Захлопнув дверь, вешают замок и запирают его на ключ.
Они бросают каски и автоматы на заднее сиденье и в отличном настроении залезают на свои места.
- Медаль не обещаю, но ****ь сегодня не должны, - мечтательно говорит Серый, и Леха с ним полностью согласен. Улыбка идиота не сходит с его лица, даже когда он замечает чудовищную вещь, а Серый и рад его подъебнуть. – Леха, ты нахуя ее заглушил?
Вопрос был на миллион долларов. Вся их гвардейская богадельня прекрасно знала, что боевой уазик заводится только один раз, утром, по холодку, и глушить его можно только по вечерней прохладе, сдавая смену. Азарт погони сыграл с Лехой злую шутку.
- Ты заглушил, - безапелляционно заявил Серый. – Тебе и заводить.
- Как эту поеботину заведешь? – тоскливо заскулил стокилограммовый Леха.
- А с толкача, - мгновенно отреагировал Серый. – Я сажусь за руль, ты толкаешь.
Через двадцать минут стало ясно, что Леха явно не справляется с двухтонным монстром, свечи залило бензином, а до отделения несколько километров.
- Нужна… - хрипит Леха. – Нужна…
- Что, что тебе нужна? – не врубается Серый, скучая за рулем.
- Подмога… - наконец собирается с мыслью Леха.
Серый, закуривая сигарету, соглашается с планом:
- Ну так иди и приведи подмогу свою.
И тут, как по волшебству, появляется подмога в лице фраера, ****ующего по каким-то своим фраерским делам прямо мимо них. Леха кричит:
- Стоять!
Но фраер вместо того, чтобы стать столбом, как всякий законопослушный гражданин при виде гвардейца, срывается в бега. Леха кидается за ним, как уссурийский тигр на «китикэт», но догнать кого-либо, кроме инвалида-колясочника, он не способен в принципе. Да и то, если положить руку на сердце, которого у гвардейца и быть не должно, пожалуй, колясочник до восьмидесяти лет имел бы все шансы уйти. Однако Серому тоже не улыбается перспектива торчать тут до морковкина заговенья, и он в три секунды обогнав Леху, сбивает фраера с ног. Рюкзак упавшего раскрывается и в практически в руки Лехи падает плотно затянутый в полиэтилен сверток с белым, как мука, порошком.
Леха по инерции пнул пару раз валяющегося фраера и только потом обратил внимание на сверток:
- Серый, это то, что я думаю?
Серый как под гипнозом протянул руку и взял сказочную добычу.
- Кокс, - изрек он авторитетно. – Или герыч. А может и спиды.
И добавил:
- Бля буду.
Леха задумчиво уставился на лежащего гражданина-наркодилера:
- Теперь нам лычки повесят. Ефрейтора или даже старшину.
Серый только скривился:
- Знаешь, сколько это стоит?
- Не, Серый, я не подписываюсь. И фраерок нас заложит. Братве заложит, сто пудов.
- Ладно, - махнул рукой Серый. – Пока пакуем его. Оформим как наркобарона.
Они подхватили фраера под руки и поволокли к уазику.
- Тяжелый, падла, - пожаловался Леха. – А ведь не скажешь. На вид дохляк. Наркоман ****ый.
Задержанный наркоторговец видно сильно ****улся головой об асфальт и в сознание не приходил.
- Слышь, Леха, чтобы не было вопросов, скажем, что оказал сопротивление и ты его типа прикладом уебал по кумполу.
- А почему я? Ты же его свалил.
- Это неважно, кто его валил. Главное, чтобы показания не расходились. Понял?
- Понял, не дурак, - согласился Леха. – Оказал сопротивление при аресте. Я его ебнул прикладом.
- В целях самообороны, - уточнил Серый.
- Ебнул пидараса в целях самообороны.
- Ага. Он типа отбивался, сбил фуражку, все такое. Давай его на заднее посадим. С бомжом не поместится.
Они затащили пленного на заднее сиденье. Леха для смеха напялил ему свою каску.
Стартер пару раз хрюкнул, но, о чудо, движок затарахтел, затрясся и наконец взревел, изрыгая клубы дыма.
- Леха, сегодня явно наш день! – возликовал Серый, врубая скорость и втапливая педаль газа. Уазик как резвый козлик запрыгал по разбитому асфальту, гремя внутренностями и хлопая дверьми. Не снижая скорости Леха проходил повороты на пути к славе. Жаль, не к богатству, но еще не вечер. Еще не вечер.
А до вечера было ой как далеко.
Внезапно затрещала рация, что-то прохаркала, но на общем фоне дребезга и лязга ничего расслышать было нельзя. Да и похуй, все равно они уже подъезжали к отделению.
- Так, бери наркобарона, - скомандовал Серый. – А я понесу кокаин и захвачу бомжару.
Командовать он права не имел, но так повелось, что Леха все никак не мог этого сообразить и поэтому привычно подчинился.
Серый выпрыгнул из уазика и отпер заднюю дверь с висячим замком.
- На выход! – молодцевато прикрикнул он. Бомж молча подчинился.
И тут Серый замечает что-то неладное. По лицу Лехи и замечает:
- Ну, что там еще? Тащи фраера! И мой броник захвати.
- Серый, его там нет.
- Кого нет?
Леха заглядывает в салон:
- Фраера нет!
По лицу Лехи обильно течет пот.
- ****ь! Сбежал, пидарас, - упавшим голосом хрипит Серый.
Леха бледнеет, как похоронный саван:
- Что делать будем, Серый?
Серого будто током ударило:
- А я *** его знает!
Потом он успокаивается, лицо его светлеет:
- Сдаем бомжа с коксом. Оформляем на себя. С поличным и все дела.
Идея кажется логичной. Но тут до Лехи доходит:
- А мой казан с фраером ушел.
«Казаном» они называли каски.
- Не ссы. Скажем, бомж сбил бронь, сопротивляясь. А его подельник убежал и казан прихватил. Логично?
Леха машет рукой.
Они вваливаются в отделение и сдают пленного и сверток с наркотой. Не меньше килограмма! В дежурку заявился сам, рожа краснее обычного:
- Вы где шароебитесь, долбоебы? – орет он. – На Карла Маркса жмур. Пулей туда!
Майор замечает пакет:
- Это что за ***ня?
Серый победоносно:
- Приняли бомжа с порошком белого цвета. Килограмм!
Сам не врубается:
- Откуда у бомжары нахуй порошок? Вы где это взяли, долбоебы? Знаете, сколько это стоит? Пулей на жмура!
Гвардейцы молча ****уют к уазику и только сев за руль Серый дает волю эмоциям:
- Заебал!
Они едут на улицу Карла Маркса и жмура находят сразу по скорой помощи и паре полицейских машин. Жмур валяется на обочине в Лехиной каске.
- Леха, молчи, - шипит Серый. – Бля буду, ни слова.
К ним подбегает резкий в штатском с волыной в наплечной кобуре.
- А вы что за клоуны? – орет он. – За Жору ответят все!
- Кто такой этот Жора? – не врубается Леха, но Серый уже понимает, в какое говно они вляпались.
Серого с Лехой ставят в оцепление. У них одна каска и автомат на двоих и тарахтящий уазик, как верный конь на обочине. Леха тоскливо допирает:
- Этот Жора и есть наш фраер? И он капитан полиции? А хули бежал?
- Бля, заткнись, Леха. Молчи! У них спецоперация была. Фраер под прикрытием типа, фраер нес кокс на стрелку. А его гады замочили! Вот они и кипишуют.
Леха не врубается:
- А кто ж его завалил? Тут никого, кроме нас, и не было.
- Леха, заткнись. Мы его и замочили. Ну, он сам выпал на ходу. В твоей каске между прочим.
- Но завалил его ты!
- Леха, не ****и. Ты пинал его? Пинал. А прикладом автомата ***рил?
- Ну, ***рил, но он же сопротивлялся! И каску вот с меня сбил.
Серый закатил глаза:
- Леха, он капитан и опер на задании. Он мог тебя в жопу выебать не снимая брони, а ты бы ему честь отдавал при этом. Просто молчи, окей?
- Окей, - кивает Леха все своими ста килограммами.
- Надо казан с****ить, - задумчиво говорит Серый. – Есть план. Надо тереться возле жмура. Сейчас иди ты, в каске, на, вот. Потом пойду я. Пусть нас обоих видят в каске. Понято?
- А ты как в каске будешь? Она же одна у нас.
Серый закатывает глаза.
Леха машет рукой и бредет к трупу, будто в штаны посрав.
- Где вещдоки? – орет резкий. – Там килограмм был! Искать!
Он замечает Леху:
- Эй, жирдяй! Хули ты тут околачиваешься? Бегом осматривать местность!
Леха бредет назад:
- Серый, нас закроют, - крупные слезы текут по его лицу.
- Не ссы, Леха. Заебутся доказывать!
Серый вовсе не так уверен, что они заебутся, как хочет показать Лехе, но долго объяснять же. А так «заебутся доказывать!» и все. Хотя никто еще не заебался, доказывая. Просто напишут в протоколе, и сам потом доказывай, что не верблюд.
- Так, Леха, давай каску, моя очередь, - говорит Серый и идет к толпе. Труп лежит возле дороги, каска валяется рядом, только руку протяни. И тут он слышит, как резкий опер орет в телефон:
- Кто это порошок нашел? Где? Кто? Яйца оторву говнюкам! Какой нахуй бомж? Это моя операция была! Выебу пидарасов!
Увидев Серого, опер махнул рукой, чтобы тот подошел. Серый встал на указанное место по стойке смирно от греха.
- Слышь, боец, - обратился к нему опер, закончив разговор. – Мигом дуй к долбоебам-гвардейцам и тащи сюда пидарасов с порошком. Понял?
Серый сглотнул:
- Есть! Так точно, - в голове вертелась какая-то мыслишка. – А мы можем и труп погрузить. Заодно типа.
Резкий хмуро покосился:
- Да. Грузите. И тащите мне тех гвардейцев! Им ****ец.
Тут раздается визг шин и огромный черный джип чуть не размазывает их по асфальту. Из этого немецкого катафалка вылезают братки и вальяжно подваливают к резкому оперу:
- Слышь, Колян, что за дела? Где товар?
Один, по виду старшой, кивает на труп:
- Кто это Жорика замочил? Мы так не договаривались, Колян.
- Я *** его знает, Костыль, - опер пожимает плечами, при этом кобура с пистолетом подпрыгивает вверх. – Говорят, какие-то долбоебы из гвардии рамсы попутали. Разберемся.
Костыль пристально смотрит исподлобья:
- Ты разберись, Колян. До обеда разберись. Потом включаем счетчик. Мне нужен товар. Бабло мы тебе вчера занесли.
- Какой нахуй счетчик, - взбрыкивает Колян. – Форс-мажор!
Но Костыль не согласен с такой постановкой вопроса:
- Я таких слов не знаю. Мне либо товар, либо бабло. И до обеда.
Серый решает, что пора действовать, и кивает санитару из труповозки, чтобы помог паковать жмура. Он берет труп за плечи и кладя его на носилки как бы случайно сдергивает с его головы каску. Тяжелый шлем гвардейского войска со страшным грохотом рушится на асфальт. Братки будто только этого и ждали. Они хватаются за пистолеты и начинают палить во все стороны.
Серый падает как подкошенный и прячется за трупом, который они с санитаром от страха и неожиданности выронили. Санитар падает тоже, явно не от испуга. Его настигла чья-то пуля. Тут Серый вспоминает, что у него автомат, передергивает затвор и дает поверх мертвеца очередь. Потом выглядывает, будто из-за бруствера окопа, и с ужасом видит, что вся его очередь пришлась на Костыля и Коляна, стоявших рядом и в отдалении от остальных. Точно так же рядком они и лежат теперь в луже крови.
Серый хватает каску и задом отползает за труповозку. Перестрелка затихает под крики «Пидарасы завалили Костыля!» и треск ментовских раций: «Нужна силовая поддержка! Первый, первый, вооруженное нападение». Серый кустами петляет к своему уазику. Лехи нигде не видно.
- Леха! – зовет он. – Съебываем!
Леха оказывается залег за колесом уазика, бледный, как смерть. Они запрыгивают в машину, задним ходом кое-как выруливают на дорогу и переулками добираются до участка.
- Главное, Леха, молчи. Говорить буду я. Спросят, скажи, стояли в оцеплении, началась стрельба, мы поехали за подмогой. Повтори.
- Стояла стрельба, мы лежали в оцеплении. Съебали за подмогой.


Окончание рассказа ищите на Литресе.