Забавы от скуки

                Забавы от скуки.
Я уже писала, что не ходила в детский сад, потому что места не было. Бабушки рядом тоже не проживали. Иногда маме удавалось с кем-нибудь из соседей договориться о присмотре за мной. Но все это носило временный характер, поэтому чаще всего я оставалась дома одна. Естественно, под замком. А чем может ребенок сам себя развлечь? Да чем угодно. Вот, например, история, которая произошла со мной в один из зимних дней.
Просыпалась я утром поздно, за окном уже светлым-светло было. Сделав все свои обязательные дела, умывшись и позавтракав, играла «в дом», где была обязательно мамой, а кукла Катя с тряпичным туловищем и пластмассовой головой исполняла роль дочки. Я воспитывала ее строгим голосом, кормила из алюминиевой посудки, усадив на кукольный стул за игрушечным  столиком.
Через пару часов улица за окном оживала, потому что добрая половина поселковых детей была под присмотром либо бабушек, либо старших братьев или сестер, и игры на воздухе имели место быть в обязательном порядке. В ту пору совсем не редко семьи обзаводились тремя-четырьмя, а то и больше, детьми. А  один ребенок воспринимался с недоумением: «когда второго родите?»
Услышав радостные детские голоса, я бросилась к окну, поняв, что ребятишки возятся в снегу прямо рядом с ним. Взобралась на подоконник, уставленный мамиными горшочками с цветами, открыла форточку и стала звать ребятню к себе в палисадник, обещая им показать что-то гораздо интереснее, чем их игра. Пока ребятишки, услышав мой зов, подходили ко мне, я лихорадочно думала: чем, ну чем  заманить девчонок и мальчишек под мои окна, чтоб хотя бы так приобщиться к ним. Придумала!
Когда первые любопытствующие в ожидании остановились у моего окна, я им предложила поиграть в магазин, но в настоящий.  Согласившиеся на предложение занялись подготовкой прилавка из ящика, весов из пары кирпичей и дощечки, нашли какие-то камешки-гири. В это время я опустошала мамины запасы в кухонном столе-шкафчике. Первыми за окно для торговли были отданы макароны, потом по очереди, чтобы быстро не закончились, крупы. Торговля шла бойко, покупателей становилось все больше, задние в очереди переживали, что им не достанется, но я сверху всех успокаивала: всем хватит! Наконец, в окно были выданы последние кульки с НЗ: мука и сахар. Все, продовольственные запасы иссякли. На нет и спроса нет, как говорится.  Вмиг вся торгово-покупательская компания растворилась, оставив за собой истоптанный  палисадник, рассыпанные и втоптанные в снег съестные мамины запасы.
В комнате сразу стало серо и скучно. Я спрыгнула с подоконника, закономерно зацепив ногой горшок. Он упал и разбился. Вот тут до меня дошел весь ужас содеянного. Я с отчаянием смотрела на черепки вперемешку с землей, валяющиеся на полу. Раскрытые дверцы стола давали возможность любоваться пустыми полками. Сразу вспомнился угол за печкой, в котором мне предстоит чуть позже осознавать свою вину и самое страшное-место, где висит ремень.
Мама пришла первой. К моему великому удивлению меня не наказали. Когда я легла спать, то слышала, как мама рассказывала папе о том, что еще по дороге домой ее встретили соседки и рассказали всё о магазине под нашими окнами. Они и посоветовали ей не наказывать меня, а как-то решить вопрос с  моим пребыванием дома в одиночестве. Потом мама с папой долго обсуждали, кого из младших сестер лучше пригласить, хоть на пару месяцев. Остановились на Тоне, папиной сестренке. Она и приехала из далекой Горьковской области, но это уже другая история.