Принцесса Брайтона. Глава 9. Послание из прошлого

Михаил Салита, Глеб Петров

Глава 9. Послание из прошлого

Вайнштейн (еще относительно недавно носивший фамилию Иванович) сидел за ноутбуком у себя дома на бруклинской авеню L, неподалеку от Оушен-Парквей. Была пятница, за окном сгущались сумерки, пора было собираться в синагогу. Рома просмотрел спортивные новости, отметил про себя, что израильские боксеры опять проиграли на европейском турнире, и хотел было встать, но тут ему попалась на глаза заметка, которая привлекла его внимание: “Сегодня в иерусалимской больнице “Адасса Эйн-Керем” скончался один из ведущих ученых-археологов Израиля – профессор Эхуд Нецер. Тремя днями ранее он получил несовместимые с жизнью травмы на раскопках неподалеку от Иерусалима. Президент страны, лично знавший ученого, выразил свои соболезнования…”

Вайнштейн продолжил читать и забыл о времени. Опамятовался только через полчаса и решил: “Ладно, сегодня в синагогу не пойду – все равно уже опоздал”.

В Интернете он прочел, что археолог Эхуд Нецер в общей сложности 35 лет занимался поисками могилы иудейского царя Ирода Великого и наконец в 2007 году открыл захоронение в архитектурном комплексе Иродион недалеко от Иерусалима. Археолог руководствовался сведениями, почерпнутыми у древнего историка Иосифа Флавия: “Архелай сделал все, чтобы погребение было как можно более великолепным: он даже вынес из дворца все царские украшения, чтобы их несли за телом. Погребальные носилки из чистого золота были украшены драгоценными камнями и убраны дорогим пурпуром. Тело Ирода было облачено в виссон, на голове его покоилась диадема, а поверх нее – золотой венец, в правую руку был вложен скипетр. За телом шли сыновья Ирода и все его многочисленные родственники, следом – телохранители, за ними – колонна фракийцев, германцы и галлы, все в полном боевом облачении. Далее шествовало войско при полном вооружении, сохранявшее боевой строй и ведомое военачальниками. За войском – 500 домашних рабов и вольноотпущенников, воскурявших благовония. Тело было пронесено на расстояние 70 стадиев, до Геродиона, где во исполнение воли покойного царя и погребено. Так кончается история Ирода”.

Роман откинулся на спинку стула с подлокотниками и задумался: “Еще одна смерть... А что, если это неспроста?” Он встал и пошел на кухню. Открыл холодильник, достал баночку безалкогольного пива, жадно припал к ней губами и отпил добрую половину, а затем поставил в холодильник на прежнее место. Ему вспомнились давнишние знакомые Али и Салман, которые, как он узнал тоже из Интернета, погибли два года назад, совершая теракт в Иерусалиме. “Если бы я тогда не свалил по-тихому, они наверняка заставили бы меня пойти с ними, а за отказ могли убить”, – подумал он.

Вайнштейн снова сел за ноутбук и продолжил читать, как именно погиб археолог. Оказывается, Эхуд Нецер во время перерыва в работах поднялся в ложу театра Ирода и сел на царское место, облокотясь на перила. Рядом с ним никого не было. Через некоторое время ложа внезапно обрушилась, ученый упал с высоты и сломал шейные позвонки, а также получил тяжелые травмы черепа. Шансов выжить у него не было. Все это напоминало голливудский фильм о проклятии пирамид фараонов и весьма неприятно отразилось на Ромином настроении. Он вспомнил разговоры с неким раввином, который предостерегал его от гиюра, приводя примеры из истории еврейства. Он вкратце рассказал Роману о царе Ироде, который не был евреем, но выдавал себя за потомка правящей династии Хашмонеев и даже за выходца из дома Давидова. Вайнштейн не поверил рабаю, как не верил и во все прочие россказни и байки, которыми, по его мнению, учителя иудаизма промывают мозги своим подопечным, желая от них лишь денег и повиновения.

Вайнштейн еще в Израиле плевал с балкона на все суеверия, как еврейские, так и арабские, и только делал вид, что тоже боится злых духов, когда вместе с арабами Али и Салманом искал золотые и серебряные украшения в Иродионе. Могилу Ирода тогда еще не обнаружили, но вся гора была перекопана вдоль и поперек. Посторонних в раскоп не допускали, но, когда темнело, можно было легко обойти охранников.

Однажды Роман нашел небольшую старинную монету. Тайком от товарищей сунул ее в карман джинсов и только дома, оставшись в одиночестве, отмыл от красной глины и рассмотрел. Это была бронзовая монета достоинством четыре пруты. На ее аверсе был оттеснен боевой шлем царя Ирода Великого, а на реверсе – его щит. Ирод по отцовской линии происходил из идумеев, которых правитель Иудеи Иоанн Гиркан I во II веке до новой эры заставил совершить обрезание. Мать же царя была арабкой. Евреи не считали Ирода своим, поэтому, чтобы избежать народных волнений, ему пришлось перейти в иудаизм. Однако сделать это было непросто: требовалось время и скрупулезное соблюдение всех религиозных предписаний, не говоря о том, что нужно было продемонстрировать мудрецам Торы свое знание священных текстов и устных преданий. Ирод, пользуясь поддержкой римлян, силой заставил раввинов признать его гиюр – процедуру посвящения в евреи.

Роман, проживший немало лет в Израиле, не понаслышке знал, что значит соблюдать еврейский образ жизни. Чтобы полностью принять все правила, установленные в древности, нужно было действительно считать себя евреем, любить свой народ и верить во Всевышнего, как верили патриархи. Но Роман не любил евреев. Вместе с товарищами из джима насмехался над “пейсатыми” и старался не иметь с ними ничего общего – те не служили в армии, не ходили в некошерные ресторанчики и на дискотеки. Но на кону стояла его спортивная карьера. Тренер убедил воспитанника взять еврейскую фамилию, а оказавшись в Америке, пройти гиюр. Для этого нужно было найти раввина, который согласится принять его в лоно еврейства “по облегченной программе”.

– Я все организую, – сказал тренер Роману. – От тебя нужно лишь одно: делать вид, что ты согласен со всеми наставлениями ребе. Будешь надевать кипу на людях, не будешь тренироваться в Шаббат – и все. А то, что происходит у тебя дома, – в Америке это святая святых, “прайвеси” называется. Зато ты сразу станешь не просто одним из подающих надежды боксеров, ты будешь интересен еврейским промоутерам и еврейским средствам массовой информации.

И Роман согласился. “Вот ведь как получается, – с усмешкой думал он. – Еще совсем недавно российские евреи хотели стать Ивановичами по отчеству и фамилии, а теперь стремятся называться Вайнштейнами, или Рабиновичами, или Пейсаховичами – да кем угодно, лишь бы звучало по-еврейски. А то, что сами они русские-русские по крови и мировоззрению, так это никого не колышет”.

И уже через несколько дней тренер велел ему прийти в маленький ресторанчик недалеко от Коламбус-серкл в Манхэттене на встречу, как он выразился, с “большими людьми”…