Часть 1. Разведчик. Глава 3

Вру, все было не так. Он отправился в Город.

Данил уже не в первый раз оказывался в Городе в таком состоянии. Пьяный, с мутным рассудком, все, чего он хотел в такие моменты – это крушить и уничтожать. Мускулы его как по волшебству наливались силой, кулаки-молоты крошили камень и гнули металлические сваи. Сметающим все на своем пути монстром он носился по Городу. Враги находились быстро, самые разные, все, которых он повидал в Городах и другие, новые, еще злее и безжалостнее. И Данил молотил их, разрывал на части, вколачивал в землю трепещущие останки, изливая свой гнев. Он носился по огромному мрачному городу, но ни разу, насколько помнил, не встречал ни единого живого человека. Каждый раз на следующее утро после срыва он с замиранием сердца смотрел новости, боясь услышать страшные слова «такой-то разведчик пропал без вести прошлой ночью». А пока он бушевал, никаких опасений убить человека, никакой осторожности в Даниле не было. Наверное, обходилось все потому, что он не представлял себе жену, изменившую с начальником, не представлял себе самоуверенного и гадкого начальника жены, не представлял отца-пьяницу и предательски циничных бывших своих друзей. А просто выплескивал из себя безликие эмоции – глухую тоску и безнадёжность, бешеную ярость и нестерпимую боль.

Когда Данил очнулся, он лежал на куче изломанных почти в крошку кирпичей, совсем рядом с границей Города. Во рту было сухо как на асфальте под жарким солнцем, руки дрожали, а ноги не слушались вовсе. По всему выходило, что надо ползти, а это казалось Данилу очень унизительным. Все-таки он не пьяница! Да, бывает, что выпьет лишнего, но не так уж и часто. Но на этом мысль угасла. В голове привычно засуетились цифры, и не теряя времени на гордость, Данил, постанывая, на четвереньках, извлекая корень из 379, потащился в сторону кордона.

Легкий ветер овевал его раскрасневшееся лицо, бледная луна висела на краю небесного полотна, а горизонт уже озарялся лучами подкрадывающегося солнца. И было бы все это прекрасно, если бы не было до жути, до кислой оскомины знакомо Данилу. Мир, похожий на заводную игрушку, которая, после того, как повернули в ней ключ, повторяет одно и то же действие, быстро-быстро-быстро, так же быстро, как пролетела жизнь Данила. И такой же пустой игрушечный взгляд блестящих пластиковых белков был у этого мира. Мир, самодостаточный в своей однообразной замкнутости на самого себя.

Эти мысли текли в голове Данила, но где-то внутри, за чередой привычных вычислений, и все же это не мешало ему осознавать их. Тяжело забивать свои мысли было только в первое время. Данил не был математиком, физиком, не был даже заучкой в школе, подсчеты давались ему с трудом и именно поэтому они помогали ему. Придумка, собственно, принадлежала не ему.

В свой первый выход в Город, что обосновался не так далеко от Берлина, особенно по меркам Европы, его сопровождал уже довольно матерый, несмотря на новизну этой напасти, мужичок. Коренастый, с, казалось, неизменной трех-четырехдневной щетиной и растрепанными волосами а-ля Битлз, он рассказал Данилу, что в Городе водятся монстры вроде кабанов, но раза в четыре крупнее и очень умные. Однако, если не думать о них, то они не появятся.

Данил выругался про себя тогда, - вышло как в бородатом анекдоте, в котором предлагали не думать про слона. Конечно, после этого не думать про слона было очень сложно. А здесь это было еще и смертельно опасно. Им, конечно, выдали оружие, но по слухам, даже бывалые военные не возвращались, а после были найдены растерзанными. Что уж говорить о нем. Поэтому Данил не замедлил поинтересоваться, а что же, собственно делать, чтобы избежать подобной участи. И тогда мужик преподал ему самый главный урок, который и определил его выживание на следующие несколько лет – посоветовал считать в уме. Он, конечно, имел в виду обычный счет от единицы до бесконечности, но со временем Данил модифицировал эту методику.
В тот же день этот мужичок преподал и второй урок, едва уступающий по своей важности – едва зайдя в Город, он сотворил себе большой и сочный бутерброд с курицей. Тот просто упал прямо ему в руку, и наставник Данила сразу же начал его со вкусом жевать, сопровождая это действо невнятным комментарием: «только здесь и пожрешь нормально». У Данила тогда челюсть отпала, но потом все «чудеса» Городов свалились на его голову, и удивляться было уже не к месту.

Тем временем Данил добрался до пустынного кордона, встал все-таки на ноги и направился к своему дому.
«Гуляли мы допоздна, а сейчас еще только рассвет, - размышлял Данил – выходит, что не так уж и долго я в Городе бушевал, если только это утро не принадлежит следующему дню». А впрочем, невелика разница – волноваться у Данила не было уже никаких сил. После чудовищного напряжения болело все тело, и только пьяный туман в голове, наверное, не давал Данилу застонать. А потому, добравшись до своей квартиры и провозившись минут пятнадцать, открывая и закрывая входную дверь, он проглотил две таблетки анальгина, запил водой прямо из под крана и хлопнулся на кровать. И не снилось ему ровным счетом ничего. Даже цифры, и на том спасибо.

***

Проснувшись, Данил долго не мог понять, что его разбудило. И снова было утро. Окна, выходящие на юго-запад, благосклонно не беспокоили лучами, но оттенок света не оставлял сомнений. Утро, пробуждение, звонок в дверь. Звонок в дверь! Решительным рывком вырвав себя из теплых объятий одеяла, Данил, судорожно перебирая возможные варианты посетителей, побежал к двери.

Открыв дверь, Данил понял, что пришло время попробовать на себе прием, описанный во множестве книг,  а именно – ущипнуть себя, чтобы проснуться, что он с успехом и проделал. Не то, чтобы эффект был каким-то значительным, но мальчик, стоявший на пороге так и остался там стоять, неловко переминаясь с ноги на ногу. Как собственно и сам Данил, и неизвестно еще, кто чувствовал себя более неловко. Мальчик с осунувшимся лицом жалобно смотрел на Данила и периодически делал неглубокие вдохи, словно собираясь что-то сказать, но каждый раз осекался.

Собрав всю волю в кулак, Данил нанес превентивный удар:
- Что ж, проходи, видимо, нам придется поговорить.
- Спасибо, дядя Данил.
«Ох, и как он все разузнал – и как меня зовут, и где я живу, и вчера меня как-то выследил. Надо будет побеседовать с врачами, чтобы не болтали лишнего», - мысли метались в голове Данила как перепуганные голуби. Он усадил мальчика на кухне, налил чай, нарезал батона с маслом и принялся расспрашивать.

Оказалось, что мальчика зовут Леонард. Ему десять лет и ему совсем не нравилось в изоляторе для пострадавших в городе. Родители умерли, и он говорил об этом на удивление спокойно. Наверное, время, проведенное в Городе, не прошло бесследно. Данил слышал, про людей, закаливших волю выживанием в Городе, но сам с такими не встречался. Похоже, что мальчик был одним из них. И все же он был все еще ребенок. Может быть, из него выйдет отличный разведчик. Хотя кому нужна такая жизнь? А посему Данил накормил мальчика завтраком, которого тот лишился, бежав из изолятора и, несмотря на сопротивление, отвел обратно, сдав на попечение добрым и слегка апатичным докторам. И понял, что так и не решился задать главный, по сути, вопрос – «А зачем ты, собственно, малыш, пришел. Чего ты от меня, собственно, малыш, хочешь?»

Странная пустота осталась, когда он оставил мальчика. Что за чушь, никогда он не хотел, да и особо не любил детей. И не просыпаются вовсе в нем никакие инстинкты, когда их видит. Поток его отрицаний был прерван пиликаньем мобильника.
- Данил, етить твою, где тебя черти носят?! – заорали в трубку, - мы тебя уже хоронить начали, а ну тащи свою задницу в штаб, и голову тоже!
- Рубить будете? – вежливо осведомился Данил, но в ответ получил такой поток ругательств, что незамедлительно повесил трубку и, освеженный чем-то вполне реальным после ночного города и непонятного этого мальчика, потащил свою задницу в штаб.