Рецидивист. 17 глава

     Желание встретиться с сыном, остановило меня и я вернулся в дом, Клавдия уже встала, приготовила завтрак и позвала меня за стол.
     - Что теперь делать будешь, Василий? Один, как перст, маешься и угла своего нет, - спросила она.
     - А что делать? Как работал, так и буду работать. Сейчас у меня отпуск на двадцать дней. Живу пока на судне, где работаю. Выйду на пенсию, придумаю что-нибудь. Вроде, в судоходстве пообещали походатайствовать за меня, квартиру выбить. Посмотрим, до пенсии далеко, мне только пятьдесят, так что время подумать у меня есть, - ответил я, обмакивая оладушек в сметану и отправляя в рот.
     - Оно конечно, ты не пропадёшь. Но ведь мужику баба нужна. А ты всё один, да один, - как бы между прочим, сказала Клавдия.
     - А ты, никак, предлагаешь мне какой-то выход, Клавдия? Может сойтись хочешь? - спросил я.
     - Да нет, что ты! Я видела твой паспорт, ты, оказывается, на шесть лет меня младше, а я и не знала. Чего скрывал-то? Может знала бы тогда, не вышла бы за тебя замуж, - засмеялась Клавдия.
     - Жалеешь, что ли? - спросил я.
     - Чего уж теперь жалеть? Любила я тебя, дурака. Когда выхаживала тебя, всего разбитого, сразу влюбилась. О том, что было, не жалею, тебя жаль. А за сына, я тебе очень благодарна. Сын-то наш, вон какой парень вырос. Красивый, умный, добрый. Врачом вот скоро станет. Моя гордость и отрада, - говорила Клавдия, с сожалением посматривая на меня.
     - Да я иногда сам себя жалею, Клавдия. Жизнь будто мимо проходит. Да ладно, не будем о грустном. Может по хозяйству помочь чего? Ты скажи, я подсоблю, - ответил я.
     - Да Васенька вот приедет, вместе крышу подправьте. Ему одному не справиться, - сказала Клавдия.
     - Подправим, чего не подправить. Может дров наколоть надо? - спросил я.
     - Можно и дров наколоть, для баньки. А хочешь, я тебе её натоплю? Попаришься, заново родишься, - спросила Клавдия.
     - Да я с удовольствием. А давай я сам натоплю, а ты вон, пирогами занимайся, - вставая, ответил я.
     Баня стояла рядом с домом, проверив вытяжку и бак, есть ли там вода, я затопил печь под баком. Раздевшись в предбаннике, я зашёл в баню.
     - Чёрт... полотенце забыл попросить... - недовольно прошептал я.
     Но выходить за ним я не стал, лень было опять одеваться. Облив камни горячей водой и поддав пару, я сел на деревянную скамью. Баня наполнилась паром. Намочив веник, стал сам себя по спине веником бить. Баня едва освещалась, но понемногу я попривык к тусклому освещению.
     Тут дверца бани со скрипом открылась и в проёме двери я увидел Клавдию. Она была без одежды, пышногрудая, полноватая, но стояла и без всякого стеснения, улыбаясь смотрела на меня. Честно сказать, я немного опешил, не зная, как реагировать на её внезапное появление в таком виде, в смысле, совершенно голой. Но я много месяцев не был с женщиной, видимо, истосковался по женским ласкам. Я поднялся и посмотрел на Клавдию. Она кокетливо подняла руки и сняла заколку с волос, они рассыпались по её полным плечам. В её глазах, я увидел желание и мы обнявшись, стали целоваться. Несмотря на годы, тело Клавдии было упругим, полноватая, но очень подвижная, она умело ласкала меня. Давно я не ощущал такой страсти, из-за пара, тела были мокрые, но от этого желание возрастало. Это было, как наваждение, будто вторая молодость в нас проснулась. Потом она принялась меня купать, как малое дитя. Мыльными руками, она ласково гладила меня по спине, потом поливала водой.
     - Ну ты, Клавдия, даёшь! В молодости такой страстной не была. Что это с тобой? - тяжело дыша, спросил я.
     - Не знаю, что это на меня нашло, Васенька. Истосковалась я по тебе, не выдержала. Прости, что зашла, не спросясь. Да и ты был таким... ой, что это я... Пойду, пироги же печь надо.... - стыдливо опуская голову, вдруг пробормотала она.
     Но я её обнял, мне не хотелось Клавдию отпускать. Мне давно не было так хорошо и так спокойно.
     - Пироги подождут, не уходи, - попросил я.
     И Клавдия осталась. Потом, я попросил её похлестать меня веником. Мы тихо разговаривали, вспоминая нашу с ней совместную жизнь, потом смеялись, шутя. Из бани я выходил, словно сбросил груз с плеч и заново родился. Дрова я колоть не стал, оставил это дело на завтра. Мы с Клавдией зашли в дом, она, улыбаясь, ласково смотрела на меня. Я знал, что скажи я ей что останусь у неё, она будет рада. Только торопиться я не хотел, а она меня об этом не просила.
     Вечером приехал сын, Василий, Клавдия кинулась ему на шею, крепко обняла его и расцеловала. Но в её глазах я видел смущение. Конечно, сын и не догадывался, что произошло между ней и мной в бане, только Клавдия всё равно смущалась, что допустила близость между нами. Я решил сказать сыну, кем ему прихожусь и тихо сказал об этом Клавдии, когда Василий ушёл в комнату переодеваться. Услышав меня, Клавдия испугалась.
     - Нет, Василий! Сейчас не стоит этого говорить, прошу тебя. Я сама ему скажу. Вдруг он разозлится и уедет? - шёпотом, испуганно проговорила она.
     - Я не отпущу его. Ну до каких пор скрывать будем? - так же шёпотом отвечал я ей.
     - А что Вы шепчетесь, конспираторы? Есть что скрывать? - улыбаясь, спросил Василий, выйдя из своей комнаты.
     Клавдия незаметно покачала головой, чтобы я не проговорился. Я пожал плечами.
     - А я кажется догадываюсь, о чём Вы двое не договариваете, - вдруг внимательно посмотрев на нас, сказал Василий.
     Клавдия напряглась, не зная, что от него ожидать.
     - Пожениться хотите, что ли? - хитро улыбнувшись, спросил сын.
     Мы молча переглянулись.
     - Да нет, с чего это ты взял? - пробормотала Клавдия, тяжело опускаясь на скамью.
     - А если и так, ты возражаешь? - спросил я.
     Василий долго не отвечал, а мы, как дети, ждали его решения. Хотя у меня и в мыслях не было ничего такого.
     - Ну... я не против, конечно. Мать всё время одна, я в городе переживаю за неё. Если Вы решили, почему бы и нет? Женитесь, - заявил Василий.
     - Послушай, Василий... тут такое дело... в общем, ты уже совсем взрослый, поэтому буду с тобой откровенен. Понимаешь... я ведь отец твой, - еле выдыхнул я.
     Наступило долгое молчание. Я уж подумал, что меня сейчас выставят за дверь, но Василий вдруг поднялся с места и посмотрел на меня.
     - Мда... а я то думал, почему и меня, и Вас зовут Василий. Мог бы догадаться... Вы, вроде, погибли много лет назад, - растерянно пробормотал сын.
     - Так уж вышло, сынок. Жизнь сложная штука, - только и произнёс я.
     Клавдия будто застыла. Но я видел, как она волнуется.
     - Ты прости меня, сынок, что раньше тебе этого не сказала, - произнесла она наконец.
     - И меня прости... сын. Непутёвый у тебя отец, - глубоко вздохнув, сказал я.
     - Мам, я есть хочу, - сказал Василий.
     Клавдия, вскочив со скамьи, побежала на кухню. Быстро поставив на стол сметану и горячий чай, она вынесла пирог. Резала его дрожащей рукой, мне стало жаль её и взяв из её рук нож, сам стал резать и складывать куски на тарелку. Быстро поев, Василий встал.
     - Я до Володьки схожу, - сказал он и вышел из дома.
     - Не нужно было ему говорить, - сказала Клавдия, сложив на коленях свои руки.
     - Пусть уж лучше так. Устал я, Клавдия. От жизни устал, от одиночества устал. А сын... он взрослый уже, должен понять, - ответил я.
     - Что делать-то теперь будем, Васенька? Ведь мы с тобой... того... в бане... глупо-то как всё вышло, - вздохнув, произнесла Клавдия.
     - Ну что ты заладила одно и то же, Клавдия? Что мы, маленькие дети? Ну было и было! Мне было очень хорошо и тебе тоже. Давно такого со мной не было, - улыбнувшись, чтобы разрядить гнетущую обстановку, сказал я.
     - Да... аж мурашки по коже. Я ведь кроме тебя и мужика не знала, - улыбнулась в ответ Клавдия.
     - Ну вот. Значит завтра опять повторим, - засмеялся я.
     - Да ну тебя! Стыдоба-то какая. Ты ведь мне и не муж пока, - ответила Клавдия.
     - Вот ведь правильная какая. Муж, не муж, какая разница? У нас что, в запасе так много времени? - спросил я.
     - Тебе то что, скоро уедешь и не знаю, когда тебя снова ждать. Опять через пять лет? - спросила Клавдия.
     - Нет, Клавдия. Мне хорошо с тобой. Уютно, спокойно... давно так не было. Я решил, вот съезжу на работу, возьму расчёт и вернусь к тебе. Примешь или как? - спросил я.
     - Наверное шутишь? Или ты серьёзно, что ли? - неуверенно спросила Клавдия, посмотрев на меня.
     - Не шучу я, Клавдия. Правда хочу вернуться. К сыну и к тебе. Виноват я перед вами, - ответил я.
     - Да ладно винить себя. Ну что ты? Не старые мы с тобой ещё, успеем и пожить, - вдруг прижавшись ко мне своим горячим телом, ласково произнесла Клавдия.
     Василий вернулся поздно, мы с Клавдией уже спали. Чтобы не смущать сына, легли врозь, я лёг за печью, за занавеской, а Клавдия на диване. Утром следующего дня, мы сидели за столом втроём, как одна семья и на душе у меня было так тепло.
     - Ну что решили, родители? - спросил Василий, задорно посмотрев на нас с Клавдией.
     Мы переглянулись и засмеялись.
     - Ну ты же дал нам своё благословение... сын. Мне только на работе расчёт получить надо и сказать, что уезжаю. Правда, работа на судоходстве у меня хорошая. Жаль уходить, да и платят там хорошо, - сказал я.
     - Работу и здесь найти можно. Нам механики во как требуются, - сказал Василий, проведя рукой по горлу.
     - Да, ты прав. Буду работать здесь, - ответил я.
     А в душе моей, ещё полной уверенности в этом, не было. Клавдия была довольна. Сын, наконец, принял меня, как отца, да и она не будет впредь одна. А мои мысли ушли к дочери.
     - Как она там? - представив себе её улыбающееся лицо, подумал я.
     Вечером мы, собрав гостинцы, проводили сына на автобус. Ему надо было возвращаться в Москву. А мы с Клавдией, словно открывали друг друга заново, так хорошо нам было вдвоём. В понедельник она вышла на работу. Оставшись один, я наколол дрова и залез на крышу, чтобы подправить. Вечером с работы прибежала Клавдия и принялась готовить ужин. Она принесла с собой яйца и добавив молоко, готовила омлет.
     Так прошла неделя, а в субботу опять приехал сын. Казалось, полноценная семья, любящая тебя женщина, сын вон, в институте учится, в самой Москве, да ладный такой, положительный парень... Только чувство тревоги меня не покидало. Вроде шутил, смеялся... а в глазах была грусть. Пришло время и мне уезжать. Клавдия, прощаясь со мной, крепко меня обняла.
     - Ты ведь не вернёшься, Василий... верно? - вдруг с грустью произнесла она.
     От неожиданности, я растерялся.
     - С чего ты это взяла? Почему так решила? - спросил я.
     - Ты, Василий, против воли-то не иди. А женщину не обманешь. Ладно, езжай с Богом. А там, как решишь, так и будет. Приедешь - приму, а не приедешь - обиды держать не буду. Я была очень счастлива с тобой. Давно такого не испытывала. А теперь иди, Василий, а мне на работу пора идти, - сказала Клавдия и быстро зашагала в сторону птицефермы.
     Я ушёл к остановке, чтобы доехать до города.