Котик

«То, что животное ласкается, не значит, что оно не укусит»

Зоя не раз пыталась завести котика, чтобы развеять одиночество. Но котики попадались непутевые: не приучались к кошачьему туалету. Она покупала им специальные ванночки с решеточками, приносила песок, рвала бумажки, но в итоге укладывала очередного котика в хозяйственную сумку и уносила подальше от дома, в чужие подъезды. После этого возвращалась в опустевшую квартиру, тихо плакала на кухне, запивая горе стаканчиком вина, давала себе клятву, что больше никогда, и каждый раз по прошествии смешного времени эту клятву нарушала…
Как новенький оказался на руках, она не осознала. Таких миленьких котиков Зоя не встречала: пушистенький, шерсть цвета топленого молока, словно бы специально завитая, мордочка немножко приплюснутая, ну вылитый перс. А на лапках-то кем-то заботливо подшитые и хорошо скатанные маленькие валеночки! Утепленные малиновые штанишки, синенькая кофточка с вышитым на грудке именем котенка – Жулик! Явно хозяйский. Красавец, да и только.
«Не будет большого греха, если с собой возьму. Не приживется, назад принесу», - подумала Зоя и, радостная, поспешила домой. Но по пути затвердевшее от времени сомнение придавило сердце: «А может, зря? Будет гадить. Вернется дурдом. Ты в курсе того, что будет дальше…» Она взяла котика за передние лапки, ласково потрясла его и спросила:
- Ну что, Жулик, сознавайся: будешь на пол писать?
Котик внимательно поглядел в глаза Зое и повертел головой, отвечая вроде как «нет». «Что за ерунда?» - удивилась Зоя и задала тот же вопрос по-другому:
- Ты к туалету приучен?
Два раза согласно кивнул котик.
«Чудеса! – мысленно восхитилась Зоя. – Так он дрессированный!»
- А ты во что ходишь - в песок или в бумажки?
Котик сдвинул передние лапки и быстро ими затеребил, будто рвал что-то.
- В бумажки? - переспросила Зоя.
Котик кивнул.
«Это лучше, чем в песок, - облегченно подумала Зоя. - На нашем песчаном Севере зимой чистого песка не сыщешь. На улице он под непролазным снегом, в подвалах - залитый канализацией, либо загрязненный бездомными собаками, котами и наркоманами».
- А тебе после каждого туалета надо новые бумажки рвать, или ты по несколько раз в одни и те же ходишь?
Ничего не ответил котик.
- Почему молчишь? – спросила Зоя и легонько тряхнула его.
Котик жалобно мяукнул, и до Зои дошло, что его способности к диалогу не беспредельны, что надо спрашивать, рассчитывая на простой ответ, например «да» или «нет»...
- Тебе после каждого туалета новые бумажки рвать?
Котик согласно кивнул.
«Это обременительно, и, если меня нет дома, могут возникнуть проблемы, но постараюсь», - решила она...
В своем новом жилище котик по-хозяйски, как только слез с рук, побежал по комнатам, будто выполнил устоявшуюся традицию. Когда он обошел все углы, пролез за диваном, под батареями, то, весь в серых хлопьях пыли, присел рядом с Зоей, укоризненно на нее уставился и несколько раз провел хвостом по полу, как подмел, словно говоря, что у нее могло быть чище…
- Это твой туалет, - Зоя показала на стоявшую рядом с унитазом коробку, заполненную газетными клочками. Вечером она поиграла с котиком, увлекая его чашечкой лифчика, который волочила за застежку, потом, лежа в постели, чесала его за ушами, гладила по податливой спинке и незаметно для себя уснула. Ей грезились котята, родившиеся от найденного ею котика, которые стали настолько умны и ласковы, что открывали ей дверь в квартиру, готовили кушать, забрасывали белье в стиральную машинку-автомат, включали ее и даже пылесосили, хотя во сне она так и не поняла, как им это удается. Зоя проснулась помолодевшая, исполненная счастливой мечтательности и пошла туда, куда все утром идут в первую очередь.
Недосохшая лужа куснула прохладой. Зоя брезгливо тряхнула босой ступней и шмыгнула в ванную комнату…
Бумага в кошачьем туалете белела и обвиняла. Котик крутился рядом, поглаживая хвостом ноги Зои, и высматривал, что она делает.
- Ты же говорил, что приучен? - спросила Зоя, испытывая некоторое удивление оттого, с какой легкостью она заговорила с тварью бессловесной. - Это твоя работа?
Котик отрицающе повертел головой.
- Тогда кто это сделал, если не ты? - повысила голос Зоя.
Котик поднял правую лапку и показал на фигурку писающего мальчика, висевшую на двери.
- Ах, шутник! – воскликнула Зоя. – Ладно, первый раз прощается, второй раз воспрещается! Больше так не делай.
Котик два раза согласно кивнул и важно пошел прочь, покачивая поднятым вверх хвостом.
На следующее утро лужа вновь поблескивала возле ванны. Дверь в туалет плотно сидела в проеме. «Надо же, не смог зайти, - размышляла Зоя. – Вроде оставила ее открытой вчера вечером. Видно, по привычке…»
- Ты уж прости, дружок, - обратилась она к котику, - больше не повторится. Моя вина. Буду следить.
Котик, выгибаясь и потягиваясь, нежно потерся об Зоину ногу, словно утешая и прощая ее за случайный проступок. Но и на следующее утро туалет оказался закрыт, а лужа пребывала на привычном месте.
- Что же творится? – изумилась Зоя. – Проверила перед сном. Жулик, почему дверь закрыта?
Так она впервые назвала его по имени, вышитому на кофточке. Котик поманил Зою лапой в туалет, показал на вентиляционное отверстие и прошипел несколько раз…
- Ты хочешь сказать, что ветер гуляет и он захлопнул? - спросила Зоя.
Котик кивнул, довольно и широко открыл пасть, показав волнистый зев, окаймленный острыми зубами, и легонько поскреб когтями линолеум.
- Вот умница-то, - похвалила котенка Зоя. – Надо шире открывать…
Она открывала, дверь закрывалась, котик пантомимно излагал, и Зоя постепенно свыклась с лужами. Но как-то, придя с работы, она обнаружила, что со стены упала фотография родителей. Разбилось стекло. Зоя огорченно присела на диван. К ней подошел котик.
- Что бы я делала без тебя, - обратилась Зоя к своему пушистому всепонимающему жильцу, ища утешения и понимания. – Ты знаешь, почему упала фотография?
Котик сердечно кивнул, подошел к стене, на которой застыли обойные букеты алых роз, лапкой постукал по ней.
- Не понимаю, - отмахнулась Зоя.
Котик сел, поднял передние лапы, левую оставил неподвижно, а правой давай размахивать, будто гвоздь забивал, и так сходно, что Зоя уразумела.
- Соседи в стену тарабанили?
Котик кивнул два раза и пошел ластиться.
- Какой же ты Жулик? – приговаривала Зоя, теребя котика за ухом. – Ты Умница, Умница моя.
В этот вечер Зоя вначале накормила котика повкуснее, а уж потом сняла светло-коричневые шторы и подшила петельки, за которые шторы цеплялись к крючкам на гардинах и которые отрывались на удивление регулярно. Такое поведение штор Зоя объясняла наплывом эмоций, считая, что стала резче их дергать…
Желание притягивает, одиночество рвет. Зоя и желала, и страдала от одиночества. Бывало, к ней приходил друг. Котик относился к его визитам, как законный муж, то есть не любил. Вначале - шипел, затем перестал замечать…
- Алик, от тебя кошаком пахнет, - сказала Зоя в один не прекрасный вечер. – Мыться надо чаще.
- Ты права, Зоя! Как кот появился, так все началось, - ответил друг и указательным пальцем поправил очки на переносице. - Вначале ботинки с носками кошачьим туалетом запахли, потом брюки с рубашкой. Это кот одеколонит, хоть и умный...
- Котик, подойди, пожалуйста, - позвала Зоя. – Это ты дяде одежду портишь?
Котик повертел головой из стороны в сторону, подошел к Зоиному другу и давай ласково тереться об его ноги, преданно поглядывать в глаза.
- Смотри, как он тебя любит, - упрекнула Зоя. – Вечно ты всех винишь, кроме себя…
Разговор выдался громким, а котик лежал и вроде бы улыбался…
Недоразумения поселились у Зои. Когда с потолка упала люстра, она плакала, глядя на котика, который танцевал на задних лапках и даже подпрыгивал в присядку, показывая лапкой наверх, мол, соседи наверху плясали. Когда Зоя заметила, что обшивка дивана обветшала, то котик в точности скопировал медвежью походку ее друга и потерся задом о диван, показывая, как он был испорчен. А потом сгорел телевизор на кухне. На задней крышке - подтеки. Котик опять указывал наверх и, не в силах изложить свою мысль доходчивее, взял и немного пописал на пол, мол, залили тебя хозяюшка…
«Господи, что же происходит? Может, ты меня наказываешь за то, что я украла этого славного дрессированного котика? Господи, ответь мне», - молилась Зоя вечерами и вскоре неожиданно проснулась ночью, будто кто разбудил. Диван не заскрипел, как обычно, а сама Зоя ходила, точно легкий ветерок. Она вышла в коридор и обомлела. Котик, вцепился зубами в башмак, которым она регулярно подпирала дверь туалета, и оттащил его. Далее он подналег на дверь, закрыл ее и наделал лужу. После содеянного котик пустился в пляс, катался по полу и от радости тихо по-кошачьи смеялся, издавая удивительно похожее на «ха, ха, ха»:
- Мя, мя, мя...
- Ах, вот ты какой! – вскрикнула Зоя. – Я тебе верила, а ты… а ты…!
Не найдя нужных слов, чтобы назвать совершенное котиком, она попыталась схватить своего любимца, но тот белкой скользнул меж ладоней и исчез за диваном, откуда его можно было достать разве что палкой. Зоя присела, задумалась, потом подошла и обнюхала сгоревший телевизор, где сквозь запах гари распознавался запах кошачьего туалета. Она подошла к фотографии родителей и разглядела на рамке и обоях множество хороших царапин и пробоин от когтей, каковые могли появиться, если котик прыгал на них, пытаясь зацепиться. Шторы оказались в затяжках. На шкафу, откуда котик мог легко скакнуть на люстру, чтобы покачаться, тоже виднелись царапины…
Зоя до рассвета почесывала голову, думая, как поступить. Котик не показывался из-за дивана.
- Ладно, вылезай, - тяжело произнесла она. - Честное слово: бить не буду. Только поговорим.
Котик осторожно вышел и замер поодаль, рядом с подлокотником дивана, готовый моментально сорваться с места.
- Будь человеком, объясни, зачем ты пакостил? - попросила Зоя.
Котик плавно развел передние лапки в стороны и приподнял вверх плечики. Это можно было понимать как то, что он не мог объяснить свое поведение. «Такова моя суть, ничего не могу поделать, - говорили его глазки и движения. – Я не со зла».
- Но как тебя прежние хозяева терпели? - спросила Зоя.
Котик потупил взор, ничего не ответил и нервно заскреб по линолеуму.
- Пол не порть. Как раньше реагировали на твои выходки? - еще раз спросила Зоя.
Котик мягко отмахнулся правой лапкой и, чуть повернув мордочку в сторону, мяукнул:
- Мя-я-я…
Так обычно люди говорят, пренебрежительно сложив губы, «да-а-а», когда им неприятен предмет разговора.
И тут Зоя поняла, что котик был ничейный, когда она его встретила. Его выгнали. Его всегда выгоняли, а может, даже и били, но поскольку котик был понимающий и рассуждающий, ну почти как человек, то не каждый мог избавиться от него, как она относила своих в другие подъезды. Каждый ему что-то дарил. Кто-то – штанишки. Кто-то – кофточку. Кто-то – валеночки. Легче избавиться от мыслящего существа, взятого под покровительство, когда ему что-то подаришь на прощанье.
- Тебя выгоняли? - спросила Зоя.
Котик три раза кивнул, но без особого огорчения.
- И одежку выдавали на прощанье?
Опять последовал согласный кивок.
«Ох, котик, котик. Хоть ты и умный, а все равно природа у тебя хитрющая, неперевоспитуемая», - подумала Зоя.
- Ладно, иди спать, да и мне пора, - сказала она. - Не хочу быть жестокой. Прошу, перестань гадить, я все прощу. Не сможешь - выгоню.
Котик радостно закивал, затанцевал и уснул у Зои в ногах.
И воцарилось спокойствие. Длилось оно ровно три дня. Вечером третьего, придя домой, Зоя обнаружила открытый настежь платяной шкаф, возле которого лежали сваленные в кучу и подранные платья, ее любимые платья (!). Она, зарыдала, схватилась за голову и быстрее к котику. Слова метала, как молнии:
- Кто это сделал?
Котик, ничуть не испугавшись, на задних лапах прошелся на манер ее друга, приблизился к шкафу и давай шипеть и когтями скрести по воздуху.
- Так это мой друг?!!
Котик закивал.
- Ах ты, гадкий! – воскликнула Зоя. – А ты знаешь, что из-за твоих проделок он мне ключ от квартиры отдал?
Она вытащила из ящичка комода связку ключей и, как колокольчиком, потрясла ими перед носом котика. Котик съежился. Зоя бросила ключи, схватила удлинитель, лежавший неподалеку, по-ямщицки замахнулась им, чтобы проучить непокорное животное, но то сорвалось с места и, распластавшись по полу, как камбала, юркнуло в узкую, казалось бы, непролазную щель под телевизионной тумбой…
С этого момента Зоя принялась шить небольшую норковую шапочку-ушанку. Это не заняло много времени. Она надела шапочку на маленькую головку котика. Надела она на котика и другие его вещицы, сказала «не обижайся» и отнесла его туда, откуда взяла.
- Кушать захочешь, приходи, накормлю, но в квартиру не пущу, - сказала напоследок.
Котик вежливо кивнул два раза и без сожаления пошел восвояси, а потом встал на задние лапки и кинулся вприсядку, словно неизвестным науке животным чувством сознавал, что жить надо не оглядываясь и быть надо самим собой, не принимая во внимание, нравится это кому-либо или нет, потому что другого шанса жить не представится...
Зоя прошла по пути домой совсем немного и вдруг спросила себя: «А кому от этого расставания будет хуже? Все мы в этой жизни пакостные котики, каждый по-своему. Чудим, балуемся. Совершаем необдуманные поступки. Живем, как хочется, не задумываясь о том, что чувствуют наши близкие и неблизкие. Нас выгоняют, мы выгоняем, и продолжаем танцевать. Вот и я одна…» Сердце ее резанула такая тоска, что она оглянулась, собираясь окликнуть котика, даже такого неуемного шалуна-обманщика, позвать назад… Но тот уже исчез, словно испарился.

Примечание: Из цикла рассказов, написанных Аликом после поражения в политической битве.