Матушка-заступница

После знаменитой «Джоконды» Леонардо да Винчи  больше всего на свете я хотела увидеть «Сикстинскую мадонну» Рафаэля. И вот моя мечта исполнилась!  Я стою перед этим полотном и в восторге смотрю на лик девочки, которая несет людям своего младенца…

А когда мы вышли из галереи в глаза сразу бросился памятный знак. Еще со школьной скамью немецкий язык для меня был хорошо знаком, поэтому я без труда перевела, что установлен он в память о жутко бомбардировке, осуществленной в феврале 1945 года Королевскими военно-воздушными силами Великобритании и Военно-воздушными силами США.

Сопровождающий нас Пауль, в ходе общения выяснилось, из немцев Поволжья, дополнил информацию. Его рассказ об истории Флоренции на Эльбе, так еще называют эту столицу Саксонии, оказался весьма познавателен. Особенно в той части, что касалась времен Великой Отечественной войны.  Оказывается союзники еще до Ялтинской конференции понимали, что Дрезден — жемчужина Саксонии — после падения Берлина окажется в советской зоне оккупации.  Потому-то и решили оставить безлюдную пустыню.  Очевидцы вспоминали, что, казалось в городе горел воздух. Сколько тогда погибло человек, по сей день установить не удалось. Когда все закончилось, на улицу из подвалов и развали стали робко выходить немецкие женщины и дети. Они начинали собирать обломки церквей, саксонского дворца и тщательно их нумеровать в надежде: когда-нибудь все восстановят. Понадобилось много лет, чтобы все, о чем они тогда мечтали, исполнилось...

В качестве подтверждения своим словам Пауль привел нас в знаменитую Фрауэнкирхе, которая для всех немцев не просто культовое сооружение и кафедральный протестантский собор. Прежде всего это место памяти.

Долгое время развалины Фрауэнкирхе, пострадавшей в февральскую бомбежку, всем служили напоминанием о войне.  Все понимали — таких средств в казне просто нет.  Но в феврале 90-го несколько человек вместе с всемирно известным дирижером и трубачом Людвигом Гюттлером объявили о начале кампании по восстановлению собора. Они обратились с открытым письмом к королеве Великобритании Елизавете II и тогдашнему президенту США Джорджу Бушу с просьбой поддержать это начинание. Естественно, идея проведения акции не всем пришлась по душе. Кроме того, специалисты понимали — возрождение Фрауэнкирхе обойдется в огромную сумму. Кроме того, имелись опасения, что исчезнет память о войне. Ведь каждый год, в день бомбежки, 13 февраля здесь всегда собирался народ и в память о погибших зажигал свечи.

Но как бы там ни было, проект получил поддержку и прежде всего у простого народа. Довольно скоро большая часть из требуемых ста шестидесяти миллионов долларов была собрана.  Для сбора были придуманы маленькие хитрости. Например, предлагались часы, у которых в циферблат был вмонтирован маленький камешек старого собора. К работам приступили в 1993 году.

Интересные факты: фонд по восстановлению собора возглавлял член королевской семьи герцог Кентский. А купол с крестом на храме создавал британский мастер Ален Смит, отец которого участвовал в воздушных налетах на Дрезден... В 2005 году состоялось торжественное открытие этого удивительного собора, который значится в числе любимых мест для посещения туристов.

Мне довольно много довелось бывать в самых разных храмах и соборах. Но могу сказать с полной ответственностью: более светлого и красивого сооружения не видела! Подчиняясь какому-то внутреннему порыву, мы решили поставить заупокойные свечи, всем погибшим в те страшные дни, независимо от национальности и вероисповедания. Быть может, нам Богоматерь подсказала… Уж она-то точно знает, что все женщины мира одинаково хотят своим детям счастья…

По окончании экскурсии мы отправились посидеть в кафе и там подруга рассказала историю ее семьи, где главным действующим лицом также стала Матушка-Заступница.

***

Случилось это в декабре 1941 года, когда фашисты подошли к Москве. Они чувствовали себя хозяевами и зверствовали жутко. Местным сильно доставалось. Зачастую их просто выгоняли из домов. Так получилось и с семьей матери Ларисы.

Ни слезы, ни мольбы, что могут умереть от холода и мороза, не остановили фашистских солдат. Даже тени сострадания не мелькнуло на каменных лицах.
— Но командир, он же совсем мальчик! Откуда в нем столько злобы? — билось в голове у Марии.

Молодой офицер надрывно кричал:

— Матка, шнель! Шнель!

— Да куда же я пойду с грудным дитем на руках? Да и эти пять душ, мал-мала меньше! Не бери на душу грех, — пыталась разжалобить захватчиков женщина.

Да только все было бесполезно. Они ничего слышать не желал.

— Прочь! Пошла прочь! Иначе пук-пук!

Рука лейтенанта нетерпеливо дернулась по направлению к кобуре. Этот жест заставил замолчать. Женщина поняла — проси-не проси, пощады не будет.  Надо уходить, причем, немедленно. Быть может, Господь даст ей шанс спасти хотя бы одного из малышей. Женщина глубоко вздохнула. Старшая дочка, девятилетняя Раечка кинулась помогать одевать детвору. Хорошо еще, что позволили одеться, а не выгнали в одних рубашках на улицу!

Морозы стояли сильные и и все знали, как захватчики ходят по домам и забирают все, что им приглянулось. У соседки два ватных одеяла забрали. Другая и вовсе без последних валенок осталась. А уж шерстяные платки и вовсе желанной добычей являлись. Наматывали их на голову и так ходили, вызываю улыбки у детворы…

Взять с собой ничего не позволили. Единственно, на что не обратили внимание, так это на икону Богоматери. Мария свято верила: Матушка-Заступница обязательно защитит. Хотя умом понимала — при морозе в минус двадцать шанса добраться до родни, что живет в соседней деревне, у них практически нет. Но и здесь оставаться нельзя. Надо бежать. Ходили упорные слухи, что  село сожгут, а их всех расстреляют или в полон отправят.

Единственное, о чем думалось, добраться засветло хоть до какого-нибудь жилища, пусть даже обычный сарай с соломой окажется и переночевать. Глядишь, кто-то из детей до утра доживет...

Из родного села Озерецкого они выбрались без приключений. Впрочем, чему удивляться. Свои сидят попрятавшись по погребам, а чужие уверены — баба с сумасшедшими от страха глазами и четверо детей, бредущих за ней след вслед, обязательно замерзнет в снегу. Так и сгинут где-нибудь в пути. Следовательно, зачем тратить патроны?

Инстинкт самосохранения гнал вперед. Малыши шли за ней, как цыплята за наседкой, только пыхтели от натуги да сгибались под порывами ветра. Поначалу снег бил в лицо колючими горстями. Потом метель немного утихла, но легче от этого не стало. Внезапно ею охватило странное чувство — захотелось лечь и заснуть где-нибудь в глубоком сугробе. Возможно, она так бы и сделала, если бы шла одна, но с ней брели четверо малышей — Раечка, Вася, Витюша, Николай и Толик. Пятый — Володька всю дорогу сладко спал, прижавшись к груди.


***

Раскинувшееся огромное пространство было совершенно пустынным. И если бы не постоянный гул канонады, то могло показаться — они с детьми в этом жестоком мире остались совершенно одни. Поэтому, когда внезапно перед ними возникло огромное металлическое чудище, в первый миг подумала — привиделось! От страха боевая машина показалась молодой женщине эдаким огромным чудищем из сказок, о которых перед сном часто рассказывала старая бабка.

Потом обрадовалась — советский танк прорвал линию оборону и вот оно спасение, которого все ждут! Но тут же замерла. На серой башне танка рассмотрела черный крест.   Несчастная замерла в ужасе. Огромная машина приближалась, неся на себе смерть. Комья замерзшей земли и грязного снега летели в разные стороны.

Еще мгновение и пушка, которая что-то жадно выискивает в воздухе, пальнет по детям, а широкие гусеницы хладнокровно проедут по бездыханным телам. Мария стояла и растерянно оглядывалась по сторонам, судорожно думая, в какую сторону бежать, где спрятаться?! Да куда скроешься от этой махины? Раздавит и охнуть не успеешь. Будь у нее крылья, закрыла бы ими своих кровиночек.

Единственной защитой у малышей стала ее широкая юбка, в которую они крепко вцепились, словно в ней единственной видели защиту.

Мария, посмотрев на детей, мысленно перекрестила и, попросив прощение за то что не уберегла, встала на колени. Дети последовали ее примеру. Она достала завернутую в чистую тряпку икону Богоматери и подняла образ надо головой.

Уж коли пришел смертный час, так пусть это случится с Божьей Матерью в руках, подумалось ей. Женщина крепко зажмурила глаза, чтобы не увидеть, как металлический зверь станет расправляться с малышами и обратилась к Богородице. Так истово она никогда в жизни не молилась и не просила заступницу, спасти хотя бы одного ребенка, чтобы род Маликовых не прервался на земле...


***

Поначалу Мария не поняла, что произошло. Наступила тишина, такая жуткая, что не было слышно даже Володькиного сопения, который за все это время так и не проснулся. Она приоткрыла глаза. Танк замер всего в двух шагах, однако выглядел как-то странно. Машина словно устыдилась своей жестокости... В голове мелькнуло обреченное:

— Еще ничего не закончилось. Фашист просто выбирает удобный момент.

Сердце вновь забилось где-то в горле, а все тело стала пробивать мелкая дрожь. «Богородица Мария, заступница, защити, — как заведенная обращалась она к своей тезке. И тут случилось чудо. Машина как-то странно захрипела и слегка завалилась на бок. А затем, развернувшись, вовсе исчезла  также неожиданно, как появилась...

Мария долго не могла отдышаться. Много лет спустя женщина и не смогла объяснить, что же тогда случилось на самом деле. Кто-то из танкистов сжалился или Богоматерь все-таки услышала на небесах ее молитвы.

***

— Моей бабушке очень повезло, — закончила повествование Лариса, — все дети остались живы и встретили победу. К сожалению, мы редко благодарим Богоматерь, чаще просим...

При этих словах, солнце вдруг осветило купол Фрауэнкирхе и нам обеим вдруг показалось, что лик Богоматери засиял в небе...