И не твори в себе самом кумира. часть четвёртая

Окраска волос в парикмахерском деле занимает особое место, вернее будет сказать – занимала. Я - последний носитель знаний об этой сфере, которая уже не нуждается
в защите, ибо умерла окончательно. Полагаю – никто из мастеров не будет пытаться возродить этот вид услуги в том виде, в котором она существовала в прошлом веке.
Это равносильно возрождению гужевого транспорта – телеги с лошадкой.
Изменилась технология, изменилось отношение людей к способу ухода за собой, изменились цены. Это последнее обстоятельство особенно заметно регулирует спрос и предложение. Но вернёмся в славное прошлое. В каждом областном центре СССР
были свои салоны, свои избранные мастера, которые не сидели сложа руки, а искали способы повышения своей квалификации и обмена опытом. Ялта и Сочи, будучи городами – курортами, выделялись из общей массы провинциальных городов именно в силу своей специфической привлекательности и я вновь перехожу к теме парикмахерского бомонда. Приятелями нашей семьи ещё с довоенной поры
была семья Биргеров из Ленинграда. Адольф Захарович - мастер –парикмахер и его супруга Екатерина Исааковна -модистка – белошвейка Двора Его Императорского Величества впервые приехали в Ялту в 30-х годах. Тогда цех парикмахеров был малочислен и судьба быстро свела двух молодых интересных мужчин, одним из которых был мой отец, работавший на первом кресле от входа в зал и Адольф Захарович, остановившись у витрины парикмахерской, встретился взглядом с взглядом отца. Так завязалась дружба, продолжавшаяся до последних дней каждого из них. Пережив блокаду мой тёзка (меня назвали в его честь ) выучил сына-отставника и невестку дамскому делу. Парикмахер – профессия в большинстве случаев наследственная. Московские коллеги Семён Семёнович Фельдман и Александр Величко были мастерами-виртуозами, . их жёны и дети стали известными мастерами.
Можно себе представить, что творилось в нашей квартире, когда они все собирались за обеденным столом. И на этом фоне проходило моё отрочество и юность. Поэтому искать причину моего жизненного выбора нет смысла – я уже писал об этом.
Проработав за креслом более десятка лет, я получил первый квалификационный разряд
и был зачислен на должность преподавателя парикмахерского дела в областной Комбинат в Симферополе, где после развода с мамой жил и работал отец.
С новой семьёй отца у меня проблем не было, но это не тема моего повествования.
Приглашения на лекции, на областные семинары, которые мне пришлось проводить. заставили всерьёз заняться повышением собственного уровня знаний и навыков,
разработкой методик, правил, терминологией, и, естественно, историей парикмахерского искусства. В результате я написал учебник, но издал его спустя десяток лет мой ученик, серебряный призёр международного конкурса парикмахеров Саша Ляпич. Меня стали приглашать на обслуживание высоких лиц и их жён, а также жён руководящих деятелей братских компартий.
Дело происходило обычно на 8-й даче ЦК в Мисхоре (Дюльбер), где на втором этаже левого крыла дворца (если смотреть на море) было приспособлено помещение в 20 кв.м. под парикмахерскую. 1965 год. Конец июля В зал заходит А.А. Громыко с супругой, которая садится на маникюр, а сам усаживается в кресло ко мне. Накладка – меня не предупредили, что придётся обслуживать и мужчин, но я не подал вида, что озадачен, тем более, что Андрей Андреевич собирался только постричься.
Безусловно, нас всех инструктировали, о чём можно говорить и как отвечать на вопросы, но тон задал сам Громыко. У него были короткие, слегка курчавые волосы и мне не пришлось долго возиться и делать что-то сложное или вычурное.
За работой я отвечал односложно на его вопросы о времяпрепровождении. Кратко рассказал о своём намерении поехать с друзьями на Кавказ на мотоциклах. Он оживился (оказалось, он тоже в молодости любил мотоцикл) и, оставшись довольным моей работой, пожелал удачи и ушёл в свои апартаменты. Но в разговоре сообщил мне, что врачи запрещают ему резко менять параллели и придётся ждать сентября, чтобы лететь в Нью-Йорк на Генеральную Ассамблею ООН.
Почему я привожу эту подробность, читатель узнает из дальнейшего повествования.
В августе мы с приятелями совершили поездку, как и планировали, на Кавказ, добежали с небольшой накладкой до Тбилиси (см. «Первая кавказская одиссея») и благополучно вернулись домой, отдохнувшие и загоревшие.
Прошёл год . Июль 1966 года. Дача Дюльбер. В парикмахерскую заходит Андрей Андреевич, садится в кресло и задаёт вопрос: Ну, как прошла ваша поездка?
Я опешил от такого вопроса, прошёл год. я уже сам забыл некоторые детали ,
а он помнит о нашем разговоре и о том, что я собирался на Кавказ. Кто он и кто такой я? Я, разумеется, сделал ему комплимент, что, мол, занятый государственными делами муж и помнит спустя год, что какой-то парикмахер собирался с друзьями совершить мотопробег. Я так непосредственно изобразил удивление и восторг его феноменальной памятью, что почувствовал в его дальнейшем тоне, что ему по душе моя похвала и он в долгу не остался. Рассказал мне, что мастер-парикмахер в здании ООН, когда Громыко в октябре зашёл освежить стрижку, поинтересовался, кто его так профессионально постриг. Мне тоже было приятно такое услышать!
Похожие слова я впервые прочитал в местной газете в 1964 году в статье "Опытный мастер" и это тоже было неожиданно и приятно.

..."Посетителей в парикмахерской было мало. работал за креслом чернявый стройный юноша. Явная молодость мастера, признаться, смущала меня, подумалось: практикуется.
Молодой человек оживлённо беседовал со своей клиенткой. сверкая карими глазами и белозубой улыбкой. Не желая смущать его, я занялась газетой. Но вот девушка встала с кресла и я ахнула - головка её была увенчана скромной и гордой короной из волос, а личико преобразилось. За причёсыванием следующей я уже следила во все глаза. и вот уже вторая восхитительная головка перед зеркалом.
Желаю вам хорошего настроения: напутствовал девушку мастер. А я уже не сомневалась в этом - ведь в наружности женщины немаловажным является причёска.
Подошла и моя очередь. Вблизи лицо мастера показалось мне особенно знакомым.
Где же я его видела? И вдруг вспомнила - встречала дважды. С жезлом общественного инспектора в руке он остановил на перекрёстке водителя, нарушившего правила движения, и сурово отчитывал его. Второй раз видела из окна троллейбуса по пути в Симферополь - он ехал на мотоцикле. Но если бы мне в ту пору сказали, что поклонник спорта мужественных - отличный специалист по женским причёскам, не поверила бы. Адольф Зиганиди - так зовут этого мастера - только кажется юношей .
Ему 28 лет, у него шестилетняя дочка. Мастерству учился у своей матери, известной в городе мастерицы Анны Ивановны Зиганиди. В отличнейшем настроении уходила я из парикмахерской".
             А. МАШАРОВА.