Высший класс

Бунину с глубочайшим почтением

Ленинградский поезд, весь из плацкартных и общих вагонов. Идет не шибко, тем натужным ходом, каким перегоняют грузы товарные составы. Но вдруг, визжа и скрипя чем-то невидимым, вовсе встает – и в одном общем, забитом до отказа вагоне происходит нечто небывалое. Начальник поезда (преклонных лет дядька с отечным лицом) вталкивает в душный вагон невысокого молодого мужчину в дорогой костюмной паре.

- Простите, товарищи, - в сиплом голосе начальника ни одной ноты извинения, - путевой инженер посылается со срочным поручением в Коммунаров, не успел на скорый... Только до Коммунарова...

Все на мгновение даже теряются от такого конфуза, но быстро овладевают собой, скрывают настороженность и недоумение. Поезд опять начинает идти с прежней размеренной силой, и в вагоне опять все как будто по-прежнему: курят, играют в домино, рассказывают анекдоты, смотрят в матовые от пыли окна... Однако всем неловко, все несколько напряжены – стучат костями нарочито азартно и резко, курят с излишней сосредоточенностью, смеются над анекдотами дружнее и громче.

А про него и говорить нечего: он стоит у открытой двери в заваленный тюками тамбур, готовый бежать от всех этих фартуков, спецовок, халатов, ящиков с инструментом и механизмами, ломов, граблей, лопат. Он не знает, куда девать свои бегающие глаза, поправляет то галстук, то запонку в манжете или который раз приглаживает волосы, нервно дергая губами, словно собирается что-то сказать или проглотить...

И длится эта чепуха, эта мука целых восемнадцать лет.