Косякины, часть 7

                Курорт Учум

     Курорт «Учум» расположен на Юге Красноярского края, у одноимённого солёного озера Учум, на дне которого имеются лечебные грязи. В военные годы здесь был военный госпиталь. Вблизи озера стояло двухэтажное деревянное здание. На обоих этажах были комнаты-палаты для проживания выздоравливающих красноармейцев. В каждой палате было по двадцать железных кроватей. Все палаты были заполнены красноармейцами, проходившими санаторно-курортное лечение после ранений. На первом этаже, в одной из палат, жил и лечился советский офицер Пётр Михайлович Попов. Здесь долечивались и принимали оздоровительные процедуры красноармейцы, большей частью, офицеры.

    Вспоминает медсестра Александра Косякина:
«Из военного госпиталя, что находился в Ужуре, нас привезли на курорт Учум. Картина была неприглядная. Во дворе были натянуты верёвки, на которых трепетались на ветру выстиранные простыни, наволочки, бельё раненых, бинты. Санитарки стирали и бинты, снятые с ран красноармейцев, так как не хватало перевязочного материала.

    Напротив госпиталя был одноэтажный корпус, в нём стояли ванны, где проводилось лечение раповой солёной водой и грязью.  Они быстро приводили красноармейцев в состояние выздоравливания.  Врачи, медсёстры, санитарки жили в селе Учум. Но здесь работали и приезжие медсёстры, такие, как я. Мы жили в деревянном бараке – одноэтажном помещении, расположенном против госпиталя, ближе к озеру. По обеим сторонам коридора находились двери  комнат, в которых жили по пять человек. Все девчата жили дружно, между собой никогда не ссорились.
 
    В госпитале было много офицеров. Медсёстры днём лечили их, а вечером вместе прогуливались по аллее, которая была проложена по берегу озера Учум. Вновь прибывшие, большей частью, офицеры, собирались группками, сидели на скамейках, рассказывали друг другу фронтовые истории, свежие фронтовые сводки. У  многих офицеров  были перебинтованы то руки, то нога, у других же не было ноги или руки. Кругом мелькали белые бинты, гремели костыли. Окрепшие после лечения красноармейцы ходили летом по вечерам на танцы. Повсюду был слышен  задорный смех девчат. Все - живые люди, и прекрасно понимали, что из госпиталя ребят отправят опять на фронт, а там уже, кому как повезёт во время боевых действий, так как война продолжалась.

    Мы с Петром тоже гуляли по этой аллее. Он пытался за мной ухаживать, но я относилась к нему, как и ко всем другим раненым бойцам, не выделяла его среди других, так как меня долгое время не покидала боль утраты моей семьи.  Я постоянно была рядом с ним, так как нужно было ему оказывать помощь. Он нуждался в моей помощи, ходил на костылях, одной ногой ступал на землю, а другая висела в гипсе. На танцы мы не ходили. Долго не срасталась у него простреленная кость ноги, поэтому мы были здесь многие месяцы. Я работала медсестрой, но и все заботы о нём лежали на мне.  В Ачинск привезли Петра в конце ноября 1942 года, а уже был конец сентября 1943 года.
 
   22 сентября у меня был день рождения. Мне исполнилось 22 года.  Вечером пришли девчата ко мне в комнату, чтобы поздравить  с днём рождения, за ними подтянулись офицеры, тоже со своими  поздравлениями. Мы долго сидели за столом. На следующее утро медсёстры ушли на работу, а офицеры пришли ко мне опохмеляться. Спирта было много в то время. Они выпили по пол стакана, опохмелились и ушли, а Пётр остался. Замуж я за него не собиралась выходить, да он мне и не нравился, просто меня, как медработника,  закрепили за тяжелораненым офицером, но так получилось, что во хмелю 23 сентября 1943 года был зачат сын Юра. С этих пор мы стали жить вместе».

   Нелёгкой оказалась жизнь их сына, зачатого на курорте «Учум». Хмельное ли состояние родителей повлияло на программу, заложенную в ребёнка, или недавно пережитое матерью горе, или отразился в ней Сталинградской битвы след воевавшего отца против гитлеровских захватчиков, впитавший весь негатив войны. Воевал,  значит, стрелял, убивал. Но пришлось их сыну пройти по трудной дороге жизни, а порой и тернистой.

    "Если бы знала, что у сына будет такая трудная судьба, лучше бы я избавилась от этой беременности", – говорила позднее Александра Фёдоровна. – Пётр очень хотел, чтобы родился сын, вот он и родился 29 июня 1944 года, но уже в Украине, в Лисичанске. Это недалеко от Харькова, поэтому в Свидетельстве о рождения записали, что родился он в Харькове. После окончания Великой Отечественной войны мы переехали жить в Самару (Куйбышев)".

    Прошли годы. На Мамаевом Кургане был открыт мемориал и зажжен Вечный огонь  в 20-ю годовщину окончания Сталинградской битвы, в феврале 1963 года.  В списке погибших в боях за Сталинград значатся 35965 советских воина. А в  1973 году отмечали в СССР 30-ю годовщину.  Бывшему офицеру политруку, Пётру Михайловичу Попову,  поручили выступить от имени участников Сталинградской битвы на Мамаевом Кургане перед большим количеством людей, прибывших со всего Советского Союза и из-за рубежа. Его сопровождала в Сталинград его жена, Александра Фёдоровна Попова (Косякина).

    Они прожили вместе 60 лет. Вырастили двух сыновей. Старший – Юрий (1944) и младший - Валерий (1948). У каждого из их детей – свой жизненный путь. У дедушки и бабушки есть внуки и правнучки. Пётр Михайлович Попов работал инженером в авиационном заводе. К старости он стал инвалидом  Великой Отечественной войны первой группы, ушёл в Мир иной на 90-м году жизни 25 января 2008 года, в Самаре. А Александра  Фёдоровна долгие годы работала старшей медицинской сестрой в одной из больниц города Куйбышева (ныне – Самара), заботилась о своём муже, помогала семье младшего сына Валерия. Александра Фёдоровна умерла раньше мужа (12 августа 2003 года). Пусть Светлая память о них согреет наши души!

Фото автора. Озеро Учум.

                Продолжение следует...