Неудачный анализ

Этот случай, изложенный в своём истинном виде, произошёл в двадцатых числах февраля, когда месяц, ещё недавно установивший свою власть на земле и обильно сыпавший на неё комья снега, на последнем издыхании оборонялся от настойчивого натиска наступающего марта.
1.
7-50 утра. На крыльцо общежития Томского госуниверситета вышел сутуловатый человек среднего роста. На нём были чёрные штаны, синяя синтепоновая куртка, на голове – серая вязаная шапка. Это девятнадцатилетний студент второго курса химического факультета Виктор Харитонов. С полминуты он постоял на крыльце в раздумьях: пойти сегодня пешком или же на автобусе поехать. В его распоряжении еще целый час. На улице безветренно и по-зимнему тепло...

Обычно студенты химфака добираются на занятия так: проходят рядом с соседним, тоже девятиэтажным, общежитием и до остановки мимо любимого многими студентами магазинчика. Посещали его, правда, редко, лишь когда кончалась выпивка и больше нигде не продавали. А тут в любое время можно купить понравившуюся бутылочку. Пусть и втридорога.

Сегодня Виктор решил пойти пешком, поэтому повернул направо.
Он проходил вдоль продуктового, в котором частенько отоваривались жители студгородка, когда поравнялся со знакомым ему пятикурсником Николаем. Человек с мощным телосложением, на две головы выше Виктора, шёл медленно, будто вышел на прогулку.
– Привет.

Рукопожатие.

– О, привет. Это ты куда?
– На пары, куда мне ещё?
– А чо не на «четверке» едешь? На ней же удобнее, чем на 29-ом.
– А, не. Я не на автобус, я сегодня пешком: времени ещё много.
– Да, у тебя времени ещё очень много, – Николай продолжил после мимолетной паузы, – а я на работу. Ты знаешь, с химическим образованием можно очень хорошо устроиться, перспектив много. Я убедился в этом только сейчас, на последнем курсе. Главное – учиться хорошо. Меня на работу пригласили в несколько компаний сразу, то есть мне остаётся что сделать? Только выбрать! – Он рассказывал об этом искренне, без капли хвастовства, – Есть у меня одна знакомая... Она после экономического пошла работать бухгалтером-референтом – бумажки перекладывает, – он обратил внимание на вопрошающее лицо Виктора, пояснил, – работа, на которую берут и со средним образованием. Смысл такой «вышки»?

Пока они вели этот диалог, дошли до Южного рынка.

– Ну, ладно. Мне сейчас туда, – указал рукой направо, в сторону кольца.
– Давай, пока. – Сказал Виктор, прошёл около небольшого цветочного магазина или, лучше сказать, киоска. Терпеливо дождавшись зелёного сигнала светофора, двинулся дальше.

2
Шестой корпус ТГУ – четырехэтажное здание, построенное в 80-х годах прошлого века, а недавно - обшитое сайдингом. Он имеет замкнутую форму в виде квадрата, с одной из сторон которого отсутствует первый этаж.

С западной стороны от корпуса стоит небольшой лесочек.  Вдоль лесочка – каменистая дорога, с другой стороны которой крутой спуск к реке Томь. С востока же, за берёзами, выстроились в ряд частные дома по улице Эуштинской, получившей такое название в честь томских татар – эуштинцев, живущих в этих местах в средневековье.

До корпуса Виктор дошёл один, не встретив больше ни одного знакомого. Всегда, когда он оставался наедине с собой, погружался в свои размышления. Сейчас он проходил вдоль ограждения Стадиона ТГУ, также находящегося вблизи от корпуса, попутно думал о недавнем разговоре с пятикурсником.

– «Хм, как-то неоднозначно звучали слова Коли о том, что у меня ещё много времени. Вроде, с одной-то  стороны, можно подумать, что времени ещё много до начала занятий. С другой стороны, времени до получения диплома у меня ещё предостаточно. А он вот-вот получит. Что он имел в виду? Интересно, сам-то он заметил двусмысленность фразы? Наверно, нет...» – примерно с такими мыслями Виктор зашёл в химический корпус. Было пусто и тихо, как это бывает обычно либо утром, когда пары ещё не начались, либо вечером, когда у большинства студентов пары уже кончились. Студент сдал верхнюю одежду в гардероб и пошёл в лабораторию аналитической химии. Проходя по третьему этажу, он встретил незнакомого ему преподавателя. Тот стоял у стола в коридоре держал что-то в руках и говорил: « Кто же вас оставил здесь, мои маленькие?». Харитонов пригляделся и, едва сдерживая смех, двинулся дальше: преподаватель, о котором ему было известно только, что он органик, разговаривает с колбами.

Лаборатория, в которую вошел Виктор, мало чем отличалась от других в этом корпусе. Вдоль окна на столах стоит какое-либо оборудование: здесь это были аналитические весы. У стены напротив – вытяжки. В центре расположены по два стола в каждом ряду; рядов всего четыре. Стол преподавателя находится вдоль стены, на которой весит доска. Около противоположной стены стоят серые шкафчики под замком.

– ... Философ вообще, по-моему, на лекциях какой-то бред несёт.  Про Жириновского, экстрасенсов... Чо к чему!... – с негодованием говорила одногруппница Виктора.

– "Другой преподаватель вам тоже не понравился бы. Вы вечно всем недовольны: то слишком строгий, то «зачем нам это правоведение? Мы же химики!» , то ещё что-нибудь", – подумал Харитонов.
Разговоры одногрупнпиков на этом не закончились, однако Виктор больше их не слышал: вновь задумался о чем-то своём. Он надел свой почти белый халат (после полутора лет на химфаке, у многих студентов появляются разноцветные трудно выводимые пятна, и халат становится «почти белым»). После, по обычаю, сел за первый стол. Так, он сидел неподвижно, пока не услышал, что в лабораторию кто-то входит. Повернув голову назад, он распознал пришедших друзей. Это были, облеченный в серый свитер, чуть выше Харитонова ростом, Юрий со своей белокурой щуплой девушкой Анной. Виктор двинулся к ним навстречу.

В 9:00 утра порог переступила преподаватель – Майнина Любовь Константиновна – женщина, почти двухметрового роста, подстриженная под каре, в очках с прямоугольными стеклами и черной оправой. Возраст ее составляет примерно 60 лет.
Началась пара.

– Сегодня, как вы знаете, мы перейдем к изучению кислотно-основного титрования. Итак, начнем, пожалуй, с того, что же собой представляет этот метод? Ну, для этого, наверно, надо написать какие реакции лежат в основе метода. Желающие написать на доске реакции есть? – среди 16 человек желающих не нашлось, – Ну, что ж, давайте Алексей вы ответите, – к доске вышел парень среднего роста и спортивного телосложения. Ввиду бритоголовости и частого ношения сапогов, у некоторых он ассоциировался со скинхедом, хотя это было не так. Он – отличник учебы, и, что не менее важно, его оценки вполне заслуженные.

На доске появилась реакция:

H++OH- = H2O

– Хорошо, Алексей, поясните, что вы написали.

– Концентрацию кислоты "аш" определяют, титруя основание "оаш" этой кислотой. И наоборот, основание с неизвестной концентрацией, титруется кислотой, с известной концентрацией.

Для тех, кто далёк от химии, объясню простым, понятным не только специалистам, языком. Для химика-аналитика важно знать величину, называемую концентрацией. Ее применяют для дальнейших исследований, оценки санитарной пригодности воды или воздуха. В вышеупомянутом методе раствор с известной концентрацией наливают в коническую колбу. На штативе закрепляют так называемую бюретку. По форме она напоминает пипетку и отличается от нее наличием небольшого краника внизу. В бюретку наливают другой раствор (концентрацию которого следует выяснить). Колбу ставят под бюретку, у которой открывают краник. Жидкость по каплям стекает до тех пор, пока химик не пронаблюдает химическую реакцию. По окончанию всего исследования, исходя из полученных данных, химик высчитывает неизвестную концентрацию.

После Алексея к доске вышли по очереди еще несколько человек. Среди них была и светловолосая толстая девушка с холодным взглядом и вечно недовольным лицом. Именно она перед занятиями эмоционально отзывалась о преподавателе философии. Любовь Константиновна дала ей решить задачу.

– Прежде чем преступить к выполнению лабораторной, я вам наглядно покажу, что собой представляет кислотно - основное титрование, – сказала Майнина. – Вот, я наливаю в бюретку..., – дальше она в подробностях начала описывать каждое свое действие. Виктор внимательно просмотрел все, что делает преподаватель, однако все ее пояснения прошли мимо него. – Теперь осталось приготовить рабочий раствор, и приступим к работе. –  Майнина вышла из лаборатории и тут же вернулась с большой колбой, – Сейчас я приготовлю два литра раствора гидрокарбоната натрия, – она разбила ампулу с белым порошком, который назвала фиксанал, и высыпала его в колбу, – Для тех, кто еще не в курсе, что такое фиксанал... Масса этого порошка в ампуле строго соответствует концентрации, которая должна получиться при разбавлении в воде, - Она налила воду в колбу и аккуратно перемешала содержимое.

Когда все было готово к работе, студенты рассыпались по лаборатории. Одни пошли к преподавателю с вопросами или отдать домашние задачи, другие – к лаборанту за химической посудой. Получив необходимые принадлежности, химики по очереди переливали из двухлитровой колбы гидрокарбонат натрия в небольшой стаканчик. После этого каждый уходил к своему столу и приступал к проведению анализа.

Виктор установил штатив и закрепил на нем бюретку строго перпендикулярно столу, как и полагается делать. Затем в бюретку он налил гидрокарбонат, в колбу для титрования – кислоту, и начал титровать. Каждое свое действие он выполнял уверенно. Столь уверенно, что даже не заглядывал в методичку и не задавал вопросы Юрию, как это бывало на предыдущих работах.

– Вить, подойди сюда, – окликнула его Аня.

Юрий показал подошедшему к вытяжке другу обычную 10 – рублевую монету. Непривычным был лишь ее серебристый цвет.

– Мы ртутью её покрыли, – почти шёпотом пояснил Юрий.
– А её не опасно держать? Ртуть всё ж.
– Держать-то можно, пары опасны. Кстати, чувствуешь, она как будто влажная?
– Ну, да. Я бы даже сказал, склизкая.
– Она на самом деле сухая: у ртути поверхностное натяжение больше, чем у воды, поэтому кажется, что она влажная.
– Хм, понятно, – после непродолжительной паузы Харитонов спросил, – А как долго она сохраняет такой цвет?
– Если завернуть в пакетик и спрятать от света, то недели на две. Ну, а так она быстро распадётся.
– Понятно. А вы что, уже сегодняшнюю лабораторку сделали?
– Нет, ещё. Успеем! – махнула рукой девушка Юры.

Харитонов вернулся к работе.

– Витя, а у вас, если я не ошибаюсь, курсовая связана с титрованием? – спросила Майнина, оторвавшаяся на секунду - другую от заполнения каких-то документов.

– Да, только у меня окислительно-восстановительное титрование, – с надменной улыбкой ответил Харитонов.

– Ну, вы теперь, наверно, почти профессионал.

– Возможно, – на этот раз чуть скромнее ответил Виктор.

– Ну, ладно, продолжайте... – и дальше погрузилась в прежнюю работу.

Через некоторое время, после очередной неудачной попытки опыта, Виктор обратился за помощью к Майниной.

– Любовь Константиновна, у меня вся бюретка уходит на титрование, а цвет у раствора почему-то не меняется, – недоуменно сказал Виктор.

– Ну, может, ты плохо перемешал гидрокарбонат. От этого он неравномерно распределился.

– Точно, я же забыл перемешать!

– Вот, гидрокарбоната еще немного осталось. Возьми, а перед тем как оттитровать, хорошо поболтай его в колбе.

– А... что... Погодите, его надо было в колбу?!

– Да, а куда вы его налили?

– Я – в бюретку.

– Витя, ну как вы здесь-то могли запутаться?! Вы же второй год на курсовой этим занимаетесь! Вы же должны это делать уже почти не задумываясь!

Удивлению Майниной не было предела. Оно было заметно и в голосе, и на лице. Виктор стоял в смятении. Группа на произошедшее отреагировала смехом.

июль 2017 г.