Цена

Жил-был на свете мальчик. Ну что значит "жил"? Он и сейчас, наверное, живет, только он уже не мальчик... Так вот жил мальчик один, так как родители его давно умерли, оставив его в этом мире одного, один-на-один с жестокостью людей и жизни. Но мальчик был умненьким и старался он жить как все - по правилам и законам, никогда им не читанным, а посему ему и неведанным. Сильная нужда не давала ему быть уж совсем "как все" - был он молчалив и застенчив, что лишало его возможности свободно общаться со сверстниками и соседями. Однако это не мешало расти ему чистым и неозлобленным. И была у мальчика мечта - напиться вдоволь молока, которого по бедности своей он не мог себе позволить. Когда он думал о молоке, внутри его сердца, в его душе зеленели луга, порхали яркие бабочки, пахло летом и солнцем. Мальчику казалось, что если он выпьет хотя бы глоток молока, то все невзгоды отойдут далеко-далеко, и он сможет забыть о своих несчастьях и лишениях.

Вот однажды собрался мальчик в луга - побродить в одиночестве, вдохнуть ароматы клевера и полыни, ощутить мягкость травы и услышать пение жаворонка, насладиться нежными солнечными лучами и тишиной. Идти к лугам пришлось лесом, но мальчик был не из робких, а потому шагал он по лесной тропинке без опаски и даже с любопытством, обращая внимание на всё вокруг.  Долго ли, коротко ли, а вышел мальчик на опушку леса и видит - посреди травы некошеной расстелен рушник, а на нем две крынки. Вокруг нет никого, только стрекозы мечутся над травой да жаркое солнце светит на синем небе, переливаясь перламутром на облаках. Подошел мальчик поближе. Глядит - в одной крынке вода родниковая, чистая, искрящаяся на солнце как неограненый алмаз. В другой крынке - молоко белоснежное, и пахнет оно тонко-тонко лугом и солнцем. Забилось сердечко у мальчика, затревожилось. Вот же она, мечта его давняя! Только руку протяни, да напейся. Но мальчик задумался... А вдруг не просто так здесь эти крынки стоят, и есть у них хозяин (да хоть пастух, например), а может и вообще их здесь с умыслом оставили? Но дорога к лугам была так длинна и утомительна, солнце было таким настойчиво жарким, что мальчику очень захотелось пить.

"Если я позволю себе сделать хоть глоток молока, я не смогу остановиться, выпью его все до капли, а ведь возможно оно чужое, и мне не стоит его брать, ведь это не просто родниковая вода, которая доступна любому - молоко нужно либо купить, либо надоить... Но это же моя самая заветная мечта  - напиться молока вдоволь. Да и нету вокруг никого, никто не узнает, что это Я выпил молоко. Но если я возьму молоко без разрешения - значит я украду..." - такими мыслями терзался мальчик, разрываясь между мечтой и разумом. А жажда продолжала сушить ему губы... И решил мальчик, что если выпьет он воды, то никого не обидит - воды-то можно хоть в роднике, хоть в колодце черпнуть, она ничья, ее много.

Поднял мальчик крынку с водой, взглянул на свое отражение в ней, вздохнул с сожалением, что не молоко в крынке, да и стал пить большими неторопливыми глотками, стараясь ощутить и запомнить вкус воды. Вода была прохладная, с запахом теплых камней у родника, пить ее было приятно, но радости почему-то не было. Мальчику так хотелось молока, но пока он пил воду, он не смог даже представить вкуса молока, заменив им ощущения от вкуса воды, которую он пил. Жажда спадала с каждым глотком воды и мальчик смирился. Смирился, что не испил напитка, о котором мечтал так долго и безнадежно.

Отнял мальчик крынку ото рта, чтобы поставить ее на рушник и видит - молоко во второй крынке прокисло... И потекли у мальчика слезы горючие по щекам. Ну почему он не выбрал то, что хотел всем сердцем, что было так желанно и вожделенно? И жгли ему слезы кожу не хуже железа каленого. И щемило ему сердце так, что и жить не хотелось. Ну что ему стоило просто протянуть руку, просто припасть жадными губами к жемчужной чистоте молока и насладиться каждым глотком, каждой каплей своей так и не сбывшейся мечты? И понял мальчик - когда тебе выпадает шанс осуществить свою мечту, не стоит размениваться на доступную обыденность того, что ты можешь получить в любой момент, иначе цена такого поступка окажется неподъемной... Не стоило изменять своей мечте, не стоило предавать ни ее, ни себя самого.

Не пошел мальчик в луга, наслаждаться запахом клевера и полыни, а развернулся и побрел домой, не видя дороги от застилающих глаза слез. И думал он: дадут ли небеса ему еще один шанс приблизится к вожделенной мечте или придется ему потратить все свои силы, всю свою жизнь на поиски заветного молока?

А "небеса" перевернули эту страницу жизни мальчика как ненужную и прочитанную без интереса. Перевернули и начали записывать новые маршруты жизни мальчика, на которых пока не встречалось ни одной крынки молока, ни единой капли. И думали "небеса" о том, что возможно и подарят мальчику его мечту, но не сейчас, не сейчас, гораздо позже, когда он станет мудрее и сможет оценить не только вкус молока, но и вкус обладания мечтой.