Анонимные алкоголики

Когда у психолога дёргается глаз, то возникает вопрос: кто тут больше болен, и кто кого лечит. В нашей группе анонимных алкоголиков было семь человек. Все мы пришли впервые, но глаз дёргался только у психолога.

Я взял с собой поллитрта спирта в бутылке из под воды «Святой источник». Бутылочка лежала во внутреннем кармане джинсовой куртки. Я был «засланным казачком» - то есть пришёл делать репортаж.

Психолог, Наталья Николаевна, казалась женщиной молодой (я бы не дал ей более 40 лет), но – потёртой и побитой жизнью. Она рассадила нас в кружок и сказала, что смысл нашего первого занятия заключается в том, чтобы мы друг другу рассказали, из-за чего стали алкоголиками.

Первым  слово предоставили мне. Я рассказал, что меня похитили марсиане и проводили надо мной бесчеловечные опыты. Отрезали мою голову и пришивали к телу собаки, а собачью голову – к моему телу. И с тех пор каждый раз, как я схожу в туалет, то делаю четыре движения ногой. Рефлекс.

- Ну и как тут не запить? – спросил я.

Группа меня поддержала дружным хором: «Ну, тут уж действительно никак»… А глаз у Натальи Николаевны стал дёргаться в два раза чаще.

Следующим слово взял Владимир:

«Был у меня одноклассник Дима. Он очень смешно шутил. Особенно - на уроках. Весь класс падал в истерике. Поэтому Дима был двоечником, хотя по интеллекту тянул на отличника. В шестом классе нам дали домашнее задание: написать стихи о Родине.
На другой день учительница их зачитывала прямо на уроке из наших тетрадочек и ставила отметки. Когда она дошла до стихотворения Димы, то упала в обморок, и нам пришлось бежать за медсестрой. А потом, конечно, мы рвали из рук в руки его тетрадку.

Пионер, шестиклассник написал следующее:

"Люблю я Родину родную
Её я выебыть хочу,
Но не даёт Союз Советский.
Я просто на него дрочу."

Диму убили через два года после окончания школы. Он дошутился».

- У вас с Димой были отношения? – строго спросила Наталья Николаевна.

- Да, в шестом классе, - ответил Владимир. – Мы шли по улице, и он неудачно пошутил. Он задел моего старшего брата этой шуткой. И я треснул ему в пятак. Я думал, что Дима упадёт. Но он ударил меня ногой в голень, и упал я. А он сел сверху и стал меня убивать. Он бил и бил сверху по лицу. Я не знал, что шутник может быть таким свирепым. Милиционер нас растащил и повёл в отделение. А по дороге Дима снова начал шутить. И мы: он, я и милиционер пришли в милицию уже в хохоте, хватаясь за животы. Там мне помазали ссадины зелёнкой, и мы с Димой пошли гулять дальше. Через пару лет мы снова подрались, но дружили всё равно.

- То есть вы стали пить из-за того, что убили вашего друга? – спросила психолог.

- Да что вы! – ответил Владимир. – Мы после школы и не виделись ни разу. Я узнал, что его убили, лет через восемь после того, как это произошло.

- Так по какой причине вы стали пить?

- Не знаю. Просто захотелось выпить.

«Так, - подумал я. – Я здесь не один «засланный казачок». Этот тоже валяет дурака. И тоже, вероятно, делает репортаж. Интересно, из какой он газеты»…

Третьей слово взяла Елена. Она рассказала, что очень любила одного человека, а он переспал с другой... После этих слов Елена уткнулась лицом в ладони. Было похоже, что она рыдает, но мне почему-то показалось, что она хохочет.

Психологиня нам заранее сказала, что мы можем задавать вопросы друг другу.

Я спросил у Елены:

- А что в этом страшного? Ну захотелось человеку пипирку почесать – бывает. У тебя что ли такого не было?

Её рыдания стали ещё громче. Но я уже понял, что это – хохот. Ей было очень смешно, но она не хотела «колоться» перед психологом.

Так, ещё один «засланный казачок» - понял я. Тут вообще анонимные алкоголики сегодня есть, или одни репортёры?

В конце сеанса у Натальи Николаевны дёргались уже оба глаза. Мы все поблагодарили её, она назначила новую встречу. На которую, естественно, никто из нас не явился.

А тем вечером мы пошли в ближайший парк и стали пить то, что каждый захватил с собой. Все семеро были журналистами. Каждый из нас написал очень тёплый и комплиментарный репортаж о тяжелом труде Натальи Николаевны и о том, насколько важно для спивающейся России то новое дело, которое она начала – клуб анонимных алкоголиков.