Несладкие дыни с чужой бахчи

отрывок из повести "Закаспийские сезоны"


Выспались отлично. Сварили замоченный с вечера рис, поджарили тушёнку с луком и помидорами, получилась вкусная мясная подливка.

Уже пили чай, как вдруг Семёркин заинтересовался небольшим зелёным полем в 200 метрах от стоянки, сходил туда и торжественно, с победным видом, принёс две продолговатых жёлто-серых дыни.

Одну дыню Гоша взялся тут же резать. Даже не пробуя, Бодун определил с трёх метров: дыня ещё зелёная. Очень не по нраву пришлись Бодуну эти дурацкие телодвижения начальника – он взял чужое, ведь у этой бахчи наверняка есть хозяин. Александр высказался резко:

    – Какого хрена, гражданин начальник? Приволок зелёные дыни и что теперь…?

    – Да ладно вам…дыня-то ничего, – Гоша откусил, кусок, пожевал с глубокомысленным видом, проглотил, но больше не откусывал.

Подошёл Коша, взял скибку, откусил…попробовал жевать…выплюнул:
    – Фу гадость!...Пахнет хорошо, а на вкус трава-травой...

Видимо, это были поздние дыни. Гоша позарился на бесплатное. Он пытался делать умный вид, но...
 - Не надо, Игорь Иванович...Это вам не идёт - не выдержал Бодун.
 - Что? - не понял Семёркин.
 - Всё хорошо, прекрасная маркиза...всё хорошо, всё хорошо! Может быть, поедем...

Геологи стали собираться в путь. Ещё бы десять минут и они уехали, но…С трассы подъехала новенькая голубая ГАЗ-21, остановилась у бахчи. Из машины вышел высокий молодой туркмен, красавец-мужчина в белых брюках и в голубой тенниске.

По тревоге прибыл не какой-нибудь бедный дехканин в халате и в тюбетейке, да ещё верхом на ишаке…Приехал молодой и солидный.

Посмотрел на бахчу, подошёл, вежливо поздоровался…И задал простой вопрос:
    – Зачем вы взяли чужие дыни?

Бодуну вопрос туркмена понравился – как грамотно он сформулировал!  Он с интересом смотрел 17-ю, кажется, серию фильма «Новые приключения Гоши Семёркина».

Не на того напал туркменский гражданин…

    – А что, нельзя? – вопросом на вопрос нагло ответил Семёркин. Высокомерие сквозило не только в голосе, но и проявилось в выражении лица. Сейчас Гоша выглядел очень крутым. Грознее самого Иоанна Грозного. Станиславский бы поверил с первой пробы.

Туркмен немного смутился от такой наглости, но взял себя в руки и сказал твёрдо:
    – Нельзя брать чужое.

Бодун едва сдержался от аплодисментов. Новая Азия учила жить одряхлевшую Евразию... Молодой азиатский мужчина воспитывал зрелого европейца, претендующего на интеллигентность, как пацана – нельзя брать чужое, детка. А сорокапятилетний «детка» начал оправдываться:

    – Да мы взяли всего две штуки…Вот, возвращаем…

И Гоша положил к ногам туркмена нетронутую дыню. Затем деловито посмотрел на часы и заторопил подчинённых:
    – Время, время…Давайте грузиться, ехать пора…

Бодуну стало ещё веселее, особенно от слов Гоши «мы…взяли». Дыни хапнул он, а ответственность раскидал на всех. Находчивый начальник, сын своего времени, с таким не пропадёшь.

Затёртая до блеска российская самобытность: славу начальство всегда присваивает себе, а грешки и промахи валит на подчиненных.

Загрузились в две минуты. Машина пошла на подъём, а хозяин бахчи стоял возле голубой «Волги» и смотрел вслед наглецам.

 В монолит дружбы народов добавилась ещё одна трещина.

*