Секрет американской улыбки

правлено 070418
Секрет "американской улыбки".

* Никогда бы не подумал, что секрет "американской улыбки" раскроется мне в полном свете в сибирской "чёрной тайге"!  Той самой знаменитой улыбки, национального американского достояния, владению которой за большие деньги в Голливуде обучают. Хорошая улыбка, красивая, сильная, а вот глаза там какие-то не... Черт его знает! Как такое может быть, улыбка от уха и до уха, а в глазах тоска? Не помните? На плакате красивая лошадь высоко бьёт задними ногами. А на ней сидит скуластый с иголочки одетый ковбой с этой самой "американской улыбкой" от уха до уха, как бы через силу, и с высоко поднятой в балетном жесте правой рукой.
* Было это  в те годА, когда Познер притащил на советское телевидение американскую культуру. В том числе и знаменитую "американскую улыбку".  Он сам так улыбался, показывая превосходство Американской стоматологии. Не знали Мы тогда что всё это обман.  Мы тогда выглядывали из-под приоткрывшегося "железного занавеса" и по врождённому любопытству Нам хотелось всё знать. Словами он рассказывал как в Америке всё плохо и даже в подтверждение притащил заокеанского бомжа жить тут. А фильмы, что он же и показывал - совершенно не подтверждали его слов. Бомж через неделю сбежал обратно, не понравилось ему тут, и Все об этом сразу узнали....  Познер говорил о тотальной безработице, а в фильмах, что сам же и крутил, Мы видели заводские ворота, куда валит толпа работников. Он говорил что устроиться на работу это мечта любого американца, а параллельно в фильме Мы видели что человек бросает работу, только потому, что ему просто надоело работать и он хочет пожить для себя.  Он говорил о мизерном пособии по безработице, а в фильме показывал что на это пособие можно купить подержанную машину. И мозг сам спрашивал:" А может и не такая уж страшная эта самая безработица?" Мы ведь о ней понятия не имели. Обман этот, "второй степени",  Мы не тогда, много позже разобрали. Что за обман скрывается за Американской улыбкой... Вот уж не знал, что тайну обмана этой самой "американской улыбки", улыбки "через немогу" мне чёрная тайга раскроет...
* - Во-о-от! - Прокопчёный сигаретой палец описал криво-ломанную дугу по горизонту в полмира величиной.  Кривую, потому что там были горы. И палец показал, как нужно идти, чтоб в таёжную избушку попасть. Мы шли по гребню горы. Нужно было спуститься-подняться с горЫ на гОрушку и к вечеру мол, во-о-он туда доберёмся. Подождите, а если вот так, напрямик. Тут и пяти километров нет. Вон, вот же гора эта - вот она! По откосу каменному, по осыпи, вниз спуститься. Можно? - Можно... Ручей перейти можно? - Можно...А потом по этой пологости вверх. И всё! Не пройти, - говорят, - там, на пологости этой, - черная тайга. Чёрная? Да хоть синяя. Это вы старые, вам уже почти по сорок! А мы с Серёгой молодые. Худые и бегучие. Мы-то сможем!... Жаль, только не шибко умные, как выяснилось...
* Чёрная тайга. Называют её так не потому, что она не красивая. Нет! Но не ходят в неё звери. Сам хозяин тайги не пойдёт туда за шишкой. Только птицы да лёгкие как одуванчик бурундуки её жители. Соболь, белка ещё. Им там раздолье, не добираются туда хищники. И волк и рысь стороной это гиблое место обходят.
** Видя наше с Серёгой желание идти через эту "чёрную тайгу", Вовка молча снял свой рюкзак, поставил на землю. Меня повернул и мой снял. Достал из моего водку, а мне "завтрак туриста" - четыре железные банки высыпал. Я молча ждал. 
* - Всё, - говорит, - тоните и убивайтесь. Теперь не жалко.
 * Ручёй-речушка был далеко внизу. Спуск к нему, по камням-окатышам был нелёгким, но мы стоически "съезжали". Где на ногах, а где и так, без ног.  Как солдаты на картине "Переход Суворова через Альпы". Без тяжёлого рюкзака может и не так больно бы было. Сильно мешали ветки малины, которые всё переплели и всю "съезжалку" поцарапали. А молодец Вовка, что пузырь забрал. Не пережить бы стеклянной бутылке спуска. Сильно он для этого спуска нежный. Поздравив внизу друг друга, мы были уверены, что пол дела сделано! Как же, с такой кручи спустились и - живые!
** Поснимали мы с себя всё, увязали. Речку переходить надо. Рюкзак сзади - баул с одеждой спереди. На ногах мудро носки оставили. Чтоб по камням не скользить. И тут чудо увидели: медвежья купальня в затоке! Как мимо пройти, если столько раз слышали про такую редкость?
** Рыбки веером фейерверка разбежались от ног. Оно и понятно. Любой разбежится, если ему под нос ноги прошедшие 20 км. по жаркой дороге сунуть! Это была небольшая заводь с чистым песком на дне. Все дно золотом усыпано. Клад медвежий! Только разбогатеть на этом золоте не получится. Не золото это ни какое, а пирит мелкий. А может слюда. Всё равно красиво! Блестит на солнце! Такое место старики в тайге называют "медвежья купальня". Мол, медведь себе делает, убирает камни, дно ровняет, а потом сюда купаться ходит. А что ему ещё тут от скуки делать? Говорят если его мыло найдёшь и им вымоешься - будет у  тебя сила медвежья и здоровье. Кто ж на халяву силы не хочет? Пересмотрели мы там всё, обыскали.  Камни даже подымали. Но ни мыла, ни даже мыльницы. Хоть и тщательно мы с Серёгой искали - и хоть бы маленький обмылочек. Жаль... Ещё говорят, будто он это мыло в муравейнике берёт. Разрывает муравьиную кучу побольше и под ней на глубине метр-полтора лежит кусок светло-жёлтый, жирный. Муравьи, мол, собирают. Масло такое муравьиное. Сверхцелебное. Так люди в тайге говорили. Старики, те что сами видели. Сколько я ни пытался потом в литературе про это масло найти - ни слова. Выяснил только что наука про муравьёв называется мирмекология. И никто из этих муравьеведов и слыхом про масло в муравейнике не слыхал. Хотя, может у тех муравьёв, что у них в кабинетах водятся, масла и вправду не бывает. Вон, Аристотель написал что у мухи восемь ног, так учёные две тысячи лет(!) друг у друга переписывали из трактата в трактат, пока в 19 веке кто-то пересчитать не надумал. Так что им тоже верить...
** Холодная вода в ледяной таёжной речке. Идти по склизким камням было трудно. Если под ноги не смотришь - не видно куда ногой ступать. А если смотришь, - начинает по течению уводить, как в пургу в степи. Где поодиночке, где обнявшись, но перебрались не упав на другой берег. Толкаем один другого локтями и на верх киваем хихикая. Сидят наши старички, курят.
* - Мы тут!, - кричат, - на солнышке покурим! И руками весело машут. Только вы там с лиственницей осторожно, - кричат, - не наступайте! Скользкая! Ногой сначала пробуйте! - заботятся.
* Теперь верх нужно подняться по пологому склону, и - мы в избушке! Ну, сколько надо времени на эти 3-4 километра пологих? Да пусть по самой плохой дороге - пару часов. Хоть на коленях. Да хоть ползком! Да хоть через завалы! И не надо день ноги бить! Так мы тогда думали. Лень - двигатель прогресса! Кто ленивый, тот умный! А это мы себя так хвалили.
* От берега речонки полого вверх поднималось то, что они, старички наши, "чёрной тайгой" назвали. Да какая же она черная! Красавица сказочная!
* Кроны деревьев на этой пологости, как и везде, хотели поймать каждый глоток света. Подставляли под солнце свои листья-иголки, как человек  подставляет ладошки под струю воды. Для того и росли такими высокими, чтоб быть ближе к солнцу. Для того и растопыривались чтоб схватить свой глоток. Это было похоже на сцену с декорацией под старую волшебную сказку. Но только похоже. Любая сцена в мире с её деланными декорациями и близко не стояла по торжественной красоте с тем, что нам представила природа.  Сколько видит глаз, туда, полого вверх, стояли тёмно-коричневые высокие редкие колонны деревьев. Удивительно, но на стволах сучьев почти не было. И от этого казалось что это колонны каменные. Заканчивались они темно-зелёной перевёрнутой тарелкой на самой верхотуре. Не ниже пятого этажа. Изредка, около стволов, торчали жиденькие веточки чахлых кустиков. Рядом. Как будто боялись отойти от дерева. Да поваленные старые деревья. А весь подиум сцены был покрыт роскошным пушистым мхом. сантиметров в двадцать. Изумруд мха ярко светился. Свет не пойманный трепетными ладонями деревьев редкими, невозможно яркими столбами лился в мох. Тонкая жидкость света растекалась по нему. Мох впитывал её и разносил  по закрытым  ложбинам и впадинам, и они, эти впадины и ложбины, тоже светились изумрудом, как будто были пропитаны фосфором. Осторожно, чтоб не потревожить, не то, что повредить!, такую красоту  высоко от мха поднимаем ноги. Нельзя такое топтать! Да по такой красоте не ходить, - летать надо!
* Прошли мы уже метров двести. Камни под толстым мхом огромЕнные, окАтанные. От испарений и прели тёрпко-мокрые. Мох на них чуть-чуть держится. Некуда ему в гладкий окатыш закрепиться. Он и так в поисках трещинки облизал весь камень язычком корня. Внимательно надо, чтоб в расщелину между камнями  не попасть, - ногу сломать можно. А то и позвоночник. Закрыто всё толстым слоем мха. Оказалось не видно под ним ни черта! Ещё под этим покрывалом старые стволы лежат. Бывшие деревья. Те, что сотни или тысячи лет назад тут росли и от своей величины и веса упали. Не за что им тоже, как и мху, держаться в камнях без земли. Не думали мы, что так тяжело идти будет. Одни стволы быстро сгнивают, другие нет. Берёза, вот, за пару лет трухой становится. Одна кора трубкой лежит и прель внутри. А лиственница, когда лежит во влажном месте не гниет. Есть у неё такое свойство. Она как бы каменеет, затвердевая. Как дуб морёный становится, если не твёрже. Звенит под топором как рельса железная. Со временем появляются на ней продольные неровные бороздки. Цвет становится почти чёрным.  Вся Венеция веками стоит на сибирской лиственнице. И уж поверьте человеку с опытом - скользкая! Жаль, до этого не знали мы с Серёгой! Не дай Бог кому на замшелую лиственницу наступить. Осторожненько ступаем. Сначала камень ногой пробуем, а потом вес переносим.
 * - А-ё! - услышав крик инстинктивно оглянулся и ...   Нога сама подлетела вверх, деревья сделали цирковой кувырок. Страшная боль ударила по телу и выстрелила громом фейерверка из глаз и ушей. Зазвенело всё. Запереливалось. Веки сами сжались, а весь организм съёжился в материальную точку - захлебнулся воздухом и замер, застыл. Что-то произошло, но было так больно, что не хотелось даже знать - что? Не хотелось разворачиваться даже для того чтоб вдохнуть. Не знакома эта боль женщинам. Из-за физиологического различия не знакома. А вот мужики её все хорошо знают, вряд ли кому-то удалось её обойти в жизни. Это так природа о потомстве заботится. 
** Я сидел на старом стволе лиственницы, как сидит на лошади американский ковбой. И надо ж ей в ненужный момент попасться!
* Первое, что увидел когда смог открыть глаза - это была та самая знаменитая "американская улыбка". И глаза тоже американские. Но лицо было не американское, не ковбойское. Серёгино лицо. А улыбка в сто зубов - американская. Серёга тоже на ствол наступил. Только чуть раньше. И рука у него тоже, по балетному вверх. Как взмахнул, так и осталась.
* То, что Серёга первый в себя пришёл - не знаю. Может у него "характер" твёрже был, может диаметр лиственницы не так точно подошёл.
** Сидим мы, друг на друга пучимся. Про себя не знаю, а у Серёги глаза тоскливые-тоскливые, веки не мигают и лицо такое красное, как в бане. Вот! Вот откуда этот румянец у ковбоя! А я думал - загар... И чуть слышно мычит так: "Ы-ы-ы-ыы.." И тоже пока не сильно дышит. А на лице красивая американская улыбка. Во весь рот. Потом, когда выбрались, он над моей гримасой смеялся. А сам-то, сам?
*Может американская нация и стала такой, потому что ковбои всегда так скакали? Они ведь от ковбоев родову ведут. На конях, да на конях. Как и мы, сейчас на лиственницах. Вот и настучало.
 * У нас, если о волевом человеке, человеке с сильным характером хотят сказать -  говорят: с железным характером; со стальными нервами. А американцы про стальные яйца во всех фильмах говорят. Угадайте почему? Вот теперь, посидев на лиственнице я понимаю почему...
* А что? Если открыть фирму по обучению "американской улыбке", как думаете пойдут дела? Надо только ногой посильнее размахиваться. Я бы многих желающих обучил.
* Если бы раньше люди знали от чего на лице бывает такая улыбка, через "немогу"  может и не было бы в нашей истории ни дурака-Горби, ни пьяницы-Ельцина.
** Обратно эти две сотни метров ползли на пузе не вставая. Рюкзак вперёд бросишь, следом баул, потом сам ползёшь. Да, правильно, что водку Вовка отобрал, знал зараза. Сам, наверное пробовал. Мужики - они все такие. "Завтрак туриста" - в железных банках и тот погнулся. Перебрались мы с Серёгой через речку ещё раз. Обратно. Идти по "черной", хоть и красивой тайге, у нас желание пропало. Отбило желание напрочь! Вымокли в речке. Падали потому что. Не раз. Еле живы. Вверх по осыпи сил подняться нет. И чё мы старших не послушали? Сидели бы сейчас и смеялись от счастья. Пожалел нас Шура, спустился к нам. Вовчик веревку из лыка сплёл, к своей короткой довязал - теперь хватает. Рюкзаки мокрые первым рейсом уехали. Шура Серёгу под мышки подвязал. Сверху Вовчик выглядывает, - Давай!, - кричит. Дали мы. Серёга в верёвке болтается, Шура его подталкивает, Вовчик тянет. Я стою. Только тут Вовчик неожиданно сверху исчез, Серёга на Шуру упал. Я, как в тумане стою. А сверху грызня собачья и Вовкины матюки слышны. Громкая грызня с визгом и рыком! Даже слышно как зубы клацают. А матюки ещё громче грызни! Уже и матюки тоже в рёв переходят. Медведь там, что ли, появился? Или Вовчик так сердится? Вдруг смотрю сверху собака летит! Я бы больше удивился, если б силы были, а так только глаза выпучил. Летит как птица по воздуху и в зубах что-то белое и квадратное держит. И хвост по ветру!  Упала на осыпь боком, докатилась в воду, заскавчала. Белое своё бросила и хромая на все лапы вдоль берега убежала. А сверху опять маты и потом тоже заскавчало. 
* - Вот суки!, - это Вовчик сверху с дубиной появился, - сало из рюкзака спёрли! - Где она там? Убежала? А сало где? - Заботливый Вовка, хозяйственный.Про сало в такой момент помнит.
** Вытащили нас наверх. Костерок развели. Сало Шура подобрал. Отпечаток зубов вырезал. Сало в газете запекли - нет ничего вкуснее! После первой, с сальцОм и огурчиком на хлебушке, так на душу легло, даже боль поослабла.
* - Я, - Вовчик рассказывает, - Серёгу тяну, а краем глаза вижу - собаки, суки такие, молча рюкзак дербанят!  Рюкзак-то я развязал, чтоб верёвку взять. Одну-то я сразу за хвост, - и к вам кинул. Вторая на меня бросилась! Еле руку успел подставить! И хорошо кол под руку подвернулся.
* Можно много говорить о "железном характере", об отваге, о смелости... Но вы у любого охотника спросите, кто самый опасный в тайге? От кого труднее всего отбиться? Марал? - опасный зверь, силы бешеной, зато ОДИН выстрел и - мяса много. Медведь? Очень опасен! Быстрый, сильный, умный. Но если ружьё и сноровка есть, - так с ОДНОГО выстрела роскошная медвежья шкура около камина будет хорошо смотреться. Рысь? И её шкуру после ОДНОГО выстрела тоже на стену повесить можно. А вот собаки одичавшие, живущие ненавистью к людям, за то что люди их и детей их предали, - это и есть самый опасный зверь. Хоть в тайге, хоть в степи. Ты одну стрелять будешь, вторая уже в ногу впилась, а третья на твоём загривке висит, клыки сжала. Много раз стрелять надо, а остальные просто так стоять не будут. И перезарядить не дадут. Ненавидят они человека, за обман. А другие звери боятся. Разница...
** Вот, это и есть русский железный характер! Стая собак одичавших - и тут Вовчик с дубиной и железным своим характером. А если б Вовка не с русским железным характером был, а с американскими "железными яйцами", то после такой встречи лежали бы где-то в тайге на куче дерьма собачьего два железных шарика-бубенчика. Большие, как от подшипника тракторного.


Фридрихсхафен 2018. Мак Кинко.