Часть 11

Отель «Mother Home Inn» - «Дом матери», посвященный матери короля Камбоджи, внутри был более респектабельным, чем предыдущий. Нам сразу же поднесли китайскими палочками рулончики свернутых полотенец, хорошо пахнущие, влажные и холодные, чтобы мы вытерли лицо и руки с дороги, а потом по маленькой чашечке из серебра с трубочкой - какой-то фруктовый сок.
После шока от грязи, которая царила на улицах Камбоджи у границы, это был хороший контраст. Надо признать, что город Сием Рип был значительно чище, остальных встреченных нами на пути.
Номер тоже был более дорого обставлен, хотя и меньше по размеру и без балкона.
 Через час после приезда, т.е. в три часа дня. Мы договорились встретиться в холле, чтобы обсудить дальнейшие действия.
Я отыскал обещанный бассейн, который был тоже больше и лучше обставлен.
В назначенное время мы все спустились в холл, где нас уже ждала местная жительница, хорошая знакомая Дианы – Саваннара;.
Это про нее рассказывала Диана, что она девятилетней девочкой пряталась днем в лесу, чтобы ее как остальных детей не отобрали у ее родителей и не умереть от голода в приюте.
Уже после падения режима Пол Пота, Саваннара; училась в Севастополе на факультете филологии. Приехав обратно в Камбоджу, работала в министерстве по туризму сначала в Пхеньяне, а потом здесь в Сием Рипе, откуда она родом.
Она отлично знает все местные достопримечательности и историю своей страны и может часами о ней говорить.
Нам она устроила целую лекцию про непростую историю Ангкор Ват, пока мы ехали на озеро Тонлесап (самое большое озеро Индокитайского полуострова) в их личном автомобиле, в который нас всех сумела убедить уместиться.
Тут произошло одно немаловажное событие для меня. Пока ее муж, водитель автомобиля, заходил к себе в дом за стульчиком, т.к. одному из нас, не хватило места на сидении, я приметил висящую на дереве старую шляпу из широких листьев какого-то местного растения. Даже сейчас, когда я это вспомнил, то интуитивно начал чесаться…
Так вот, я попросил купить мне эту шляпу Роберта, т.к. сидел в середине машины, а Саваннара так горячо рассказывала непростую и часто трагичную историю Камбоджи, что ее невежливо было бы беспокоить по таким пустякам.
Пришел ее муж, снял шляпу с гвоздя, стал поправлять и вытряхивать. Я сказал, чтобы он этого не делал, чтобы не испортить первозданный вид старой искалеченной жизнью шляпы, который меня и привлек. Он, с добродушной улыбкой, подал ее мне. Я взял с восторгом, но тут-то и увидел, что внутри нее чуть ли не муравейник из мелких, словно микробы, термитов рыжего цвета. Они тут же забежали мне на руку, пришлось снова вернуть ее водителю и он снова постучал ею о ствол дерева, чтобы выбить всю эту живность. Но те откуда-то все равно вылезали. Тогда мы бросили ее за заднее сидение и поехали дальше.
По дороге стали попадаться поля из лотосов, среди которых стояли пирамидальные домики с тростниковыми крышами. Крутилась большая водяная мельница, по мосткам над зарослями лотосов ходили туристы.
Дальше пошли ремесленные мастерские и торговые палатки вдоль дороги.
Я попросил Саваннару привезти нас сюда потом, чтобы побродить по мастерским.
В конце нашего пути мы приехали к озеру Тонлесап.
Но об этом я постараюсь написать завтра, т.к. сегодня сил уже нет!
Продолжаю рассказ, про нашу поездку по озеру. Мы так стремительно начали наше погружение в жизнь Камбоджи, что я не сразу сообразил, что нужно было взять в поездку с собой фотоаппарат, поэтому остался без него. Но у меня был с собой смартфон и селфи-палка для него, которую я конфисковал на время поездки у своих детей.
Причем палка селфи-палка оказалась удобнее фотоаппарата, т.к. я мог снимать очень интересные ракурсы, засовывал свой смартфон, с риском навсегда расстаться с ним чуть не в пасть крокодилам и под лодку, на которой мы ехали, фотографируя с уровня воды. Жаль, что качество этих фотографий оказалось плохим.
И так мы приехали к еще одной местной достопримечательности, кроме самого Ангкора, озеру Тонлесап. Это озеро называют Камбоджийским внутренним морем. Оно, самый большой водоём Индокитайского полуострова.
Город Сием Реап, находиться в пойме реки, впадающей в него, и понять, где кончается эта пойма и начинается озеро трудно. Едешь вдоль какой-то желтоватой речушки, которая переходит в залитые водой рисовые поля, на которых пасутся местные коровы, издали напоминающие буйволов или даже носорогов, вдруг дорога заканчивается и начинается покрытое мелкими зарослями каких-то кустарников водоем, по которому со скоростью местных мурашей шустрят разнообразные суда, красиво раскрашенные, самых разнообразных размеров и конструкций. Саваннара так быстро договорилась на счет судна для нас, что я не успел насладиться местной этнической группой инвалидов, играющих при входе на причал, в которых я узнал тех самых музыкантов, которых уже успел полюбить дома, в поисках музыки Кхмеров. Меня приходилось постоянно поторапливать, потому что я, как несобранный и рассеянный школьник, все время отставал, шел не туда, оказывался не там где все, и постоянно доставлял беспокойство, хлопочущей над нами, как заботливая мать Диане.
И вот мы уже на низеньком, почти погруженном в воду деревянном суденышке с навесом, и допотопным управлением при помощи старенького штурвала, который тросиками поворачивал задний руль.
Мотор тарахтел тут же, передавая свою небольшие обороты на винт через длинную трубу. Винт же находился почти у самой поверхности воды, что позволяло этому суденышку плавать по мелководью и не путаться в зарослях растущих в воде густых водорослей. Наш капитан – паренек лет 20-ти, искусно управлял своим длинным и достаточно быстрым судном. Было заметно, что он это делает сто раз на дню, возит туристов по одному и тому же маршруту и ему невероятно скучно.
Нам же было все в диковинку и очень интересно. Незнакомое водное пространство, теплое и мутное, таило в себе неведомые еще нам опасности и загадки. Было слегка ветрено и казалось, вот-вот закапает мелкий дождик. Нас закружило, завертело в этот водоворот незнакомой жизни. Кругом сновали такие же суденышки, едущие навстречу или рядом с нами. То тут, то там нам на перерез проплывали полуголые загорелые местные красавцы и красавицы, делая свою повседневную работу: доставляя продовольствие в свои деревни на воде, к которым мы и направлялись, возвращаясь с рыбалки или наоборот спешащие поставить или снять сети в эти насыщенные рыбой воды. Некоторые подъезжали к нам предлагая напитки и сувениры.
Проплыв по узенькому тоннелю среди низкорослых кустарников мы по одной из проток выплыли в местную плавучую деревню. Тут было на что посмотреть и чему подивиться. Трудно словами рассказать все свои впечатления и огромное количество подмеченных любопытных, забавных, милых и печальных сценок жизни камбоджийских вьетнамцев, которым запрещено селиться на земле и они ведут этот странный, но в то же время колоритный образ жизни. Вся их жизнь проходит в маленьких домиках, которые плавают прямо в воде, в лодках и в поиске средств к существованию. Но пока, мы, любопытные туристы хотим поглазеть на них, сделать селфи на фоне их экзотических жилищ и купить их засушенных крокодильчиков, змей и другие отлакированные сувениры, им будет, чем кормить своих детей. А дети эти, уже более современные, нередко с теми же смартфонами, сидящие на циновках в свои домишках, сделанных из подобранного в воде хлама, и смотрящие мультики в ноутбуке или по телевизору, наверное не долго здесь задержатся.
У меня появилась чувство ностальгии, когда я, проплывая мимо какого-нибудь мальчугана, гребущего веслом в низеньком корыте, вспоминал свое детство на даче, стоящей около протоки Оби. Вот так же и мы с моими сестрами, целыми днями проводили у воды, ловя стрекоз, лягушек, рыбу, ондатр. Искали приключения, плавая под нависающими с обеих сторон, как в джунглях, лианами веток плакучих ив. Загорелые, мускулистые, свободные… таким, я помню свое детство, проведенное на даче с дедом и бабушкой.
Не знаю, почему, но я завидовал этим детишкам, несмотря на всю однообразность и убогость их жизни. Может быть, кода эти они вырастут, то вырвутся из скользких пут местных плавучих водорослей, а может кто-то так и останется шестеренкой в круговороте местного турбизнеса, но у всех у них, навсегда останется любовь к свободе и романтике приключений.