Маруся. Глава 2. Первые утраты

Он просто ушел. Марусин отец, который так любил свою Евдокию, Марусину маму, просто собрал вещи и ушел. Маруся никак не могла понять, разве так бывает? Хотя она уже и большая девочка, ей скоро исполнится четыре года. Мама похудела и осунулась. Бабушка злится и постоянно ругается. Даже братья стали какими-то серьезными, не такими, как всегда: притихли, сидят дома. Как же так? Ведь в деревне все завидовали Никифору и Евдокии. Все у них было, как в сказке. Семья Никифора была очень даже зажиточной, не в пример семье Евдокии, хотя они тоже жили не хуже многих. Приехал Никифор откуда-то издалека домой. Пошел в церковь в воскресенье. Да так и остолбенел, увидев Евдокию, Дусеньку. Решил – женюсь! Родители пытались отговорить, да куда там! Заслали сватов, сыграли свадьбу. Дом выправили, детишки пошли. Все хорошо было. Только завистников чужому счастью слишком много оказалось. Бабушка говорит, что сглазили Никифора и Евдокию, вот и пошло все наперекосяк.

Сначала и непонятно было, что отца больше нет. Как будто он где-то на заработках. Вот пройдет немного времени, и он вернется. Маруся то и дело выглядывала в окошко – вдруг папа идет. Сейчас ворвется в дом, как веселый неугомонный ветер. Засыплет всех подарками. Маме – платок красивый на плечи набросит, бабушке чашку с блюдечком вручит, Марусе конфет целый фартук насыплет, сыновьям каких-нибудь баранок и пряников. В доме  праздник - отец вернулся! Мама с бабушкой начнут хлопотать у печки. Запахнет пирогами, свежей куриной  лапшой…

Только нет, не возвращается отец. Исчезло веселье в доме. Кажется, что ничего хорошего никогда уже не будет. В такой тоске незаметно подошла осень. Кое-как убрали урожай. Мама простыла. Все время кашляет. Да и печка что-то такого тепла, как всегда, не дает…

- Маруся! Дочка! Просыпайся скорее! Бери Наташеньку. Выходите скорее на двор! – мама будит Марусю, никак не может добудиться. Дышать в доме нечем, все заволокло едким дымом. Маруся подхватывается с печки, хватает Наташу, выбегает во двор. Отовсюду бегут люди с ведрами.

- Пожар! Алифановы горят!

Маруся стоит тихо-тихо, прижимает к себе сестренку. Рядом – братья. Мама с бабушкой передают из окон  вещи соседям. Мужики с размаху выливают ведра воды внутрь дома. Маруся даже не может понять – испугалась ли она. Наташа тоже тихонько сидит на ее руках и смотрит на пожар.

- Дуська! Убегай! Сейчас крыша рухнет! – кричит соседка. Мама вылезает из окна, потому что в дверях уже огонь. Соседи подхватывают ее и оттаскивают подальше от дома. Только теперь, глядя на окаменевшее мамино лицо, Маруся начинает бояться. Никогда у мамы такого лица не было. Бабушка причитает рядом:

- Октябрь уже! Как же жить станем, как зимовать?! Господи! Что нам теперь делать?!

Тетя Муня резко обрывает бабушку:

- Нечего нюни распускать. Ко мне пойдем. Завтра  и решим, что делать. Ночь на дворе.

Дом выгорел дотла. Родственники с отцовой и маминой стороны помогли поставить сруб, накрыть крышу. В ноябре перебрались в новый дом. Правда, сырой, не мазанный. Бабушка с мамой месили босыми ногами глину, чтобы помазать стены дома изнутри. Спасибо, люди добрые не бросили. Всем миром помогали.

Зимой от сырости и плохого питания начались болезни. Первой умерла Наташа. Плакать у Маруси сил не было. Она только стояла рядом с маленьким черным холмиком посреди белого кладбища и думала, что никогда у нее не будет сестренки, никогда больше она не будет ее укачивать, никогда не будет с ней играть. Мама тоже не плакала. Она молча держала Марусю за руку своей горячей рукой, только иногда непроизвольно сжимая Марусины пальцы.

Ночью Маруся проснулась от маминого крика:

- Наташа! Доченька!

Маруся соскочила с печки, босиком подбежала к маме. Бабушка отогнала ее.
- Не подходи! Мама заболела! Еще не хватало, чтобы вы позаразились.
Бабушка хлопотала около мамы всю ночь, утром пришел доктор. Послушал маму трубочкой, попробовал лоб рукой:

- Тиф!

Марусю отправили вместе с братьями к тете Муне. Бабушка осталась с мамой. Вскоре мама умерла от тифа. Бабушка заразилась от нее и тоже умерла. Больше Маруся не видела ни маму, ни бабушку. Только на белом кладбище прибавилось черных холмов. 
А в теткиной семье прибавилось детей. Ее муж Петр сурово сказал, что никогда, пока он жив, дети в сиротский приют не попадут. Была у них одна дочка Валя, а теперь будет еще одна дочка Маруся и два сына Михаила. Так и стали жить дальше большой семьей.