Лунная соната. Главы 21-25

Глава 21

 Айво  действительно вспомнил этот мегапроект. В то время – в середине ХХI столетия – выдвигались всевозможные интересные, любопытные, странные и оригинальные проекты запуска космических кораблей без использования традиционного топлива. Для разгона предлагались различные хитроумные приспособления: катапульты, пращи, электромагнитные ускорители и многое-многое другое. Большинство идей являлись просто-напросто бредом ученых-недоучек, или плодовитых на идеи шизофреников, но некоторые выделялись серьезным подходом и нешуточным математическим, физическим и баллистическим инструментарием, разобравшись с которым, многие именитые ученые заскребли затылки, не решаясь высказаться ни за, ни против подобных фантастических прожектов.
 
Такая нерешительность ученых мужей только подлила масла в огонь, и в некоторых странах, имеющих серьезный экономический потенциал, большой наработанный практический опыт космических исследований, а главное – высокие амбиции, этот вопрос вышел на государственный уровень. В России, где традиции космических исследований были одними из самых старых, успешных и весомых, рассмотрение вопроса строительства на Луне электромагнитной катапульты для запуска межпланетных космических кораблей перешло в плоскость практического рассмотрения. После довольно бурных дебатов в Правительстве, решение о выделении астрономического (и по сути и по размеру) бюджета под строительство  объекта, получившего название «Астроград», приняли.

Масштаб того, на что замахнулись русские, не мог сравниться ни с чем в истории Земли. Египетские пирамиды, рисунки Наска, Великая китайская стена и многие другие уникальные творения человеческого гения меркли перед величием и размахом проекта «Астроград».
Русские рьяно и стремительно взялись за дело – строительство велось сумасшедшими темпами. Десятки огромных проходческих машин с лазерными бурами были собраны на Луне и начали сверлить и прожигать поверхность, вгрызаясь всё глубже и глубже в каменное нутро спутника Земли. Суть проекта ЛМУ состояла в том, чтобы пробить сквозную шахту в твердой мантии Луны, пройти рядом с металлическим ядром, обладающим высоким магнетическим потенциалом, оборудовать ствол соответствующими электромагнитными ловушками, усилителями, конвертерами и разгонять такой титанической магнитной пращей космические корабли до скорости в сто и более километров в секунду.

Сама по себе идея не несла ничего сверхреволюционного - принцип был известен давно. Еще на самой заре космической эры земляне научились использовать гравитацию планет, мимо которых пролетали корабли и зонды, для дополнительного разгона аппаратов. Но масштаб поражал. Поистине, эта стройка на Луне по-праву могла называться первым астроинженерным проектом землян. Несмотря на то, что проект считался русским, в нем были задействованы  десятки, если не сотни НИИ и компаний многих стран мира, да и финансировался он, все-таки, не только Правительством России. Многие известные бренды также посчитали полезным поучаствовать в той или иной степени в проекте. Хотя бы только потому, что он стал известен всем и вся, и когда велись репортажи неважно с какого участка строительства или производства «Астрограда», названия известных фирм так и мелькали на машинах, агрегатах, приборах, одежде и скафандрах инженеров, техников и строителей. В мире по-разному отнеслись к авантюре России. Одни считали всю затею пустой тратой денег и сил, другие – наблюдали за развитием событий с интересом и участием, третьи - просто с любопытством ждали, чем вся эта лунная фанаберия завершится.  Букмекеры тоже не остались в стороне. Принимались ставки, судя по которым становилось ясно, что скептиков эпохального проекта намного больше, чем оптимистов. Соотношение вначале было примерно один к тридцати. Некоторые крупные корпорации заняли, мягко говоря, выжидательную позицию, решив до поры до времени не вмешиваться в происходящее.
Тем не менее, проект медленно, но верно обретал все более реальные очертания. Вокруг постоянно углубляющейся шахты ЛМУ, диаметром в добрую сотню метров, выросли цеха заводов по производству практически всех необходимых для строительства материалов – металлоконструкций, супербетона, сверхпрочных пластмасс. Рос и совершенствовался космодром, постепенно отстраивалась инфраструктура. По мере продвижения строительства всё дальше, количество скептиков уменьшалось. Все четче прорисовывалась перспектива того, что невероятный, уникальный, космический в прямом и в переносном смысле проект будет реализован.
 
Но, как, к сожалению, часто бывает в истории, многие феерические начинания, кружившие головы современникам, рушились в одночасье по тем или иным причинам. Да, многие были построены и лишь потом стерты с лица Земли по злой ли воле самих людей, или из-за природных катаклизмов, как это случилось почти со всеми известными чудесами света, кроме египетских пирамид. Другие же человеческие вызовы так и остались историческим недостроем. Баальбекская терасса, Великая Китайская стена… Потом, спустя столетия и тысячелетия, далекие потомки строителей восхищаются и поражаются лаконичностью и законченностью линий, оригинальностью архитектурных решений и невероятным полетом фантазии создателей. Но все это, в лучшем случае, на фоне полуразрушенных сооружений, разбросанных тут и там частей, когда-то составлявших единую законченную конструкцию.

Так случилось и с «Астроградом». В один прекрасный день в основной шахте ЛМУ произошла авария. Слово авария, наверное, не вполне подходит к масштабам последовавшей за этим катастрофы. Но, как бы там ни было, произошел сбой в работе основного проходческого щита, точнее – в его лазере с ядерной накачкой. Комиссия, разбиравшая потом в причинах крупнейшей в истории техногенной катастрофы, так и не пришла к единому мнению относительно того, что послужило спусковым крючком ядерной реакции. Но факт остается фактом: ядерный бур взорвался и поглотил в стокилотонной вспышке атомного огня «Астроград». Сдетонировавшие вслед за этим запасы топлива на космодроме,  баки трех разгружавшихся транспортников и кислородный ангар довершили разрушения. Мощный толчок зафиксировали все сейсмостанции, работавшие тогда на Луне. Некоторые крупные обломки были выброшены  из эпицентра с такой силой, что сделали оборот вокруг Луны, прежде чем упасть обратно на поверхность.

Статистика этой катастрофы безрадостна: погибли, в общей сложности, больше пятисот человек. Многих просто не нашли – они сгорели, распались на атомы в адском пламени ядерного синтеза. Несколько трупов обнаружили в десятке километров от «Астрограда» - раскидало взрывами. Но основной кошмар ждал спасателей в непосредственной близости от оплавленного жерла шахты. Там лунный грунт, огромные подъемники, вездеходы, бетонные конструкции и… люди были частично расплавлены и спаяны в одну застывшую страшную массу, по сравнению с которой меркли сгоревшие трупы, облепленные лавой Везувия в музее древней Помпеи.

Выпаивать, естественно, никого не стали – там была такая радиация, при которой даже в скафандре высшей защиты выдерживали не больше пяти минут. Да и как всё это вырубать? В общем, оставили в «Астрограде» всё как есть, поставили в сторонке грустный памятник и на сотни лет забыли, забросили проклятое место.

Глава 22

- Капитан, а как там с радиационным фоном? – очнулся от мысленного исторического экскурса Айво. – Запросите-ка Базу.
Хэлвуд связался с сержантом спасотряда Дэном Муром.
- Я и не помню, когда последний раз показания счетчиков смотрели. Нам это ни к чему – кто там бывает в этом «Астрограде»?.. – легкомысленно пожал плечами сержант, появившись на дисплее МИППСа Хэлвуда.
- От кого я это слышу, сержант? От заместителя начальника спасотряда базы? Кто, как не вы, должны досконально знать обстановку вокруг вверенного вам объекта? Немедленно снимите показания! Они что,  у вас не выведены на основную панель?

- Здесь они, здесь, - виновато произнес Мур. – Значит так, докладываю. В самой шахте семьдесят тысяч микрорентген в час, около шахты – десять тысяч, космодром – тысяча, другие объекты – в районе ста – двухсот пятидесяти. Короче, даже с учетом радиационной защиты скафандров, к шахте лучше не подходить. На космодроме можете находиться до часа, на заводе, в ангаре и вспомогательном секторе – три-четыре часа.
Сержант замолчал.
- А где стоит мункар? – опять поинтересовался Блумберг. – Эй, на орбитере! Милош, слышишь, вы еще не ушли за горизонт?
- «Селена-32» говорит. Мы пока здесь, но скоро уйдем, - донеслось из динамика на пульте управления гравилета. Монитор же не засветился. – Мункар стоит у северной оконечности бывшего сборочного цеха. Там еще т-образная стрела крана вверх метров на двадцать торчит.

- Милош, спасибо, я понял, через две минуты будем на месте! – откликнулся Герберт.
Гравилет перевалил очередное скальное нагромождение и выскочил на относительно ровную поверхность. Айво всмотрелся в то, что пока еще находилось на отдалении – сумбурное, хаотичное переплетение округлых, прямых и ломаных форм, имеющих явно искусственное происхождение. Чем ближе к развалинам «Астрограда» подлетал гравилет Герберта, тем гротескнее становилась картина полного разрушения. Весь комплекс «Астрограда» занимал не очень большую площадь. Всё компактно и продуманно расположено, внутри периметра комплекса не было, казалось, ни одного неиспользованного метра поверхности. Лишь космодром находился на некотором удалении, что, впрочем, не спасло его от общей участи.

Герберт чуть сбавил скорость, и его С-65 стал вилять среди больших и малых обломков, полуразрушенных стен и глубоких воронок. Мимо проплывали покосившиеся, рухнувшие и частично оплавленные конструкции сборочного цеха. Наконец, в лучах прожекторов гравилета появился мункар, стоящий под покосившейся и обломанной у самого основания решетчатой мачты космической связи. Метрах в двадцати, нелепо прогнувшись, торчала колонна погрузочного крана с частично обломанной стрелой на самом верху, о которой упоминал Милош с орбитера.
Герберт подвел гравилет поближе к мункару и остановился.

- Прошу проверить герметику скафандров! – произнес он. – Открываю кабину.
Айво и Барт защелкнули чуть приоткрытые забрала и отстегнули ремни безопасности. Дверь кабины открылась и воздух, мгновенно превратившийся в иней, тут же выдуло в пустоту серебристым облаком. Сразу исчезли почти все звуки, и остался лишь легкий фон в наушниках да шипение воздуха в системе жизнеобеспечения скафандра.
Айво спрыгнул на поверхность и подождал Хэлвуда. Тот, оказавшись на поверхности, достал из кобуры  импульсный разрядник ЛИР-1 и проверил заряд. Только тут Блумберг сообразил, что сам ничем не вооружен. Он беспомощно оглянулся на высунувшегося из кабины Герберта:
- А есть что-нибудь, что можно использовать, как… оружие?
- Вы не вооружены? – поразился пилот и переглянулся с Хэлвудом.
- Черт! Посмотри в инструментах, нет ничего подходящего?
Герберт нырнул в кабину и через секунду гравилет закачался над грунтом – пилот рылся в багажном отделении среди всевозможных инструментов и приборов.

- Есть! – наконец, крикнул он и, появившись в проеме, спрыгнул вниз.
В руках у него был  инструмент, отдаленно напоминающий большой старинный револьвер. Герберт подошел к Айво и протянул  ему серебристо-черный предмет.
- Что это? – спросил Блумберг, осторожно принимая необычный револьвер.
- Пневматический арбалет.
- Господи, откуда он у тебя, Герберт? – удивился в свою очередь капитан.
- Один турист оставил, альпинист. Он тут на Луне думал по горам лазать и взял с собой кроме стандартной амуниции, еще и пневматический аналог силового арбалета для вбивания костылей. Но скоро убедился, что лазание по горам в скафандре хоть и при силе тяжести в шесть раз меньшей, чем на Земле, дело неудобное, а, главное, малоинтересное. Улетел недовольный, - пояснил молодой пилот.
- А он… реально стреляет? – усомнился Айво, поворачивая арбалет и так и сяк.
- Дайте сюда, господин Блумберг.

Хэлвуд взял протянутый ему револьвер, внимательно оглядел его и передвинул какую-то скобу. Затем поднял руку, прицелился и выстрелил в полуоплавленную бетонную стену невдалеке. Из ствола арбалета вырвалось облако воздуха, тут же заискрившееся инеем, а из бетонной стены  вылетел сноп искр. Хэлвуд подергал арбалет, но тот оказался привязан невидимой нитью к стене, куда воткнулась стрела. Барт сдвинул фидер на рукоятке, и нить оборвалась. Он вернул арбалет Айво:
- Здесь еще одиннадцать стрел. Скафандр пробъет метров с двадцати наверняка. Смертельное оружие. Пользуйтесь осторожно.
Хэлвуд быстро показал Блумбергу как стрелять, обрывать фал и ставить на предохранитель. После этого они оба обернулись и посмотрели на Герберта. Тот стоял рядом со своим С-65 опустив руки и смотрел на собравшихся уходить Айво и Барта.

- Ты вот что, Герберт. Полезай в гравилет, приподнимись метра на три и жди нас. Ну, и по сторонам поглядывай. Всё, мы пошли. Выведи изображение с наших камер на свой курсовой дисплей и будь на связи!
Белые фигуры в скафандре подняли руки, повернулись и скрылись в тени стены. Пилот с минуту постоял, глядя им вслед, потом легко запрыгнул в кабину, закрыл дверцу и поднял гравилет повыше.
Хэлвуд обошел мункар, примостившийся рядом со стеной, и медленно пошел дальше, подсвечивая дорогу фонариком. Айво тоже обогнул мункар, зачем-то пнув ногой колесо.
- А не может здесь быть какого-нибудь входа? – прозвучал в шлеме голос капитана.
- Это вы меня спрашиваете, шериф? – усмехнулся Блумберг.
- Да, в сборочном цехе, был подземный уровень, - откликнулся с базы сержант Мур. – Поищите где-нибудь рядом со входом…

- Спасибо, Дэн. Но легко сказать, у входа! Где этот вход? Здесь одни развалины, - заворчал Барт. – Нет, стоп! Господин Блумберг, господин Блумберг, идите сюда, вижу вход!
Айво поспешил к Хэлвуду и тоже увидел широкое отверстие в поверхности, частично заваленное обломками стены. Над отверстием слегка возвышался невысокий комингс и торчали погнутые поручни перил. Астронавты подошли поближе и посветили фонарями. Вниз, неизвестно на какую глубину уходила покореженная  лестница. Отвалив в сторону несколько самых крупных осколков стены, немного мешающих проходу, разведчики, предупредив о спуске, начали медленное продвижение вглубь. Индикатор радиации, высвечивающийся в левом верхнем углу забрала шлема, из желтого превратился в бирюзовый.

- А здесь радиационный фон в норме, - удивился Айво.
- Да, - отозвался Барт. – Всё-таки мы уже метров на десять спустились. Грунт экранирует.
Лестница кончилась, и астронавты ступили на ровный каменный пол. Луч фонаря выхватил из темноты овальную металлическую дверь в стене. Рядом с ней написано: «Азот». Они двинулись дальше. По дороге им попалось еще с пяток дверей с разными надписями. Все они были закрыты на обычные механические замки с кремальерой без электроприводов (сборочный цех не был герметизирован), но открыть их не получилось. То ли заклинило от взрывов, то ли просто от времени приварило к рамам.

Внезапно, идущий впереди Барт резко отановился, и сразу же сзади на него налетел Блумберг.
 - Что встали?
Хэлвуд посветил фонариком, и в его ярком луче стал виден ход, уходящий в сторону от основного коридора почти под прямым углом. Никаких дверей и надписей, просто ход.
- Сержант, - позвал спасателя Барт. – А у вас нет плана этого сборочного цеха?
Было слышно, как вздохнул Мур:
- Капитан, сейчас найдем, конечно, но…

- Что – но?
- Ничего. Ищу. Так, вот он. Что вас конкретно интересует?
- Есть ответвление, которое мы видим перед собой?
- А вы где конкретно стоите? У меня же здесь нет основного диспетчерского экрана.

- Они в двадцати пяти метрах от входа на нижний уровень, - вмешался Рик Дорнбоз.
- Понял. Нет, этого хода на плане нет.
Барт и Айво переглянулись:
- Новострой?  - тихо обронил Айво.
- Какой еще новострой? Здесь, на этом ядерном пепелище? Господи, ну кто это сделал, зачем, когда? –  Барт всплеснул руками.
Оба углубились в боковой туннель. Айво, переложив фонарь из правой руки в левую, осторожно достал пневмоарбалет. Несколько минут с мониторов на базе и в гравилете слышалось только дыхание астронавтов, да по стенам хода метались лучи фонариков.

- Постойте, капитан, я вот что подумал, - заговорил Айво. – А ведь Мюррей и Сноу нас должны слышать!
- Должны-то должны, - донесся с базы голос Рика. - Но не слышат. Я тут осторожно снял телеметрию их скафандров. Так вот: внешняя связь отключена и работает  в индивидуальном режиме только между ними.
- Рик, если ты снял телеметрию, неужели не можешь вычислить их местоположение? – задал резонный вопрос Барт.
- Только приблизительно. Но вам это не очень поможет. Они находятся в «Астрограде» в районе заводских корпусов.
- Спасибо за исчерпывающий ответ, - съязвил Хэлвуд. – Нас это здорово выручит.
- Уж чем могу, - в тон ему буркнул Дорнбоз.
- Капитан, - зазвучал в наушниках голос сержанта Мура. – Я и еще трое спасателей выдвигаемя на гравилете в «Астроград». Как поняли?

- Выдвигайтесь, - спокойно ответил Барт, продолжая продвигаться по темному туннелю. – Только, что вы тут делать будете? Организуете атаку превосходящими силами?
- Нет, - не поддался на провокацию Мур. – Будем курсировать по периметру сборочного цеха.
- Ладно, курсируйте…
Спустя несколько минут Блумберг ощутил, что всегда раздутый из-за избыточного внутреннего давления скафандр «опал». Еще не поняв, что произошло, Айво остановился и скосил глаза влево, где на забрале шлема высвечивалась основная телеметрия. Всё было в норме и успокаивающе светилось бирюзовым цветом. И вдруг в его мироощущения ворвалось что-то новое и необычное. Блумберг, продолжая стоять на месте, завертел головой, стараясь определить, что пошло не так. В глаза ударил яркий луч света: это в нескольких метрах впереди остановился и обернулся к нему Хэлвуд:
- Что-то случилось, господин Блумберг?
И Айво понял. Он слышал звук шагов капитана!

- Мы не в пустоте. Снаружи есть давление.
Потребовалась всего пара секунд, чтобы Барт понял.
- Господин Блумберг, у скафандра есть примитивный блок-анализатор, - послышался голос Мура. -  При изменении наружного давления  он сам выдаст параметры и процентное содержание основных компонентов атмосферы.
Айво скосил глаза на забрало:
- Четыреста двадцать миллиметров! Кислород – одиннадцать процентов.

- Считайте, что вы в горах, на высоте, примерно пяти тысяч метров над уровнем моря, - откликнулся Мур. – Можете разгерметизировать скафандр, но включите легкий поддув кислорода. Температура минус пятнадцать по Цельсию.
Блумберг и Хэлвуд, глядя друг на друга, подняли руки к шлемам и одновременно отщелкнули запоры. С легким свистом давление в скафандрах уровнялось с наружным. И сразу же темный коридор наполнился мягкой, ненавязчивой люминесценцией.

Айво обернулся и посмотрел туда, откуда они только что пришли. Метрах в пяти освещенный туннель заканчивался и терялся в кромешной тьме. Швед подошел к «водоразделу» и протянул руку. Перчатка уперлась во что-то упругое.
- Капитан, здесь силовой барьер! – обернулся он к Хэлвуду.
- Понял. Идемте дальше, господин Блумберг. Время не ждет! Только непонятно – воздух задерживается, а мы прошли?
Айво слышал его голос и из наушников и снаружи, через приоткрытое стекло забрала. Это было достаточно необычно.
- Выборочная фильтрация. Есть такая техническая фенька. Правда пока не очень доработанная, но здесь работает.
Хэлвуд призывно махнул рукой, повернулся и зашагал по коридору, засовывая в поясную кобуру ставший ненужным фонарик. Негромкий звук его шагов, больше похожих на прыжки, причудливо искажаясь, отражался от гладких стен искусственной пещеры.

Внезапно астронавты вышли из туннеля и оказались в просторном, но скупо освещенном круглом зале.  В центре, рядом с металлической стойкой то ли пульта, то ли какого другого приспособления, виднелись две фигуры в скафандрах. Одна из фигур стояла у прибора и производила какие-то манипуляции. Второй астронавт сидел чуть в стороне. Когда он обернулся на шум, Айво узнал за открытым забралом лицо Ричарда. Спецагент немигая и без всякого выражения смотрел на появившихся Айво и Барта.
Услышал вошедших и астронавт за пультом. Он обернулся и выпрямился. Это был Мюррей собственной персоной.
- Явились, не запылились… - беззлобно произнес он и оперся обеими руками о пульт.

- Господин Мюррей. Вы арестованы, - четко артикулируя каждое слово, проговорил Блумберг, поднимая пневмоарбалет на уровень груди.
Хэлвуд сделал шаг в сторону Сноу.
- Ни с места! – жестко пресек его попытку Мюррей. – Командовать здесь буду я.
- Побойтесь Бога, господин Мюррей. Что вы замышляете? Вы отдаете себе отчет в том, что идете против всего человечества? Зачем вам нужен топоскоп, что вы хотите с ним сделать? Предлагаю вам немедленно сдаться и отдать… - Айво понимал, что переубедить Мюррея ему не удастся, но он, не зная пока, что можно было бы предпринять, старался тянуть время.

- Я никому ничего объяснять не собираюсь. Обратный отсчет запущен, и ни вы, ни кто-либо другой не в состоянии его остановить. Осталось всего несколько минут, и я буду вынужден закончить свою миссию на Луне.
- Что за обратный отсчет, Мюррей? Что вы задумали? – медленно отводя руку назад, поближе к импульснику на ремне, спросил Хэлвуд.
Рядом с ним вспыхнул и засеребрился столб яркого белого света. Когда бликующие всполохи угасли, взорам потрясенных астронавтов предстал низкорослый лысый субъект в светлом костюме.
- Профессор Фу Тинпен! – ахнули Блумберг и Хэлвуд.

Даже «примороженный» Сноу повернулся к китайцу и вопросительно уставился на него.
Фу Тинпен, не обращая ни малейшего внимания на троицу подрастерявшихся расследователей, повернулся к Мюррею. Астроном отстегнул что-то от ремня и взял в руку.
Топоскоп!
В следующую секунду произошли события, из-за которых научная общественность, в лице делегатов симпозиума «Контакт без контакта» лишилась возможности выяснить, наконец, с почти стопроцентной вероятностью, одни ли мы во Вселенной.

- Стойте! – раздался глухой голос. – Стойте!
Все, кроме Тинпена, повернулись к вставшему Ричарду.
- Мюррей, я обращаюсь к вам. Вы же не один из них, вы -  человек! Опомнитесь. Ну что вы будете делать без человечества? Кому вы будете там нужны?
- Кто вбил вам в голову идиотскую мысль, что я буду жить без человечества? И где это – там? – разозлился директор обсерватории. - Господи, о чём вы?! Они просто наблюдают за нами, и я им в этом помогаю. У меня будет еще масса работы. И не только на Земле, но и на внеземельных колониях… Вас, правда, придется, увы…
- Мюррей! – прозвучал тихий металлический голос. – Завершите мою телепортацию. Немедленно.
Это заговорил Фу Тинпен. Мюррей осекся на полуслове и посмотрел сначала на руку, в которой был зажат топоскоп, потом на китайца.

- Не делайте этого, Мюррей! Как только топоскоп окажется у Фу Тин… у них, вас самого ликвидируют!  – уговаривал Сноу. – Да поймите же вы, наконец! И снимите с меня ваш гипноблок.
- Замолчите! – огрызнулся Мюррей. – Зачем меня убивать?
- Это вы могли бы спросить у настоящего Фу Тинпена, но...
- Настоящего? Что вы хотите этим сказать, Сноу?
- Завершите мою телепортацию! – грозно повторил недоперенесенный лже-Тинпен.
- А вы пока помолчите! – зыркнул на него Мюррей. – Так что там с Тинпеном? Говорите, Сноу.
- Настоящего Фу Тинпена нашли сегодня в его лаборатории под Шанхаем. Мертвого. Убит четыре дня назад. Информация стопроцентная: я связывался с Директором КОНОКОМа.

- Почему раньше мне не сказали?
- А вы дали мне такую возможность? Сразу установили гипноблок, и я стал овощем, - усмехнулся Ричи.
Становилось заметно, что он всё больше и больше отходит от гипновоздействия. Мюррей застыл в явной нерешительности – если правда, то, что говорит Сноу, тогда…
Свечение вокруг Фу Тинпена пыхнуло ярким ореолом и фигура китайца прорисовалась четче. В следующую секунду объемный, осязаемый и реальный лже-Тинпен вышагнул из меркнущего столба серебристого света и ступил на каменный пол зала. Видимо, каким-то дополнительным усилием, без помощи Мюррея, он смог перетащить себя сюда. Среди людей, облаченных в пустотные скафандры, светлый костюм, белая сорочке с бежевым галстуком и легкие летние светло-коричневые ботинки китайца выглядели нелепо и вызывающе. Астроном, увидев приближающуюся к нему фигуру в костюме, попытался отскочить. Но споткнулся, неловко взмахнул руками и выронил топоскоп. Тинпен с неожиданным проворством прыгнул вперед и попытался подхватить падающий прибор.
И в этот момент в разреженном воздухе искусственной пещеры оглушительно хлопнул пневматикой арбалет Блумберга.

Глава 23

Стрела, пущенная с невероятной скоростью с расстояния в десяток метров, чудом попала в черный вороненый прибор, слегка срекошетила и впилась в плечо Мюррею, уверенно пробив скафандр и передав всю инерцию своего импульса. Астроном, отброшенный в сторону, стал заваливаться на спину.
Топоскоп, упав на пол и прокатившись по нему, выбросил с обоих концов ослепительные бело-фиолетовые лучи. Подземный зал стал выворачиваться и искажаться, превращаясь в подобие тора.
- Герметизируемся! – крикнул Хэлвуд, защелкивая забрало шлема.

Раздался громкий раскатистый звук, будто кто-то развернул огромный лист ватмана и резко встряхнул его. Тороидальная форма зала стала закручиваться нескончаемым водоворотом, затягивая всех в свою бесконечную темную глубину.
В долю секунды все исчезло, а вокруг раскинулась безбрежная холодная пустыня открытого космоса. Ослепительные холодные звезды сияли целыми россыпями, будто разбросанные шедрыми горстями сказочным великаном. Но знакомых созвездий не наблюдалось. Скафандры селенитов не были снабжены двигателями, позволявшими перемещаться в пустоте, и пять фигурок хаотично кувыркались в пустоте, обмениваясь короткими эмоциональными возгласами. Китаец в светлом костюме тоже сначала трепыхался, но потом затих и теперь вращался вокруг своей продольной оси, безвольно раскинув короткие руки.

Мюррей хрипел и шипел сквозь зубы, пытаясь вытащить застрявшую в плече стрелу, но это ему не удавалось. В свою очередь, Блумберг переключил арбалет в режим намотки фала и притянул к себе астронома. К тому времени тот уже почти задохнулся и сильно, до обморожения, замерз: воздух и тепло активно выходили из прорехи, а снаружи забирался смертельный холод открытого космоса. Айво достал жидкий пластырь и обильно выдавил гель на то место, откуда торчала стрела. Потеря воздуха почти прекратилась, но приборы скафандра сигнализировали, что жизненные показатели Мюррея находятся на грани допустимого.
- Ну, как он, Айво? – прозвучал в наушниках голос Ричи.
- На пределе, судя по всему, теряет кровь, - ответил швед. – А вы сами-то как?
- Терпимо.
- Активируйте аптечку в скафандре Мюррея! – посоветовал Хэлвуд.

Блумберг нашел соответствующую программу и запустил ее. Одновременно он отстегнул фал от арбалета и стрелы и связал пояса своего скафандра и скафандра Мюррея. Теперь астроном не мог отлететь от него дальше, чем на несколько метров.
- Я вот что заметил, коллеги, - снова раздался спокойный голос Сноу. – Нас постепенно разносит в стороны.
- Да, я тоже обратил внимание, что мы разлетаемся. Медленно, но разлетаемся. Непонятно, правда, почему… - задумчиво проговорил Барт.
- Как раз вполне понятно, - невесело усмехнулся Айво. – Когда весь подземный зал выбросило сюда, в безвоздушное пространство, тот воздух, что был в нем, разлетелся под воздействием разности давления в разные стороны. Ну, и нас подтолкнул. Сейчас рассчитаю, подождите. Так, судя по лазерному дальномеру, скорость нашего разбегания – полметра в минуту. Сейчас мы друг от друга в десяти и пятнадцати метрах. За час, значит, нас разнесет минимум на сорок-сорок пять…

- А какая разница? Радиосвязь будет работать и на расстоянии в несколько тысяч километров, - хмыкнул Барт.
- Этого мы не сможем проверить. Кислород кончится намного раньше, - подвел неутешительну черту Сноу. – Какой у нас максимальный запас? Четыре часа плюс полтора, если кто пристегнул дополнительный баллон.
- И будем мы тогда друг от друга в двухстах метрах.
- А через год – в двухстах километрах…
Все замолчали, переваривая каждый в себе, сложившуюся ситуацию. Текли минуты, и астронавты медленно разлетались всё дальше и дальше. Еще чуть-чуть и они потеряют друг друга из вида. Каждый осознавал, что оказаться одному в пустом бесконечном пространстве, пусть даже имея радиосвязь с друзьями по несчастью, страшно и жутко. Особенно, осознавая неминуемый, мучительный  конец после того, как закончится кислород.

- Есть идея! – вдруг воскликнул Блумберг. – У меня арбалет со стрелами. Стрелы с фалами. Я стреляю в сторону каждого из вас, вы ловите фал и подтягиваетесь ко мне с Мюрреем.
Сноу и Хэлвуд помолчали, взвешивая все за и против. Наконец, Барт ответил за обоих:
- Господин Блумберг, только вы уж постарайтесь нас не подстрелить ненароком!
Айво открыл барабан и аккуратно свинтил у стрел острые молибденовые наконечники. Так значительно уменьшалась вероятность пробоя скафандра в случае попадания. Первый выстрел в направлении Сноу был явно неудачным. Мало того, что стрела ушла далеко вправо из-за того, что Айво слишком взял в сторону, чтобы не задеть Ричи, так еще отдача от выстрела придала вращательное движение, и Блумбергу стоило большого труда компенсировать его. Второй выстрел получился лучше: стрела прошла в полутора метрах от Сноу, и агент смог дотянуться до тонкого фала клювом альпенштока.

Четверть часа спустя все астронавты, включая почти не подающего признаков жизни Мюррея, плавали плотной кучкой. Когда ажиотаж и радостные возгласы по поводу воссоединения стихли, Сноу выразил то, о чем думал, но не решался говорить каждый:
- И что теперь? Ждать, когда закончится кислород?
Ответом ему было молчание. Потом заговорил Айво:
- А где  топоскоп? Ведь где-то рядом болтался, я его видел! Может, мы сможем его настроить на возврат?
- Да разве его найдешь в такой темноте?
- А фонари нам на что? Давайте поищем.
- Надо энергию экономить! И так обогрев почти на полную мощность работает.
- Зачем экономить? На четыре часа нам батарей хватит, а там – трын-трава... Да и все равно делать нечего. Как там, кстати, Мюррей?
- Без изменений… плохо.

Опять повисло молчание, слышалось лишь шумное дыхание. Астронавты, включив ручные мощные фонари, сосредоточенно   шарили их невидимыми лучами в пустоте. Единственной реперной точкой, на которую они могли ориентироваться, это почти скрывшееся в темноте тело лже-китайца в светлом костюме. Но и оно являлось ориентиром совершенно абстрактным и не давало ровным счетом никакого представления о местоположении астронавтов.
Перспектива высвечивалась жутковатая: задохнуться, когда закончится воздух в беспредельной глуби космоса. Трудно было даже просто представить себе, где они находятся. Это могла быть область, близкая к Солнечной системе, а могла быть и какая-нибудь галактика в десятке миллиардов световых лет от Земли. В любом случае их шансы на возвращение равнялись нулю. НУЛЮ!

Сноу передернул плечами. Вдруг наушники прорезал радостный возглас Барта:
- Вон он, вижу, вижу!
И Айво, и Ричи дернулись одновременно, так, что вся четверка астронавтов пришла в движение и стала вращаться.
- Ничего, ничего, - дышал Барт снова потерявший из виду прибор, - я запомнил его расположение относительно Тинпена и конфигурацию звезд!
С грехом пополам  связка людей стабилизировала свое положение и три мощных фонаря, не считая нашлемных, вспороли первозданную тьму и высветили висящий в пустоте буквально в десятке метров топоскоп. Казалось бы, вот он, рядом, стоит лишь протянуть руку… Но рука должна быть очень длинной. Такой  руки ни у кого из астронавтов не было.
- А если по нему из арбалета… - начал Айво.

- Отставить! – скомандовал Ричи. – Мы можем как-нибудь с помощью фала притянуть его?
- Как? Как притянуть? – удивился Барт. – Вот если только… магнит! Есть у кого-нибудь магнит?
Все машинально начали ощупывать свои ремни и пристегнутую к ним амуницию.
- Нет никаких магнитов! – с досадой сказал Ричард.
- Стоп! А приборы? – задумался Айво.
- Что – приборы? – не поняли его.
- Нет ли у нас с собой прибора, в котором используется магнит? – пояснил Блумберг.
- Есть, - медленно проговорил Барт. – В импульсном разряднике. Там есть разгонный магнитный контур.
- Его можно снять? – сразу задал вопрос Айво.
Но Барт уже достал свой ЛИР-1 и начал его разбирать. Снятые детали он аккуратно «вывешивал» рядом с собой в пустоте. Наконец, он протянул Блумбергу небольшое кольцо. Айво взял его и поднес к арбалету. Кольцо прилипло к стволу.

- А если топоскоп из алюминия или пластмассы? – спросил Барт и сам понял, что сморозил глупость.
- Тогда ничего не получится, - тем не менее, спокойно ответил швед и привязал к кольцу тонкий фал. – Кто хорошо играет в дартс?
Сноу протянул руку и взял магнитное кольцо. Айво отмотал несколько метров фала и привязал к ремню.
- Бросать надо очень осторожно, Ричи. Бросай тихонько – магнит слабый. Он должен медленно подлететь к топоскопу и прилипнуть. Если ты бросишь сильно, кольцо только отбросит прибор, и тот улетит… навсегда. Вторая попытка вряд ли получится. Придется кидать магнит в удаляющийся объект, а он и так не очень близко, - проинструктировал Айво. – Готов?

Ричард посмотрел на своих товарищей, но сквозь стекла шлемов лиц видно не было. Он перевел взгляд на топоскоп, медленно вращающийся в десятке метрах, подсвеченный фонариками друзей.
- Готов…
Сноу глубоко вздохнул, задержал дыхание и медленно, будто в замедленной прокрутке, распрямил руку и разжал пальцы. Кольцо, вытравливая за собой тонкий, прочный фал, полетело, будто нехотя, в сторону топоскопа.
Айво смотрел на лазерный дальномер:
- Семь метров… шесть девяносто… шесть восемьдесят…
Все затаили дыхание.
- Полметра… тридцать сантиметров… двадцать… десять…

Кольцо пролетело сантиметрах в десяти от топоскопа. Сноу пальцами притормозил стравливающийся фал и осторожно остановил кольцо, перелетевшее мишень на метр. Выждав пару секунд, он аккуратно потянул фал назад. Кольцо послушно поплыло назад и снова приблизилось к топоскопу. На этот раз магнит оказался еще ближе к прибору и летел намного медленнее. Вот он подлетел совсем близко и… прилип к топоскопу!
- Ура! – вырвалось у всей троицы.
Пять минут спустя загадочный и невероятный топоскоп оказался сначала в руках Сноу, а потом, после того как к нему привязали короткий фал, перекочевал в распоряжение Блумберга. Тот не замедлил начать его тщательное изучение, забыв обо всем на свете: всё-таки в его руках был уникальный и формально несуществующий прибор, способный пронзать привычную метрику пространства и соединять точки, разнесенные во Вселенной на немыслимые расстояния.

Сноу посмотрел на медицинскую шкалу скафандра Мюррея, сокрушенно покачал головой и сказал, обращаясь, скорее, к капитану:
- Удивительный народ эти ученые! Мы тут, можно сказать, уже настроились на торжественный лад и готовимся к неизбежному, а он вцепился в полумифическую трубку и ничего вокруг уже не замечает, ни того, что нас занесло незнамо куда, ни того, что  кислорода в обрез, ну, и так далее...

Хэлвуд ничего на это несказал, а Блумберг, не отвлекаясь от осмотра прибора, отреагировал:
- Сей агрегат может помочь нам вернуться обратно, коллеги, не забывайте об этом. Вот тут я вижу десять регуляторов с делениями от нуля до двадцати. Все они стоят на нулях, кроме одного. Что это значит, а?
Сноу довольно бесцеремонно подтянул к себе Айво и взял в руки топоскоп. Повертев его и так, и этак и внимательно осмотрев вороненый корпус, он предположил:
- Похоже, Айво, что в один из регуляторов попала стрела, снайперски пущенная тобой из арбалета. Вот и легкая царапина осталась от молибденового наконечника, видишь?
- Ну-ка, дай сюда, - вновь завладел топоскопом Айво. – Да, действительно… А что, если поставить регулятор тоже на нулевую позицию, вот так?

Никто не успел ему помешать, и Блумберг передвинул регулятор. Ничего не произошло, но на топоскопе загорелся крошечный бирюзовый индикатор. Блумберг продолжал вертеть в руках вороненый корпус пространственного «перфоратора». Наконец, что-то привлекло его внимание, и он поднес цилиндр  поближе к прозрачному забралу шлема.
- А это что за кнопочка? – заинтересовался любознательный швед и без особых церемоний нажал на миниатюрный выступ на краю торца корпуса.

Вселенная выгнулась немыслимой дугой и начала закручиваться гигантской спиралью. Звезды на черном, незнакомом небосклоне померкли, пространство свернулось и исчезло, а время остановило свой стремительный бег.
Четыре фигуры в скафандрах, связанные тонким, но прочным фалом, стали проваливаться в образовавшуюся складку пространственной метрики все глубже и глубже.

Межгалактические врата раскрылись на долю секунды и вновь закрылись, поглотив землян. И лишь одна фигура в светлом костюме, нелепая здесь в своей земной обыденности, коряво и страшно раскинув полусогнутые руки, удалялась от места пробоя, медленно и словно нехотя, вращаясь…

Глава 24

Порядком тряхнуло, и в глаза ударил слепящий свет. Сноу перевернулся на спину и увидел над собой голубое небо и нестерпимо яркое солнце. Машинально, он попытался вскочить, но появившаяся неведомо откуда сила тяжести не позволила ему это сделать с первого раза – скафандр весил при нормальной гравитации около тридцати килограммов. Стоя на четвереньках, он огляделся. Вся четверка лежала в большой яме, больше похожей на старую воронку от взорвавшегося снаряда. Рядом кряхтели, пытаясь встать Барт и Айво. Мюррей лежал на спине и не подавал признаков жизни.

Ричард скосил глаза на индикационную панель и присвистнул: атмосфера соответствовала земной. Он отщелкнул зажимы шлема и откинул прозрачное забрало. В ноздри ударил терпкий запах травы, земли, леса и полевых цветов. С трудом встав, он посмотрел на край воронки, в которой они оказались. Там стояли и с любопытством смотрели вниз две монашки.
- Сестра Люси, смотри, Всевышний отнял у нас часовню, но прислал ангелов небесных! – сказала та, что казалась постарше.

Молодая закивала головой, и обе стали спешно креститься.
- Эй, милые дамы, мы где? – раздался бесцеремонный голос Айво.
- Не бойтесь, мы обычные люди, просто в космических скафандрах. Наш корабль потерпел катастрофу при посадке, - постарался разрядить обстановку Сноу. – Вы не могли бы связаться с властями ближайшего города?
Хэлвуд дернул его за руку:
- Мы и сами это можем. Переключись на спасательную волну!

Ричард про себя чертыхнулся и включил аварийный режим. На скафандрах замигали малиновые аварийные маяки, а в эфир понеслись их позывные с сигналом СОС и координатами. Монашки, испуганно прильнувшие друг к другу, сделали шаг назад:
- Тут рядом монастырь Санта-Моника…
- Санта-Моника? – опешили астронавты и переглянулись.
- А что? – несколько оживился начавший приходить в себя капитан. – Сколько раз я собирался в короткую служебную командировку на Землю, просил, уговаривал – всё не пускали, мол, денег нет, командировочные платить нечем… Теперь не отвертятся, крохоборы!
Сноу снял гермошлем, отбросил его в сторону и начал карабкаться по круче, стараясь выбраться из ямы. В спину его догнал голос Айво:
- Мы потеряли Мюррея. Не приближайтесь к центру воронки! Если сработал топоскоп, то тут образовался смертельный гравиконцентрат.

В подтверждение своих слов Айво бросил небольшой камень в центр воронки. Камень, подлетев к эпицентру взрыва, резко сменил траекторию и с огромной скоростью врезался в землю, оставив глубокую дыру. Все побыстрее вылезли из ямы и вытащили Мюррея.

Через пятнадцать минут у воронки, образовавшейся больше года назад при таинственном исчезновении часовни, приземлился флаер службы спасения. В первую очередь спасатели занялись Мюрреем, но спустя полчаса были вынуждены прекратить реанимационные мероприятия – астроном прошел точку невозвращения и пребывал отныне вне зоны юрисдикции медиков и, вообще, кого бы то ни было на этой бренной земле…
За это время Сноу освободился от громоздкого скафандра, достал из специального кармана МИППС и попытался переговорить с Дон Кимурой. Тот не отвечал. Тогда Ричи связался с КОНОКОМом:
- Это агент Сноу. Срочно соедините меня с Директором, он почему-то не отвечает по своему прямому номеру. Господин Директор? Здравствуйте. Мы на Земле в Аргентине в районе монастыря Санта-Моника. Докладываю. Дело «Симпозиум» раскрыто, непосредственный исполнитель преступлений схвачен, но только что скончался, не приходя в сознание. Главный организатор и заказчик мертв. Господин Директор, прошу вас дать указание срочно выяснить, где может находиться китайский астрофизик профессор Фу Тинпен. Да, судя по всему, на Луне действовал его двойник, а сам профессор либо надежно спрятан, либо убит. Второй вариант, к сожалению, наиболее вероятен. Топоскоп? А черт его… Простите, Директор, - Ричард обернулся и нашел глазами Айво. – Где топоскоп?

Блумберг, сидевший на одном из пластиковых чемоданов медиков и разговаривавший с кем-то по МИППСу, поднял голову и задумчиво посмотрел на Сноу:
- Слушай, а действительно, где он?
Ученый вскочил  и стал быстро спускаться обратно в яму.
- Ну, что там у вас опять, Сноу? Где топоскоп?
- Сейчас, сейчас, господин Директор, - пытался протянуть время Ричи, одновременно делая страшные гримасы Блумбергу.

- Имейте в виду, Сноу, без топоскопа вам  в КОНОКОМе лучше не появляться! Вы поняли меня? Всё! – Дон Кимура отключился.
Сноу опустил МИППС и крикнул шведу:
- Ну, что нашел?
Тот развел руками.
- А вы, капитан?

Хэлвуд, стоявший рядом с флаером медиков и наблюдавший за погрузкой тела Мюррея, обернулся на оклик и несколько секунд молча смотрел на Ричи. Потом он подошел к агенту и сказал:
- Последнее, что я помню, это то, что топоскоп в руках у Блумберга. Дальше ничего не могу сказать.
- Дьявол! – вырвалось у Ричи. – Директор головы нам поотрывает, если не найдем.
- А ведь можем и не найти, - «успокоил» Айво. – Вполне допускаю, что он остался там…
- Где там? – нетерпеливо переспросил Ричи.
- Там, где мы недавно побывали. В другом континууме, или в другой части Вселенной – какая к чёрту разница?
Ричард, кусая губы, наблюдал за взлетом спасательного флаера с телом Мюррея. Потом он повернулся и направился к двум монашкам, которые по-прежнему находились здесь. Сидевшие на пеньке притихшие послушницы испуганно взглянули на Сноу.

- Простите меня, пожалуйста, вы видели, как мы появились в яме?
Обе женщины одновременно кивнули.
- Как это произошло?
- Вы просто мгновенно появились там, на краю ямы где секунду назад ничего не было, - пояснила та, что постарше. – а потом все скатились в воронку.
- А звуки какие-нибудь слышали?
- Да. Что-то похожее на хлопок, верно, сестра Изабелла? - осмелела Люси.

Сестра Изабелла утвердительно кивнула:
- Звук резкий, но глухой. Будто лопнул воздушный шарик.
- Больше ничего не можете припомнить? – предпринял последнюю попытку Сноу, но монашки отрицательно закачали головами. – Ладно, и на том спасибо.
Он поднял камушек и бросил его на тот край воронки, куда указывали монашки. Над гребнем склона камень сорвало с траектории и с неистовой силой воткнуло в землю.
«Слоновий лишай, всё правильно», - подумал Сноу.

Наблюдая за посадкой флаера КОНОКОМа, Ричард подошел к друзьям. Хэлвуд и Блумберг, при его приближении замолчали, видимо, ожидая реплик от него. Но Сноу лишь мотнул головой.
К ним приблизился молодой человек в форме КОНОКОМа и представился:
- Агент Аргентинского отделения КОНОКОМ  лейтенант Фелипе Анконада.
- Здравия желаю, лейтенант, - пожал ему руку Ричи. – Спецагент Ричард Сноу.

Лейтенант поздоровался с Айво и Бартом и, сделав жест в сторону флаера, предложил:
- Прошу на борт, сейчас мы только погрузим ваши скафандры и тут же направимся…
- Лейтенант, - перебил его Ричард, - у меня к вам просьба: давайте мы вместе с вашими людьми внимательно осмотрим местность ну, скажем… в радиусе двухсот метров на предмет, не забыли ли мы чего?
- Как вам будет угодно, господин Сноу. Я и мои люди всецело в вашем распоряжении. Мы все будем только рады помочь. У нас есть металлоискатели и другая поисковая аппаратура.

- Вот и отлично! – потер руки Ричи и хлопнул по сутуловатой спине Блумберга. – Не всё потеряно, Айвенго!
Через два часа, когда жаркое солнце перевалило зенит, уставшие, потные, голодные и недовольные, они загрузились в конокомовский флаер и взлетели. Пилот взял направление на восток и включил в кабине климат. Айво вытер лицо бумажной салфеткой и извлек из бардачка  самоохлаждающуюся банку пива. Выдернув синюю ленту, он внимательно проследил за тем, как банка сначала запотевает, а потом покрывается белым налетом инея.

- Жизнь налаживается, - не очень весело произнес он, сделав несколько жадных глотков из дымящей холодом банки.
После этой реплики, оставшиеся пятнадцать минут летели молча. Детективы думали о своем, а тактичный лейтенант не навязывался с разговорами и расспросами. Лишь когда подлетали к Буэнос-Айресу, лейтенант спросил, куда их доставить – в контору КОНОКОМа или в гостиницу. Даже не глядя на своих товарищей, Сноу ответил:
- В гостиницу. Хорошую.
- Разумеется, - улыбнулся Фелипе Анконада.

Гостиница и вправду оказалась вполне достойной: просторные, светлые номера на пятьдесят шестом этаже с изумительным видом на залив Ла Плата, хороший  ресторан и бар внизу. На крыше гостиницы, на восемьдесят восьмом этаже располагался небольшой шикарный бассейн с искусственной волной, турбулентным течением и кислородным обогатителем. В той части бассейна, где бурлил кислород, даже неподготовленный ныряльщик мог находиться под водой до трех минут, а более-менее знакомый с техникой ныряния апноэ – до шести-семи. Такое относительно длительное нахождение под водой имело свои прелести: одна стенка бассейна представляла собой аквариум, в котором плавали самые разнообразные рыбы, моллюски и членистоногие.

Искупавшись в потрясающем бассейне и заглянув в сауну, детективы ближе к вечеру собрались в лобби баре на первом этаже и заказали любимые напитки. До ужина еще было время, и троица удобно расположилась в мягких анатомических креслах, лениво посасывая коктейли. Первым не выдержал Барт:
- Господин Сноу. Всё-таки осталось очень много неясностей в этом деле, а главное, мне, например, не вполне понятен алгоритм ваших действий и, извините, не всегда - логика поступков и решений. Теперь-то вы можете нам с господином Блумбергом, хотя бы в общих чертах обрисовать ход расследования? Это не праздное любопытство, поверьте! Возможно, нам в будущем придется  столкнуться  еще не с одним преступлением, а опыт расследования каждого повышает вероятность раскрытия последующего. Не так ли? И еще: Фу Тинпен действительно убит?

- Что с Тинпеном я не знаю, правда. Там в пещере я блефовал. А так, да, всё верно вы говорите. Но только я вот думаю, куда мог запропаститься топоскоп? Не верится мне, а, скорее, не хочется верить в то, что он остался в том измерении. Мне смутно кажется, что в момент пробоя пространства, он был с нами. Ведь остался же  он рядом, когда мы туда вылетели!
- Или влетели… - задумчиво добавил Айво.
- Что? – не понял Ричи. – Неважно! Мне всё время кажется, что мы что-то забыли.
- Мы обыскали всё, что только можно – воронку, всё вокруг неё, скафандры… - ответил, пожимая плечами, Хэлвуд. - Я просто не представляю, где еще можно искать?

- Значит топоскоп остался там, - вздохнул Айво и отхлебнул из своего хайбола.
- Стойте! - Ричард вскочил с кресла, опрокинув его и разбив бокал. – Скафандр!
- Мы же обыскали все скафан… - начал Айво.
- НЕТ! НЕТ, чёрт возьми, не все! А скафандр Мюррея?! А?!
Сноу выхватил МИППС и связался с лейтенантом:
- Лейтенант, немедленно выясните, где сейчас тело Мюррея, а главное – где его скафандр. Немедленно, слышите! – Сноу выключил МИППС и поднял глаза на замерших друзей. - А вам что, особое приглашение нужно? Бегом к стоянке флаеров!

Вся троица рванула к выходу, по пути снеся стол, пару стульев и дроида-официанта. Когда уселись в ближайший флаер и резко стартанули в небо, откликнулся лейтенант:
- Господин Сноу, профессор Мюррей сейчас находится в патологоанатомическом отделении клиники Хосе Мартинеса.
- А где его скафандр?
- Скафандр, как непригодный к дальнейшему использованию, направлен на городскую фабрику утилизации отходов. Адрес вам нужен?
- Да, конечно. Мы туда немедленно летим!

Автопилот заложил вираж, флаер прекратил набор высоты и, выровняв полет, помчался, набирая скорость на юго-восток.
- Соедините меня с директором или с кем-нибудь на фабрике утилизации Буэнос-Айреса, - глядя на экран МИППСа приказал Сноу.
Через несколько мгновений на мониторе появился пожилой человек с усталым, неулыбчивым лицом:
- Главный инженер Хосе Нодаль, слушаю вас. Кто меня ищет?
- Господин Нодаль, я агент Сноу, КОНОКОМ. Где у вас утилизируются пустотные скафандры?
- В цехе утилизации высокотехнологичных продуктов, где ж еще? А что…
- Инженер, немедленно, сию же секунду остановите работу этого цеха!

- Но почему я должен?..
- Не задавайте вопросов. Все вопросы потом! Остановите работу цеха, это приказ! – кричал Ричард.
- Господи, да к чему такая спешка? – подбросил брови Нодаль, но опустил голову и стал производить какие-то манипуляции на пульте перед собой. –  Вечно у вас в КОНОКОМе что-то горит или взрывается…
Договорить он не успел. Его изображение на мониторе дернулось и пару раз мигнуло. Инженер судорожно схватился обеими руками за пульт, чтобы не свалиться со стула.
- Что… что это? – выдохнул он.
Ричард оторвался от монитора и поднял голову. Прямо по курсу, километрах в двадцати с земли поднимались клубы густого дыма, пыли и пара.

- Ричи, смотри, уж не фабрика ли это? – выпрямился в кресле Айво, вглядываясь в раздуваемый ветром столб гари, поднимающийся все выше и выше.
Ричард снова перевел взгляд на монитор, где, слегка придя в себя, лихорадочно работал на пульте инженер.
- Похоже, синьор Нодаль, на этот раз это у вас рвануло, а не в КОНОКОМе.
- Д-да, - чуть заикаясь ответил инженер. – Авария… в цехе высокотехнологичных продуктов…
- Пострадавшие?
- Вряд ли, цех работает в автоматическом режиме. Там никого не должно быть.
- Хорошо, теперь разбирайтесь сами. Всё, я отключаюсь.

Сноу выключил МИППС, положил его в карман и задумался.  Сидящий в соседнем кресле Хэлвуд положил ему руку на плечо:
- Считаете, что нет шансов найти топоскоп?
- Думаю, нет, - ответил Сноу и в сердцах стукнул кулаком по подлокотнику. – Почему никто из нас не подумал обыскать скафандр Мюррея? Фал оборвался, ну так можно было предположить, что топоскоп, с привязанным к нему магнитом, может прилепиться к любой металлической детали скафандра… Скафандра Мюррея тоже!
- Но, вроде бы снаружи ничего не заметили… - задумчиво сказал Айво.
- Ну и что? Сначала нам было не до этого, а потом налетели медики, расстегнули скакфандр и… топоскоп мог даже попасть внутрь. Всё, хватит! Топоскоп не вернешь, а  мы были так близко! Дон Кимура меня на салат нашинкует.
- Так, может ему и не говорить об этом ничего? Остался прибор там, в том измерении, - и точка! – предложил, пожимая плечами, Барт.

- А как мы объясним взрыв цеха? Ведь там наверняка будет картина, похожая на ту, которую мы наблюдали на месте часовни Санта-Моника, - парировал Сноу. – И вообще, лукавить – не наш метод. И, наконец, остается, хоть и исчезающе малый, шанс, что топоскоп найдут на месте разрушенного цеха. Мда-а…
Айво выключил автопилот флаера и, взяв управление на себя, снизился по пологой глиссаде и пролетел на небольшой высоте над тем, что осталось от цеха утилизации высокотехнологичных продуктов. Сделав круг над местом катастрофы, флаер завис в нескольких десятках метрах над землей.

Зрелище было прелюбопытное. На территории фабрики, где  располагались несколько десятков различных построек, больше похожих на ангары, вместо  одного из зданий зияла большая по диаметру, но не очень глубокая  воронка. Из земли торчали трубы, электрические кабели и арматура. Всё это искрило, дымило и сильно воняло. Часть ангара уцелела и провисла недоеденным куском гигантского торта. В самой воронке и вокруг нее копошились фигурки спасателей, темнели эллипсоиды  дроидов, а в воздухе сновали десятки самых разнообразных флаеров и флайтов. С сипящим свистом гравикомпенсаторов шел на посадку большой грузовой гиперфлайт.
- А вонь-то какая! – поморщился Блумберг и закрыл окно флаера.

Астронавты переглянулись, и Ричи сказал:
- Всё, Айво, на сегодня хватит. Давай обратно в гостиницу допивать коктейли.
- И в бассейн после такого неплохо бы залезть, - добавил Хэлвуд.
Ричард отвернулся к окну и задумался. Айво выполнил плавный разворот и неспешно повел флаер обратно. Копоть и гарь очередной катастрофы, перехлестнувшей пространственные континуумы, отстоящие друг от друга на немыслимые расстояния, удалялись, и вскоре совсем исчезли из вида, затерявшись в живописном прибрежном пейзаже и морской дымке залива Ла Плата.

Глава 25

За ужином Сноу сидел мрачнее тучи. Доложив Дон Кимуре результаты их пребывания в Аргентине, он едва не был отстранен от  ведения дела. В заключение, Директор пообещал серьезно подумать над соответствием Ричарда занимаемой должности. Сноу понимал, конечно, что вряд ли его отстранят  от дела «Симпозиум», потому как оно, практически, было раскрыто, а служебным несоответствием Дон Кимура угрожал ему неоднократно, но каждый раз успокаивался и вскоре снова поручал какую-нибудь запутанную головоломку.

«Кто везет, на том и едут» - вздохнул про себя агент и отодвинул полупустую тарелку.
Но сейчас дело обстояло несколько иначе. Расследование, вроде бы, окончено, преступники вычислены и обезврежены. Но некоторые детали лунной головоломки никак не хотели вставать на положенное место. Например: действовали преступники сами, или выполняли заказ? Если выполняли заказ, то чей? По всему выходило, что окончательный разбор полетов можно сделать лишь в присутствии главных действующих персонажей дела «Симпозиум».
Ричард вздохнул и вызвал Директора КОНОКОМа:
- Господин директор, это опять я.

Японец молча смотрел на него с экрана монитора. За его спиной виднелся кусочек окна, в котором проглядывали черты мегаполиса с высоты птичьего полета. Штаб-квартира КОНОКОМа находилась в Брюсселе в экзотическом небоскребе «Сатурн». Огромная конструкция из нескольких концентрических колец будто висела над городом на высоте восьмисот метров. И только вблизи можно было заметить тонкую, почти невидимую нить, соединяющую центр колец с поверхностью. Именно на этой тонкой игле и держалось все сооружение. Из геометрического центра, где находилась круглая сфера, расходилось шесть радиальных лучей, которые и соединяли на высоте восьмисот метров три гигантских кольца, похожих на кольца Сатурна. Создавалось впечатление хрупкости и неустойчивости всей конструкции. Но только впечатление. Запас прочности таков, что позволял небоскребу легко устоять при любом возможном на Земле ураганном ветре.
 
Ричи вздохнул и продолжил:
- Для завершения Дела «Симпозиум» считаю необходимым собрать всех фигурантов и, взяв у них подписку о неразглашении, довести до сведения все детали расследования.
- Что это даст? – Дон Кимура был предельно краток.
- Нам известны оба преступника, но не вполне ясны мотивы их поведения – это раз. Кроме этого, у меня до сих пор нет никакой уверенности, что здесь не замешан кто-то еще – это два.
Директор несколько секунд немигая смотрел на него, потом спросил:
- И где ты планируешь провести это… собрание?
- Думаю, что на базе «Скотт», пока не разъехались делегаты.

- Но ведь Мюллер, например, здесь, на Земле.
- Придется вызвать официально. Все остальные, кроме нас – на базе.
Дон Кимура чуть повернул голову и заговорил:
- Бэлла, пусть приготовят мой личный спейсфлаер. Вылет через три часа. Пункт назначения - лунная база «Скотт». Вы все поняли?
- Да, господин Директор, - прощебетал закадровый голос секретарши. – Займусь прямо сейчас.
Японец снова повернулся к Ричи:
- Прошу не опаздывать. Вылет в девятнадцать ноль пять с космодрома «Льеж».
Директор отключился и экран погас. Ричард выключил МИППС и посмотрел на коллег:
- Надеюсь, лейтенант нам поможет с транспортом.

Спустя два часа пятьдесят минут джетфлайт отделения КОНОКОМа в Аргентине коснулся шершавого бетонопластика взлетно-посадочного поля учебного космодрома «Льеж». Зашипели гравикомпенсационные амортизаторы, чмокнула гидравлика, и корабль лениво качнулся несколько раз с крыла на крыло.
Ричард пожал руку пилоту и лейтенанту Анконада, поблагодарил и быстро сбежал на поле по короткому трапу. Вслед за ним из салона появились Хэлвуд и Блумберг. На поле их ожидал сотрудник штаб-квартиры КОНОКОМа.
- Господа, прошу на антиграв, я доставлю вас к спейсфлаеру Директора.
Встречающий указал на небольшую платформу, слегка покачивающуюся над нагретым теплым солнцем бетоном. Вся троица и сопровождающий взошли на диск и ухватились за специальные поручни. Антиграв мягко заскользил над поверхностью, быстро набирая скорость.

Межпланетный спейсфлаер Директора стоял на самой дальней стоянке, подальше от любопытных глаз. Это не диктовалось никакими особыми соображениями безопасности, просто, унаследовав дух и принципы работы бывших спецслужб, срабатывала привычка ни в чем не лезть на глаза. На белом борту планетарника выделялись буквы и номер: СФС-3325. Ниже, мелкими буквами значилась принадлежность и приписка: КОНОКОМ Земля Льеж. В районе ходовой рубки можно было прочесть название корабля: «Беркут».
Антиграв замер у трапа. Сопровождающий спустился на поле и заложил руки за спину:
- Прошу на борт.
- А Директор? – не удержался Ричи.
- Директор будет в девятнадцать ноль четыре, - последовал мгновенный ответ.

Сноу взглянул на свой атомный Ролекс: девятнадцать ноль-ноль. Дон Кимура в своем репертуаре – прибывает за минуту до времени «Ч». Ричард с товарищами поднялись на борт и заняли микроскопические каюты.
Ровно через четыре минуты рядом с планетарником лихо приземлился флаер. Из него вышел невысокого роста крепыш в темном костюме и быстро взошел по трапу на борт корабля. Флаер тут же отвалил в сторону, трап втянулся в брюхо фюзеляжа, и входной люк задраился. В семь ноль пять вечера по среднеевропейскому времени, секунда в секунду, спейсфлаер «Беркут» оторвал от бетона стойки посадочных опор и стремительно ушел в небо.
В каюте Сноу завалился на узкую неудобную койку и постарался заснуть. В голову всё время лезли какие-то обрывочные мысли и картинки. Они причудливо переплетались, перемешивались в голове и исчезали в голубой полупрозрачной дымке.
 
Засветился настенный экран компьютера. Появилось изображение Директора:
- Сноу?
- Да, Директор, я… здесь! – еще не вполне проснувшись, ответил Ричард, принимая на кровати вертикальное положение и протирая глаза.
- Зайдите.
Ричард посмотрел на часы: лету еще минут сорок. Он открыл узкую дверь и, больно саданувшись о низкую притолоку, вышел из каюты. Свет в коридоре был притушен до аварийного и не резал глаз. Сноу сориентировался и направился к  ВИП-каюте, расположенной сразу за ходовой рубкой.

Дон Кимура сидел в своих двухкомнатных апартаментах за небольшим откидным столом и просматривал на компьютере оперативные сводки, обновляющиеся ежесекундно. Даже не взглянув на вошедшего и замершего в дверях Ричарда, он легонько кивнул головой, предлагая сесть. Сноу присел на тесный и жесткий диванчик напротив Директора. Японец еще минуты две читал что-то на  трехмерном экране, затем решительно выключил его и поднял голову.
- Сноу, скажите мне, только откровенно: кого вы еще подозреваете в причастности к охоте за топоскопом? Не слишком ли много действующих лиц, а?

Ричард потер переносицу и откашлялся:
- Никого конкретно, господин Директор.
Правая бровь Дон Кимуры взлетела вверх.
- Вы не ослышались, господин Директор. Никого конкретно я не подозреваю. Но думаю, что операция подобного масштаба не может проводиться без страховки.
- Операция? Такого масштаба? Вы о чем, Сноу?

Слова, которые произносил японец, резко диссонировали с его индифферентным лицом. Но это не обманывало Ричарда. Он знал, что за внешне равнодушной маской мозг активно работает, перебирая колоссальное количество вариантов развития событий.
- Многое говорит за то, что мы имеем дело с вторжением, вернее, с подготовкой вторжения. И не я высказал эту мысль первым, заметьте, а Блумберг.
- А то вы не знаете нашего фантазера Блумберга! – парировал Директор.

Но твердой уверенности в его словах не было. Дело в том, что в КОНОКОМе не раз убеждались в способности Айво анализировать и даже прогнозировать сложные, запутанные ситуации. Очень часто его экстравагантные, неожиданные и сначала казавшиеся алогичными предположения и выводы, находили свое подтверждение в процессе расследования. Вот и сейчас что-то, видимо, подсказывало японцу, что начальник научного отдела недалек от истины.
- Господин Директор, не забывайте, мы все втроем видели телепортацию Фу Тинпена, или как его там. Наши ученые пока безрезультатно бьются над проблемой нуль-транспортировки, а он – телепортировал у нас на глазах! Можете посмотреть записи с камер  скафандров! Запросите Буэнос-Айрес.

- Уже.
- Что – уже, господин Директор? – не понял Ричи.
- Запросил и посмотрел.
- Ну, тем более! Там же ясно видно…
Дон Кимура остановил его жестом руки:
- Записи с камер нечитемы. Испорчены и восстановлению не подлежат. Вот так, Сноу.
Ричи замер с открытым ртом, не закончив фразы. Дон Кимура смотрел на него без всякого выражения. Ричард потер пальцами виски:
- А что, диспетчер базы не вел дублирующую запись?

- Визуальный и аудиоконтакт прервался, когда вы вошли в пещеру, где был Мюррей.
- Тогда я готов на мнемосканирование…
- Нет, - спокойно ответил Директор. – Нет, Сноу. Вы прекрасно знаете, чем это чревато. Запрещаю. Мне агенты нужны в здравом уме и твердой памяти, а не полоумные. Этот вопрос закрыт.
Сноу не мог не согласиться сдоводами японца. Мнемосканирование было исключительно рискованной процедурой и часто приводило к необратимым изменениям в мозгу подопытного.  Кроме этого, расшифровка мнемослепков всегда вызывала яростные споры психоаналитиков, психиатров и нейрохирургов, потому что до сих пор не  выработаны единые критерии считки. Ричард помолчал, потом спросил:
- Господин Директор, значит ли это, что план «Щит» не будет задействован?

- Ни в коем случае! Вы что, хотите Землю и все колонии поставить на уши? Как вы себе это представляете? Ведь придется докладывать Высшему Совету Земли…
- Для начала Научному Совету, - не согласился Ричард.
- Вот именно – научному. А какие у вас научно подкрепленные факты внеземельного присутствия? Тинпен остался где-то в запределе, Мюррея вы ликвидировали…
- Я не… - привстал Сноу.

- Ну, не вы, так Блумберг, какая разница? В общем так, Сноу, считай, что я не слышал теорию насчет вторжения, понятно? И скажи Блумбергу и этому, как его… Хэлвуду, чтобы помалкивали на этот счет. Теперь последнее. Тинпена нашли.
Сноу замер.
- В Швейцарии, в клинике. Лазал по горам, попал под обвал. Полная амнезия. Лицо изуродовано, руки отморожены. Ни карточки ИПЕК, ни других документов нет.
- А откуда тогда известно…
- По косвенным сведениям, - отрубил Директор. – Я затребовал сравнительную генетическую экспертизу. Через несколько часов  получу результат.
- Значит, на Луне, похоже, действовал двойник! – уверенно сказал Ричард. – А мой блеф, к счастью, оказался лишь блефом.

-  Всё, Сноу, свободны.
Дон Кимура включил компьютер и погрузился в чтение сводок.
Ричард тихонько прикрыл за собой дверь ВИП-каюты и заглянул в ходовую рубку:
- Привет экипажу, когда прибываем?
- Привет Ричард, - пилот оказался знакомым. – Посадку дают в двадцать два пятнадцать.
- Ага, значит, через двадцать минут. Спасибо!
Сноу прикрыл дверь и двинулся по затемненному коридору к своей каюте. Подойдя к двери, он приоткрыл ее, но на полдороге задумался и замер. Потом он прикрыл дверь и постучал в соседнюю каюту:
- Капитан, я у Блумберга в каюте. Ждем вас!

Дождавшись утвердительного ответа, он прошел несколько шагов, постучал и вошел в каюту. Айво как раз доставал из универсального кухонного робота чашку дымящегося кофе. Увидев вошедшего Ричарда, он громко произнес:
- Еще одну большую чашку капуччино.
- Спасибо, - поблагодарил Сноу, усаживаясь на малюсенький откидной стул напротив кровати.
- Что нового? - без особого энтузиазма спросил ученый, бросая кусочек арктурианского ванильного сахара в чашку. – Говорил с Директором?
- Говорил…

В дверь просунулась голова Барта:
- Можно?
Ричарду хватило пяти минут, чтобы пересказать содержание  разговора с Дон Кимурой.
- Так что в твою внеземельную версию Директор не верит, - закончил он. – Или не хочет верить, что, по сути одно и то же.
- Ну, и ладно, посмотрим еще, кто будет, в конечном счете, прав, - пожал плечами Блумберг.
- Уважаемые пассажиры, - раздалось из динамиков. – Спейсфлаер «Беркут» через пять минут совершит посадку  на космодроме базы «Скотт». Прошу всех занять свои места в каютах, закрыть двери и закрепиться ремнями безопасности.  Включаю обратный отсчет.

Астронавты разбрелись по каютам и заняли предписанные места.
Желтовато-бело-черная лунная поверхность медленно приближалась, все более мелкие детали становились видимы. Вот между двух кратеров перемещается миниатюрный угловатый предмет, похожий по форме на параллелепипед, только со слегка скошенными торцами. Это летит над поверхностью гравилет. А вот появилась целая россыпь разноцветных огней – это  база «Скотт» и космодром с его огромной каруселью для кораблей. «Беркут» медленно проплыл над постройками базы, куполом обсерватории «Око Вселенной» и замер над круглой платформой, ярко подсвеченной прожекторами и помеченной по периметру проблесковыми маяками. В центре ослепительно светился оранжевый крест ориентира посадки.
Взвыли планетарные двигатели, потом зашипели гравикомпенсаторы, корабль будто слегка провалился, пару раз качнулся и замер. Подвижная платформа пошла вниз, и лунный пейзаж сменила картинка гигантского ангара космодрома и стоящих внутри пассажирских и транспортных спейсфлаеров и орбитальных  джетфлайтов.
Сноу расстегнул ремни и встал, опять ощущая приятную легкость во всем теле. Они снова были на Луне.

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/04/08/1114