Русская фольклорная сказка. Я-Я

   Публикуются русские сказки, переработанные для озвучки. 2450 сказок.
   Сказка фольклорная не писалась, а передавалась из уст в уста. Для лучшего их усвоения на земле, сказочники передавали сюжеты особым образом, с определённой ритмикой, а в некоторых местах и каким-то внутренним мотивом.
   Ритмический строй именно фольклорной сказки лучше чувствуют поэты. Они сразу чуют где литературно правильно выстроенная фраза, а где неправильный фольклор.
++++++++++++++++++++++
====
          Я за ней всю Вселенную обежал. Когда стал пастухом Егорка. Сказка. Быличка. Сказка!!
....
     Когда стал пастухом Егорка, в деревне нахвалиться не могли на него.
     Коровы вечером возвращаются гладкие да сытые, молоко из них вёдрами льётся.
     Находились, однако, люди, которые шептали:
     — Связался-де пастух с лесным хозяином!
     Ну что ж, их правда. Ещё когда Егорка только брался мирское стадо водить, он поступил так, как дед учил.
     Пришёл он в чащобу, свалил осинку и, отрубив от неё чурку, крикнул что было сил:
     — Ау-у!
     — Ау-у! ; Отозвалось где-то вдалеке.
     Тогда парень вторую чурку отрубил и снова крикнул:
     — Ау-у!
     Откликнулось ближе. Перерубил чурку в третий раз:
     — Ау-у!
     И тут зашумело, затрещало, загукало совсем близко. У Егорки коленки затряслись, однако он не оплошал, а быстро промолвил:
     — Дядя леший, покажись не серым волком, не чёрным вороном, не елью жаровою, покажись таким, каков я!
     И встал он перед парнем – с виду вроде мужик, да и мужик, только больно космат, ну и пола, как водится, не на ту сторону запахнута.
     — Знаю, ; говорит этот мужик, ; ты внучок старого пастуха. Небось помощи от меня ищешь?
     Егорка ему и выложил всё, что хотел.
     — Да, прошу помощи у лесного хозяина, чтобы коровок волчок не брал, медведь не драл, чтоб в болоте не вязли, в чащобе не дрязгли.
     — А сколько отступного положишь? ; Спросил леший. ; Мне пару коров за лето вынь да положь!
     Ну что ж, это святое дело за труд-то платить. Без его, хозяйского, пригляду не одной, не двух, а и куда больше скотины пастушок не досчитывается к осени!
     — По рукам, ; говорит Егорка.
     — По рукам, ; кивнул леший.
     Вроде бы всё сказано, а он не уходит, хитро так глазом водит. Вспомнил Егорка ещё один дедов завет и выпалил:
     — Знаю, ты внучок старого пастуха!
     Захохотал леший, да и исчез, как сквозь землю провалился.
     Егорка облегчённо дух перевёл. Ну да, это надобно знать:
     — Если заговорил с лешим, непременно запомни самые его первые слова. Повтори их – он и провалится, а нет – может тебя с собой увести, до самой смерти в лесу блукать будешь!
     Вот с тех пор и повелась в Егоркином стаде удача. Он за коровками почитай и не таскался. Придёт на полянку, какая покраше, сядет под деревцем – и спит, а они, вражонки, уже тут как тут.
     Вражонков-помощников ему на Ильин день леший нагнал целую тьму, да ещё советовал:
     — Бери вон того, кривого!
     Вражонок-то как схватит лозину, как крикнет – стадо и повалит по дороге, никуда не шарахаясь. Слушаются, словно мышки кошку!
     И вот однажды приключилась такая вот история.
     Егорка, по обыкновению, дремал в тенёчке, а одному крестьянину, который с поля ехал, вдруг запало в голову забрать свою Чернушку из стада.
     Увидал он её, накинул верёвку на рога и увёл за собой в деревню, не сказав пастуху и полслова. Егорка и не видел ничего. Настал вечер. Взялся пастух стадо пересчитывать, а одной коровы и нет.
     Он сразу к подпаскам своим:
     — Где Чернушка?!
     Вражонки туда-сюда, а нету коровушки! Искали, искали, по всем болотинам и буеракам пробежались, а нету как нету! Кликнули лесного хозяина.
     Он как начал помощников бранить, да так бранил, что от тех клочья полетели. Потом спрашивает Егорку:
     — Какова была из себя корова?
     — Чёрная, пригожая такая, ; всхлипывает тот. ; Один рог подпилен, три ноги белые, одна чёрная. И на хвосте белая метина.
     Леший только за голову взялся. Потом угрюмо говорит:
     — Ладно, не реви. Коли сговорились мы с тобой, значит, найду корову. Сиди тут, жди.
     Ну, прошло сколько-то времени, слышит Егорушка – кто-то ломит через чащу. Глядь, а то Чернушка, родимая! Обрадовался пастушок, да и погнал стадо в деревню, даже спасибо лешему не сказал.
     Утром собирает Егор стадо, глядит, а в нём что такое, две Чернушки. И схожи, будто вылитые. У каждой рог подпилен, три ноги белые, одна чёрная. На боку и хвосте белые метины.
     Чудеса, да и только! А тут хозяйка подоспела:
     — Мой-то вчера коровку из лесу увёл, тебе не сказав, ты уж прости, Егорушка, на тебе пирожка.
     Привёл Егорушка стадо на пастбище, тут лесной пришёл тоже и спрашивает:
     — Ну, что моя коровушка? Какова? Что хозяева сказали?.
     Егор ну хохотать и давай рассказывать, что вчера мужик увёл Чернушку, пока он спал. Да и подавился хохотом, когда увидал, как на него леший в этот момент смотрит:
     — Спа-ал? Да я всю Вселенную обежал, пока вторую такую корову нашёл! Думал, по моей вине загинула! А ты, значит, спал?! Ну, так поспи ещё!
     Схватил он Егорку, узлом завязал, да и засунул его в дупло. Весь день он там сидел и ночь сидел. Стадо само пришло в деревню, всё чин-чином.
     А пастуха нет. Уже наутро пошли мужики его искать, да из дупла вынули.
     Сколько потом Егорка лешего ни задабривал, сколько яиц крашеных да пирогов ему ни носил, а всё, дружба врозь пошла.
     Кое-как избыл Егор свой пастуший срок, а потом поступил к бондарю в ученики.
     Ну что, это же известное дело:
     — Если пастух с лешим поссорился, не будет ему больше удачи. И в лес ему лучше вовсе не соваться.
+++++++++++++++++++++++++++
====
          Я, аль не я. Муж жил с жоной, двоэ жили оны. Архангельск. Сказка!!
....
     Муж жил с женой, двое жили они.
     У них детей было много, шестеро, али пятеро. Вот как-то пошла жена на полянку жать. Приходит, и говорит:
     — Эту полянку сегодня выжну, эту завтра, а эту послезавтрия, ; и сама спать ложится.
     Спала она, спала и не выжала ни одной полянки, не то что, даже и снопа не выжала, проспала всё, а выстала, домой пошла.
     На другой день опять приходит она на полянку и опять это сказала, повторила:
     — Эту полянку выжну сегодня, эту завтра.
     Муж решил посмотреть сколько она работы сделала, приходит на полянку. А она спит под кустом. Ну он взял, да и полголовы ей и выстриг, она и не слышала.
     Она, когда проснулась, выстала, схватилась за голову, то и прохватилась, полголовы выстрижено. Воскликнула:
     — Ой, Господи! Поди ведай, я толь Настя, аль не я? По рукам так я Настя, по ногам Настя, а по голове так я не Настя.
     Задумалась. Что же теперь делать-то и говорит:
     — Ну, ладно, я пойду домой, и стретят меня дети, да и признают, я это аль не я.
     По дороге ей стретилась сусёдка и её назвала Настей. Она и обрадовалась:
     — Видно, я Настя. Всё-таки.
     Домой приходит, у ей муж спрашивает:
     — Что же у тебя полголовы выстрижено?
     А она говорит:
     — Не знаю я, привалилась и не знаю, кто выстриг полголовы мне.
     Муж рассмеялся:
     — Тебя-бы с подполоска хоть вынесли бы, а ты и не услышала бы.
     — Ну, что хошь со мной делай, случилось так, уж проспала, не слышала так ничего.
     Вот и вся история.
+++++++++++++++++++++++++++
====
          Я, Никого, Караул. Жил-был поп только двое с попадьей. Архангельск. Сказка!!
....
     Жил-был поп. Были они только двое с попадьёй.
     Скота было у них много, а управляться некому было. Пошёл поп казаков нанимать, встречу мужик идёт, рыжий. Поп его спрашивает:
     — Куда пошёл, казак?
     Говорит тот:
     — А куда глаза глядят.
     Спрашивает его поп:
     — А ко мне нейдёшь в работники?
     — Отчего, можно. Батюшко, чего ж не пойтить.
     — А сколько жалованья в год возьмёшь?
     Отвечает ему казак:
     — Пятьдесят рублей возьму с тебя, потому, как ты священник, с других больше.
     — А как зовут тебя? ; Поп спрашивает
     — Меня зовут Я. ; Отвечает казак.
     Дал ему поп задатку десять рублей, работник отправился домой, сам же поп пошёл дальше.
     Мужик же оббежал кругом, и опять и валит навстречу попу этому. Поп не признал его и спрашивает:
     — Куда пошёл?
     Отвечает казак:
     — А куда глаза глядят.
     Говорит ему поп:
     — А ко мне нейдёшь в работники?
     Отвечает казак:
     — Отчего, можно, батюшко.
     — А сколько жалованья в год возьмёшь-от?
     — Пятьдесят рублей. ; Говорит попу казак.
     Дал поп тридцать рублей задатку мужику и спрашивает его:
     — А как тебя зовут-то хоть?
     — А Никого. ; Отвечает казак.
     — Ну, иди, карауль дома моего. ; Поп сказывает мужику.
     Этот мужик снова оббежал попа и идёт навстречу ему.
     Поп снова не признал его и думает:
     — Что это всё мне мужики-то рыжие попадают?
     А мужик здравствуется с попом:
     — Здраствуй, батюшко.
     Поп спрашивает его:
     — Куда пошёл?
     — А куда глаза глядят, батюшко.
     — Ко мне нейдёшь в работники?
     — Отчего, можно, батюшко.
     — А сколько жалованья просишь за год?
     — Пятьдесят рублей, дашь, батюшко, я и доволен стану.
     Дал поп ему задаток и спрашивает:
     — Как тебя зовут-то хоть?
     — Караул меня зовут. ; Отвечает казак.
     Отправил поп и этого казака домой, сам же пошёл вперёд.
     А мужик тот рыжий с деньгами и ушёл совсем. Мало времени прошло, поп домой вернулся, подошёл и кричит:
     — Ей! Я, Никого, Караул, стречайте.
     Матушка вышла, встречает:
     — Что ты, батюшко, ведь некого нету.
     — Где же казаки мои? ; Поп удивляется.
     — Нет, не бывали тут никакие казаки.
     Поп разгорячился, побежал настигчь мужика того рыжего. Бежал, бежал, услыхал, что мужик дрова в лесе рубит. Поп кричит:
     — А кто тут есть?
     — А я.
     А поп обрадовался:
     — А, это ты и есть. А ещё кто есть?
     — А никого!
     — Никого. Вас двое тут.
     Взял рябиновой батог и побежал за мужиком. Мужик бежит от него и кричит:
     — Караул, караул!
     Поп настиг мужика и давай рябинцом бить его.
     — Вас и все трое тут.
     Мужики мимо ехали, еле как их разняли, а то бы поп мужика до смерти забил.
+++++++++++++++++++++++++++
====
          Яичко. Жил себе дед да баба, у них была курочка ряба. Сказка!!
....
     Жил себе дед да баба.
     У них была курочка ряба. Снесла она под полом яичко, было оно пестро, востро, костяно, мудрёно!
     Дед бил – не разбил, баба била – не разбила, а мышка прибежала да хвостиком и раздавила.
     Дед плачет, баба плачет, курочка кудкудачет, от того крику ворота скрипят, со двора щепки летят, на избе верх шатается!
     Шли за водою поповы дочери, спрашивают деда, спрашивают бабу:
     — О чём вы плачете?
     — Как нам не плакать! ; Отвечают дед да баба. ; Есть у нас курочка ряба, снесла под полом яичко пестро, востро, костяно, мудрёно! Дед бил – не разбил, баба била – не разбила, а мышка прибежала да хвостиком раздавила.
     Как услышали это поповы дочери, со великого горя бросили вёдра наземь, поломали коромысла и воротились домой с пустыми руками.
     — Ах, матушка! ; Говорят они попадье. ; Ничего ты не знаешь, ничего не ведаешь, а на свете много деется: живут себе дед да баба, у них курочка ряба, снесла под полом яичко пестро, востро, костяно, мудрёно! Дед бил – не разбил, баба била – не разбила, а мышка прибежала да хвостиком раздавила.
Оттого дед плачет, баба плачет, курочка кудкудачет, от шума этого ворота скрипят, со двора щепки летят, на избе верх шатается! А мы, идучи за водою, вёдра побросали, коромысла поломали!
     На ту пору попадья квашню месила. Как услышала она, что дед-то плачет, и баба плачет, и курочка кудкудачет, тотчас с великого горя опрокинула квашню и всё тесто разметала по полу.
     Пришёл поп с книгою.
     — Ах, батюшка! ; Сказывает ему попадья. ; Ничего ты не знаешь, ничего не ведаешь, а на свете много деется:
Живут себе дед да баба, у них курочка ряба, снесла под полом яичко пестро, востро, костяно, мудрёно! Дед бил – не разбил, баба била – не разбила, а мышка прибежала да хвостиком раздавила.
Оттого дед плачет, баба плачет, курочка кудкудачет, от шума этого ворота скрипят, со двора щепки летят, на избе верх шатается! Наши дочки, идучи за водою, вёдра побросали, коромысла поломали, а я тесто месила да со великого горя все по полу разметала!
     Поп затужил-загоревал, свою книгу в клочья изорвал.
++++++++++++++++++++++++++++
====
          Якуня и Матюша. Ехал казак Якуня по дороге, песню напевал. Сказка. Притча.
     Ехал казак Якуня по дороге, песню напевал.
     Ехал свою судьбу на этом свете определять. Степь. Раздолье. На душе птицы поют. Видит: на перекрёстке дуб стоит, под дубом мужик.
     Здоровенный такой. Из верёвки петлю вяжет. Плачет. Рыдает. Толстую верёвку, как паутинку, рвёт.
     Подъехал Якуня ближе, с седла перевесился и говорит:
     — Здорово были. Иль в чём подмогнуть?
     — Да вот, ; отвечает мужик, ; петлю не могу навязать, верёвка, видать, гнилая попалась.
     — Этому горю подсобить можно, ; говорит Якуня. ; Только я должон тебе сообщить: – не верёвка у тебя старая, а ручищи твои силы непомерной.
     Взял верёвку у мужика, завязал петлю.
     — Ну что ж, ; говорит Якуня, ; никак, к звёздам поближе собрался?
     — Да, ; отвечает мужик, ; собрался. Собрался из этой жизни уйти, потому как не везёт мне в ней совсем.
     — Тю, ; говорит Якуня. ; А мне везёт так, что от этого везенья в бега вдарился. Надоело. Неинтересно совсем. Скучно.
     У мужика аж глаза на лоб. Первый раз в жизни человека видит, везучего во всём. Просит он Якуню:
     — Возьми меня с собой. Что тебе, одному, поди, скучно.
     — Мне, ; говорит Якуня, ; нескучно. А вот тебе невесело. Поедем, за товарища будешь.
     Только коня с места тронул. Конь враз тут споткнулся, пал и издох. Поднялся Якуня с земли, посмотрел на издыхающего коня и говорит:
     — Тебя, мужик, как звать-то, величать?
     Мужик отвечает:
     — Матюша.
     А сам глаза отводит.
     — Говорил я тебе, Якуня, невезучий я.
     И за верёвку опять схватился.
     — Ну ничего, ; говорит Якуня, ; друг ты мой, разлюбезный Матюша. Посмотрим, чья сила сильнее. Дюже мне это интересно узнать.
     Стали они на распутье. Куда идти?
     — Пойдём, ; говорит Якуня, ; направо. У меня душа туда тянет. И ноги сами идут.
     Матюша спорить не стал. Пошли они. Идут-идут. Дорога в лес завела. Ничего, идут по лесу. А дорога уже тропочкой вьётся. Якуня вперёд идёт. Матюша сзади и бухтит себе под нос:
     — Ох, накликал я на тебя беду.
     А Якуня ему в ответ:
     — Ничего, всё равно моя возьмёт.
     Вышли они на опушку. На опушке дом стоит. Не дом, а хоромы, резной весь, ну чисто дворец. А перед домом забор. Высоченный. Доска к доске пригнана.
     — Я говорил тебе, мой друг Матюша, что я – человек везучий.
     Ходили-ходили вокруг забора. Калитки нет.
     — Может, ; говорит Матюша, ; пошли отседа подобру-поздорову. Здесь дело нечисто.
     — Нет, ; говорит Якуня, ; не в моей привычке отступать.
     Вынул шашечку, секанул по забору. Только щепочка отлетела. Секанул второй раз, ещё щепочка. А забор, как каменный, как стоял, так и стоит.
     — Погоди, ; говорит Матюша.
     Взял, да и плечом навалился. Покраснел от натуги. Силища немалая. Хоть бы одна доска треклятая с места сдвинулась. Невезучий, словом, Матюша.
     — Погодь, ; говорит Якуня, ; тут дурью не возьмёшь, это дело обмозговать надо.
     Вынул он кисет, свернул цигарку, запалил и плечом в задумчивости к доске самой узкой с сучком неотёсанным притулился. Забор на две части и разошёлся.
     Друзья-товарищи – что тут думать! ; Бегом в дом. Якуня радуется, со мной, мол, не пропадёшь! А Матюша хмурится, в себе ещё не уверенный.
     В дом зашли, а там ни души. Все красиво убрато. Зашли они в залу, там стоит стол, скатёрочка на нём и больше ничего.
     — Эх, ; говорит Матюша, ; хоть бы хлебушка кусочек да воды глоточек.
     Глядь, тут же на столе хлеба кусок да ковш воды стоит. Якуня сообразил, что скатёрочка непростая, и говорит:
     — Это тебе хлеба кусочек да воды глоточек, а мне баранью ногу с чесноком, да блинцы с каймаком, да бражки-кислушки кадушку.
     В один миг и Якунино желание исполнилось. Поели они, попили. Хорошая скатёрочка, угощала на славу.
     Дело к вечеру. Куда идти? Решили ночь переночевать. А там видно будет. Может и хозяева объявятся. Говорит Якуня:
     — Дело такое, куда повернётся, не знаем. Давай впопеременки спать. Ты ложись, я покедова покараулю.
     Завалился Матюша на пышные перины и тотчас захрапел. Притомился, видно, за день. Якуня ходил-ходил вокруг да около. Глаза слипаются уже. Да товарища совестно будить, до первых петухов ещё далёко.
     Прикорнул около кровати и не заметил, как его в сон склонило. А на рассвете прилетело в дом чудище поганое Мисюрь на кошме-самолётке.
     Повёл носом, чует, что русским духом пахнет. Подошёл к кровати. А там Матюша сладко посапывает.
     Разъярился тут чудище, стал Матюшу душить, стал его давить, аж кости у Матюши затрещали. Не разобрал Матюша спросонку, думал, что с ним кто-то балует, махнул рукой. Чудище с кровати кубарем слетел, и дух из него вон.
     Проснулся тут Якуня, вскочил, шашкой спросонья размахивает туда-сюда, чуть Матюшу не зацепил. Видит, что такое: чудище лежит. Синий, как пуп. Смрадные пузыри пускает.
     Приосанился Якуня, шашечку в ножны вложил. Подошёл к кровати. А на кровати Матюша лежит, носом трели выделывает. Стал будить его Якуня. Еле-еле растолкал. На чудище показывает. Матюша аж затрясся весь, до чего напугался. Говорит Матюша:
     — Давай, мой друг Якуня, отсюда дёру! А что, если этот чудище не один? У него ещё братья имеются.
     Якуня с ним не соглашается:
     — Этот дом теперича наш. И бояться нечего. Я везучий. Моя сила над твоей верховодит.
     Вдруг слышат они, что кто-то плачет, то ли стонет под полом.
     — Вот, ; говорит Матюша, ; говорил я тебе, не доведёт нас до добра твоё везение.
     — Ничего, ; говорит Якуня, ; семь бед, да только один ответ.
     Шашечку острую вытащил.
     — Открывай Матюша люк, ; кричит Якуня ему, ; счас и этого определим.
     Потянул Матюша за кольцо, крышку откинул.
     — Выходи, ; кричит Якуня, ; кто там?
     Выходит оттуда девушка. Красоты неописанной. Как увидела Якуню с шашечкой, так и сомлела. На пол повалилася. Якуня же мешкать не стал. Понял, что судьба его определилась. Шашечку востру в ножны определил. Девицу на руки. А Матюше и говорит:
     — Прощай мой друг Матюша. Любил я тебя. А теперича так жизнь повертается, что пора нам расставаться.
     Сел на кошму-самолётку и говорит:
     — Прости, Матюша, и прощай. Заждались меня в станице. Оставляю тебе скатерть-самобранку, да ещё и этот дом в придачу.
     С этими словами и улетел. Только его и видели. Стоит Матюша. Глазами моргает. Ничего в толк не возьмёт. Слова сказать не может, до того обидно.
     — Эх, невезучий я человек, нет мне места на этом свете.
     Вдруг слышит, что зовёт его кто-то. Поворачивается. Из подпола ещё девица выходит, краше прежней. Говорит она ему:
     — Помоги мне выбраться, суженый ты мой, я тебя всю жизнь ждала.
     А Матюша стоит столбом, ни жив, ни мёртв. Счастью своему поверить не может.
     — Это, ; думает он, ; снится, такое в жизни не бывает.
     А девица тем временем подходит, в пояс кланяется.
     — Иль не люба я тебе, Матюша, тогда сестрой буду названной.
     — Люба, что ты, люба, ; говорит Матюша, ; ой, до чего люба. Будь мне супружницей верной.
     Взяли они скатерть-самобранку и из того дома поганого ушли.
     Свадебку потом нескучную сыграли. И жили счастливо до глубокой старости.
     И Якуня со своей супругой тоже хорошую жизнь прожили.
++++++++++++++++++++++++++
====
 Ямщик и купец. Богатый купец часто зазывал к себе всяких людей. Сказка!!
....
     Богатый купец часто зазывал к себе всяких людей.
     Он их и поил, и кормил, и угощал. Только коли кто скажет ему противное – того непременно поколотит.
     Раз зазвал он к себе ямщика. Тот отпряг лошадей, вошёл в хоромы и после долгого угощения сказал:
     — Довольно, хозяин! Мне пора ехать.
     Купец давай его бить, так что ямщик едва вырвался и стал запрягать лошадей. Купец за ним.
     Ямщик нарочно начал дугу вкладывать кольцом назад. Купец на то закричал:
     — Не так вкладываешь!
     А ямщик и давай его бить да приговаривать:
     — Не твоё дело указывать! Не твоё дело указывать!
     Еле угомонились, соседи уж прибежали да растащили.
++++++++++++++++++++++++++