Стражи Совершенной. Глава 10 - Сталь и шёлк

  Магазин игрушек по улице Кооперативной свободы был самым известным и популярным местом среди детей Нибелунга. Многоэтажный дом с ярко-розовыми стенами выглядел совсем как дворец из сказочной страны, волшебным образом оказавшийся среди строгой архитектуры центральных кварталов. Дом, подобно праздничному торту, был украшен волнистыми гипсовыми карнизами и пилястрами. В высоких окнах сверкали разноцветные стёкла, козырёк просторного крыльца поддерживался витыми, как леденцы, колоннами, а свободные участки стен дополнялись панно с изображениями сказочных персонажей.

  Несмотря на утренний час, сквозь витрины было заметно весёлое оживление. Жители Нибелунга и приезжие гости приходили в магазин целыми семьями как к алтарю детских прихотей. Обратно родители возвращались с кипами цветных пакетов, связками воздушных шаров, пёстрыми коробками и втиснутыми в сетки мячами. Над дверью-вертушкой была установлена связка медных рожков, из которых лилась отрывистая и задорная музыка, ещё больше нагнетающая радостную атмосферу.

  Китч исподлобья глянул на здание, таившее в себе самые сокровенные детские мечты в Истэрии: заводные игрушки на душах домашних животных, миниатюрные модели дирижаблей и аэропланов, бесчисленное множество кукол с живыми лицами, шутейные шкатулки, самоходные лошадки и прочее, прочее, прочее…

  Айвэн стоял позади стрелка, кутаясь в подаренное Элизой пальто с чужого плеча. Их вид никак не соответствовал общему потоку людей в нарядных костюмах. Проходившие на крыльцо посетители, при взгляде на двух оборванцев, озадаченно хмурились, но тут же отводили глаза и старались больше на них не смотреть. Взрослые недовольно ворчали и улыбки на детских лицах тускнели. Златокудрая малышка, сидевшая на руках у отца, вытаращила глазёнки на небритое лицо Китча и во весь голос заплакала. Мужчина что-то негодующе прошипел в сторону Роберта, поднялся на крыльцо и скорее скрылся внутри магазина.

– «Felix, qui quod amat, defendere fortiter audit» – Счастлив, кто смело берет под свою защиту то, что любит... Вы уверенны, что нам нужно именно сюда, Роберт Китч? – спросил за плечом стрелка Айвэн.

  Тот не ответил – он искал глазами вывеску с точным названием. Но над магазином, крупными деревянными буквами, было составлено только одно слово: «Игрушки». Заходить внутрь этого содома с приторными запахами и требовательными детскими голосами – Китчу совсем не хотелось.

  С утра, чуть только поднялось солнце, он разбудил Айвэна, вместе они перекусили в первой открывшейся забегаловке, где сонный хозяин поставил на стол сосиски с тушёной капустой и по чашечке крепкого кофе. Но уже во время завтрака Роберт заметил, что с улицы, через витрину, за ними приглядывают двое пижонов. Стоило покончить с едой, расплатиться и покинуть закусочную, как соглядатае двинулись следом за стражами. Неизвестные держали почтительную дистанцию, но никогда не упускали из вида стрелка и его подопечного. Через несколько кварталов один из преследователей юркнул в подворотню и сразу исчез. Китч понял, что скоро стоит ждать неприятностей – именно поэтому ему не хотелось сейчас входить внутрь заполненного детьми магазина. К тому же, он сомневался, что это именно тот магазин, который нужен им с Айвэном.

  Вертушка дверей крутанулась – на крыльцо выбежал круглый, толстенький человек с румяным лицом и подкрученными усами. От его ярко-розового сюртука разило парфюмом как от собравшейся на свидание барышни. По пути он вежливо раскланялся со знакомым клиентом, но к Китчу подошёл с онемевшим от недовольства лицом.

– Государи мои, могу ли я попросить вас оставить это приличное место и не смущать посетителей?.. Понимаете ли, ваш вид пугает детей, – голос распорядителя звучал досадливо-мягко, выражался он крайне учтиво, но глаза его так и сверкали брезгливостью.

– Это магазин игрушек Вульфа? – прямо спросил его Китч. От этого, казалось бы, невинного вопроса, брови торговца вскинулись вверх, а лицо приобрело выражение искренней обиды, как будто Роберт не спросил, а только что грязно выругался.
 
– Что вы! Этот магазин игрушек принадлежит почтенному дому Солар! Как можно сравнивать нас с тем гнусным, отвратительным местом, которое вы изволили называть «Магазином игрушек Вульфа»! Эти нечистые на руку дельцы отказались вступить в Торговую Палату и платят взносы исключительно бургомистру! Они отщепенцы, позорящие торговое дело невежеством и безрассудством! Я бы не отвёл своего ребёнка в эту лавочку, – нет-нет, государь! – даже если бы мне самому заплатили! Игрушки Вульфа ужасны, отвратительны и бездушны!

  Торговец всё разорялся по поводу страшного магазина, а Китч уже не смотрел в его сторону. Сквозь отрывистый грохот музыки стал слышен стрёкот приближающегося мотора и металлический лязг. Из-за поворота, в дальнем конце улицы, показались два чёрных полугусеничных самохода. Соглядатай, что всё это время маячил на противоположной стороне, поспешил смыться прочь.

  Выступление торговца прервалось на полуслове – рука Китча сжалась в промежности у толстяка, тот охнул и наклонился вперёд. Лицо его налилось красной краской, маленькие глаза умоляюще взглянули на Роберта, а пухлые руки легли на плечи стрелка так, что со стороны казалось, будто они особо-доверительно о чём-то переговариваются.
 
– Где магазин Вульфа? Говори быстро, пока я твои орехи не раздавил!

– Там… дом через улицу… красная витрина… но они закрыты… – тонким фальцетом пискнул толстяк. – О-ох, отпустите!

  Китч и не собирался тратить на него драгоценное время. Он толкнул Айвэна к противоположной стороне дороги. Самоходы лязгали гусеницами уже совсем близко. Наёмники отверженных семей с такой прытью стремились настигнуть добычу, что легко могли открыть огонь возле детей.

  Всё, что говорил продавец клана Солар о заведении Вульфа, могло оказаться простым поруганием конкурентов, но в одном толстяк оказался прав – магазин был закрыт. Табличка с резким словом: «Проваливайте!» – приткнулась за мутным стеклом. Даже вывеска «Магазин игрушек Вульфа» покосилась и выцвела, как будто за фасадом не ухаживали круглый год. 

  Китч на бегу выбил дверь, буквально вломился в запертый магазин и оказался серди длинных стеллажей с игрушками…

  Медведи – только плюшевые медведи, всех цветов и размеров, расселись по полкам радостно растопырив навстречу стрелку свои короткие лапы. На улице раздался визг тормозов. Чёрные самоходы остановились у входа. В спину Роберта защёлкали первые выстрелы, и стеклянная витрина рассыпалась в дребезги, по пути пули сбросили мягких медведей с их полок. В воздух полетели клочья ваты, опилок и другой зашитой внутрь игрушек набивки.

   Айвэн перепрыгнул за стойку кассы, а Китч, за неимением лучшего, спрятался за огромной плюшевой игрушкой огненно-рыжего цвета. Первого заскочившего в магазин наёмника он встретил выстрелом «Ромула». «Рем» уложил второго Отверженного в львиной маске, который пытался залезть в витринный проём.

  Нападавших было не менее десятка. С противоположной стороны улицы послышались испуганные крики и призывы вызвать полицию, но людям возле магазина Солар ничего не угрожало, а вот шансы Золотого Стрелка стремительно таяли. Сразу восемь затянутых в чёрные комбинезоны наёмников пробралось внутрь холла. Китч успел ранить только троих, ещё одного сбил с ног Айвэн, когда выпрыгнул из-за кассовой стойки с гладиусом наготове. Против него попался рослый противник с шрамом на бородатом лице. Прикладом дробовика бандит отбил первый выпад, но мечник выхватил второй клинок и вонзил острие прямо ему в круглое брюхо. Через мгновение юноше пришлось прятаться за стеллажами от ответных очередей его товарищей.
 
  С улицы стреляли, не жалея патронов, но как только вторая партия Отверженных оказалась внутри, наёмники стали вести себя осторожнее. Китч выглянул из-за своего лохматого укрытия, чтобы сделать очередной выстрел, но прицел револьвера неожиданно подпрыгнул вверх, и пуля с визгом ушла в потолок. Проклятие застыло на губах Китча, когда рыжий медведь рядом с ним вдруг зашевелился и поднялся на ноги.

  Игрушка, высотой больше среднего человеческого роста, косолапо переваливаясь, отошла от стены. Где-то внутри её плюшевой утробы защёлкал смазанный механизм. Медведь резко вскинул короткую лапу вперёд, ткань задымилась и на круглой подушечке образовалось пятно, а затем оттуда вырвался тонкий луч света. Одного из наёмников окутало пламя. Подожжённый человек с криками бросился к выходу. В сторону медведя затрещали автоматные очереди. Пули терзали мягкое тело игрушки, но она, несмотря ни на что, оставалась стоять на ногах. Медведь только один раз покачнулся, когда случайный выстрел угодил ему в левую ногу. Из вскинутой лапы вырвался новый пучок ярких лучей, и в то время, когда оружие медведя стреляло, сам день на мгновение угасал. Импланты Китча защищали его от слишком яркого света, но остальные дерущиеся слепли и старались скорее отступить прочь. Вот ещё один из наёмников загорелся, а двое его товарищей упали с прожжёнными в груди дырами.

  Все Отверженные, кто забегал в магазин, только увидев медведя – открывали огонь по игрушке. Его рыжая шкура клочьями облетела с боков, изодралась на тулове, но за внешней оболочкой скрывалась лишь вата. Однако, когда выстрелы попадали в центр игрушки, слышался отчётливый металлический звон.

  Китчу некогда было подумать, что за неожиданный союзник встал на их сторону. Страж расстрелял все оставшиеся в револьверах патроны, а затем укрылся за соседний стеллаж, чтоб перезарядиться. По счастливой случайности здесь же прятался Айвэн. Его мечи плохо годилось для перестрелки, хотя в общей сутолоке он сумел подрезать парочку охотников за наживой. Китч видел, что мечник убивал без лишних эмоций, нанося экономные и точные удары по уязвимым местам. Он действовал словно машина, и чем хуже становилось вокруг, тем более сосредоточенным и холоднокровным становился рыцарь в доспехах.

– Слушай как мы сейчас сделаем, – быстро начал втолковывать ему Роберт. – Я выскакиваю за рыжего здоровяка, ты держишься строго за мной. Мы попробуем пробраться к заднему выходу. Используем медведя как передвижное укрытие – я стреляю, ты не подпускаешь ко мне никого со спины. Усёк?

  Роберт уже перезарядил «Рем» и «Ромул» – в один револьвер были вставлены свето-шумовые патроны, в другой разрывные. Первый выстрел ослеплял, второй не должен был оставить врагу шансов на выживание.

  Айвэн согласно кивнул, и стрелок приготовился к рывку за медведя. Но в этот же миг шум стрельбы в магазине перекрыл вопль, похожий на крик вставшего не с той ноги демона:

– Утикоросарэтай но ка!*7 

  И следом за этим весь зал магазина потряс отрывистый грохот, как будто великан заколачивал сваи. Ближайшие стеллажи смело ураганным огнём. Плюшевые игрушки исчезли в пыли, полки перемололо на мелкие щепки. Те наёмники, кто попался под новый обстрел, не просто умирали, а разлетелась кровавыми брызгами. После двадцати тяжёлых выстрелов, половина холла лежала в руинах. Когда всё утихло, Китч осторожно выглянул из-за укрытия.

  На лестнице стояло создание из пуленепробиваемой стали и тончайшего шёлка – платье нежно-лазурных оттенков сочеталось с массивным боевым каркасом, к спине которого крепился механизм компенсации. В окованной металлом руке сжималась авиационная двадцатимиллиметровая пушка. Под ствольной коробкой висело два цилиндрических магазина. Если бы не компенсаторы, при стрельбе из такого оружия человеку оторвало бы руку. Не сходя со ступеней, незнакомка в боевом каркасе ещё раз выругалась на языке Земли Цветов. По искорёженному злостью голосу можно было с уверенностью говорить, что на бойню явилась именно женщина, хотя её лицо скрывалось под противогазом.

– Как вы смели переломать здесь всё, кё ва макэнай дзо*8, дети шлюхи!  – механизм каркаса закончил перезарядку, разозлённая фурия развернула орудие и снова нажала на спуск. Как раз в это время оставшиеся в живых наёмники пытались подняться на ноги. Людей буквально смело трассирующими снарядами. Кто-то дал в ответ неприцельную очередь. Одна из пуль угодила в наплечник, женщина вскрикнула и не смогла удержать на себе вес костюма. Она припала на защищённое металлом колено, а последний выстрел пушки попал по стене, где сразу образовалась сквозная пробоина.
 
  Золотой Стрелок понял, что времени нет, и выскочил из-за укрытия, трижды нажав на спусковой крючок «Рема», и три вспышки ослепили наёмников. «Ромул» не замедлил довершить убийство оставшихся внутри магазина бандитов разрывными патронами. Немногие выжившие отступили обратно через разбитый фасад, к своим самоходам. Но только одна из подбитых машин, лязгая порванной гусеницей, смогла покинуть место побоища.

  Утро над Нибелунгом наполнилось воем полицейских сирен.

– Ну что, теперь прикончите меня?.. – раздался с лестницы безразличный ко всему женский голос. Китч обернулся, увидев, что каркас воительницы заклинило из-за неумелого применения. Теперь она не могла даже пошевелиться, так и застыв в плену опутавшего руки и ноги металла, стоя на одном колене, с отведённым в сторону стволом автопушки.

– Чего встал, идиот? Забыл, чему тебя учили! Убей их… – круглые стёкла противогаза сверкнули на медведя. – Когодэ ва ваташи но мэйрэй га дзэттай да ё, хэндзи ва до сита?*9

– Вероятно, я имею дело с Рэй Сугавара? – сказал Китч, вкладывая револьверы в кобуры. Хозяйка магазина перевела взгляд на него. Догадавшись, что эти двое не собираются её убивать, она спросила:

– Ты страж?

– Верно, – Роберт вытряхнул сигарету из пачки и закурил посреди тлеющих руин. Айвэн стоял рядом с Китчем, ожидая как он будет действовать дальше. Чутьё стрелка подсказало, что мальчишка не позволит навредить женщине, даже если она вновь попытается их убить.

– Раз ты страж, тогда я понимаю, почему Кенджи на тебя не напал. Он настроен распознавать заряд внутри вашего медальона… Долго будешь пялиться на меня? Помоги выбраться из этой штуковины, кусотарэ!*10

  Сухие щепки и осколки стекла захрустели под ботинками Китча, когда он поднимался на лестницу, чтобы расстегнуть крепления и ремни боевого каркаса.

– Ты что, женщину никогда не раздевал?.. Не знаешь, что надо начинать с противогаза? – глухо рассмеялась Рэй через фильтры. Роберт стащил с неё резиновую маску, под которой оказалось осунувшееся лицо тридцатилетней уроженки Земли Цветов. Чёрные, миндалевидные глаза были слегка прищурены и опухли, словно их обладательница не спала пару ночей. Говорила Рэй так же неспешно и вяло, будто чертовски устала от всего происходящего.

– Торговать этим проклятым железом – совсем не значит в нём разбираться. Если бы Айко была здесь, она бы всё починила. Но теперь… – Рей обвела потухшим взглядом разгромленный магазин и смачно сплюнула под ноги Китчу. Линия чувственных губ скривились в новом ругательстве на незнакомом стрелку языке:

– Итаку мокаю кумонай!..*11 Ты сама меня бросила, Айко...

  Звук полицейских сирен нарастал – полиция Нибелунга отреагировала на стрельбу в центре города. Рэй Сугавара не собиралась дожидаться появления людей в синей форме – и, как только её руки стали свободны, сама закончила расстёгивать оставшиеся крепления. Под бронёй оказалось платье из чистейшего шёлка, перетянутое широким поясом.  Край ворота чуть сполз с белых плеч, чёрные волосы растрепались. Угадать настроение этой женщины было воистину невозможно. Во время сражения она кричала как дьявол, в плену доспехов выглядела ко всему равнодушной, но стоило ей освободиться, как к Рей вернулась прежняя энергичность.

– Идёмте за мной. Я не в настроении разбираться с законниками, – махнула она широким рукавом на второй этаж. Неровной походкой хозяйка магазина направилась вверх по лестнице, но на последних ступенях обернулась к ободранному медведю:

– Так и быть, ты тоже можешь пойти с нами, Кенджи. Бесполезный ты ахо*12…

  Механизм со скрипом побрёл за хозяйкой, теряя по дороге куски желтоватой набивки и ткань с изодранных в клочья боков.

  Комнаты на втором этаже были обставлены в восточном стиле и прибывали в полнейшем беспорядке. Айвэн повсюду чувствовал острый запах незнакомого алкоголя. Более опытный в таких делах Китч сразу узнал вонь рисовой водки. Пузатые фарфоровые бутылки, с иероглифами на боках, валялись где только попало: под низенькой мебелью, на циновках, среди куч одежды и даже в постели. Рэй Сугавара лавировала среди бардака, широко расставив руки в стороны, чтобы удержать равновесие, и всякий раз чертыхаясь, когда её особенно заносило. Вой сирен замер возле парадного входа. Первый этаж заполнился встревоженными голосами и хрустом обломков под ботинками полицейских.

  Но появление полиции совершенно не волновало хозяйку магазина игрушек. Барражируя по коридору, она начала выводить нетвёрдым голосом песенку:

Яёи но сора ва,
Миватасу кагири,
Касуми ка кумо ка,
Ниои дзо идзури!*13

  Остановившись возле глухой стены, Рей фыркнула себе под нос, но передумала смеяться и продолжила напевать:

Идзая идзая
Ми ни юкан…
Идзая идзая
Ми ни юкан…*14

  Повторяя последние слова припева, она с растущим раздражением шарила ладонью по стене. Наконец, пальцы нашли срытое углубление, раздался щелчок, и стена начала медленно отходить вниз. Не дожидаясь пока фальшь-панель полностью уберётся с дороги, Рей хотела переступить через край, но споткнулась и, если бы не Айвэн, который вовремя её подхватил, непременно бы свалилась с ног. Полупьяная женщина посмотрела на молодого рыцаря с умилением.

– О-о, какой милый, хорошенький мальчик... Ты так молод, а уже гниёшь среди этих тикки сёоооо,*15 –  последнее слово она тянуло особенно долго, со значением кивая в сторону Роберта. Как только Рей Сугавара и стражи, а также хромающий на одну лапу медведь, прошли через скрытую дверь, стена за ними быстро замкнулась. Теперь найти их в глубине дома было почти невозможно.

  Проходя через порог тайного коридора Айвэн ощутил, как под его ногой отошла невидимая кнопка. Потайной ход тут же осветился десятками ламп. Больше всего эта вытянутая галерея напоминала выставку статуй самого необычного вида и формы. Многорукие и многоликие, похожие на жуков изваяния, с витиеватой чеканкой на медных и бронзовых корпусах, застыли возле малахитовых постаментов. Каждый из охранников был вооружён клинком, а головы венчались рогатыми шлемами со звериными масками.

  Галерея впечатлила Айвэна. Он с большим интересом осматривал каждый предмет, и к своему удивлению обнаружил, что на постаментах не было ничего ценного, только самые простые вещи: шёлковый бант, сломанная стрела, россыпь мелких монет, что-то из старых детских игрушек.   
 
– Добро пожаловать в сад души… – торжественным тоном объявила Рэй, обводя рукой свою галерею, но тотчас же крикнула. – Нет, кусотарэ, не той души!.. Вы не найдёте здесь ни одной новомодной штуковины, которые продают детям в том розовом лепрозории через улицу!.. Одушевлённые игрушки – вы слышали?.. Взять душу маленькой кошки, одной ма-аленькой кошки, и поместить её внутрь чучела, которое всегда жалобно плачет и просится к ребёнку на ручки… тиксёё! Стоит зайти в магазин Солар, как в уши вцепляется приглушённый крик сотен животных. Благодарите свою Совершенную, что люди не понимают о чём плачут звери. Должно быть они молят убить их, не понимая, что уже давным-давно оказались мертвы. На ваше любимое чадо, с ярко раскрашенных мордочек, смотрят огромные стеклянные глазки… «Ах, игрушка перестала вращать колёсиками, или лапки не двигаются? О нет, она вовсе не сломана! Нужно только вставить новую душу…». В магазине всегда можно заменить зерно света, одно на другое – обычное дело: попользоваться чей-то душой для развлечений, поиграть с чьей-то непрожитой жизнью… С первого изъятия прошло столько лет, что люди перестали задумываться, какая энергия прячется за стеклом. А если даже и помнят, кто сказал, что не получают от этого извращённого удовольствия? Мы воспитываем своих детей с ампутированным чувством вины. Одушевлённая игрушка – это престижно и интригующе; по слухам, она может отгонять Тьму от вашего малыша – этого не скажут в рекламах, но заботливо нашепчут родителям на ухо заботливые продавцы. Когда вы трогайте вещи из магазина Солар, вы чувствуйте живое тепло, как будто это настоящие звери. Ксо…*16 Механизм имитирует сердцебиение, а стоит эта красота как раз столько, сколько готовы заплатить богатые Знающие, не сумевшие придумать лучшего применения деньгам.

  Посреди галереи Рей снова обернулась к гостям. Китч подумал, что этой женщине слишком долго пришлось коротать время наедине с бутылкой рисовой водки. Взгляд чёрных глаз смотрел сквозь мужчин, ей было абсолютно всё равно кому и в чём сейчас исповедоваться.

– Сад души известен на моей родине тысячи лет – гораздо дольше, чем знают Совершенную и зерно света. Настоящий сад души – это простые вещи, принадлежавшие человеку при его жизни. С ними связаны самые яркие воспоминания…

  Указав на сломанную стрелу, шёлковый бант и детскую игрушку на постаментах, Рэй перечислила:

– Взросление, замужество, рождение ребёнка. Думая о каком-то событии, мы часто вспоминаем и о связанных с ним вещах. В светлый миг нашей жизни эти предметы были наиболее близки, на них остался след окрылённого счастьем духа. Сад души – это музей одного человека, известная только тебе и родным история…

  Айвэн подошёл к постаменту с игрушками. Два плюшевых волка, с белой и серой шкурой, смотрели на него пуговичными глазами.

– Разве у волков бывают голубые глаза?

– У этих бывают… – пожала плечами Рэй.

– У белой волчицы распорото брюхо.

– Да ей всё равно, – вяло отмахнулась она. – Айко никогда не любила одушевлённые игрушки – я так её воспитала. Магазин, который вы разгромили внизу, принадлежал моей дочери. Мы уже год не работаем вместе – с тех самых пор, как Айко предала меня и сбежала к отцу. Я заказывала для этой мерзавки уникальные материалы, которые согревались, если провести по ним тёплой ладонью. Айко очень любила медведей. В нашем магазине не было отбоя от Незнающих покупателей. Верующие относятся к душе более чутко, чем избалованные детишки зажравшихся спекулянтов. Наши доходы злили Солар, а мне доставляло не малое удовольствие сбивать спесь с Матроны. В те годы, когда магазин работал до поздней ночи, мы с дочерью были счастливы…

  Глаза Рэй покраснели, она шмыгнула носом и отвернулась.

– Сколько себе не повторяла: «Кими но иноти ваташи ва дотира дэмо камаванай!»*17, а не забыть, не простить её не могу. Полтора года назад объявился отец Айко. Опять. Мы в ссоре с тех самых пор, как я согласилась оставить родителей и перебраться через океан к вам в Истэрию. Мой муж большой оригинал, и между нами развернулось настоящее состязание за внимание дочери: Айко остаётся с тем, с кем ей интереснее. Я подарила девчонке дом на восточном берегу океана, а он увёз её на огромном дирижабле в свой летающий город. Мне удалось приманить её механическими новинками моей родины, а отец позвал её в кругосветное путешествие на винтокрылой машине. В последнем раунде нашей маленькой войны за любовь, я предложила Айко владеть собственным магазином, который будет продавать только то, что она сама захочет, но отец соблазнил её смертельными аттракционами! 
 
  Рей со злостью зашагала к выходу в противоположном конце галереи, где за дверью ждала длинная лестница, ступени которой уводили глубоко вниз. В этой части здание выглядело гораздо массивнее и надёжнее, чем снаружи: вместо деревянных панелей – выкрашенный зелёной краской бетон, над головой сводчатые потолки, а в стенах узкие вентиляционные шахты.

  Вниз по лестнице стражи, Рэй Сугавара и Кенджи спустились на добрых пятнадцать метров в подвальные помещения под магазином.   

  От прежнего восточного стиля ничего не осталось – подземные комнаты походили на хорошо укреплённые бункеры с узкими переходами, кубриками и складами. На передвижных стеллажах висели десятки деактивированных телохранителей самых различных модификаций. В прохладном воздухе пахло машинной смазкой, окалиной и реагентами. Кое-где проход загромождали крупные деревянные ящики с иероглифической маркировкой. Несмотря на свой пьяный вид, Рэй вела гостей магазина уверенно, не ошибаясь ни в одном из поворотов.

– Магазин игрушек Вульфа – это ведь только прикрытие, верно? – спросил её Китч. Хозяйка не сочла нужным ответить. Придерживаясь ладонью о ближайшую стену, она вела их неизвестно куда.

– Ты – Рэй Сугавара, – продолжил стрелок, – младшая дочь Тоширо Сугавара – известного в Земле Цветов криминального авторитета. На счету твоего отца заказные убийства, торговля опиатами, похищения людей, пытки, организация игорных домов, шантаж и вымогательство.

  Рей остановилась – покатые плечи женщины напряглись, медведь позади Китча с щелчками согнул лапы, целясь ему в спину из лучевого оружия. Плюшевый охранник ощущал настроение хозяйки лучше, чем мог бы почуять сторожевой пёс. Но вот поза женщины немного расслабилась. Рей прислонилась к стене и, массируя пальцами одной руки гудевший висок, другой отмахивалась от вопроса.

– Нет, нет, нет, нет, нет, сорэ о кику нони ун да…*18  Всё это осталось там… там, далеко, за океаном. В Истэрии всё совершенно иначе. Мы купили магазин у старика Вульфа за честные деньги. Название Айко не стала менять. Дедушка Вульф ей чем-то понравился. Старик ценил души людей и животных, и не запихивал их в разные забавные вещи. Моя дочь торговала игрушками, хотя воспринимала сам процесс как игру. Часто просто дарила их без всяких денег – так, ради счастья. Я занималась своими делами – легальными, между прочим. Отец давно простил меня, клан начал поставлять через наш магазин ронинов, за хорошую цену: перевозка через океан и то выходит дороже. Ронины хорошо покупаются в больших городах. Раньше я жила в вашей столице, торговала в Сиянии, но ради магазина Айко мы переехали в Нибл… Небл… Сёоооо, какое же трудное слово!.. – Рей кивнула на стены и потолок. – В общем сюда. Пришлось потерять часть постоянных клиентов, но ничего страшного, нашлись новые. Эти кисамара*19 из Торговой Палаты, хотели подмять наш магазин под себя, заставить играть по их невыгодным правилам. Если не согласен – выметайся, станешь Отверженным... Пф-ф, нашли чем испугать! Я знаю, как выигрывать в поддавки! В моём лице Солар могли обрести врага не знающего милосердия… но, возвращаться к старым привычкам я не хочу. Не для этого муженёк выкрал меня из-под носа у целого клана. Я занимаюсь импортом – легальным импортом. То, каким образом загружают корабль в порту Земли Цветов – меня не касается. Всё, что приплывает в Истэрию – я считаю легальным, и никого здесь не обманула… Так, немного перехитрила местных напыщенных торгашей. Моих ронинов покупает сам бургомистр. Он всегда опасался давления спекулянтов, а сейчас, благодаря мне, имеет собственную маленькую армию из железных солдат. С ронинами старикан стал непорядок храбрее на переговорах с Солар. Дела шли неплохо, пока Айко не сбежала к отцу... Теперь мне плевать на все подспудные городские делишки... Могут болтать всё что им вздумается!.. Когда-нибудь я лично приду и выкручу Матроне Солар её паршивые рога!

  Рэй прервалась, с глупой улыбкой уставившись на ближайшую дверь.

– О-о, поглядите-ка, а я уже пришла!

  Нажав на ручку переборки, она открыла дверь и первой ввалилась внутрь боковой комнаты. Тут было очень много детских вещей, стоявших вперемешку с различными металлическими деталями. Постель с кружевными перинами и ажурным балдахином соседствовала с разобранным на верстаке ронином. Коллекция плюшевых медведей делила место на полке со стопкой магазинов от штурмовой винтовки. Возле стены, рядом с зеркалом в форме сердца, стоял розовый столик. На его выдвижных ящиках было написано: «Не лезь!», «Мелкое», «Моё», «Не моё», «Где-то здесь», «Экстренная красота!». Дверцы шкафа были украшены портретом какой-то малахольной принцессы, а на углу висел меч вакидзаси*20  в ярко-красных лакированных ножнах с кисточками.
 
– Вот мы и до-ома… – Рэй подошла к медной раковине у стены, легко сбросила с себя верхнюю часть одежды, и начала обтирать своё плечо влажной губкой. Каркас остановил пулю, но на месте попадания расползался синяк. Несколько долгих минут Китч пожирал глазами точёный стан и нижнюю часть женской спины, с ямочкой над округлыми ягодицами. С каждым движением Рей, кимоно сползало всё ниже, угрожая и вовсе свалиться к ногам. Айвэн бросил на Китча неодобрительный взгляд, но тот и не подумал отвести глаз.

«Чёрт возьми, живём один раз, но за такую женщину и под пули клана полезть не страшно…».   

– Кажется, вы не удивлены появлению стражей! – на всю комнату огласил Айвэн.
 
– Мне нечего удивляться, – отозвалась Сугавара, не прерывая своего умывания. – Внутри Линии Последней Надежды уже работает один страж – старикан в дурацкой маске. Мы заключили с ним сделку. Двери магазина закрыты, но по гарантии покупатели могут обращаться ко мне с неисправностями ронинов в течении пятнадцати месяцев. Я никого не обманываю, только вот без Айко чинить их не могу. Бон приводит в порядок вышедших из строя ронинов, а за это я разрешаю ему пользоваться своей узкой дверью…

  Рей прыснула смехом и замахала рукой куда-то в сторону.

– Да вон той дверью, тикусё!*21  Болтаю как косё бэндзё…*22

  Между стеллажами с восточными статуэтками и лоскутным торшером действительно притаилась узкая дверь. От детской комнаты она отгораживалась складной решёткой. По всей видимости, дверь вела в малогабаритный лифт, который мог доставлять пассажиров под землю. 
 
– Линия Последней Надежды – оборонительные коммуникации Нибелунга, построенные во время Великой войны, – отметил Китч. – Большая часть катакомб разрушена или затоплена, но по слухам остались уцелевшие секции, где может прятаться целый город.

– Это не слухи, – недовольно поморщилась Рей, – катакомбы действительно существуют. Только вот добраться туда можно всего несколькими путями. Магазин Вульфа, по счастливой случайности, находится как раз над одним из уцелевших входов на Линию. Ко мне часто приходят люди, которые желают спуститься в тоннели. Все эти авантюристы ищут технологий прошлого, хотя чаще всего находят только скорую смерть. За сдельную плату я позволяю им пользоваться моим лифтом, а если их внизу размажут по стенке – так это меня не касается. Вот и старик Бон спустился туда, когда закончил чинить сломанных ронинов. После него приходило ещё двое стражей – мужчина и женщина. Они хотели увидеться со стариком– платили нехотя, пробыли под землёй пять-шесть часов, а затем поднялись на поверхность. Это было дня два-три назад, если только я ещё способна считать до трёх…

– Чего они хотели? – со всем вниманием отнёсся к её истории Роберт.

– Узнавайте у старика-а, – протянула Рей с раздражительным вздохом. – Я и так слишком много вам рассказала... а ведь я даже ваших имён не спросила, хотя моё вам известно. В этом доме так не разговаривают.

  Сугавара начала понемногу трезветь. Благодаря прохладной воде из умывальника, пьяная разнузданность сходила с неё.

– В иных обстоятельствах, я не позволила бы вам даже ступить на порог. Впрочем, для того, чтобы разбираться с незваными гостями, у меня по-прежнему есть Кенджи… хотя он идиот – кусотарэ.
 
  Медведь, до этого смирно стоявший в углу, покачнулся. По-видимому, он реагировал не только на настроение хозяйки, но и хорошо знал собственное имя, а также понимал оскорбления в свой адрес. 

– Меня зовут Айвэн, государыня. А рядом со мной Роберт Китч – страж Ордена Совершенной, – поспешил представиться мечник. Китч как раз вцепился в мягкие уши медведя и с треском оторвал ему голову, благо эта часть игрушки висела на одних нитках. Но увиденное под плюшевой головой – его совсем не порадовало. На Китча уставился ящик с четырьмя масками, как и звериные морды телохранителя клетчатого человека.

– Маленькие забавы моей дочери Айко. Не обращайте внимания, – Рэй повернулась голой грудью к мужчинам. Айвэн, который счёл возможным мельком посмотреть на неё, сразу отвернулся в сторонку. Никого не стесняясь, Сугавара продефилировала за ширму. На последних шагах кимоно совсем соскользнуло с неё.

– Айко зашила одну из самых лучших моделей ронина внутрь большой игрушки, чтобы Кенджи приглядывал за порядком в ночном магазине, – продолжила она из-за перегородки. – Угрозы поступали к нам постоянно... а вы думали продавать игрушки легко? Ха! Нас дважды пытались поджечь. Что забавно, при встрече с железным охранником, все целятся в выборочный барабан на груди, хотя это самое защищённое место у ронина.

– А я бы стрелял по ногам. Кажется, коленки вашего дружка слабоваты, – со знанием дела заметил стрелок. Он давно заметил хромающую походку медведя, да и неприятные маски Кенджи ему надоели. Китч нахлобучил голову обратно на тушу, притом задом на перёд, и спросил.

– Вы когда-нибудь продавали ронинов человеку, который, возможно, был одет в клетчатый костюм? На вид из себя – хлыщ хлыщом, с длинной мордой, усиками над верхней губой, весь зализанный, зовут Хортон.
 
– Не помню, – вяло отозвалась Сугувара, добавив еле слышное: «Кими но ситта кото дэ ва най…*23 Если вы собираетесь спуститься под землю, с вас два золотых орина – столько стоит билет на мой собственный смертельный аттракцион. Безопасных входов на Линию – почти не осталось. Их расположение – тайна, а обладание таким лифтом – великое благо для коммерсанта. Впрочем…

  Она выглянула на Айвэна из-за расписанной тушью ширмы.

– Можешь расплатиться мальчишкой. Спускайся один, Роберт Китч. Сам знаешь, что Линия Последней Надежды – не место для таких… – Рей лукаво прикусила нижнюю губу жемчужными зубками и предложила. – Оставайся со мной, Айвэн-кун. Ты ни о чём не пожалеешь… 

– Мой долг быть под сопровождением стража, а значит я иду с Робертом, – ответил юноша без задней мысли. От этих слов на лице Сугавара отразилось разочарование.
 
– Как на вашем языке будет «дурак»? – спросил у неё Роберт с издёвкой.

– Бака… – вышла Рей обратно к гостям. Теперь на ней было чёрное кимоно с алым шитьём в виде танцующих журавлей, причёска приведена в полный порядок и заколота длинными шпильками. Хозяйка магазина, после переодевания, выглядела на порядок свежее, сдержаннее и элегантнее, чем при их первой встрече.

– Ты бака, Айвэн, – сообщил страж. – До плахи два дня, и на твоём месте я бы вкусил все удовольствия жизни. Или хотя бы попытался узнать, что в мире есть вещи, о которых стоит жалеть, когда будешь подниматься на эшафот. Потом и вспомнить не о чем будет.

– Ты не прав, стрелок Ордена Совершенной, – промурлыкала Рей, останавливаясь перед Айвэном, а затем провела ладонью по щеке юноши, оглядывая его так, будто собиралась купить. – Этот мальчик не испорчен, ему незнакомы разврат и пороки нашего бренного тела. Он подобен младенцу, что никогда не любил и не хотел женщин так сильно, как хочешь их ты. Я не раз встречалась со стражами, и должна признать, что у вас не так много слабостей; но женщины – это твоя слабость, Роберт Китч. Айвэн-кун отказался от моего предложения, потому что живёт другой жизнью... Хотя мне искренне жаль – так скучно одной! Омой вазурау кото ва най. Джинсей ни ими надо аруваке га наинода…*24

– Вам следует вернуться к дочери, – вдруг обратился к ней мечник. Рей отдёрнула от него руку так, будто он порезал её.

– Оставьте гордость. «Infelicissimum genus infortunii est fuisse felicem» – Величайшее несчастье – быть счастливым в прошлом. Детям нужны оба родителя, даже если между матерью и отцом постоянные споры. Я уверен, что Айко страдает в разлуке по вам точно также, как вы страдаете без неё. Готов поклясться, что девочка сбежала вслед за мечтой, предложенной ей отцом, но она не будет счастлива без любви своей матери, даже если мечта осуществится.

– Что же, возможно ты прав, – задумалась Сугавара. – Такие мысли порой посещают и меня. Хотя ты не знаешь, как много вредности в моей чертовке… И сколько спеси в её отце! В любом случае, неподчинение должно быть наказано – так учили меня в моей семье, в моём клане. Если Айко без меня страдает, так что же – значит она заслужила страдание. Но я принимаю твой ценный совет, Айвэн-кун. 
 
– Означает ли это, что плата за лифт отменяется? – пробурчал Китч, подсчитывая расходы. С момента прибытия в Нибелунг его финансовое состояние значительно оскудело. – Пропустите нас бесплатно?

– Ещё чего! – Сугавара подпёрла руками шёлковый пояс и горделиво вскинула голову. – С вас два золотых орина, государи! А советы свои можете оставить на сдачу!
 
*******

  Спустя пять минут после начала спуска на лифте, Айвэн потерял счёт перекрытиям этажей, проплывавшим перед решетчатой дверью. Кабинка, кажется, была рассчитана только на одного человека, и вдвоём с Робертом им было тесно, тем более что стрелок счёл нужным прихватить с собой саквояж.

– Царство света – это поверхность, а в глубинах земных обретается владычицей Тьма, – процитировал Китч строчку из «Откровения Узревших».

– Вы очень верно сказали, – согласился с ним Айвэн, будто никогда прежде не слышал этого известного выражения. – «Abyssus abyssum invocat.» – Бездна взывает к бездне. Солнце причиняет порождениям Тьмы физические страдания, и только во мраке они способны жить вечно. Кроме света души ничто больше не способно остановить их в ночное время. Освещение городов помогает держать Тьму далеко от людей.

– Знавал я места, где использовать души в качестве топлива считалось кощунством, – припомнил стрелок. – Не все граждане Истерии примкнули к религиозной реформе и прониклись почтением к Совершенной. В отдельных городах от Тьмы пытались защититься свечами и газовыми горелками. Кто-то даже изобрёл лампу, накапливающую энергию солнца во время светлого дня и отдающую её ночью. В итоге, существа устраивали из таких поселений нечто вроде своих охотничьих угодий. Заглянешь в такой затерянный городок, и из каждой подворотни на тебя смотрят красноглазые твари…

– Коих следует уничтожить, – закончил за него Айвэн. – Мне известны все виды чудовищ, и слабости противостоящего мне дракона – вовсе не тайна. Я знаю, как убивать Ликантропов, Гренделей, Вдов, Arachnida Chelicerata*25 и многих других порождений Великой Войны.

– Ты очень часто говоришь на латыни, а ведь это, между прочим, мёртвый язык, – напомнил стрелок. – Впрочем, в старой Империи, до появления Совершенной, латынь была особенно популярна. Интересно проверить глубину твоих знаний, пока едет лифт. Тебе известны медицинские термины?.. Как будет по латыни «холера»?

– Сholera, – с лёгкостью ответил рыцарь. Китч с досадой скривился. Нужно было спросить о чём-нибудь посложнее.

– Корь?

– Мorbilli.

– Мигрень?

– Hemicrania.

– Насморк?

– Rhintis.

– Душа?

– Аnima.

– Призрак?

– Spiritus... Но это уже никак не относится к медицине.
 
– Хорошо. Тогда переведи для меня следующую фразу: «Солнце – её отец, луна – мать, и ветер носил её в утробе своей, достигая от земли до неба, и опять с неба спускаясь на землю».

– Sol ejus pater est, luna mater et ventus hanc gestavit in utero suo, ascendit a terra ad coelum in terram descendit… И это сказано о воде, и снова никак не относится к вашим предыдущим вопросам. Скорее, данная фраза похожа на какое-то заклинание. И зачем вам это знать?

– Просто любопытно, – многозначительно сказал Роберт. – Всех чудовищ, которых ты перечислил: Гренделей, Арахн, Ликантропов – Орден изучил добрые сто лет назад. Но каждый год мы сталкиваемся с чем-нибудь новеньким. Тварь с клыками длинной в крестьянскую косу и ростом с медведя – это ещё не самое страшное.

– А что же тогда?

– Люди. Никогда не знаешь, чего ожидать от существ в человеческом облике. Если из тела выходит энергия, требуется провести обряд очищения: три дня держать покойника в круге, выложенном из сфер. Для большей надёжности некоторые родственники просят у храмовников зашить алую сферу в грудину усопшего – наличие души не допустит к опустошённому Тьму, а позже трёх дней она трупом уже не интересуется. Но даже если умерший обратится в Пустого, то это небольшая проблема для Ордена. В чужие тела вселяются только слабые существа. А вот если ты столкнулся с созданием, которое не только смогло материализоваться в человека, но и стабильно поддерживает свой новый облик под Светом – то, считай, что вляпался в серьёзные неприятности. Никогда не знаешь, на что способны разумные твари, а как правило Тотемические существа способны на многое.

– Каким же оружием вы пользуйтесь против столь сильных существ?

  Стрелок похлопал себя по жилету, на котором сверкал патронташ в серебристых контейнерах.

– Это не тайна, ртуть – лучше всего поражает чудовищ. Ртутносодержащий заряд лишает их возможности контролировать тело, и плоть распадается. Беда в том, что ртуть выделяет ядовитые испарения, и не все стражи любят носить её при себе постоянно. Перестраховщики берут ртутные заряды только на операцию, когда точно уверены, что во время работы встретят тёмное существо. Ртутью ты можешь ликвидировать человеческий облик монстра, а дальше действуй по обстоятельствам. Сражаться с врагом будет проще, когда увидишь его суть без прикрас.

– «Aditum nocendi perfido praestat fides» – Доверие, оказываемое вероломному, даёт ему возможность вредить. Люди верят глазам, поэтому легко обманываются скрытым злом. «Fide, sed cui fidas, vide» – Будь бдительным, доверяй, но смотри, кому доверяешь.

– Чертовски правильные слова, – согласился с ним Китч. – Если узнаешь, как уничтожить порождение Тьмы навсегда, то ты наполовину взял его под контроль. Но помни, что для Тотемического существа нет более желанной цели, чем убить хранителя своей тайны. Раскрыть порождение Тьмы в одиночку – крайне опасное дело, а пытаться подчинить его своей воле – так вообще граничит с полным безумием.

– Подчинить своей воле? – повернул к нему голову мечник. – Какие отношения могут быть между человеком и порождением Тьмы, кроме ненависти? Они хотят уничтожить нас, а мы обязаны защищать себя, истребляя их прежде, чем они навредят – вот единственное, что будет правильно.
 
– Тьма рождена людскими эмоциями, а значит неистребима, – заметил стрелок. – В противном случае придётся вырезать всех людей – ликвидировать сам источник «заразы». Такой вариант тебя устроит?
 
– Он неприемлем…

– То-то и оно.

  Лифт замер и решётка сложилась, открывая им выход в темноту коридора. Сухой воздух с запахом извести ворвался в кабину, напоминая о заброшенности ЛПН. Где-то размеренно щёлкал невидимый механизм, короткие отзвуки гулко отражались от поверхности бетонных стен. Стрелок нашарил в саквояже выпуклую линзу на кошачьей душе, слегка встряхнул её, и стекло засияло зеленоватым оттенком. Луч выхватил коридор песочного цвета, прямоугольные решётки вентиляционных шахт и протянутую под потолком проводку. Прямо перед выходом из лифта стояли простенки с бойницами.
 
  В прежние времена всех, кто использовал этот вход, встречали нацеленные стволы пулемётов. Но теперь бойницы пустовали, а посты старой Империи давно лишились своих часовых.

  Китч осмотрелся, обнаружив неподалёку настенный рубильник. При первом же шаге по пыльному полу под ногами что-то зазвенело и мелко рассыпалось.

– Тут повсюду осколки, – Айвэн нагнулся, чтобы подобрал кусочек металла размером с ладонь – достаточно увесистый, но плохо обработанный, со множеством мелких зазубрин, осколок имел насыщенно-серый оттенок. В отсвете линзы он сверкал подобно частичке слюды.

  Китч посмотрел на находку, взял её, повертел в пальцах, но тут же и выбросил. В кристалле он не нашёл ничего интересного.
 
  Пломб на рубильнике не было. В энергоячейках гнездились три крупные сферы.

– Лошадиные души – Сугавара на своём «аттракционе» не экономит, – указал он на голубоватое свечение. Первая сфера еле мерцала, но оставшиеся две излучали стабильный заряд. Рука стрелка легла на рычаг, и в тот же миг он заметил на стене рядом странную надпись. Подсвечивая себе линзой, Китч прочитал написанное губной помадой предупреждение: «Не включайте свет! 1 НЧ, 8-9-10 Ч» – знакомый почерк. Совсем недавно он видел точно такие же завитки букв «н» и «т» на визитной карточке танцевального клуба.

   Айвэн добрался до конца помещения и остановился перед тяжёлой металлической дверью. Кроме неё из комнаты вело ещё несколько выходов. Над каждым, по трафарету, было выведено десять цифр.

– Здесь заперто.

– Строительство катакомб под Нибелунгом продолжалось все десять лет Большой Мясорубки, – сказал Китч, рассматривая цифирные надписи под светом линзы. – Вражеская армия осадила Нибелунг с трёх сторон. Речное сообщение было прервано, а когда бои завязались на улицах, уцелевшие защитники города спустились на Линию Последней Надежды. Оттуда их пытались выбить до самого Первоявления. Враги искали входы и выходы, крушили верхние помещения, затапливали глубинные уровни, подрывали анклавы, пускали в вентиляцию газ, но ничего не сработало. Нибелунг выстоял – и всё благодаря подземельям. Нет ни одного точного плана катакомб. Кое-кто из последних строителей говорил, что Линия уходит на пятьдесят уровней вниз. Практически все наружные входы взорвали, уцелели лишь самые скрытые… Кажется, Отверженные семьи знают о парочке. Бандиты пользуются тоннелями, чтобы тайно перевозить контрабанду. О некоторых «мышиных норах» известно старику бургомистру. То, что под магазином Вульфа спрятан ещё один – редкая удача для Сугавара… а может быть точный расчёт.

  Китч подошёл к Айвэну, несколько раз щёлкнул подножной пластиной у переборки, но ничего не случилось. 
    
– Почему вы не зажигаете свет?

– Старый друг не советовал. Но похоже без этого не обойтись.

  Стрелок вернулся к рубильнику, на ходу продолжая рассказывать то, что знал о катакомбах:

– Линия Последней Надежды – это признанное чудо военной архитектуры и инженерии. Проектированием подземелий занимался имперский зодчий Годфрит Кёлер – настоящий гений своего дела. Это он возводил зенитные башни с химическими орудиями для обороны Сияния и противотанковый вал перед столицей. По его чертежам был построен Капитолий Ордена, Дворец Слоновой Кости на юге и ещё много чего. Если в Истэрии найдётся хоть какое-нибудь архитектурное чудо, то, без сомнения, к его созданию приложил руку Кёлер.

– Он исчез, – вдруг сказал Айвэн. – Спустя несколько лет после возведения Капитолия, зодчий тайно выехал вместе с семьёй за границу. Церковь Незнающих обвинила его в использовании человеческих душ и заклеймила Кёлера Тёмным Мастером. Совершенная поручила мне догнать беглеца, но на полпути неожиданно отозвала приказ.

– Отозвала приказ? – замер Роберт с рукой на рубильнике. – Впервые слышу, чтобы Свет заворачивал свои приказы. Это Магистрам свойственно пересаживаться с одного на другое. Но если уж Она что-то решила, то не в привычках Совершенной это менять.

– Исключительный случай, – согласился с ним Айвэн, задумавшись. – Так странно. Я почти ничего не помню из прошлого, но имя архитектора мне почему-то знакомо.
 
– Надеюсь со временем ты вспомнишь побольше. 
 
  Китч потянул рычаг трансформатора вверх, и подземелье немедленно озарилось зарешеченными потолочными лампами. В голубоватом свете Линия выглядела не таким уж запущенным и мрачным местом. Комната с переборками оказалась сортировочной залой для нескольких направлений. Номера над дверьми были освежены белой краской. Ничего страшного после запуска энергосистемы не произошло. 
 
– Зодчего обвиняли в использовании одушевлённых механизмов внутри Капитолия: подъёмники, скрытые оборонительные системы, архитектурная динамика – словом, под гнев Незнающих попали все технологий, которые сейчас принято называть «Тёмными», – отряхнул руки стрелок. – В строительстве Кёлер применял революционные достижения науки, наработанные с момента открытия экстракции душ. Когда Совершенная принесла Свет, он продолжил работу под её руководством пока не сбежал.

   Китч указал рукой на дверь, которую до этого безуспешно пытался открыть без энергии Айвэн.

– Линия Последней Надежды известна тем, что, если ты входишь в неправильный коридор, твой путь перестраивается в смертельную западню – таков оборонительный режим подземелий. Возможно, эти тоннели тоже подключены к динамической архитектуре. Входить лучше только в верные двери и не пытаться пролезть куда не следует.

– Но как узнать, какая из дверей верная, а какая приведёт нас в ловушку?

  Длинные ряды цифр ни о чём Айвэну не сказали, а их общая сума складывалась во что-то абсолютно несуразное. 

– Принцип движения на каждом участке катакомб должен быть свой – и, кажется, мой друг догадался как правильно найти ключ к этой секции… – Китч указал на надпись сделанную губной помадой. – Верная дверь будет та, в номере которой первое число нечётное, а последние три чётные. Надеюсь, разгадка к ней пришла не методом проб и серьёзных ошибок.

  С этими словами Китч откинул носком ботинка рассыпанные на полу куски непонятного сплава.

– Держись рядом со мной. Линия Нибелунга в оборонительном режиме – это не место для лёгких прогулок.

  Они прошли через выбранную Китчем дверь. Переборка сразу отъехала в сторону, как только нажимная панель щёлкнула под каблуком. Китч двигался быстрым шагом, даже не пытаясь заглянуть за другие, приоткрытые двери. Местами тоннель становился светлее, без явных следов запустения. По всему комплексу работала вентиляция, снабжающая катакомбы обеззараженным воздухом с поверхности.

  Несколько раз на пути тревожно звенели сирены. Из тайных ниш выпрыгивали пустые станины с обрывками проводов и пружин. Пулемёты и огнемёты были давно демонтированы, и пока лабиринт ничем не мог навредить вторгшимся в него людям, кроме перестройки собственных секций. Однако Роберт не расслаблялся и не совершал ошибок при выборе направлений. Через десять минут быстрой ходьбы они добрались до переборки со странным замком из штырьков и бороздок. На соседней стене, всё той-же губной помадой, была начерчена хитрая комбинация из единиц, кругов и ступенчатых линий.

  Здесь пришлось задержаться. Водя пальцем по рисунку-подсказке, стрелок принялся за отпирание замка. Айвэн поглядывал по сторонам и, в конце концов, решил исследовать одну из ближайших комнат, с заклинившей на четверть проёма дверью. Внутри небольшого кубрика лежали старые плоские каски, подсумки от противогазов, ржавый штурмовой щит и опустошённые контейнеры из-под провианта и амуниции. На крышках ящиков чётко виднелся расправивший крылья орёл – старинный Имперский символ.

  Вдруг Айвэн уловил боковым зрением какое-то движение в коридоре. Ладонь мечника легла на рукоять гладиуса, он порывисто обернулся, но усеянный металлическими осколками коридор был пустым.

– Здесь ведь не может быть тёмных существ, Роберт Китч? – обратился он к стражу. Стрелок оглянулся, а затем поднял голову кверху, на сияющие под потолком лампы.

– Если только они не ходят в человечьем обличии, но таких чудовищ, поверь мне, не так уж и много. Да и к тому же, в пустом подземелье им нечего делать. Тотемические существа тянутся к людям, а от всех прочих уродливых тварей мы застрахованы светом души.
 
  На всякий случай Айвэн вернулся к нему и встал за спиной, не забывая поглядывать на коридор. Чертыхаясь и передвигая штырьки на хитроумном устройстве, Роберт ни на что больше не отвлекался. Если он делал что-то неправильно, то штырьки, по кривым бороздкам, с резким щелчком возвращались на место, и тогда игру с подлым замком приходилось начинать заново. Какие-то штырьки легко передвигались по борозде, другие с нажимом, третьи не двигались вовсе, пока соседние не займут правильное положение. 

  Всё время, пока они стояли возле запертой переборки, нехорошее предчувствие не покидало Айвэна. Он отвернулся, но с тем расчётом, чтобы краем глаза подсматривать за коридором. Спустя полминуты осколки на полу сами собой зашевелились и начали собираться в отдельные кучки.

– Роберт Китч! – успел предупредить он стрелка, ещё до того, как ковёр из осколков сформировался в человеческую фигуру. Китч развернулся, выругался на фантома, но даже не вынул оружия.

– Не подпускай его ко мне! Дай время, я почти открыл дверь!

  Айвэн выхватил оба меча, сделал пару шагов навстречу созданию, но дальше в неуверенности остановился. Сражаться с таким врагом ему ещё не приходилось. Мириады серых частиц сверкали под лампами и собирались в двуногое существо. Рой из осколков окружил бредущую ему навстречу фигуру. Намеренья фантома были явно враждебными. Одним движением руки он выстрелил в сторону мечника очередью острых кристаллов. Подобно выпущенному из пращи камню, осколки со свистом прорезали воздух. Айвэн отбил мечом несколько острых частей, приняв остальные попадания на нагрудник. Фантом продолжил обстрел, с каждым разом наращивая число выпущенных металлических капель. Клинки Айвэна двигались всё быстрее, большинство снарядов удавалось отбить, другие высекали искры из покрытых медным сплавом доспехов.
 
– Роберт Китч! – ещё раз окликнул он, когда до живого роя оставалось всего с десяток шагов. 

– Почти готово, дай мне ещё полминуты! 

  Но этого времени у стража не было. Фантом начал стягивать к себе абсолютно все лежавшие на полу части. Через секунду на людей мог обрушится шторм из летящих с бешенной скоростью жал. Айвэн ринулся в боковой кубрик, схватил оттуда штурмовой щит, и с яростным криком бросился на фантома. Осколки неистово забарабанили по наружной части щита. Град попаданий выбил из металла ржавые хлопья, плечо мечника болезненно пульсировало, но атакующий крик не угас, пока штурмовой щит не разнёс фантома на мириады частей. Удар по стражнику подземелий был настолько серьёзен, что фигура разлетелась в разные стороны, а кристаллы, потеряв управление, посыпались на пол; но мистическая жизнь не оставила их, и осколки тут же начали собираться в новую форму.

  Как раз в это время переборка перед Китчем открылась.

– Скорее сюда, парень! – окликнул он Айвэна, подхватывая саквояж. Мечник отбросил грохнувший щит и пустился к выходу из тоннеля. Ещё до того, как вслед защёлкали новые жала, Айвэн успел перескочить за порог, и переборка за ними захлопнулась.
 
– Эти существа не боятся света души! – прижался спиной он к запертой двери. Вся её металлическая поверхность содрогалась от града неистовых попаданий с внутренней стороны.

– Это не порождение Тьмы, а что-то из числа технологий, – достал Роберт пачку сигарет и закурил. – Осколки накапливают энергию от ламп, а потом соединяются в «Призрака». Принцип работы был, наверное, известен одному только Годфриту Кёлеру. Считай, что мы повстречались с оборонительным механизмом – вся Линия напичкана подобными штуками. Именно за ними охотятся авантюристы, которые забираются сюда за наживой. Представляешь сколько оринов может стоить такая технология на поверхности?   
   
– «Crescit amor nummi, quantum ipsa pecunia crescit» – Любовь к деньгам возрастает настолько, насколько растут сами деньги, и причиной тому – банальная алчность, – Айвэн поправил прядь тёмных волос, выбившуюся из хвоста на затылке. – Такая машина наверняка убила многих искателей приключений. Но стоит ли рисковать ради похищенья забытого всеми секрета? Найденная технология может попасть не в те руки – к Тёмным Мастерам, например, а они оборачивают любую технологию против самих же людей. Для достойной жизни человеку достаточно честности и прямоты.
   
– Чтобы сдохнуть – достаточно. Чтобы жить, честности и прямоты – не хрена недостаточно, – пробурчал Роберт сквозь сигарету, окидывая взглядом следующий коридор. Дорога была чиста, на полу не было ни одного осколка металла, а значит они могли двигаться дальше. О том, как возвращаться назад – стрелок предпочёл пока даже не думать.


*7 Хотите чтобы вас пристрелили?   
*8 Сегодня поблажек не будет! 
*9 Ты будешь делать то, что я прикажу, не слышу ответа?
*10 Идиот
*11 Мне наплевать, ни жарко ни холодно.
*12 Придурок   
*13 Куда ни посмотри, /То ли туман, то ли облако. / Ах, какой аромат!.. (японск.песня)
*14 Пойдем, пойдем / Посмотрим!
*15 Ублюдков
*16 Дерьмо
*17 Мне безразлична твоя жизнь
*18 Мне надоело это слушать
*19 Сволочи
*20 Традиционный меч. Чуть короче, чем японская катана
*21 Сука (восклицание)
*22 Девочка, которая никому не отказывает 
*23 Не твоё дело
*24 Не надо задумываться о жизни. У неё нет смысла
*25 Пауков

Далее: Глава 11 - Оружейник
http://www.proza.ru/2018/04/26/1096

Ранее: Глава 9 - Тайна ржавого ключа
http://www.proza.ru/2018/03/22/755