Триллер. Суворова словА - для нас! Глава 22

Философский Детектив
по мотивам моей Поэмы
«Суворова слова - потомкам»

Глава 22

Генералиссимус Суворов сказал живописцу Шмидту такие слова:

«Титулы мне не для меня, но для публики потребны».

Конечно, я уважаю Суворова,
но всё-таки он здесь что-то не то сказал,
ему значит,
присваивают титул «Герой похода»,
а ему этот титул не нужен, нужен публики...
Ну, старик и слукавил!

- Вижу твои мысли, Командир, и уже ничему не удивляюсь, ведь ты - типичный представитель Человечества, а вас, людей, хлебом не корми, но дай кого-то осудить!
- Это ты обо мне?
- А о ком же?
- А что я такого подумал?
- А то и подумал, что оскорбил Великого полководца и сказал, пусть мысленно, что он – слукавил?
- А что, разве нет?
- Конечно, нет, Командир! В словах Александра Васильевича - нет лукавства!
- Ты что, Оригинал, белены объелся?
Ты же сам слышал, мол, титулы ему не для него, а для публики! Это почему?
- Потому, Командир, что публика – это вы, люди, неспособные видеть в человеке Человека, вы видите в собеседнике только его титулы, да звания!
- Да что ты такое плетёшь?
- А ты представь, Командир, что сморишь ТВ...
- Что я идиот, смотреть ящик для идиотов, тем более с идиотской рекламой!
- Хорошо, представь, что ты слушаешь Радио...
- А там тоже рекламы, хоть отбавляй!
- Да что ты, Командир, пристал к этой рекламе? Чем она тебя так достала?
- А здоровье моё разрушает!
- Это как же?
- Элементарно, Оригинал! Вот ты спишь и видишь интересный сон, а я тебя бужу, прерываю твой сон на самом интересном месте, да ещё тебе, ничего не понимающему, находящемуся под впечатлением своего сна, начинаю предлагать: «Вставай, пойдём в туалет! Пописаем или покакаем – очень полезно! Ещё полезнее, если ты купишь туалетную бумагу нашей фирмы...»
Хорошо бы за ночь тебя так будили один раз, а то ведь через каждые тридцать, а то и двадцать минут тебя будят и пусть на минуту, но предлагают навязчиво и бесцеремонно сходить в туалет, предварительно купив бумагу их фирмы...
Итак, всю ночь, до самого утра!
Ты выспишься?
Да ты встанешь с головной болью?
А если так тебя будить каждую ночь?
Вот по ТВ так и делают, ведь просмотр фильма, что сон, а тебя - раз, и будят, отвлекают от этого сна!
Из фильма в фильм!
Конечно, можно привыкнуть к тому, что тебя периодически тормошат и будят, можно даже привыкнуть и к идиотским сообщениям о туалетной бумаге конкретной фирмы, но эта привычка уже окажется медицинским диагнозом – патологией!
В твоём мозгу начнутся изменения, и не удивляйся, что у тебя после таких просмотров фильмов с рекламой начнётся с головой творится что-то страшное!
Вот что такое реклама на ТВ или Радио!
Такая реклама делает людей нервнобольными, непомнящими ничего, да и с расстройствами мозга, склерозом и подобных болезней...
Не сама реклама, а способ её подачи!
А может это специально, людей делают идиотами?
Может, мыслящие люди кому-то мешают?
Или опасны?
- Не знаю, Командир, я – не человек, я всего-навсего Белый деревянный Конь...
- И это всё оправдывают тем, что без рекламы погибнет ТВ, что...
- Довольно, Командир! Вы, люди, возможно, так устроены, ведь вы можете оправдать всё, что вам надо оправдать, да к тому же ещё и лжёте...
- Извини, Оригинал, но с этим я не согласен! Здесь-то где я лгу? Я ненавижу рекламу, но вынужден согласиться, что, действительно, если не будете рекламы, не будет с неё денег, то и ТВ загнётся...
- Вот видишь, Командир, в этом твоя – ложь!
Ведь в СССР телевидение существовало без всякой рекламы, более того, по ТВ показывались полезные передачи, воспитывающие людей, например, Шахматная школа для начинающих, Шахматная школа для разрядников, тележурнал Шахматы, телепередачи о поведении на улице, в общественном транспорте, о трудовых достижениях, а не о спекулянтских сделках по перепродаже чужого труда...
Даже, при наличии всего четырёх каналов, один канал был полностью учебным – и всё без рекламы!
- Мало ли что тогда было, мы сейчас живём в другой стране...
Не отвлекайся! Так что там о словах Суворова?
- Вот я тебе и говорю, Командир, представь, что ты слушаешь Радио!
- Да не слушаю я вообще Радио!
- А ты представь...
- И представлять не хочу, да ещё с рекламой...
- Опять! Эх, Командир, мы так никуда и не уедем, если не представишь, что ты слушаешь Радио! Или ты не хочешь услышать мои толкования слов Суворова?
- Ладно, представил... Я слушаю Радио...
- Вот и хорошо, Командир! Ты слушаешь Радио, а тебе говорят, что в студии собрались трое: домохозяйка, студент и профессор; что будут обсуждать важную для тебя тему...
- Это какую тему?
- Представь, что важную для тебя тему; так вот, ты будешь прислушиваться к словам профессора, усмехаться над словами студента и уж совсем пропустишь мимо ушей слова домохозяйки...
- Это почему?
- Да потому, Командир, что вы, люди, так устроены, так падки на титулы, что как только тебе объявили о пришедших их социальное положение, так ты, мысленное, сразу наклеишь на них ярлыки!
Ярлыки, в твоей голове уже значимые, поэтому к человеку с ярлыком «Профессор» ты будешь прислушиваться, а вот к человеку с ярлыком «Домохозяйка» ты не прислушаешься, а, возможно, она-то и ближе всех к Истине той темы, которая тебя интересует!
- Заморочил ты мне голову своими домохозяйками, а я-то, дурак, поддался на провокацию, мол, представь – слушаешь Радио! Причём тут слова Суворова?
- А при том, Командир, что титулы нужны не Суворову, а вам, людям, тогда и прислушаетесь к его словам, как прислушивался к словам приглашённого на Радио человеку с ярлыком «Профессор»!
- Так ты думаешь, что Суворов – профессор?
- Это ты серьёзно, Командир, или шутишь?
- Уж куда серьёзнее, объясни!
- Суворов Александр Васильевич – полководец, не проигравших ни одного сражения!
- Вот слова такого человека можно и послушать!
- Вот, Командир, ты на Суворова и прилепил ярлык, его словами – титул, который нужен не ему, а тебе, чтобы ты к нему прислушался!
- Так он что, простой человек?
- Командир, а ты в городе живёшь?
- В городе... А при чём тут город?
- А вот жил бы ты в глухой тайге, где на сотни километров вокруг ни души, вот тогда, когда бы к тебе пришёл человек, ты бы слушал его как Человека, внимание бы ему оказывал, как к Человеку и видел бы в пришедшем к тебе человеке Человека без всяких ярлыков!
- Ну, ты скажешь, стал бы я слушать первого встречного!
- Стал бы, Командир, ещё как стал бы!
- Ты для меня, Оригинал, не авторитет!
- А Козьма Прутков для тебя авторитет?
- О, это известный писатель...
- Это псевдоним трёх известных литераторов...
- Да чем больше, тем лучше! Как говорится, одна голова хорошо, а три – лучше! Так и что же там эта троица сказала?
- Точно не помню, Командир...
- Конечно, куда тебе запомнить со своей деревянной башкой! Ну, да ладно, скажи, как помнишь!
- Примерно так: «Три вещи, однажды начавши, трудно окончить: слушать товарища вернувшегося из похода, лузгать семечки и чесать то, что чешется»!
- Ну, лузгать семечки и чешется – это понятно, а вот даже товарища так слушать, точно не стану!
- Это ты так говоришь, Командир, поскольку не жил в то время!
- Ты, что ли тогда жил?
- Бывало, Командир! Так вот, ты представь, что нет электричества...
То есть, нет ни ТВ, ни Радио, ни мобильной связи, ни Интернета, да и живёшь ты в глухом городишке, которых в Имперской России – тьма, где ни то, чтобы какого театра, а даже и почты нет, нет ни журналов, ни газет, а кругом, день за днём одни и те же люди, как на корабле в океане...
И вот возвращается товарищ, возвращается из похода, ему есть что рассказать! Вот тогда...
- Довольно! Надоел ты мне, Оригинал! Бубнишь и бубнишь! Голова кругом от тебя идёт! Вот что правильно ты сказал, так это напомнил о походе – пора в поход, собирайся!
Пойдёшь со своего белого поля «h5», пойдёшь через чёрное поле «g3» и остановишься на белом поле «h1»!
- Слушаюсь, Командир!

Белый Конь внимательно осмотрел
каждый гвоздь каждой подковы,
поправил сбрую и удила,
и тронулся в поход,
распевая так вдохновляющую его песню:

«Еда ослом цигейковым дымилась.
Артист оттопал буйный трясоплЯс.
Циркачка одой этакой двоилась.
Жал озверевший хлипкий тарантас.

Жасмин пылает хилым самоваром.
Фазан воздушно дЫбится сурком.
Бочонок воет амбразУрным шАром.
Былой чудак алеет двойником.

ЦецЕ трещит, бравируя осОкой.
Арена треснула, батут пустой.
Ангар свинцовый цокает высОко.
Этолог светит фишкою простой.

Едва толкнувший, достаётся палкой.
Фонарь шуршит живИнками вина.
Хозяин шикает железной чалкой.
Халат доводит функцию окна.

Добыли дело ёжиковых чушек.
Цеплял петлёй анисовый чулок.
Баклан шакалил армадОнских вьюшек.
Цветок слюнявил ёршивый вьюнок.

Желудок сузил худощавый плотник.
Жестянщик треснул хлипким ободкОм.
Финтил двустволкой двойственный охотник.
Бездомный дятел дрыхнул тюфяком.

Форель чернела, еле шевелила.
Дымилась чушью филья трескотня.
Ель парадигмы цАнгою чудила.
Дрожала шерстью белая семья.

АмбАл пищал, цыплёнком шАрибАри.
Дрожал вдали фальшивейший сигнал.
Хорьки вовсю желудками шуршали.
Хмырь черепаху жёлтую догнал!»

Белый Конь прискакал с белого поля «h5»
через чёрное поле «g3»
и стоял на белом поле «h1»,
опустив голову.

- Ты что нос повесил, Оригинал?
- Нехорошее поле ты выбрал, под стоянку, Командир, а ведь мне ещё надо докладывать с этого поля...
- С хорошего поля, и дурак доложит! А ты, Оригинал, научись докладывать и с плохих полей! Впрочем, не понимаю тебя, поле как поле, к тому же белое, такое же, как и ты...
Что переминаешься с копыта на копыто? Начинай, только покороче!
- Слушаюсь!
Чёрное поле «g3» аналогично белому полю «g6» со всеми проблемами...
- Так чего же о нём тогда и говорить! Давай тогда о белом поле «h1»!
Только покороче!
- А что о нём говорить? Мне даже стоять здесь противно!
- Это почему же?
- Командир, я уже не один раз говорил, что угловое поле ужасно переносят фигуры, особенно тяжело на него смотреть нам, Коням...
- Вот я тебя и подловил, честный ты наш!
- А чего я такого сказал?
- А то, что вам, Коням, на него, на угловое поле тяжело смотреть!
- А разве не так?
- Скажи, Оригинал, тебе тяжело смотреть на собственную славу, на то, как ты наносишь завершающий удар Королю, например, при «Спёртом Мате»?
- Это на белом-то поле «h1»?
- Ну, пускай не «Спёртом», а при травле одинокого Чёрного Короля совместно с Белым Королём и Белым Слоном?
- Я не понимаю, Командир, о чём ты спрашиваешь?
- Скажи, возможен «Мат» одинокому Чёрному Королю на поле «h1» , когда ты преследуешь его с Белым Королём и Белым чернопольным Слоном?
- В принципе возможен, но при неправильной защите Чёрных... Ведь ты, Командир, это притянул за уши? «Мат» одинокому Королю даётся в тридцать три хода с любого поля Шахматной доски Конём и Слоном, но в углу цвета Слона! При том не в самом углу, из которого изгоняется Король Слоном, а на соседнем поле Конём!
- Любишь ты вдаваться в подробности, Оригинал! Будь проще, раз в принципе возможно, то и радость твоя возможна! Так ведь?
- Никак нет! Такой «Мат» Конём, повторяю, возможен при неправильной защите Короля, а если он неверно защищается, то он, возможно, болен! Что же радоваться такой победе? Это равносильно, что радоваться взрослому победе над ребёнком! Меня, Белого Коня, это оскорбляет!
- И что же, на этом белом поле «h1» никто не рад стоять?
- Отчего же, всё зависит от конкретной позиции! Но лучи славы на этом белом поле «h1», вряд ли, кого доставали?
- И даже Чёрную Пешку, дошедшую до белого поля «h1», ведь это для неё – поле превращения! Разве она не в лучах славы, когда становится Ферзём?
- Да, Командир, ничего ты не понимаешь и в своей человечьей жизни, а берёшься говорить о нашей Шахматной жизни...
Да будь я редактором Правил Шахматной игры, то переименовал бы поле Превращения – в поле Унижения!
- Вот уж действительно, бодливой корове Бог рог не даёт! Это почему же не поле Превращения, а поле Унижения? Разве простая
Пешка не стала элитной фигурой – Ферзём?
- Конечно нет, Командир! Как только Пешка достигает своего поля Превращения, так её, по правилам игры, обязаны немедленно заменить на любую фигуру, кроме Короля...
Пешку сбрасывают с доски, а на поле Превращения ставят чаще всего Ферзя...
Пешку, прошедшую огни и воды, с боевыми шрамами от множества ранений в таких стычках, которых страшно представить, поседевшая от видения, как погибают за неё боевые товарищи – другие фигуры, ради того, чтобы сохранить ей жизнь, чтобы дать возможность продвинуться ей вперёд ещё на одно поле к заветному полю Превращения, эту Пешку, когда она достигает поля Превращения – сбрасывают!
Толпа зевак этого не замечает...
Лицемеры восторженно приветствуют на поле превращения нового новенького чистенького Ферзя, даже не нюхавшего пороха, и лгут друг другу: «Простая Пешка превратилась в Ферзя!»
Новоиспечённому Ферзю приписывают все боевые подвиги Пешки, лежащей где-то на полу и в грязи, а неопытным, незнающим жизни Пешкам рассказывают басни о том, что каждая из них, если дойдёт до поля Превращения – станет Ферзём! И тогда...
- Довольно нести этот бред! Надоело! Пора отдыхать, особенно тебе, после боевого  похода!
- Слушаюсь, Командир! Только один вопрос можно?
- Утомил ты меня, но что же с тобой сделаешь? Давай!
Ведь на доске нет ни одной фигуры, кроме меня, Белого Коня, так почему же поход – боевой!
- Поход по полям Шахматной доски с определённым манёвром в мирное время приравнивается к выполнению боевой задачи!
Понятно?
- Никак нет! Что это за определённый манёвр?
- Если откровенно, то я и сам не ведаю! Что-то нашло на меня, я во власти каких-то сил, во эти силы, пославшие мне текст боевой песни и диктуют маршрут для тебя строку за стракой! Чем же это не определённый манёвр?
- Понимаю, Командир, в этом мы с тобой чем-то схожи...
- Довольно болтать, на отдых!
- Слушаюсь! Но мне непонятна в песне строка - «Жестянщик треснул хлипким ободкОм»?
- Вот прилип, не расстаться!
Говорю специально, для тугодумов, строка «Жестянщик треснул хлипким ободкОм» обозначает чёрное поле «g3» и белом поле «h1»!

Конь одеревенел в недоумении.
Пока он переваривал информацию,
мне припомнился
ещё никем не сотворённый фильм
о героическом прошлом нашей Истории,
об искажении её в свете «Кто виноват?»,
о философии ложного оправдания
многовековой тирании дворянства, о том, что их все беды и унижения со стороны восставшего народа родились не на пустом месте, это результат многовековой сытой и сладкой жизни, в то время как их крепостные не только каждый день безропотно работали на них, но и испытывали такие лишения, что из десяти рождённых детей, почти все умирали, чаще всего из-за недостатка пищи! А ведь дворяне, когда плакались о своей судьбе, о судьбе замученных ими крестьян во имя их кутежей даже и не вспоминали!
Вот об этом фильм и припомнился:

«Мы совершить из-за кого-то
Не в силах, в общем, ничего,
Но оправдать себя охота,
Вину свалить, хоть на кого!

Вот так дворяне, жили сладко,
Когда другим, голодным - гадко.

Когда ж дворянство истребляли,
Они кричали: «Виноват,
Конечно, Ленин и Дзержинский!»

Сквозь ВРЕМЕНИ шумЫ,
сквозь зависть и интриги,
слова Суворова доносятся до нас
на частоте биенья сердца полководца,
где в каждом стуке дробью барабана боевого
звучит мелодия одна:
забыв свои обиды,
любить Россию,
всю жизнь России посвятить
и укреплять Величие России!

Глупцам - для осужденья,
для размышленья – мудрецам,
пусть вырванные из контекста,
в главе 22-й
звучат конкретные слова Суворова потомкам:
«Титулы мне не для меня, но для публики потребны»


Продолжение следует


© Copyright: Сергей Владимирович Евдокимов, 2018
Свидетельство о публикации №118040807720