Триллер. Суворова словА - для нас! Глава 23

Философский Детектив
по мотивам моей Поэмы
«Суворова слова - потомкам»

Глава 23

Генералиссимус Суворов сказал живописцу Шмидту такие слова:

«Увы мне с любовью моей к Отечеству – интриги препятствуют мне её выказать».

Услышав эти слова Суворова, я подумал, из века в век одно и то же, из века в век в разных странах и на разных уровнях от государственных мужей до домохозяек: интриги, цинизм, пыль в глаза...

- Верно подумал, Командир! Я бы ещё добавил и предательство – всё это одного поля ягоды, поля, где взращиваетесь вы, человеки...
- Да как ты смеешь? Ты вообще кто? Ты – деревянная фигура с деревянными мозгами! Разве ты имеешь право так говорить?
- Знаешь, Командир, иногда со стороны виднее... Вот возьми Праздник Победы в Великой Отечественной войне...
- И что?
- А то, Командир, в его преддверии вы, люди, что только не говорите, а в сам праздник возлОжите венки и цветы, а в остальные дни, просто забываете о Дне Победы, даже игнорируете память о нём!
- А ты не заговорился, Оригинал?
- Нет, Командир, не заговорился!
Хочешь, приведу тебе хотя бы один пример?
- Давай! Я посмотрю на твою глупость!
- Смотри, Командир!
Ты знаешь, что за годы Ленинградской Блокады на Радио - Ленинградской Городской Радиотрансляционной Сети – погибло прямо на рабочем месте сто двадцать три сотрудника?
- Прямое попадание бомбы или снаряда?
- А это ещё один вид вашего человеческого заблуждения – Ленинград не был разрушен, как Сталинград...
Свои жизни Ленинградцы теряли в основном не от бомбёжек или артобстрелов, а от голода: от голодной мучительной смерти...
Только по цифре, предоставленной для Нюрнбергского процесса Советским Правительством, а есть мнения, что эта цифра явно занижена,- от голодной мучительной смерти за время блокады в Ленинграде умерло шестьсот тридцать две тысячи двести пятьдесят три человека...
Так вот, сто двадцать три сотрудника Ленинградского Радио в Блокаду умерли прямо на рабочем месте от голода...
- Вечная им память...
- И я так думаю, Командир, только вот в самом Ленинграде, ныне Санкт-Петербурге об этом легко забыли!
Когда в 2002 году это Радио, проработавшее всю Блокаду, эту легенду героического эфира переводили на «Третью кнопку», то есть вводили реально в забвение, так как и трансляции уже у многих нет, а «Третьей кнопки» и подавно, то в защиту своего Радио подписались всего несколько тысяч Ленинградцев... Это и есть предательство...
А петербуржцы вообще это проигнорировали, и это в многомиллионном городе – вот ваша человечья память о Великой Отечественной войне!
- А ты предлагаешь ввести трансляцию в каждый дом?
- Неплохо бы, Командир, ведь в случае войны весь эфир будет заглушен, а провода и в Африке – провода, и население может оповещаться...
- Типун тебе на язык! Но я так и не понял, в чём же неуважение к памяти погибшим?
- А в увековечивании этой Памяти, тем более в Санкт-Петербурге это было бы сделать легко путём параллельного перевода Ленинградской Городской Радиотрансляционной Сети на частоту Fм, и сделать такое Радио в городе – Главным!
Вот тогда бы, петербуржцы каждый день, включая это Радио, помнили о погибших в Блокаде, а не только в День Победы, и это бы воспитывало молодое поколение!
Если хочешь, Командир, я тут недавно прочитал один Сонет об этом, так могу прочесть...
- Ну, прочти...
- Слушай:

«По Радио, в Блокаду, журналисты читали письма с фронта, бюллетень...
Здесь дикторы работали, артисты... О ХЛЕБЕ сообщенья - каждый день!
По Радио звучали увертюры и метронОма пульс: весь день, всю ночь!
И сводки с фронта, и миниатюры… Чтоб мысль о Хлебе как-то превозмочь.

Когда здесь ваша Машенька Петрова и Оленька Бергольц была, тогда
Сил ленинградцам добавляли снова их с откровеньем в микрофон словА!
Из полумиллиона ваших точек с «тарелок чёрных» уличных, в домах
Звучала речь блокадных ваших дочек! Аэростаты плыли в облаках…

И сменщику свой труд перелагая, в последнем блеске из голодных глаз,
Инструкции до точки соблюдая, работали до смЕрти в грозный час…
Оставшихся вас, времечко предАло! От ленинградцев вы теперь вдали:
В защиту вашу подписалось – мало! Вам «Третью кнопку» нынче отвели.

Покинули седьмой этаж родимый, отсюда – передачу вы вели!
Ваш Радио Блиндаж непобедимый, где в День Победы лепту вы внесли...»

- Светлая им память...
А тебе, Оригинал, пора! Значит так, собирайся, приводи себя в порядок и в поход: со своего белого поля «h1» через чёрное поле «f2» на белое поле «d1», там меня и дожидайся!
- Есть, Командир!

Конь развернулся,
на ходу пересчитал гвозди на подковах,
подтянул сбрую, поправил удила
и заржал свою боевую песню:

«Еда ослом цигейковым дымилась.
Артист оттопал буйный трясоплЯс.
Циркачка одой этакой двоилась.
Жал озверевший хлипкий тарантас.

Жасмин пылает хилым самоваром.
Фазан воздушно дЫбится сурком.
Бочонок воет амбразУрным шАром.
Былой чудак алеет двойником.

ЦецЕ трещит, бравируя осОкой.
Арена треснула, батут пустой.
Ангар свинцовый цокает высОко.
Этолог светит фишкою простой.

Едва толкнувший, достаётся палкой.
Фонарь шуршит живИнками вина.
Хозяин шикает железной чалкой.
Халат доводит функцию окна.

Добыли дело ёжиковых чушек.
Цеплял петлёй анисовый чулок.
Баклан шакалил армадОнских вьюшек.
Цветок слюнявил ёршивый вьюнок.

Желудок сузил худощавый плотник.
Жестянщик треснул хлипким ободкОм.
Финтил двустволкой двойственный охотник.
Бездомный дятел дрыхнул тюфяком.

Форель чернела, еле шевелила.
Дымилась чушью филья трескотня.
Ель парадигмы цАнгою чудила.
Дрожала шерстью белая семья.

АмбАл пищал, цыплёнком шАрибАри.
Дрожал вдали фальшивейший сигнал.
Хорьки вовсю желудками шуршали.
Хмырь черепаху жёлтую догнал!»

Конь прискакал с белого поля «h1»
через чёрное поле «f2» на белое поле «d1»
и остановился. Дождавшись, пока я к нему подойду, он доложил мне о пройденном пути:

- Чёрное поле «f2» в начале игры – самое слабое поле в позиции Белых: на этом чёрном поле стоит Белая Пешка, прикрывающая Белого Короля, стоящего на чёрном поле «е1», защищённая только Белым Королём, ни одна другая Белая фигура в защите этой Белой Пешки не участвует.
А защищать Белого Короля есть от чего!
Эта Белая Пешка, стоящая на чёрном поле «f2» – единственное прикрытие Белого Короля:
- от фронтальных атак Чёрных по вертикали «f»;
- от диагональный атак Чёрных по чёрным диагоналям: «а7-g1» и «е1-h4»;
- от возможных диверсий Чёрного Коня с белых полей: «е4» и «g4».
Чёрное поле «f2» для Белых – опасно!
Отсюда и возможность проведения Чёрными в начале игры, если Белыми командует неопытный полководец, успешной атаки Белого Короля:
- различные варианты «Детского Мата»;
- вариации жертв Чёрного чернопольного Слона, Чёрного Коня и даже Чёрного Ферзя;
- возможен и самый короткий Мат в Шахматах - всего в два хода именуемого в Шахматной литературе «Дурацким Матом», о нём мы уже говорили, но скажу ещё раз и даже приведу ходы:
1. f2-f4 е7-е6
2. g2-g4 Фd8-h4 Мат!
Кроме этого, на чёрном поле «f2»...
- Довольно об этом поле, Оригинал! Ответь мне на вопрос: ты зачем всё время делаешь масло масленым?
- Кашу маслом не испортишь, Командир!
- Ты хоть понял, о чём я тебя спросил?
- Так точно, понял!
- И о чём же?
- Ты мне сделал замечание, что я излишне добавляю цвет к полям, пешкам и фигурам, а также занимаюсь тавтологией, мол, в начале игры на чёрном поле «f2» стоит Белая Пешка, защищённая только одним Белым Королём, а эта Белая Пешка прикрывает Белого Короля...
- Достаточно! Хватит! Это действительно так!
Ты что, Оригинал, мои мысли читаешь? Ах, да... Конечно, читаешь!
- Точно также, Командир, как и ты...
- Конечно, с кем поведёшься, от того и наберёшься...
Так для чего ты всё время повторяешься, ведь это – тавтология!
- А я, Командир, в отличие от Вас, людей, обожаю тавтологию! Да и отдельные, наиболее продвинутые экземпляры людей тоже неравнодушны к тавтологии, они и сказали: «Повторение – мать учения!»
- Допустим, что так, но зачем же постоянно говорить о цвете: белое поле, чёрное поле и так далее? А?!
- А для того, Командир, чтобы в голове Читателя каждый раз запечатлевалось не просто название Шахматного поля, не просто расположение этого Шахматного поля по отношению к другим Шахматным полям, но и цвет этого Шахматного поля!
Поверь мне, Командир, я постарше тебя по возрасту, и не один пуд соли съел на Шахматных полях, и хорошо знаю, что я не просплю своего Чапаева в дозоре, потому что помогало мне и не раз, именно видение цвета Шахматных полей!
Когда уже не было сил, глаза смыкались, а враг подкрадывался к спящему Чапаеву, то видение Белых и Чёрных полей поднимало мои ресницы!
И тогда я видел врага и сквозь его белый ослепляющий свет, и сквозь его абсолютно чёрную тьму, видел, как он неслышно ползёт по этим Бело-Чёрным полям, и уже точно знал, где мне ему чувствительнее нанести удар!
О, сколько раз мне помогало это внутреннее созерцание цвета полей и я, в отличие от вас, людей,- спасал своего Чапаева!
- Ты знаешь, Оригинал, я о тебе слышал песню, не совсем о тебе, но и о тебе тоже, о Шахматном Коне; текст этой песни теперь до меня доходит, его глубинный смыл!
- А это другая песня? Не та, которую я постоянно пою?
- Другая, она в принципе – о Шахматах, но и о тебе тоже...
- Что-то я песню о Шахматном Коне не слышал...
- А я слышал, по трансляции Радио в Петербурге, незадолго до того, как это Радио перевели на третью кнопку...
- И в какой же передаче?
- Была такая передача - "Город и горожане", а в этой передачи была Шахматная страничка...
- И кто же мог спеть на этой Шахматной страничке?
- Да какой-то ненормальный, на всю голову отмороженный шахматами приглашённый прямо в студию на Радио любитель...
- Шахматный любитель?
- Вот именно! Делать им нечего...
- И с какого же будуна, Командир, этот любитель запел?
- А я так толком и не понял! Ведущая передачу сказала, что некто Сергей Евдокимов под свой аккомпонемент на гитаре исполнит сочинённую им песню...
- Так, прямо живьём?
- Именно так, Ведущая ещё сказала, что Вы, Радиослушатели, мол, очень уж не судите Сергея Евдокимова, что он только любитель-композитор и любитель-поэт...
- И что, Командир, тебе песня понравилась?
- Да как-то так...
- А спеть мне её сможешь?
- Да ты что, я не пою, но текст почему-то запомнил...
- Тогда прочти текст, Командир! Очень тебя прошу! Ведь это песня о Шахматном Коне, а значит и обо мне!
- Да ты, Оригинал, тщеславен?
- От вас, людей, заразился... Прочти, пожалуйста!
- Ладно, слушай:

«На просторах квадратных
Шестьдесят четырёхкратных
Бродят мысли
Стариков и юнцов.
Там в сраженьях условных,
Абсолютно бескровных,
Бьют и белых
И чёрных бойцов.

В битвах этих,
Страстью заражённых,
Воля закаляется,
Как сталь,
Крепнет ум
От мыслей напряжённых,
Выстраданных,
Смелых и прожжённых!
Об этом знали
Филидор и Таль.

В клубах Санкт-Петербурга
Инженера, хирурга,
Повстречаешь
Различных людей!
Все в объятьях кошмара
Вариантов угара,
Их прельщает
Воля идей!

Шахматы –
Не просто деревяшки,
Не простецкая игра
Дурных ролей!
Бросает в холод так –
Идут мурашки,
Кидает в жар,
Что кипятком из чашки,
Там лёд и пламень
Шахматных полей!

Шахматы запрещали,
Бесовщиной стращали,
Умолчанья
Кидали ножи!
Шахматы не исчезли,
Сквозь века перелезли,
Они выше
И смерти и лжи!

Шахматистов,
Что и не приснится
В Петербурге
Не случайно и не вдруг!
Только позовите,
Конь примчится,
А за ним –
Все шахматные лица,
Шахматы –
Надёжный,
Верный
Друг!»

- Спасибочки! Слушал бы, да и слушал!
- А что там с белым полем «d1», на котором стоишь?
- Извини, Командир, запамятовал, что надо доложить...
Белое поле «d1» в начале игры занято Белым Ферзём по принципу: «Ферзь любит свой цвет»; по этому же принципу в начале игры Чёрный Ферзь стоит на чёрном поле «d8».
Ещё, белое поле «d1» в эндшпиле...
- Стоп! Эко тебя опять куда занесло, не в дебют, так в эндшпиль! Всё! Достаточно! На сегодня хватит, отдыхай!
- Слушаюсь, Командир!
- Постой, Оригинал, ты же забыл про свою боевую песню!
- Точно, Командир, совсем позабыл... Ещё не переварил текст той песни, что ты мне прочитал...
- А ты соберись с мыслями!
- Слушаюсь, Командир! Я забыл задать тебе вопрос, а что значит в моей боевой песне такая строчка - «Финтил двустволкой двойственный охотник»?
- Эта строка, Оригинал, обозначает два поля Шахматной доски: чёрное поле «f2» и белое поле «d1»!

Сказал я, как отрезал:
Белый Конь, только что живой и подвижный,
превратился в деревянное изваяние.
Конь перестал дышать
и даже хлопать ресницами,
настолько его поразили слова,
сказанные мной.
Пока он приходил в себя,
мне припомнился такой
ещё никем не снятый фильм:

«Цинизм скрывает всё, частенько нашу Правду,
А Истине самой, в глаза пускает - пыль!
Поэтому теперь, мы славим - даже СпАрту,
Забыв Богатырей, и Русь, и нашу быль.

Сдув прошлое легко, теперь нас наше Время
Желает убедить, что в прошлом – всё не так;
Чтоб Русский позабыл: и отчество, и племя;
Чтоб Запад славил он, «гламУры» и пятак.

И даже ратный Труд, опять переоценен:
На Западе цинизм, снижает роль Побед...
Но есть ещё Москва, а в Мавзолее - Ленин,
В противовес им всем, из прошлого - Привет!

Всё ж кроет Время нам, туманом наши даты...
Но взять Берлин смогли – Советские солдаты!»

Припомнился и ещё не озвученный
голос диктора за кадром:

«Известно, что в Спарте,
хилых от рождения детей
убивали,
сбрасывая их в пропасть,
цинично рассуждая о том,
что слабые дети для армии –
бесполезны.

Может быть поэтому, у спартанцев не было
ни в ВООБРАЖЕНИИ
таких Богатырей, как
Илья Муромец,
рождённым лежачим больным,
ни в РЕАЛЬНОСТИ
таких непобедимых полководцев как
Александр Васильевич Суворов,
рождённый хилым и болезненным ребёнком.

29 июля 1942 года
был учреждён воинский орден –
Суворова Александра Васильевича»

Сквозь ВРЕМЕНИ шумЫ,
сквозь зависть и интриги,
слова Суворова доносятся до нас
на частоте биенья сердца полководца,
где в каждом стуке дробью барабана боевого
звучит мелодия одна:
забыв свои обиды,
любить Россию,
всю жизнь России посвятить
и укреплять Величие России!

Глупцам - для осужденья,
для размышленья – мудрецам,
пусть вырванные из контекста,
в главе 23-й
звучат конкретные слова Суворова потомкам:
«Увы мне с любовью моей к Отечеству – интриги препятствуют мне её выказать»


Продолжение следует


© Copyright: Сергей Владимирович Евдокимов, 2018
Свидетельство о публикации №118040807751